Кольцо Огня

Иккинг сидел за столом рядом с местом, зарезервированным для Фурий. Прислуга принесла несколько жареных говяжьих и бараньих окороков для Фурий. Те благодарно мурлыкнули и присмотрелись к кускам мяса на огромных тарелках. Беззубик, Дыхание-Неба, Снежинка и Свободный полёт принялись есть первыми. Дальний-Полёт и Танцующая-в-Небесах подошли к Иккингу и подтолкнули его в бок. — Зачем они пожгли мясо? — прошептал Дальний-Полёт. — А, это люди так его едят. Они не могут есть его сырым, — объяснил Иккинг. — Почему это? — Они могут заболеть, если сначала не приготовят. Дыхание-Неба вгрызся уже во второй окорок и облизнулся. — Ну, как тебе на вкус? — Палёное... и вкусное! — Серьёзно? — Ну, побольше крови не помешало бы... Иккинг закатил глаза. — Ну конечно, кто бы сомневался... Пока Фурии доедали свои порции, Иккинг быстренько расправился с кусочком сыра, свежевыпеченным хлебом и куском солёной свинины. И ничего из этого не оказалось грубым или безвкусным. Парень поторопился с трапезой, потому что он, Беззубик и Дыхание-Неба оказались в центре внимания. Мужчины, женщины и дети изнывали от желания с ними познакомиться. Они задавали кучу вопросов о стае, где она жила раньше, и каково это — летать. Окружающая атмосфера каким-то образом располагала всех к знакомству с Фуриями и тесному контакту с ними. Весь вечер ему то и дело предлагали выпить кружечку эля, и отказываться было бы невежливо. Иккинг не бывал на таком уютном пире уже... наверное, с самого Шира. Но в этот раз он постарался не напиться. В прошлый раз, когда это случилось, ему было не так уж и уютно. Он догадался оставить свою третью кружку наполовину наполненной, чтобы никто не мог предложить ему новую. И всё же, вечер становился всё более и более приятным. Когда парень вернулся с перерыва по нужде, он увидел, что Беззубик и Дыхание-Неба уже растворились в толпе и сидели рядом с каким-то столом. Дальний-Полёт и Танцующая-в-Небесах, похоже, не шибко волновались по этому поводу, так как уютно устроились вместе в уголке зала. — Иккинг! А ну иди сюда! — воскликнули Мерри и Пиппин, сидевшие за тем же столом, за которым находились и Беззубик с Дыханием-Неба. Он с удовольствием подошёл к столу и заметил рядом с хоббитами Эдни и ещё пару незнакомых молодых людей. Иккинг кивнул им обоим, и они представились. — "Уинфрид", "Халет". — Меня зовут Хэддок. Рад знакомству. — "Ну вот, наконец-то он здесь!" "Пора начинать вечеринку!" — рассмеялись хоббиты. — Ого, так он, получается, настоящая душа компании? — рассмеялась Эдни, наклонившись вперёд. — Ещё какая, — воскликнул Пиппин, приподняв свою кружку, — видела бы ты его после Зелёного Дракона! — Точно, у нас была большая фора, но он всё равно нас перепил! — рассмеялся Мерри. Иккинг пожал плечами и усмехнулся. — Ну, что тут скажешь? Я вижу вызов, и я просто должен принять его! Такой уж я человек! — Ага, но вот потом началось настоящее безумие! Ох, видели бы вы его, — Мерри тоже поднял кружку с янтарной пеной над краем. — Зачем ты вообще забрался на телегу? — поинтересовался Пиппин. — А? О чём это ты? — Да, ты залез на телегу, снял рубашку и начал размахивать ею, крича "Хэддок, Хэддок, ой, ой, ой!" — объяснил Пиппин. — Я такого не припоминаю! — возмутился Иккинг, всплеснув руками. — Значит, точно было! — хихикнула Эдни, ткнув в него пальцем. — Не было, клянусь! Тут в разговор всунул свой нос Беззубик. — Он хотя бы вам логова не метил! — "Что?" "Чего?" "В смысле?" "Беззубик!!!" Дракон ухмыльнулся и с лёгкостью проигнорировал попытки Иккинга оттолкнуть его куда подальше. — Ага, он пришёл в моё логово-сарай после того, как напился... — Даже не смей! — ...наговорил кучу бесполётных слов, упал, а потом справил нужду прямо в моём логове! За столом раздался взрыв хохота, стук кулаков по столешнице и хлопки хвостов по полу, и всё это сопровождалось ярко-красным румянцем на щеках Иккинга. — Ах так, бестолковый ты дракон, значит, хочешь по-плохому? Будет тебе по-плохому. Я всем расскажу, как ты целый час скакал по всему оврагу и гонялся за солнечным зайчиком. Помнишь? Моих рук дело! — "Да ну?" "Во даёт!" "Зачем?" "Глупый братец!" Беззубик пришёл в себя, закрыл рот и пихнул Иккинга лапой в плечо. — Это был ты? Как? — Блеском своей замечательности! — Вот значит как? А что насчёт того раза, когда ты чуть не убил нас об камни? Тоже замечательность в глаза попала? — парировал Беззубик. — Ой, подумаешь, всякое бывает! Ладно, хватит уже друг друга позорить. Что насчёт вас? Есть ли у вас какие-нибудь забавные истории? — Иккинг многозначительно посмотрел на остальных сидящих за столом. Мерри и Пиппин поведали всем о происшествии с фейерверками на Угощении Бильбо. Эдни, Уинфрид и Халет пришли в восторг от описания фейерверков и сказали, что никогда не видели ничего подобного. Правда, рассказ о пытках и мучениях, которым их после этого подверг Гэндальф должен был либо повергнуть в ужас, либо заставить усомниться в его правдивости. Иккинг справедливо выбрал последнее, хорошо зная натуру рассказчиков. — А что у вас троих? — воодушевлённо потребовал Пиппин. Эдни нахмурилась. — Знаете, нам особо-то и нечего рассказать. У нас слишком скучные жизни по сравнению с вашими. Самое смешное, что случалось с моим братом — это когда мы полезли на крышу помогать нашему отцу менять солому, и он упал с неё прямо в кучу навоза, — пояснила она. — Эди! Это ты меня столкнула! — сердито зыркнул на неё Уинфрид. — Ну, упал же... — пожала она плечами. — Я же никому не рассказываю, что ты не умела ездить на лошади до пятнадцати лет! Ой, только что рассказал... — произнёс он. Иккинг покачал головой, глядя, как два родственника обмениваются оскорблениями, но это была добродушная ругань. Они улыбались, браня друг друга. Может, это было одним из их способов развлечься. Хоббиты хватались за бока, покатываясь со смеху от их ругани. Даже Беззубик и Дыхание-Неба посмеивались, хотя Дыхание-Неба наверняка смеялся, просто следуя примеру Беззубика. — Вы такие бесполётные! — произнёс Беззубик. — Бесполётные? — не поняла Эдни. — Странные и смешные, как будто летать не умеете... если бы могли. — Ну, мне приходится терпеть брата, так что... — Эди! Она ласково стукнула Уинфрида по плечу. — Да ладно ты, ты же знаешь, что я тебя люблю, братец... — Да знаю... о, смотри, вон наши старики! Иккинг глянул в ту же сторону, куда смотрели Эдни и Уинфрид, и увидели за другим столом трёх взрослых: престарелая парочка и мужчина средних лет, наверняка отец Эдни и Уинфрида. И действительно, Эдни и Уинфрид тут же вскочили из-за стола. — Прошу нас извинить, но нам надо к нашим родным, — сказала девушка. Уходя, она задержалась рядом с Беззубиком и Дыханием-Неба. — Добрые драконы, спасибо, что пообщались с нами. — И посмеялись! — добавил Дыхание-Неба. — И это тоже! До встречи! Она с братом покинули их компанию. — Что ж, похоже теперь только мы одни! — весело заявил Пиппин. Беззубик мурлыкнул и наклонился поближе к хоббитам. — Хотите рассказать моему брату про Шир? Ему очень понравилось то, что я ему про него успел сказать. Дыхание-Неба тут же навострил уши, подобравшись поближе. — Очень зелёный край! Прошу, расскажите о нём! — Ну, раз уж ты настаиваешь... Иккинг, ты с нами? — спросил Мерри. Хотя послушать лишний раз про Шир и правда было приятно, были и другие, более продуктивные вещи, которыми он мог сейчас заняться. В конце-концов, он был в каком-то смысле ответственным за взаимодействие людей и Фурий на этом совместном пире. — Я тоже прошу меня извинить, но мне нужно посмотреть, как дела у остальных. Кто-то ведь должен следить, чтобы никто не подрался! Пиппин согласно кивнул. — Весьма разумно. Что ж, Дыхание-Неба, а начнём мы с наипрекраснейшего места в Шире... помимо Зелёного Дракона, разумеется... — С Южной Чети... — встрял Мерри. — Точно, Мерри. Лучшее трубочное зелье во всём Шире... — Что за трубочное зелье? — не понял Дыхание-Неба. Беззубик подтолкнул его в плечо. — Ты когда-нибудь видел, как люди или хоббиты выпускают дым? Глаза молодого дракона расширились. — У них тоже есть огонь?! — изумлённо рявкнул он. — Ну, не совсем... — хихикнул Беззубик. Удивившись тому, как быстро этот разговор ушел куда-то не туда, Иккинг поднялся и прошёлся по Залу, быстренько отметив для себя каждую из Фурий, что расположились внутри. Дальний-Полёт и Танцующая-в-Небесах всё ещё ворковали в углу. Снежинка аккуратно шла куда-то за Свободным-Полётом между столов. Наконец, Пламя-в-Ночи и Метель сидели во главе Зала и общались с Теоденом. Раньше парень не имел... удовольствия побывать на какой-нибудь важной встрече, которые его отец проводил с другими вождями, поэтому понятия не имел, о чём лидеры обычно говорят друг с другом. Наверняка что-то скучное. Тем не менее, то, что альфы и король Теоден нашли друг с другом общий язык, крайне обнадёживало. Наговорившись с Теоденом, альфы отошли в сторону и вернулись на выделенное для них место. Теоден заметил, как Иккинг на него смотрит, и подманил к себе. — Господин Хэддок, приветствую. Надеюсь, тебе нравится наш пир? — Даже очень, король Теоден. Мы все в восторге. — Рад это услышать. Я тут подумал над твоей идеей с Великим Залом для драконов. Она имеет смысл, как способ укрепить доверие между нашими видами и дать им собственное жильё. Тем не менее, постройку лучше отложить до тех пор, пока война не закончится, и у нас не появятся ресурсы и рабочая сила, которые можно посвятить подобному начинанию. Иккинг согласно кивнул после недолгих раздумий. Теоден был прав, ведь возводить такое сооружение во время войны будет не очень разумно. Оно может и подождать. — Звучит логично. Да и в любом случае его ещё нужно спроектировать. Как думаете, сколько ещё продлится война? Теоден нахмурился и приобрёл усталый вид. — Увы, не могу сказать. Гэндальф раскрыл мне истинное предназначение и задание Братства. Сколько времени пройдёт до того как оно будет выполнено, никто не знает. Месяц? Год? Чем скорее мир выйдет из под этой тени, тем лучше. — Понимаю, король. Парень уже было повернулся, чтобы уйти, но тут Теоден положил ему руку на плечо. — Тебе нравится здесь, в Эдорасе? — поинтересовался король. — Да. Он так сильно напоминает мне мою родину, разве что ваш народ не ненавидит драконов и не воюет с ними три сотни лет. — Вот как? Чем же? — Вы куда более стойкие, чем кажетесь, живёте простой жизнью, умеете обращаться с оружием, любите пировать... как единое племя. Даже ваш город похож на мою родную деревню наличием главного зала и архитектурой построек. Я здесь почти как дома... — Ты так сильно напоминаешь мне того, кто был для меня очень дорог, — тихо произнёс Теоден. — Кого? — Моего сына. Он погиб во время нападения орков, когда я... не мог и пальцем пошевелить, чтобы защитить свой народ. Иккинг чуть не вздрогнул от неожиданности и сожаления. Теоден — добрый, мужественный и серьёзный король — потерял сына на войне. Мысли парня на мгновение обратились к собственному отцу, что остался на Олухе. Переживал ли за него Стоик, или же был в бешенстве от того, что его сын подружился с драконом и навсегда его покинул? Вряд ли теперь был способ это узнать. После небольшой паузы Теоден продолжил: — Если бы я мог поменяться с ним местами, если бы я мог погибнуть вместо него, я бы сделал это без колебаний. Не должны родители... хоронить своих детей. Теоден помрачнел, какое-то время глядя в никуда, а потом, видимо, вспомнил, где находится. — А, не забивай себе голову моими проблемами. Ступай, эта ночь посвящена празднику. Иккинг поклонился в ответ и вернулся в основную часть Зала. Он заметил, что Пламя-в-Ночи и Метель покинули своё место и улеглись в углу Зала, так же, как и Дальний-Полёт с Танцующей-в-Небесах. Ещё он увидел Арагорна, который сидел сам по себе и наверняка раздумывал о том, о чём они с Гэндальфом говорили раннее. Какая великолепная возможность устроить встречу, которой ещё не происходило. Арагорн был вынужден уехать с Теоденом в Изенгард до того, как появилась возможность представить его перед кое-кем как следует. Поэтому Иккинг приблизился к мужчине. — Арагорн. — Господин Хэддок. — Вы уже знакомы с Пламенем-в-Ночи и Метелью? — Не имел чести. — Я думаю, тебе стоит это сделать, потому что именно ты помог их дочери в Хельмовой Пади. Они будут рады с тобой встретиться и захотят тебя поблагодарить. — Что ж, если ты так хочешь, чтобы мы познакомились, то прошу, представь нас друг другу, — согласился Арагорн. Вместе со Следопытом они подошли к альфа-паре. — Пламя-в-Ночи, Метель, это тот человек, о котором я вам рассказывал. Его зовут Арагорн. Это он оказал Снежинке первую помощь в бою. Оба альфы шумно вдохнули и уставились на Арагорна. Затем они опустили головы и тихонько заурчали. — Ты спас нашей дочери жизнь, — прошептала Метель. — Её рана была не настолько серьёзна, — произнёс Арагорн. — И всё же, — ответил Пламя-в-Ночи, — ты ей помог. Мы этого не забудем. Арагорн поклонился им в ответ. — Я долго жил в дикой природе и сильно преуспел в искусстве врачевания. Для меня было огромной честью помочь одному из вас, — сказал он. — Да, — встрял Иккинг, — у него руки целителя. Слова парня чем-то сильно удивили Арагорна, но Следопыт так и не успел ничего сказать. Метель без предупреждения подошла к нему и прижалась своим лбом ко лбу Арагорна, ласково и благодарно мурлыча. По крайней мере, ей хватило достоинства не облизывать его. Арагорн вскоре отстранился, ещё поклонился обоим альфам и растворился в весёлой толпе. Ну вот, как замечательно всё прошло. Альфы вернулись в свой уголок, но вслед за ними к Иккингу тут же подбежали Дальний-Полёт и Танцующая-в-Небесах. — Иккинг, ты же останешься тут, с нашими сыновьями? — спросил Дальний-Полёт. — Разумеется, а что, вы куда-то собрались? — Да, мы ходим полетать... — промурлыкала Танцующая-в-Небесах. И они вместе выбежали из Зала. Что ж, сегодня мы их точно уже не увидим... Парень осознал, что его кружка уже опустела, поэтому схватил другую и принялся медленно потягивать эль, бродя по Залу и невзначай вслушиваясь в разговоры, да наблюдая, кто чем занимается. Возле оставшихся бочек с элем среди мужчин завязалась небольшая потасовка. Хм-м-м... может, сходить проверить, как там дела снаружи... — И, начали! — одновременно раздались два знакомых голоса. Мерри и Пиппин забрались на стол, сцепившись локтями и держа в свободных руках огромные кружки. Вокруг них собралось около двух десятков мужчин и женщин, которые начали хлопать и подбадривать их. Большая часть разговоров затихла. И тут хоббиты принялись петь и плясать. Весь мир ты можешь обойти! И пива разного найти, Но будь уверен ты в одном... Но будь уверен ты в одном... Хмельней оно в краю родном... Хмельней оно в краю родном; Они топнули ногами и пнули в сторону чью-то кружку. Ты можешь пить прекрасный эль! Такой, что пьют на троне, Но лучший эль для храбрецов В ЗЕЛЁНОМ ЛИШЬ ДРАКОНЕ! Хоббиты стукнулись кружками и принялись опустошать их до дна. С концом песни вокруг раздались бурные аплодисменты. — "Благодарю вас!" "Я выиграл!" Иккинг облокотился на несущую колонну и покачал головой, хлопая в ладоши в ответ на проделки хоббитов. Теперь он счёл за нужное уйти на задний план и наблюдать за тем, как всё идёт своим чередом. Хор голосов, занятых разговорами, возобновился. Дыхание-Неба и Свободный-Полёт сновали между столов и охотно заводили разговоры со встреченными молодыми людьми, хотя Свободный-Полёт скорее просто хотел получать поглаживания, улыбаться всем и иногда таскать вкусняшки. То, что Свободный-Полёт ел еду, которую бросали ему на пол, было неправильно, но сегодня был праздник, и Иккинг не хотел портить всем настроение, отчитывая кого-либо. К тому же, любое доброжелательное взаимодействие людей с Фуриями и являлось той причиной, по которой он их вообще сюда привёл. — Иккинг, — Снежинка подтолкнула его носом в бок. — Снежинка, — он приобнял её голову и почесал под подбородком, — как у тебя дела? — Прекрасно, — мурлыкнула она, — они дали мне попробовать необычное мясо, какую-то "солёную свинину". Довольно вкусно. — Ещё бы! Она беззубо улыбнулась. — А что это за зелёный дракон в той песне? — поинтересовалась она. — А, это не настоящий дракон. Это такое место, похожее на этот зал. Там хоббиты, которые маленькие человечки, собираются вместе, общаются, едят и много пьют. Она понимающе хмыкнула и мотнула головой в сторону выхода, и парень последовал за ней наружу. Они остановились прямо перед каменной лестницей, которая вела к Золотому Залу снизу. Снежинка села на землю и Иккинг встал рядом с ней, глядя на продолжающийся праздник внизу и на далёкую тёмную равнину за городскими стенами. Рядом с кострами сидело ещё несколько Фурий, а пара детёнышей — Догоняющая-Бурю и Охотница-на-Хвост — играли друг с другом. Их родители находились неподалёку, приглядывая за ними без особого беспокойства, хотя ближайшие люди всё же уважительно оставили вокруг них свободное пространство. Загадка и Ветрорез сидели на задних лапах, общаясь с какими-то молодыми людьми. Даже Прыгающая-в-Огонь была здесь; она больше не сторонилась стаи, как в прошлом. Видеть здесь всех в этой атмосфере мира и взаимопонимания было... Он хлопнул себя по лбу, осознав очевидную вещь. — Молния-то не с нами! Она и Охотящийся не на празднике! — Да, ей сейчас нужен покой, — ответила Снежинка. — Но нельзя же просто так забыть про неё! Я принесу ей чего-нибудь поесть. — Хорошая мысль. Она оценит. Снежинка встала на ноги и направилась к Ветрорезу. Иккинг забежал обратно в Зал, заглянул на кухню, выразил свои пожелания и получил два ведра: одно с водой, другое полное курицы. Но на пути к выходу парень задержался, заметив Гимли и Леголаса, которые сидели за столом, заставленным кучей пустых кружек. Беззубик сидел неподалёку, наблюдая за эльфом и гномом с весело вздёрнутыми кверху ушами. — Что тут у вас творится? — подойдя, спросил Иккинг. — У нас тут кто кого перепьёт! — бросил в ответ Гимли. Ну, это, в принципе, очевидно. — Это я вижу. Что на кону? — поинтересовался парень, поразившись количеству уже выпитого. — Когда я выиграю, — Гимли бросил на стол свою перчатку и ткнул пальцем в эльфа, — Леголас обещал пойти исследовать Сверкающие Пещеры за Хельмовой Падью вместе со мной! Эльф полезет под землю! — А Гимли пообещал, что когда выиграю я, после войны мы отправимся исследовать чащобы Фангорна и посмотрим на такие деревья, которых больше нет нигде в Средиземье, — уверенно ответил Леголас. Они одновременно опустошили по очередной кружке. — И какие у вас правила? — спросил Беззубик. — Правила? Кто устоит на ногах, тот победил! Хе-хе-хе! — и Гимли протяжно рыгнул. — Тебе не одолеть меня, Гимли, сын Глоина! Неужели ты не слышал о стойкости эльфов? — Леголас пошатнулся и ухватился за стол. — О, я много чего знаю! Вы все слабаки! Совсем пить не умеете! — взревел Гимли. — Да что ты там можешь знать? Ты никогда не был в Лесном Царстве, борода с ушами! Ни ты, ни другие гномы ни разу не участвовали в наших праздничных попойках! — заявил Леголас, гордо приложив руку к груди. Гимли ткнул пальцем куда-то в сторону Леголаса. — А мне и не нужно! Мой отец много чего рассказывал мне о твоём остроухом народце в этом вашем Лесном Царстве. Вся компания Торина сбежала из ваших темниц, потому что ваши стражники вина нализались! Леголас покраснел, то ли от стыда, то ли от ярости. Они схватили по ещё одной кружке и снова приложились к ним. Пожалуй, не буду им мешать. Иккинг поклонился им, хотя они, по всей видимости, уже забыли про него, и подошёл к Беззубику. Фурию явно развеселило поведение эльфа и гнома. — Зачем тебе эта вода и курица? — спросил дракон, увидев вёдра. — Это для Молнии. Если понадоблюсь, то я снаружи. — Хорошо. Иккинг вышел наружу, спустился по холму и приблизился к стойлу, которое отдали Молнии и Охотящемуся-в-Глубоких-Водах. Как и ожидалось, Охотящийся не спал и сторожил вход в стойло. Самец поднял голову, увидев гостя. — Иккинг. — Охотящийся-в-Глубоких-Водах, — парень слегка поклонился, — она не спит? Я принёс ей еды и воды. Охотящийся тихонько мурлыкнул и повернулся к стойлу. Он вошёл внутрь и ткнулся носом в её шею. — Тут Иккинг принёс тебе наземную-птицу и воду. Молния застонала и устало подняла голову, пытаясь сморгнуть сон. — Привет, Молния. Я принёс тебе ужин, надеюсь, ты голодна... — Ещё как... — ответила она, не шевельнувшись. Получив разрешение, Иккинг приблизился к ней и присел около её головы, поставив на землю вёдра с курицей и водой. Она тут же накинулась на курицу, а потом и на воду. Парень ласково погладил её под подбородком, получив в ответ довольное мурлыканье. — Как ощущения? — Как у беременной... — ответила она. Иккинг фыркнул. — Сколько тебе ещё? — Без понятия. Это мой первый детёныш. — Ну ладно. Я тут нашёл одну старушку, которая научила меня некоторым вещам, что тебе помогут. Но я хотел бы, чтобы она была в этот раз со мной: она знает намного больше, чем я. Ты не против? Молния моргнула и вздохнула. — Ладно. Если ты ей доверяешь, то доверяю и я. Иккинг уже получил разрешение от её партнёра, но спросить её саму тоже не помешало бы. — Хорошо. Не буду мешать тебе спать. Молния снова свернулась в клубок, и Иккинг вышел наружу, оставив её в покое. Он остановился рядом с Охотящимся-в-Глубоких-Водах. — Когда придёт время, лети ко мне и дай мне знать. Завтра я приведу Хэрфару и познакомлю вас с ней. — Хорошо, — мурлыкнул Охотящийся-в-Глубоких-Водах. Иккинг прошёлся про Эдорасу, держа путь обратно в Золотой Зал, освещаемый внутри и снаружи светом факелов и костров. Эта ночь была красивой, небо ясным, и звёзды ярко сияли над головой. Он остановился на склоне, где обычно спали Фурии. Это место было достаточно далеко от праздника, чтобы он мог насладиться минуткой тишины и спокойствия. Ему было приятно, что все пока что хорошо ладят друг с другом, хотя поладить на обильном пире, где всего всем хватает, было не так уж и сложно. Как рохиррим и Фурии будут ладить в повседневной жизни ещё предстояло узнать, а также нужно будет разобраться с работой и разделением труда. Но это всё тема для завтрашнего дня, и... Странно, похоже одна из Фурий уже покинула праздник и теперь отдыхала внизу. Кто бы это ни был, он находился в полном одиночестве. Обуреваемый любопытством, Иккинг пробежался по мысленному списку из тех, кого он видел на празднике или кто был занят чем-то другим. И тут он осознал очевидную вещь. Был кое-кто, кто по вполне понятным причинам вообще не пришёл на праздник. Он мог оставить её в покое, что её наверняка устроило бы, либо мог подойти к ней и завести очередной... приятный разговор. Вряд ли этот разговор что-то изменит, но в его жизни случались и более странные вещи. Поэтому Иккинг принялся спускаться по склону в сторону светлой фигуры. Уже было довольно темно, поэтому ему пришлось идти медленно и смотреть под ноги, дабы не полететь кубарем вниз. — Луна? Она напряглась и повернулась в его сторону с места, где лежала на камне. — Иккинг... — всхлипнула она и быстро заморгала своими фиолетовыми глазами. Погоди, ты что, плачешь? — Что-то не так? — спросил он. — Как будто что-то так, — фыркнула она, отведя взгляд. Он забрался на камень и пододвинулся к ней, хотя из уважения оставил между ними расстояние в пару метров. — Почему ты тут одна, а не со стаей? — Потому что они общаются с людьми, — ответила она. — Ну да, и что? Это же хорошо. — Неужели? А что дальше? Сражаться за них и дальше, таскать их на спинах? Иккинг нахмурился. — Ты ведь знаешь, что я этого не допущу. И вы ведь драконы. Вы никому не позволите плохо с вами обращаться. — Я вижу, — она тихонько вздохнула, — как члены моей стаи водятся с людьми. Может, они и правда этого хотят, но я не такая, как они. Я до сих пор вижу в своих снах как люди убивают моих родителей. — Люди в целом или только тот, плохой? — Только тот, но у него твоё лицо. А вот это было обидно. Пусть она уже говорила ему, что убийца её родителей был очень похож на него, но всё равно напоминание об этом его ранило. Однако теперь в её снах появился и другой, более зловещий смысл. Неужели она думает, что он может предать стаю и стать убийцей драконов? — Я? Ты серьёзно думаешь, что я способен совершить нечто настолько ужасное? Она слабо зарычала и повернулась к нему, сощурив свои фиолетовые глаза и сузив зрачки. — А может и способен. Ты пощадил Беззубика, когда мог его убить. Но что если бы ты его убил? Боги, да я даже думать об этом не хочу. — Я бы не смог. Луна зашипела. — Смог бы, если бы был чуть злее или чуть сильнее походил на свою старую стаю. Пролети по этому мысленному полёту. Как бы изменилась твоя жизнь? Иккинг перевёл взгляд на тёмные равнины за стенами Эдораса. Ему было неприятно представлять, как он убивает Беззубика. Но раз она спросила... и если чисто теоретически... — Не знаю. Моё племя, моя старая стая, начала бы меня уважать. Я бы стал настоящей гордостью Олуха и наконец получил бы признание. Всё бы сильно изменилось... к лучшему, как я тогда считал... Но теперь, подумав над ситуацией и представив, как изменилась бы его жизнь, если бы он убил Беззубика, он осознал другую очевидную вещь. — Некоторое время так бы оно и было, но в целом мало чего бы изменилось. Я бы всё равно остался слабым и маленьким по сравнению с другими, поэтому чувствовал бы, что должен постоянно доказывать им свою доблесть. Я бы начал убивать ещё больше драконов, возможно, даже Ночных Фурий, если бы мог. Это... могло стать смыслом моей жизни. Луна согласно рыкнула. — Да, и теперь ты делаешь то же самое, только по-другому. Иккинг сложил руки на груди и осклабился, оправданно негодуя. Вот тут она переборщила. — Чего?! Каким таким образом налаживание мира — это то же самое, что истребление их или твоего рода? Ты что несёшь?! Она оскалилась прямо ему в лицо. Но он не отпрянул, даже глазом не моргнул. — Твоё понимание мира всех нас изменит, вот что! Во что ты хочешь нас превратить, в ездовых животных? Может, ты хочешь дать каждой человеческой паре по чернокрылу или белокрылу, чтобы они могли на нас ездить и заставлять нас делать за них всю работу? Мы тебе что, крылатые лошади? Иккинг закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, мысленно считая до десяти, дабы не сорваться. Как она вообще может говорить такие вещи после всего, что видела? После всех тех случаев, когда он убеждал её в том, что её страхи не обоснованы? С учётом всего, что происходит в Эдорасе прямо сейчас, в паре сотен шагов отсюда? Какая же она упрямая. — У моей старой стаи была поговорка. Дракон всегда хочет убить, — прошептал он. — И к чему это? — К тому, что Пламя-Звезды меня не убил. И ты меня сейчас не пытаешься убить. — И что? — Значит, вы не драконы. Во всяком случае, не те драконы, какими вас представляла себе моя старая стая. Вы не жестокие и не бессердечные чудовища. Вы не просто животные. Всё, что моя стая про вас знала — неправда. Он снова перевёл взгляд с Луны на тёмную равнину. — Луна, ты же не глупая. Почему ты так цепляешься за старое, за страх и недоверие к людям? Пожалуйста, скажи, я хочу знать. — Да потому что так безопаснее! Люди не смогут использовать нас или причинять нам вред, если мы будем летать сами по себе, вдали от них. — И ты правда думаешь, что они этого хотят? После всего, что видела? Луна положила голову на лапы и на какое-то время замолкла. Когда она заговорила вновь, её голос стал гораздо мягче. — Я не знаю, что мне думать. Я вижу мир, который ты пытаешься построить, и... возможно, это к лучшему. Но что случится, когда кто-то из нас повздорит с человеком? Что будет, когда твои сородичи вспомнят, что у нас есть зубы, когти и огонь? Иккинг пожал плечами. — Люди тоже иногда ссорятся. В жизни всякое бывает. Но это ведь не значит, что нужно задирать лапки вверх, особенно если это приведёт к тому, что в будущем будет ещё больше вражды и кровопролития. То, что вы способны причинить людям вред, вовсе не значит, что вы обязательно это сделаете. Его слова её явно ещё не убедили, поэтому он продолжил: — Ладно, давай допустим, что ты права. Что тогда? Люди перестанут доверять драконам, попытаются вас использовать или даже обратятся против вас. Но вы ведь всегда можете улететь и поселиться там, где безопаснее. — Ты сейчас предполагаешь, что у нас будет шанс улететь. Но у моих родителей такого шанса не было. Если бы я в тот день не отправилась полетать, те драконы-рабы не увидели бы меня и не узнали бы, где... — она оскалилась и замолчала. Её слова отозвались эхом в повисшей тишине. Больше десятка лет назад её отец и мать пытались защитить своё логово и своих детей и погибли, убитые каким-то неизвестным, мерзким охотником на драконов, который использовал других драконов в качестве оружия. Она была вынуждена сбежать из логова, унося свою новорождённую сестру, после того, как ей пришлось стать свидетелем убийства своих родителей. Ей пришлось слишком рано повзрослеть и начать обеспечивать свою сестру ещё до того, как у неё появился собственный огонь. Поразительно, что ей вообще удалось всё это сделать и пережить, несмотря на то горе, которое она без всякого сомнения чувствовала. Видеть смерть любимого родителя, а тем более их обоих, должно быть так... О, боги... Его мысли прояснились, и в них промелькнула вспышка сочувствия и жалости, когда всё встало на свои места. Ему стало ясно, кто она, и с чем ей пришлось иметь дело. Он повернулся к ней и пододвинулся ближе, не отводя взгляд. Луна пристально наблюдала за его движениями, пока он устраивался перед ней. Затем он вытянул руки ладонями вперёд, остановившись прямо перед её носом. Иккинг ещё ни разу не дотрагивался до неё, и это был всецело её выбор, делать это сейчас или нет. — И что ты делаешь? — фыркнула она. — Ты не виновата в том, что произошло с твоими родителями, — прошептал он. Луна моргнула и подняла голову со своих лап. — Да, я не виновата. Я знаю. — Ты не виновата в том, что тебе пришлось растить свою сестру с её ранних лет. — Я знаю! — рявкнула она. — Ты не виновата. — Да знаю я! Это всё тот человек и его рабы-драконы! — она обнажила зубы. — Ты не виновата. Её зрачки сузились, пока она беззвучно скалила клыки. — Ты не виновата. Она вцепилась когтями в камень. — Ты не виновата. — Иккинг... что ты... — Ты не виновата. Она тяжело задышала и опустила голову, не глядя на него. — Я... не понимаю... — взвыла она. — Ты. Не. Виновата. Что-то внутри неё сломалось. Луна уткнулась в его руки, слабо всхлипнув и заскулив. Слёзы покатились по её мордочке, и Иккинг прижался лбом к её лбу. Он ничего не сказал, а просто обнял её голову, пока она дрожала и плакала. Его собственные слёзы жалости смешались с её слезами. Парень не знал, как долго они так сидели, но он был готов делать это и дальше: столько, сколько ей потребуется. Сколько времени прошло перед тем, как она выпустила всю свою боль наружу и столкнулась с ней лицом к лицу? Ей пришлось вырасти, заботясь о своей маленькой сестре. Неужели всё это время она винила себя за то, что попалась на глаза, когда вылетела из своего логова? Неужели вся эта боль плавала на поверхности, не осознанная и не признанная, не прекращаясь больше десяти лет? Неужели ей было проще перекладывать всю эту вину на других: на тех, кого она даже не знала? Вся её злоба и ненависть к людям была вызвана её собственной болью. Она не осознавала, что винит себя, и нуждалась в тех, на кого можно переложить эту вину. Через какое-то время она отодвинулась от него, всё ещё не поднимая головы. Затем она едва слышно замурлыкала. Иккинг впервые услышал, как она мурлычет. — Луна... — Ик... Иккинг... — Ты ни в чём не виновата. Ты такая смелая. — Я... я так не думаю. Они были бы живы, если бы... меня не увидели. — Ты не можешь этого знать. Тот плохой человек наверняка уже знал, где вы живёте. Он бы всё равно вас нашёл... — Возможно... — Но его больше нет, ты его никогда не увидишь. Не давай ему власть над собой. Она всхлипнула и тихо прошептала: — Я всё ещё вижу его во сне. Как... как мне жить дальше? Как мне забыть их, отца и мать? Я... не знаю, что делать... Иккинг замолчал, не зная, что на это ответить. Он вовсе не думал, что ему придётся давать ей жизненные советы. Как он мог, не испытав ничего настолько ужасного? — Нет. Не надо их забывать. Послушай меня: ты не могла сделать ничего иначе. Ты не виновата. Скажи честно, ты мне веришь? — Я... могла бы постараться сильнее, или... — возразила она. Парень вспомнил про шрам, рассёкший её грудь. — Как? У тебя ещё даже не было огня. Тебя ранили в бою, ты сама чуть не погибла. Нет. Твои родители сказали тебе улетать вместе с сестрой. Ты сделала то, что должна была сделать. Вы обе погибли бы, если бы остались. Луна ничего не ответила, но и возражать не стала. Это вселяло надежду. — Чего бы они сейчас хотели? Чтобы ты застряла в прошлом, вечно переживая тот день, когда они погибли? — Нет, наверное, но... Она вздохнула, глядя на свои лапы. — От этих слов мне не теплее. Это не меняет того факта, что они мертвы. Иккинг нахмурился. — Ладно, давай так. Чего бы хотел тот охотник? Больше смертей и убийств, вот чего. Зная людей, я уверен, что многие его любили в том мире, откуда мы прилетели. Они... скорее всего они считали его героем. Но я хочу, чтобы этот мир стал таким, в котором подобные ему люди попросту не могут появиться. Ты наверняка понимаешь, что держать наши виды порознь — не выход. Это не поможет нам научиться доверять друг другу и предотвратить войну. Луна глубоко вздохнула и подняла на Иккинга взгляд, сморгнув оставшиеся слёзы. — Нет, не поможет... — прошептала она. — И ты веришь в то, что поступила правильно? В том, что произошло, нет твоей вины, — прошептал в ответ он. — Я... да... теперь мне это понятно... ты прав... У Иккинга камень с души свалился, когда она наконец это признала, и он позволил этому признанию надолго повиснуть в воздухе. Не было нужды говорить что-то ещё. И в то же время, они могли сделать кое-что ещё, что поможет сильнее. Обсуждать проблемы хорошо, но само по себе этого недостаточно. — Может, всё-таки сходишь на пир? Стая всё ещё там... ну, большая её часть. Вместе они посмотрели на горящие и мерцающие огни Эдораса. Праздник всё ещё был в самом разгаре, и наверняка будет продолжаться всю ночь, если рохиррим хоть немного похожи на олуховчан. — Уверен, там ещё осталась еда, и с тобой обязательно поделятся, — добавил Иккинг. Она тихонько хихикнула. — Чувствовать запах поджаренного мяса было так бесполётно... — призналась она. — Ну так давай посмотрим, вдруг они нам что-то оставили, — предложил парень. Он спрыгнул с камня, и Луна последовала за ним. — Ты... пойдёшь со мной? — прошептала она. Иккинг осторожно положил руку ей на шею, и она даже не вздрогнула и не дёрнулась. — Да, конечно. Она снова легонько мурлыкнула и начала подниматься по крутому склону. Парень шёл рядом с ней, уводя её из темноты в сторону разговоров и веселья. К Фуриям, которые мирно сидели то тут, то там, и грелись у костров. К людям, которые сидели за столами и рассказывали истории друг другу и некоторым охочим Фуриям, в основном юнцам. К свету и к жизни.

***

Беззубик вышел из шумного Золотого Зала. Ему хотелось побыть в тишине и посмотреть на звёзды снаружи, а ещё ему было интересно, где всё это время пропадал Иккинг. Он слишком сильно задержался, если уходил только для того, чтобы отнести Молнии немного еды и воды. Он остановился на каменных ступеньках, ведущих к Золотому Залу, поскольку увидел множество своих сородичей, которые сидели у костров в компании людей. И тут он изумлённо вдохнул, увидев, как Иккинг стоит рядом с плечом Луны. Парень держал руку у неё на шее, и она не казалась напуганной или что-то ещё. Они не разговаривали, а просто наслаждались молчаливым обществом друг друга. Он увидел в ней тепло, которого, как он думал, она никогда не сможет почувствовать или проявить. Возможность того, что она и правда сможет стать намного счастливее и менее подозрительной, что она сбросила свои старые жизненные-чешуйки, наполнила его душевный огонь теплом, которое он давно не ощущал. Он позволил себе почувствовать искру надежды. Прыгающая-в-Огонь во многом ошибалась, но она понимала, что не все обычаи одинаково хороши или уместны в новых условиях. Её причины так думать были бесполётны, но она была готова быть с ним, несмотря на то, что он приземлён. Так может Луна тоже научится не обращать внимания на старые обычаи и сможет принять его таким, какой он есть. Он не будет пользоваться ей так, как пользовался Прыгающей-в-Огонь. Он хотел намного большего.