«Первым признаком глупости является полное отсутствие стыда».
З.Фрейд.
— Совсем с ума сошел? Идиот. — Допиздишься ща, мудак ебаный. — Слава замахнулся и попытался дать Андрею по лицу, но тот перехватил его руку и резко заломил ее. — Я щас тебе санитаров вызову, обколют тебя галкой и будешь цветные сны видеть. Что случилось? — Сучество твое случилось, — выл Слава, закатывая глаза, — отпусти меня! Пидор, блядь, отпусти! Андрей прижимал руку к спине, а сам вытаскивал ребень из брюк. — Хватит пиздеть, а. Невозможно уже. Славе больно и тошно. Он засмеялся, кусая губы. — Убей меня, давай. Сначала нассы на меня, унизь, а потом убей. Давай, сучка, давай. Андрей закрутил поддающемуся Славе ремень на запястьях. — Чай хочешь? — Лучше стихи. Каждый палец мой – умерший город, А ладонь океан тоски, может поэтому так мне дороги руки твои. — Ага, повыебывайся. В стишки играть будем? Лучше в чайную церемонию. Чавй будешь? — Его тон сменился, Слава выдохнул и был готов расплыться в довольной улыбке. — Хочу. Развяжешь? — Нет, с ложечки буду поить. Слава не верил, что слышит это. — Андрей, пожалуйста, не оставляй меня одного никогда, пожалуйста. Я хоть на колени встану, пожалуйста, умоляю тебя. Андрей поставил чайник и посмотрел на Славу. — Ты меня чуть не ебнул. Я не хочу тебе верить. — Всегда верь мне, я не со зла, Андрей, ты мне очень дорог. — Ага. Че ж ты, сука такая делаешь со мной, пидор ебаный, ненавижу. Ненавижу. — Зачем ты надо мной издеваешься? — У меня самолет через пять часов, у нас есть два часа. — Бросишь меня? — Как и ты меня каждый раз. Слава, я тебе не нужен. Я тебе не верю, ни в одно твое ебаное слово. Пей. Да как он смеет… Слава склонил голову и облизнулся. — Ты не поедешь. Нет родины, ничего нет, это все абсурд, Андрей, они все ебанутые, только ты меня примешь. Андрей усмехнулся. — Уверен? — он поставил кружку рядом со Славой и, взяв чайную ложку, — открывай рот. Слава молча хлебал чай из рук Андрея. Можно было говорить, что угодно, но это было вкуснее еды из ресторана, где он работал и куда лучше, чем столовая завода. — Я понял, что я нашел для себя бога. — Который разрешает бухать, как мразь? Слава вздохнул и попытался резко перевернуть ногой стол. Кружка скатилась и разбилась. Чай попал ему на ноги, Андрей изогнул бровь. — Кришна? — Хуишна. Надеюсь, ты умрешь в муках. Развяжи меня. Я уйду домой, никогда тебя не вспомню. — Ладно. Андрей снял ремень с рук Славы и положил на гарнитур. — Прощай. — Прощай, — Слава вытащил нож из органайзера.