Он не поверил своим глазам...

-Салиха, как ты, девочка? – спросила Анна, увидев плачущую женщину. -Всё в порядке, Анна. Это я так… Как-то настроение ушло. Никак в себя прийти не могу, из-за того что ты с отцом уезжаешь. Что за этот год может произойти, я даже представить себе не могу, - вытирая глаза сказала Салиха. Анна обняла её за плечи и прижавшись головой к её голове сказала: -Всё будет хорошо. Отец отдохнёт, наберётся сил, дай Аллах, поправится и мы вернёмся. Ты ещё не рада будешь что мы командовать снова начнём. -Что ты, Анна, без тебя тут скучно будет, - посмотрев на Анну сказала Салиха. -Не будет. Я тебе скучать не позволю. Ты всю мою работу на себя возьмёшь, - сказала Анна, вытирая слезу со щеки Салихи. -Как я? Абдул-Меджид женат, Серверсеза должна продолжить твою работу, а не я, - сказала Салиха. -Салиха, ты же прекрасно знаешь, что она сейчас это сделать не сможет. Она похоронила трёх детей, и следом умерла Гюльджималь. Серверсеза воспитывает её двоих маленьких детей. Поверь мне, ей не до гарема, школ, больниц, - объяснила Анна. – Пока твоя мама и бабушка Ри живут в гареме, ты будешь туда приходить и якобы им помогать, но на самом деле, ты будешь управлять гаремом и заниматься всем остальным. Ашубиджан-султан уже не в том возрасте чтобы управлять всем, ей нужен покой. Да и Джеври-калфа очень сильно сдала после смерти дяди Коли. Кому ещё я могу доверить гарем, школы и больницы? – спросила Анна. -Гюльфидан. Она же тебе во всём помогает, - ответила Салиха. -И ты мне во всём помогаешь, но Гюльфидан в Октябре уедет с Намыком и пробудет в России полгода. Кто же всё это время будет заниматься всем? – спросила Анна. -Я не подумала об этом. Хорошо, я постараюсь всё делать так как ты делаешь, - ответила Салиха. Анна улыбнулась ей и продолжила: -Дживанмерт остаётся за главу семьи. -Как? – вскрикнула Салиха. – А Абдул-Меджид? Он же остаётся за султана. -Успокойся, Салиха. Абдул-Меджид сам попросил, чтобы ему кто-то помог. Мы с отцом решили, что лучше Дживанмерта никого нет. У него холодная голова и здравый ум. Он всегда всё взвешивает и не принимает поспешных решений. Его слово будет последним, во всех вопросах, касающихся семьи, - объяснила Анна. -Анна, он уже знает? – спросила Салиха. Анна усмехнулась и сказала: -Знает. Они с отцом уже и по рюмочке за это выпили. Ты помнишь, как я тебя учила настоичку делать? -Помню конечно же. Дживанмерт в пятницу после вечернего намаза рюмочку выпивает, - с улыбкой сказала Салиха. -Ну, и хорошо. Ты только ему напоминай о том, что и в пьяницу можно превратится, - со смехом продолжила Анна. – Чтобы не злоупотреблял. -Методы предотвращения пьянства от Хасеки-Султан, - со смехом сказала Салиха. -Можно сказать и так. Но ты ему не запрещай, ему расслабиться нужно. Такой груз на его плечи мы взвалили, - сказала Анна. – Я бы хотела, чтобы ты Дживанмерта к Абдул-Меджиду в шахматы поиграть пускала. Абдул-Меджиду тяжело будет. Вроде и султан, а не султан, отец же ещё жив… А Дживанмерт с ним поговорит по душам и ему легче станет, - окончила свою речь Анна. Салиха покачав головой сказала: -Ты права. Отец всегда с дедом да Дживанмертом выговаривался. А Абдул-Хамид уедет в санджак и Абдул-Меджид останется один. Я всё поняла. Я их обоих на беседы сводить буду, пока сами не привыкнут, - добавила Салиха. -Молодец. Отец уже Абдул-Меджиду сказал, чтобы он не стеснялся и за советом к Дживанмерту приходил. А я ему ещё и о шахматах напомнила. Зачем традиции забывать, - улыбнувшись сказала Анна. -Ты права. Дедушка хорошие традиции придумал, - сказала Салиха. Посмотрев на Анну, она добавила – Мне же пятнадцать было когда дедушка появился, а мне не хватает его как будто бы он в моей жизни всегда был. Да и дяди Коли не хватает. Я за его подарками скучаю. Он всегда знал, что привести надо, - с грустной улыбкой сказала Салиха. -Мне тоже их не хватает, - ответила Анна. Они ещё прошлись по саду и пошли в гарем, где их ждали Ашубиджан-султан и Джеври-калфа. Увидев входящих Анну и Салиху, Ашубиджан-султан подошла к ним. Внимательно посмотрев на дочь, она спросила: -Салиха, что случилось? -Ничего мама. Это я просто так… Слёзы сами катятся. Я просто не хочу, чтобы Анна и папа уезжали, - ответила Салиха. -Я тоже не хочу, чтобы они уезжали, - сказала Султанша. – Но так будет лучше для Повелителя. Последнее время я его не узнаю. Он очень осунулся и постарел. Ему уже будет пятьдесят-четыре года. Не многие доживают до такого возраста, а у него, до недавнего времени, не было никаких проблем со здоровьем. И вдруг на тебе такое, мигрени. Как же он их терпит? – с грустью сказала Султанша. -Ты права мама. Я об этом не подумала, - сказала Салиха и обняла мать. Попрощавшись со всеми Салиха, пошла забирать Дживанмерта и ехать домой, а Анна и Ашубиджан-султан пошли в комнату Джеври-калфы. Джеври сидела в большом кресле заказанным для неё её мужем на первую годовщину свадьбы. Она очень любила это кресло и после смерти мужа очень часто засыпала в нём. Ей казалось, что Коля её обнимает, таким удобным было кресло. В её покоях в гареме были все её любимые вещи подаренные или купленные с мужем. Феска, которую Николай одевал по большим праздникам, лежала на трюмо рядом с зеркалом и его расчёской. А в кармане халата Джеври, всегда лежал любимый платок её мужа. Она очень часто сидела вечерами и теребила платок, вспоминая короткие восемь лет счастья. Она жалела только об одном, что они были уже не в том возрасте, чтобы у них были дети. Но как Николай Николаевич принял Анну как свою родную дочь, так и Джеври начала думать об Анне как о своей дочери. А её дети стали для калфы родными внуками. Вот и сейчас, когда постучали к ней в дверь и она разрешила войти, увидев Анну она сказала: -Заходи, заходи дочка. Я тебя с утра не видела. Как там Повелитель? -Уже лучше, головная боль почти прошла. Он с Дживанмертом в шахматы играл. Сейчас уже, наверное, прилёг отдохнуть. Скоро ужин, - сказала Анна. Посмотрев внимательно на калфу, Анна спросила – Джеври, как ты себя чувствуешь? У тебя руки дрожат. Джеври кивнула и, как всегда, улыбнулась уголками своего рта: -Старая я уже, дочка. Да Аллах всё меня никак не призовёт. Видно, не достойна я предстать перед Его очами, - с грустью сказала пожилая женщина. -Джеври не говори глупости. Ты нам ещё всем очень нужна, и Аллах знает это, вот и продлевает твои годы, нам на радость и помощь, - сказала Анна и обняла калфу. У Джеври в глазах появились слёзы. -Ну, чего ты, Джеври? – спросила Анна. -Кто же меня хоронить будет если и ты, и Повелитель уедете? – спросила калфа. -Если надо будет, то дети всё сделают. Но я уверена в том, что ты дождёшься нашего возвращения, - с улыбкой сказала Анна. Внимательно посмотрев на Хасеки, Джеври сказала: -Я постараюсь. -Вот и умница. Мы с тобой ещё Армаан замуж выдать должны и Кемаледдина женить надо. Он из Сорбонны через год вернётся и мы с тобой начнём ему невест искать, - с улыбкой сказала Анна. Джеври кивнула, и посмотрев Анне в глаза спросила: -Кто остаётся за главную в гареме? -Как кто? – спросила Анна, – Ты главная в гареме, кто же ещё. -Анна, посмотри мне в глаза и повтори тоже самое, - сказала Джеври-калфа. Анна посмотрела на неё и улыбнулась. -Кто? – переспросила Джеври. – Гюльфидан или Салиха? Вздохнув, Анна сказала: -От тебя ничего не утаить. -Кто? – повторила вопрос калфа. -Салиха будет помогать тебе и Ашубиджан-султан, - ответила Анна. -Правильное решение, - сказала Ашубиджан-султан. – Мне уже пятьдесят пять, я уже не молода, а Салиха прекрасно со всем справится. -Сделай Элу Хазнедар. Она девочка умная, я её всему сама учила, - добавила Джеври-калфа. – Вместе Салиха и Эла справятся с гаремом. -Я уже спросила Элу, она согласилась. Салиха тоже, - ответила Анна. -Ну, так тому и быть, - подытожила калфа. Ашубиджан-султан кивнула в знак согласия. -Ну, что будем идти на ужин? – спросила Анна. -Да я здесь поем, - сказала Джеври. -Джеври, через две недели мы уезжаем. Я хочу провести эти две недели с семьёй, а ты часть этой семьи, так что идем ужинать, - сказала Анна. -Ты же знаешь, что мне тяжело ходить, - сказала Джеври. -Знаю, и поэтому у меня для тебя есть подарок, - ответила Анна. -Какой? – спросила Джеври-калфа. -А вот какой, - сказала Анна и открыла дверь, в которую молодая калфа ввезла плетёное кресло на колёсах. -Что это? – спросила Джеври. -Это инвалидное кресло. Так что тебе ходить никуда не надо тебя везде будут возить, даже в сад, - объяснила Анна. У Джеври на глаза навернулись слёзы. Протерев их платком мужа, она сказала: -У тебя муж болен, а ты обо мне думаешь. -Это была его идея. Махмуд сам лично заказал это кресло в Англии. Он сказал, что ты не привыкла сидеть в четырёх стенах и тебе нужно свободно двигаться. Ты сможешь выезжать в сад через заднюю дверь, там уже всё сделали для лёгкого выезда, - сказала Анна. – Тулай и Йишик всегда будут рядом с тобой. Они будут тебя возить в кресле. Джеври с удивлением смотрела на Анну. Анна не поняла её выражение лица и спросила: -Ты недовольна? Мы где-то ошиблись? Джеври покачала голову, и со слезами на глазах сказала: -Я даже не думала о том, что будет у меня в старости. А ты и Повелитель не отправили меня обратно в деревню на отдых, а так заботитесь обо мне. -Джеври, ты же семья. Как мы должны заботится о своей семье? – спросила Анна. Джеври тихо сказала: -Спасибо. Да хранит Аллах вас всех на долгие годы. Анна и Ашубиджан-султан помогли Джеври сесть в кресло-каталку, и они отправились на ужин. До отъезда Повелителя и Хасеки-Султан оставалось меньше, чем две недели. Во дворце велась подготовка к дальней дороге; собирались вещи, готовился отряд бостанджи. Заир-ага и Муса-ага собирались ехать вместе с Повелителем. Личный парусник Повелителя был проконопачен и заменена вся оснастка на новую. Две дорожные кареты были приведены в идеальный порядок и должны были быть погружены на корабль. Весь дворец жил в ожидании отъезда Повелителя и Хасеки-Султан. А в Знаменском уже ожидали приезда Господина и Госпожи Хан, которых никто и никогда не видел, но многие помнили десять маленьких детей, двух женщин и господина Васильева приехавших погостить у господина Степанова. Все ждали какими окажутся эти хозяева, которые должны были приехать из Османской Империи от басурман.