Проступок и наказание

      Оказавшийся в фойе комплекса ВДНХ майор Нечаев не успел даже толком осмотреться вокруг, чтобы хотя бы примерно прикинуть масштабы той головной боли, что его здесь ожидает, пока он будет хер еще пойми каким образом пытаться перевести это место в режим военных учений, как его нагнал аж запыхавшийся от бега Штокхаузен. Не то чтобы П-3 был пессимистом, даже наоборот. Но спорить с фактами бесполезно: за последние несколько часов он на личном опыте успел убедиться, что ничто не дается так просто. По крайней мере, не ему и точно не сегодня. Об этом говорит уже хотя бы необходимость снова наблюдать раздражающую физиономию Штока. А именно в третий, мать его, раз. Что на целых три раза больше, чем необходимо, если бы кто-то поинтересовался его мнением. Ну чем не дурная примета?       — Явился не запылился. Ну что опять? Я вроде уже сказал по аудиосвязи, что работаю над включением этой вашей тревоги! — без всяких приветствий Нечаев всплеснул руками в раздражении. — Пришел убедиться в этом лично? А то вдруг я отлучился куда-нибудь на пляж играть с Вовчиком в волейбол!       — Академик Сеченов пгхосил пегхедать вам это, — наконец отдышавшись, явно не привыкший к подобным физическим нагрузкам немец, полностью проигнорировав его саркастичный комментарий, протянул ему небольшую, длиной в половину ладони, черную коробочку. — Сказал, вы знаете, что с этим делать.       Нечаев вопросительно выгнул бровь на столь странную формулировку, практически выхватывая коробку у того из рук.       — Давай сюда.       Уже давно к подобному привыкший Шток только недовольно поджал губы, чего Сергей даже не увидел, занятый изучением очередного презента от Дмитрия Сергеевича. Что-то Волшебник сегодня прямо расщедрился на подарки. Сначала новая перчатка, потом тот прикольный механический паучок, а теперь еще и…       Моментально вспыхнувший Сергей закончил свое изучение даже быстрее, чем начал. Хлопнув крышкой едва открытой им коробочки так сильно и быстро, что этот звук разнесся на метры вокруг. Под недоуменный взгляд Штока коробочка спешно перекочевала в задний карман. Зная этого человека, ее содержимое ему уже наверняка было известно, но Сергей все еще мог надеяться, что тот хотя бы не догадывался о его предназначении.       — Эй, не спеши драпать, — в некоем смятении окликнул его Сергей, что аж забыл вложить в свой тон привычную долю яда, пока немец не скрылся окончательно за главными дверьми. — Волшебник сказал что-нибудь еще?       Шток с явной неохотой обернулся.       — Лишь то, что эта весч должна помочь вам ускогхиться в выполнении вашего задания.       И все-таки сбежал, зараза такая. Нет бы помочь. Хотя какая от него помощь, если задуматься? Только под ногами путаться будет, так еще и защищать эту немощь придется. К тому же тут еще эта штука нарисовалась…       Как он там сказал? Ускориться? Как, черт возьми, эта адская игрушка поможет ему ускориться?! Если она на что и способна, так это наоборот искажать восприятие времени и превращать минуты в часы! Он много что из своей жизни напрочь забыл, но вот день, когда Дмитрий Сергеевич впервые вручил ему эту вещь, до сих пор можно было проиграть в его голове подобно цветному фильму. Помнится, это произошло прямо перед совещанием. Правда, что обсуждалось на нем самом и почему для этого понадобилось присутствие в зале майора спецназа, в детали этого фильма явно не входило. Зато он как сейчас помнил, как стоял тогда у стены, сложив руки в районе паха как идиот, и медленно сходил с ума от возбуждения. Он переживал тогда даже не столько за то, что кто-то может увидеть недвусмысленный бугорок на его так-то довольно свободных штанах (зато сразу стало понятно, для чего Сеченов попросил надеть на собрание именно их), а за то, что каждая последующая минута длящегося, казалось, целую вечность совещания приближала его к полу. Буквально. К моменту, когда это сраное мероприятие наконец подошло к концу, он уже едва стоял на ногах. С тех пор Дмитрий Сергеевич если и использовал на нем эту вещь, то только в качестве наказания. Что ж, намек понят…       Убедившись, что Шток действительно ушел, Сергей не без колебания вновь достал коробочку из заднего кармана и теперь растерянно сжимал ее в обеих руках. Малодушная мысль ослушаться негласного приказа замаячила на периферии сознания, подогреваемая сомнениями. Во-первых, это опасно. Игрушка может напомнить о себе в самый неудобный момент и подставить его под смертельный удар. Во-вторых, это нецелесообразно. Она не ускорит его, а наоборот замедлит в несколько раз. В-третьих, это попросту неловко, поскольку ХРАЗ остается рядом, и рано или поздно он точно поймет, что что-то не так. Но все эти аргументы почти сразу разбились об еще одну мысль, самый главный аргумент «за»: Дмитрий Сергеевич ни за что бы не стал подвергать его лишней опасности, тем более в качестве меры наказания. Так что почти наверняка эта штука как-то по-особенному работает… Да и, в конце концов, даже если Волшебник каким-то образом останется в неведении о том, что П-3 впервые не подчинился его приказу, его ж самого потом совесть заживо сожрет! Сеченову будет достаточно одного лишь взгляда на его кислую пристыженную рожу, чтоб все понять.       Смиренно вздохнув, Сергей зашагал в направлении ближайшего туалета. Сделать дело в комнате отдыха было бы, конечно, куда безопаснее и попросту комфортнее… не будь в ней Элеаноры. Заниматься чем-то подобным в ее присутствии все равно что размахивать красной тряпкой перед мордой у быка. Хотя в ее случае для примера больше подойдут скорее красные семейники. Нечаев невольно ухмыльнулся этой мысли и, собравшись с духом, позвал ХРАЗа. За все это время тот не произнес ни слова, что было для него даже как-то странно.       — ХРАЗ, скройся-ка на минутку в спящий режим, мне надо отлить.       Хранитель Знаний, конечно, ИИ, просто набор алгоритмов и цифр, ему должно быть все равно на подобные вещи. Но уж больно этот ИИ умный и порой реагирует на происходящее настолько живо, что ты об этой его неодушевленности как-то забываешь. Лучше не рисковать. К тому же хотя бы иллюзия приватности ему не повредит, учитывая то, что он собрался сделать.       — Как скажете, товарищ майор, — благо, перчатка не стала задавать лишние вопросы. — Вернусь через пять минут.       Да ему бы и одной хватило. Не зря же ниже пояса все до сих пор немного тянуло после их с Дмитрием Сергеевичем встречи перед заданием. Не слишком сильно, чтобы доставлять дискомфорт, но все же ощутимо. Как навязчивая мысль, что при всем желании не выбросить из головы. П-3 это скорее нравилось, чем нет. Своего рода постоянное напоминание принадлежности шефу. Как скрытые под одеждой засосы, почти никогда не успевающие сходить с его тела из любви Волшебника их обновлять. И вещица в его руках, уже извлеченная из коробки, служила для той же цели: напомнить Сергею о том, кому он принадлежит не только разумом и душой, но и телом. Он уже давно перестал задаваться вопросом, почему вместо опасений это вызывает у него лишь тихую радость.       Нечаев не торопился, решив предварительно согреть продолговатую пузатую «пульку» из металла в ладони. На удивление, та оказалась тяжелее, чем выглядела. Раньше Сергею как-то не доводилось держать ее самому — Дмитрий Сергеевич предпочитал руководить процессом ввода лично. Жаль только сейчас его рядом не было. Когда металл достаточно нагрелся, вторая рука медленно потянулась к пуговицам на одежде, отстегнула ремень. Для удобства пришлось выбраться из рукавов и припустить всю верхнюю часть комбинезона так, чтобы теперь она свободно болталась на уровне бедер, свисая на пол. Все равно после многочисленных сражений и лазания в пыли и кровавых ошметках его одежда потеряла изначальный презентабельный вид.       Не до конца веря, что он вообще это делает, Сергей оперся поясницей о бортик раковины и чуть раздвинул ноги. Игрушка легко проскользнула внутрь разработанного входа без всякой смазки благодаря своей обтекаемой форме и тому, что сегодня майор был чуть менее тугим, чем обычно. От знакомого ощущения Нечаева обдало стыдом и возбуждением в равной степени. Ему невольно вспомнились события за несколько часов до этого, огромное пространство кабинета, близняшки на страже у дверей, нагретая солнечным светом поверхность стола под его животом и, конечно же, приятная тяжесть Дмитрия Сергеевича, шепчущего ему что-то ласковое на ухо. Это было быстро, почти грубо, Сеченов потом еще извинялся, мол, прости, я едва выкроил нам и эти минуты — репортеры умеют быть очень настырными. Эх, а теперь ему остается довольствоваться только игрушкой…       Словно услышав его мысли, последняя тут же раскрылась, и небольшая «лапка» закрепилась с наружной стороны чуть выше копчика. Чтоб не проникла глубже, чем следует, догадался майор. Все предусмотрено, твою ж мать.       — Узнаю педантичность Волшебника, — уже вслух вздохнул Сергей, принявшись надевать комбинезон обратно. А когда почувствовал первое робкое движение внутри, крепче перехватил рукоять топора, абсолютно уверенный: он еще об этом пожалеет. Вопрос лишь в том, как скоро это произойдет.

***

      А произошло это почти сразу. За это время Сергей даже позволил себе разок крамольную мысль о том, что не все приказы Дмитрия Сергеевича одинаково полезны для его душевного и психического состояния. И тут же ее, скрипя зубами, разумеется, отбросил. Но игрушка действительно оказалась беспощадна. Она не давала ни секунды передышки. Вибрируя и совершая возвратно-поступательные движения буквально постоянно. Все, мать его, время.       Сама по себе стимуляция была слабой. Недостаточной для того, чтобы сковывать движения, если, конечно, не считать за это периодическую сладкую дрожь, проходящую сквозь его тело подобно разряду тока, стоило наконечнику игрушки в очередной раз коснуться комочка нервов. Тогда Сергей действительно терял темп, поскольку тут же рефлекторно хватался за первую попавшуюся опору будь то стена, стенд с информацией или ограждение очередного экспоната, чтобы банально не рухнуть на пол на покосившихся ногах. ХРАЗ несколько раз словно бы в испуге интересовался причиной странного поведения майора, но каждый такой раз от него попросту отмахивались.       Хуже, то есть прямо гораздо, становилось, когда Нечаев долго топтался в одном месте, или, боже упаси, хоть он в него и не верит, стоял. Тогда игрушка буквально сходила с ума, будто злилась на него за лентяйство. Шток, хоть говнюк еще тот, не соврал. Эта штука действительно как ничто другое способствовала ускорению. Поиск запчастей для Клары прошел прямо-таки в рекордный срок, но как в тумане. Он не запомнил ничего, кроме калейдоскопа из огня взрывающихся роботов, электрических искр, усатых рож Вовчиков и брызг крови. Не то култышей, не то его собственной — хер разберешь. Ведь он даже боль ранений почти не ощущал из-за того, насколько более сильным и сладким казалось вызванное фрикциями игрушки внутри удовольствие.       Тяжелее всего было, как ни странно, пережить экскурсию от первой Терешковой, двигающейся как черепаха от экспоната к экспонату. Дошло даже до той степени абсурда, что под конец она возымела наглость предложить ему стакан воды, поняв, видимо, по его лицу, успевшему принять, казалось, все биологически возможные оттенки, что ему сейчас, мягко говоря, хуево. Когда же поблизости появлялись другие роботы, ну те, что хотели его убить, становилось парадоксально легче.       Каким-то образом игрушка заранее предчувствовала приближение противников, снижая интенсивность вибрации и фрикций почти до нуля. Почти. И если о том, как та считывала оптимальную физическую активность, безусловно угадывая, когда он двигается вперед, а когда топчется на месте, Нечаев еще имел некоторые представления, то как она определяла присутствие поблизости роботов и тем более ходячих трупов ему было решительно непонятно. Игрушка связывалась с имплантом в его голове, регистрируя всплеск адреналина? Или, может быть, просто улавливала био и электросигнатуры противников, как сканер в перчатке? Был бы тут Дмитрий Сергеевич, он бы обязательно объяснил. Терпеливо и максимально доступно, что даже солдафон вроде него бы понял. Но его тут, к сожалению, нет. Не у ХРАЗа же теперь спрашивать, в самом деле. Как-нибудь уж перебьется без знания принципа работы этого орудия пытки, что он добровольно в себя запихнул. Гений, что тут еще скажешь.       Искривленные в дискомфорте тонкие губы на миг тронула усмешка. Только самоирония с юмором и спасали. Потому что он опять встал на месте, чего делать категорически не стоило. Нельзя останавливаться, нельзя. Осталось найти всего лишь голову, Серёж, поднажми. Какое все-таки счастье, что Терешкова, с которой делали робота, росла без отклонений, и у нее она была всего одна! Да, стычки с противниками давали небольшую передышку, но он больше не мог терпеть. Нет сил. Он бегает по этому сраному комплексу уже второй час, если не больше. Восприятие времени тоже пошло по одному месту, но вот этого как раз следовало ожидать, исходя из прошлого опыта.       Сергей привалился спиной к стене, с трудом поборов желание сползти по ней, и вместо этого несколько раз несильно стукнулся о нее затылком, чтоб собрать мысли в кучу. Конечно же, не помогло.       — Товарищ майор, — вот только его сейчас и не хватало, — я уже некоторое время регистрирую в вашем теле безосновательный всплеск определенных гормонов. Вы как будто…       Нечаев бы даже посмеялся с его отчетливо-недоуменного тона, не будь ему так хуево.       — Заткнись, ХРАЗ, я серьезно, — практически зарычал он. — Ни слова об этом.       — Но…       — Я что, блядь, на китайском говорю?!       — Товарищ майор! — голос Хранителя Знаний стал требовательнее и как будто бы на миг громче, словно тот на него сейчас действительно эмоционально, по-настоящему накричал, изрядно удивив этим даже немного протрезвевшего Нечаева. — Если вы продолжите игнорировать свое состояние, оно может стать серьезной проблемой в будущем! Вплоть до летального исхода! На данный момент ваша концентрация внимания находится на критически низком уровне. Вам следует, нет, вам совершенно необходимо сбросить напряжение.       — Да ниче это не даст, — поняв, что уже не отвертится, нехотя признался Нечаев. Стыдно сказать, но теперь за свое упрямство он даже ощущал своего рода стыд перед перчаткой. Сродни тому, когда Дмитрий Сергеевич оказывался им по какой-то причине недоволен. Разве что не такой жгучий и невыносимый.       — В каком смысле?       Нечаев закусил губу. Вот ведь докопался! Придется, видимо, признаться, чтоб отстал со своим непрошенным беспокойством. Ну, Дмитрий Сергеевич… страшен в гневе, черт такой. Но что уж теперь поделать. Нет смысла и дальше орать на бездушную перчатку. Сам виноват, что подвел своего Волшебника. И наказание за это полностью заслужил.       — В прямом, блин. Не поможет это, говорю. Если вообще не сделает только хуже, — вздохнул Сергей, отрывисто и жарко. — Причина, она… никуда не уйдет, ясно?       Как оказалось, эта заумная перчатка даже молчать умела удивительно красноречиво. А потом вдруг выдала как будто бы с укоризной:       — Это как-то связано с той вещью, что вам передал товарищ Сеченов?       Черт! Полимерный интерфейс на сетчатке глаза, ну конечно! Этот проницательный полимерный говнюк же может видеть все то же, что и он! А ведь перчатка уже была на нем, там, в кабинете товарища Сеченова, перед самым началом этого злосчастного задания, когда они…       Ебучие пироги!       Он ведь даже не подумал об этом! Конечно, когда ты лежишь грудью на столе шефа, раздвинув для него ноги, думать о чем-либо другом, кроме члена внутри и чужих рук на заднице, не так-то просто, но… Блядь. Это что же получается? У него на руке перчатка-вуайерист? Час от часу не легче…       — Эскимо на палочке за сообразительность. Ну все? Я удовлетворил твое любопытство, механический извращенец? — П-3 уже не был уверен в том, что его раздражение исходило из одного лишь перевозбуждения. — Теперь можем двигаться дальше, пока я еще способен перебирать ногами?       — Позвольте вам помочь, — вновь удивил его ХРАЗ.       Нечаев нервно хохотнул.       — Как?       Однако на его неуместное веселье ИИ ответил удивительно серьезным тоном:       — Вы знаете как.       Майор облизал пересохшие губы, тут же сжав их в тонкую полоску. Черт, почему он вообще об этом задумывается?! Это же практически измена! Хотя это просто робот… у Сеченова, вон, помимо него близняшки есть, но он же к ним не ревнует. Ну, большую часть времени. К тому же шеф сам дал ему эту перчатку, а потом взял его на столе, прекрасно зная, что та все увидит и, разумеется, поймет. Ну не мог он не знать возможности собственного изобретения! Как назло, башка категорически отказывалась работать нормально. Ведь будь он сейчас чуть более в здравом уме, то отказался бы сразу же, не думая ни секунды. В здравом уме и, пожалуй, более собранном состоянии. Сергей опустил расфокусированный взгляд на причину, по которой он был далеко не в собранном состоянии. И как только комбинезон еще не порвался изнутри? Стояло так, что теперь член хоть вместо оружия ближнего боя используй — как пить дать оставит вмятину даже на металлическом корпусе робота. Из-за этого и потому, что с каждой секундой промедления, а следовательно новой волной граничащего с болью наслаждения, предложение ХРАЗа казалось все менее бредовым. Да и если говорить совсем уж начистоту, ему было банально любопытно, каким образом перчатка собирается ему помочь. И откуда она вообще знает, что делать?       — А тебе это зачем? Любопытство взыграло? — спросил П-3, просто чтобы оттянуть время для более тщательного обдумывания. Хотя то, что он делал это, уже медленно плетясь на негнущихся ногах в сторону ближайшего туалета, говорило само за себя. — Не знал, что у роботов оно вообще бывает.       — Я особенный, — ну надо же, на этот раз он даже не стал спорить, что не является роботом. — Что до вашего вопроса: считайте это моим искренним желанием помочь напарнику.       — Ах, ну конечно! Знаменитый искусственно-интеллектуальный альтруизм, как же… — Нечаев закатил глаза, толкая плечом дверь с такой силой, что она с грохотом врезалась в стену, — знаю я вас, похотливых железок. Ты прямо как Элеанора, только шифруешься лучше.       — Так вы согласны?       — Делай уже, че задумал, — сдался майор со вздохом, прислонившись предплечьем к стене. Кафель приятно остужал кожу, хотелось прижаться к нему еще и лбом. А лучше сразу всем телом. — Все равно я с этим больше ни шага сделать не смогу.       Ткнувшись лбом вместо этого просто в запястье, он закрыл глаза и на ощупь начал расстегивать комбинезон. На этот раз не до конца, потому что не был уверен, что потом у него останутся силы натягивать все это обратно. И едва успел просунуть под него левую руку, не забыв, однако, предварительно смочить пальцы слюной, как сразу почувствовал это. Один за одним тонкие жгутики пришли в движение. По текстуре они ничем не отличались от обычных проводов, отвлеченно заметил майор, разве что более тонкие. Удивительно осторожно нити обвились вокруг ствола по всей длине, будто в имитации ладони, на пробу поелозили снизу-вверх. Пара жгутиков огладила пунцовую головку, заставив Сергея выгнуть спину и судорожно втянуть воздух сквозь стиснутые зубы. А из-за того, что он снова не двигался с места, игрушка внутри снова ускорила движение в несколько раз. Да так резко, что у него едва не подкосились ноги. Благо, стена была достаточно надежной опорой.       Ощущение стимуляции сразу с обеих сторон оказалось столь ярким, до цветных пятен перед крепко зажмуренными глазами, что можно было представить, что это сам Дмитрий Сергеевич вжимает его сейчас в стену, лаская его спереди второй рукой. Но скупой фантазии простого вояки, увы, было недостаточно, чтобы еще и поверить в нее. В этой фантазии ужасно не хватало приятного веса чужого тела за спиной и горячего дыхания в загривок. Да и толчки игрушки были не столь мощны, а сама она проигрывала шефу в габаритах. Но вот ХРАЗ… стоило отдать излишне болтливой перчатке должное. Работал он лучше руки, его собственной так точно (хотя формально это и была его рука), и даже почти на уровне рук товарища Сеченова. Таких аккуратных, но сильных, с этими его ловкими пальцами, всегда безукоризненно знающим, под каким углом проникнуть, где нажать или легонько погладить, а где наоборот провести ногтями с нажимом, чтоб почти до боли и розоватых полос на коже. И чтобы вторая его ладонь, широкая и восхитительно горячая, обязательно зажимала ему рот, если майор становился слишком громким. А он всегда становился громким, если его буквально втрахивали в любую вертикальную поверхность. Любимая поза, как никак. Лучше этого могло быть лишь то, когда шеф спускал внутрь. Клеймил, напоминая без слов: ты только мой, П-3, не забывай об этом. Как будто такое можно забыть! Сергей взвыл от этой горячечной мысли, отчасти из досады. Ведь хозяин сейчас далеко, и на приятное в своей грязности ощущение его семени, стекающего по бедрам, можно не надеяться.       От очередной фрикции со стороны ХРАЗа короткие ногти впились в кафельную плитку, безнадежно скользя по ней вместо того, чтобы зацепиться. А после один из жгутиков, до мурашек прохладный, без какого-либо предупреждения проник в уретру, заставляя Нечаева крупно вздрогнуть от неожиданности, едва в процессе не встав на носочки от интенсивности ощущения. После часов настоящей пытки этого оказалось достаточно, чтобы майор в тот же самый миг со вскриком излился в кулак. ХРАЗ не сказал ни слова, втянув жгутики обратно, а Сергей еще добрых пару минут все смотрел в пустоту перед собой, пытаясь отдышаться. Даже руку не сразу вытащил, а лишь когда нашел в себе на это силы. Сделав это, он тупо посмотрел на испачканную перчатку, отчужденно подумав, что лучше бы там ничему не закоротить, а то еще останется в лучшем случае без перчатки, а в худшем — без руки. Сергей покрутил ладонью в стороны, любуясь тем, как красная звезда в жемчужных разводах тускло поблескивает в приглушенном свете потолочных ламп. В чем-то даже красиво. Вот интересно, можно ли считать это за надругательство над изображением родины?       Глупость и дерзость мысли его отрезвила не хуже пощечины. Сергей осоловело моргнул, тряхнув головой, чтобы поскорее ее отогнать. Последнее движение оказалось весьма опрометчивым, так как голова вместе с комнатой вокруг жутко закружилась. Нечаев кое-как выпрямил спину, нетвердо стоя на ногах, на всякий случай оперся предплечьем чистой руки о раковину. А когда уже более-менее пришел в себя, тщательно вымыл обе ладони под краном. И с некоей опаской заглянул в зеркало, чтобы оценить состояние. Мрачная ухмылка в отражении лишь добавила печальности представшей перед глазами картине. Кто бы сомневался, что на его лице будет читаться: «заебанный во всех смыслах».       А ведь самое веселье ожидается впереди — после оргазма тело, как и ожидалось, стало только чувствительнее, и игрушка нихрена не отключилась. С чего бы ей это делать, действительно? Успокаивало только то, что ему осталось найти всего одну деталь. Всего одну, и он включит режим военных учений, свяжется с Дмитрием Сергеевичем и спросит у него разрешения вытащить это орудие пытки…       Почему-то только сейчас ХРАЗ вдруг решил напомнить о себе, протянув в какой-то странной, несвойственной ИИ задумчивости:       — Должен отметить, товарищ Сеченов неплохо вас выдрессировал…       — Да пошел ты, — почти весело фыркнул П-3.       Но в итоге, оттолкнувшись руками от раковины, пошел именно он. Искать, где тут голова этой гребаной Клары. Задание, в конце концов, никто не отменял. И так уже один раз его провалил из-за придурка Петрова, открутить бы ему голову еще раз, и во что это в итоге вылилось?! Стремно было даже представить, что Дмитрий Сергеевич приготовит на случай второго проеба…