Essence

В спальное окно на втором этаже проникают утренние лучики солнца, небрежно падающие на лицо спящего альфы, и тот забавно морщится. Ким лениво переворачивается на другой бок и, похлопав по кровати, не чувствует рядом с собой омегу, хотя запах мяты чётко ощущается на постели и в самой комнате. Видимо, Сонхва недавно встал и… А куда он делся? Хонджун, встав с кровати в одних спальных штанах, потягивается и улавливает приятный запах еды. Альфа спускается на первый этаж и, пройдя к кухне, застаёт босого Пака в одной просторной рубашке, принадлежащей Киму. Омега неспешно готовит, напевает какую-то мелодию и переминается с ноги на ногу, потянувшись за нужной специей. А Хонджун, опираясь плечом на дверной косяк, с улыбкой на лице любуется парнем — таким домашним, и в тоже время красивым. — Хонджун-а, я знаю, что ты здесь, — не поворачиваясь, говорит Сонхва и помешивает что-то в кастрюльке. Он недавно уловил травяной запах бергамота, приятно щекочущий рецепторы. Ким, хмыкнув, подходит к омеге и обнимает со спины, прижимаясь губами к его открытому затылку, где четко чувствуется сладкий аромат мяты. Пак, отложив помешивание чего-то вкусного, разворачивается, мягко улыбается альфе и обнимает его за шею. Хонджун, уместив руки на талии омеги, не упускает возможность заглянуть в тёплый взгляд серых глаз, которые словно могут затянуть в свою туманную дымку. — Чего ты так смотришь? — негромко усмехается Сонхва, пока Ким рассматривает его. — Никогда не устану любоваться тобой, — шепчет альфа и касается губами щеки омеги. Хонджун оставляет лёгкие поцелуи на щеках, шее и открытых ключицах Пака, а тот охотно подставляется под трепетные касания Кима, смахивая светлую чёлку со лба и шумно выдыхая. Альфа во время поцелуев позволяет себе мазнуть языком смуглую шею, вдыхая мятные феромоны, еще больше притягивающие к Сонхва. Хонджун хочет забраться руками под рубашку, но стук во входную дверь слегка сбивает его с ритма. — Да кого там принесла нелёгкая? — недовольно произносит Ким и хмурится, на что омега тихо хихикает. Альфа, пройдя к двери, открывает её и немного удивляется, смотря на незваного гостя. — Юнхо? — Доброе утро, Хонджун. Прости, что беспокою, но Уён не у тебя? — с лёгкой улыбкой спрашивает Чон, хотя в его голосе можно услышать нотки беспокойства. — Нет, а что такое? Ты проходи, — говорит Хонджун и пропускает альфу в дом. — О, доброе утро, Сонхва! — восклицает Юнхо, а Ким, как ошпаренный, смотрит на стоящего напротив них Сонхва, кивающего в знак приветствия. — «Хоть штаны успел надеть,» — облегченно думает про себя альфа и мотает головой. — Так, в чем дело, Юнхо? — Уён дома не ночевал. Вчера умотал куда-то с полной корзиной еды, так и не вернулся. Я думал, он хоть ближе к ночи придёт домой, но нет, — Чон вздыхает и пожимает плечами. Видно, что он волнуется за брата. — Думаю, Уён у меня дома. Ну, вместе с Саном, — невольно поджимает губы Сонхва, смотря, как крутятся шестерёнки в голове Чона. — А, тогда ладно. Но я хочу убедиться, что с ним все в порядке. — Давайте позавтракаем и вместе сходим домой, — предлагает омега, возвращаясь в кухню, а альфы кивают на это. Подкрепиться и впрямь не помешает.

***

Уён разлепляет глаза и, пару раз моргнув, чувствует приятную слабость во всём теле. Они с Саном не спали, как минимум, пол ночи, но омега не может сказать, что ему не понравилось. Чон замечает, что альфы рядом нет, а значит — тот уже проснулся и чем-то занимается. Повернувшись на другой бок, Уён смотрит в окно, откуда проникают солнечные лучики и виднеется морда Сумрака. Жеребец с интересом глядит на омегу и, встряхнув головой, поворачивается в сторону и ржёт. Не успевает Чон понять, что это было, как слышится звук открывающейся входной двери, а через полминуты и тихий топот. В проходе комнаты показывается альфа с деревянным подносом в руках, а сам он явно уже бодрый. — Проснулся, Уён-а? — спрашивает Сан и, увидев слабый кивок, садится на край кровати. Он даёт омеге чашку, откуда исходит лёгкий запах трав. — Это чай из особого сбора Сонхва, помогает быстрее восстановить силы. Уён, благодарно улыбнувшись, принимает чашку и делает несколько глотков. В чае чувствуются ягодные нотки, которые так нравятся Чону, и он блаженно прикрывает глаза. Чхве же наблюдает за эмоциями омеги, визуально осматривает его и останавливает свой взгляд на оголённых бедрах, где виднеются тусклые синяки. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает альфа, ощущая вину в своей груди. Всё же он ночью так резко накинулся на Уёна. — Вроде нормально, — всё также улыбаясь, произносит Чон и ставит пустую чашку на небольшой табурет. — Сан? Что такое? — Прости, я не хотел, чтобы… ну, всё произошло именно так, — Сан неоднозначно взмахивает руками в воздухе, пытаясь донести свою мысль. — Сан, конечно, всё произошло внезапно, но я совсем не против, — негромко говорит омега и чувствует, как к щекам приливает румянец. — Мне даже понравилось. — П-Правда? — заикается Чхве и, заметив кивок, облегченно выдыхает. — Мне полегчало. Уён, засмотревшись на альфу, невольно тянется и обнимает его за шею, а тот, не растерявшись, усаживает Чона на свои колени и обнимает в ответ. Омега тычется носом в шею Сана, вдыхает всеми лёгкими густой запах жасмина, что приобрëл сладкие нотки. Чхве же прикрывает глаза и целует Уёна в макушку, висок и уголок губ, вызывая у него негромкий смех. Оба наслаждаются моментом после ночи, которая изменила их отношения в лучшую сторону. — Ты ведь понимаешь, что мы теперь пара? — решает спросить альфа, чтобы у них не было недопониманий. — Конечно, Сан-и, — шепчет Чон, заглядывая в карие глаза, смотрящие на него с трепетом и теплом. Вдруг, слышится ржание Сумрака, а следом за ним и белорождённой. Лошади топчутся возле дома, и парни понимают, что что-то не так. Пока омега надевает свою постиранную и высушенную одежду, Сан выходит на улицу и округляет глаза. — Что за… — Что такое? — спрашивает вышедший из дома Уён, распахивающий глаза. Чхве держит за поводья и успокаивает поглаживаниями по шее неизвестную Чону кобылу, у которой рыжий окрас с большими белыми пятнами, а грива красиво переливается такими же оттенками под солнцем. Омега и раньше видел лошадей с подобным окрасом, но их не так уж часто можно встретить. — Кто эта красавица? — Уён осторожно подходит ближе, чтобы не напугать и без того беспокойную кобылу. — Её зовут Ру, она лошадь моего давнего друга, — говорит альфа и озирается по сторонам, будто выискивая кого-то. — Ру, а где Ёсан? Лошадь фыркает и указывает мордой в сторону леса, а Сану становится не по себе. — Уён-а, пригляди, пожалуйста, за Ру. Я возьму Сумрака и осмотрю территорию, — просит Чхве и, заметив моментальный кивок, уводит коня в амбар, чтобы экипировать его. Чон, убедившись, что Ру немного успокоилась и доверяет ему, снимает с нее амуницию, пару мешков с чьими-то вещами и, налив в небольшое ведро свежей воды, уходит в дом за яблоками. Омега замечает Сана из окна кухни, что уже, верхом на черном жеребце, удаляется в сторону тропы. Уён возвращается к кобыле, возле которой стоит Камелия и подбадривающе бодает ее в шею. Улыбнувшись, Чон дает явно голодной Ру несколько красных яблок, не забыв угостить парочкой и белорождённую. Омега, смотря туда, где недавно скрылся Чхве, надеется, что некий Ёсан найдётся целым и невредимым.