Месть повелительницы вампиров

      — Святые ламы, как же хреново! Ощущение, что я подыхаю, Калеб!       — А ты подыхаешь. Ты что же думала, бессмертие даётся бесплатно? Позволь, я преподам тебе первый урок: вот так, — Калеб взял запястье Кенди, прижал ко рту. Острые клыки прокололи нежную кожу. К резкой боли в месте укуса почти сразу присоединилась нарастающая слабость по всему организму. Калеб насытился, осторожно промокнул кровь на запястье Кенди салфеткой. — Вот так будут чувствовать себя симы, кровь которых ты будешь пить с их согласия. Запомни это состояние.       — Ты не мог подождать, пока мне станет хоть немного получше?       — Получше тебе теперь станет, когда ты окончательно обратишься, и то не сразу, а кровь вампиров пить нельзя. Этот урок необходимо преподать, пока ты ещё сим.       Калеб нахмурился, резко встал и ушёл. За пару дней, прошедших после укуса Лилит, Калеб сильно изменился. Неулыбчив, немногословен, резок в движениях. В спальню Кенди не заходил ни разу, хотя раньше и он, и Лилит, по одному или вдвоём бывали в спальне частыми гостями. Кенди с тоской вспоминала то время, того галантного, остроумного Калеба Ваторе, но не рисковала ни просить, ни напоминать о недавнем прошлом. Лилит вообще старалась брату на глаза не показываться, вот как сейчас. Выглянула из-за портьеры, когда за Калебом захлопнулась дверь. Подошла к Кенди, погладила по голове, присела, обняла:       — Не волнуйся, он придёт в себя. Он старший, понимаешь? Больше видел, больше помнил, лучше понимал. Всегда сильнее переживал. Вот увидишь, он сможет понять и простить нашу ошибку. Вернее, мою.       Ласковы руки Лилит. Ласков голос, слова нежны. Мягкое обращение и прикосновения немного успокоили Кенди. Постучала рядом с собой по постели, приглашая Лилит присесть. Свернулась уютным клубком и положила голову Лилит на колени. Мягкие руки гладили голову, Лилит рассказывала истории из их с Калебом жизни. Кенди становилось немного легче. Засыпала, усталая, измученная.       Всё изменилось после укуса. Гостеприимный дом семейства Ваторе превратился почти в темницу. Калеб запретил Кенди отлучаться из Форготн Холлоу сверх необходимого:       — Как только обратишься, солнце для тебя станет смертельным. Можешь забыть на ближайшие несколько месяцев об отпуске на Сулани.       Будто специально Калеб бил по больному. Об отпуске на знойных пляжах Сулани Кенди мечтала очень давно. Уехать на несколько дней, снять заброшенный домик у вулкана. Ловить яркую рыбу в тёплых волнах океана, жарить её тут же, на пляже Охан’али, на открытом огне. На гидроцикле добраться до пещеры на Муа Пел’ам. А может, взять в аренду каноэ и уйти в океан под цветочным парусом. Загорать на шезлонгах или прямо на полотенце, брошенном на песок. Пить кокосы на местном празднике в честь вылупления черепашат, провожать их до океана. Замутить роман с русалом Пака’а Уха на празднике кавы. Вместе с ним изучать красоты подводного мира, а после дремать на надувном матрасе в лучах заходящего солнца. Парой фраз Калеб перечеркнул все мечты.       Кенди уже чувствовала изменения. В Форготн Холлоу ясные солнечные дни редки настолько, что горожане почти не помнят, как выглядит солнце. Обычно небо над городом затянуто тучами. Всегда сумрачно. Но иногда пробивается один-другой лучик. После укуса как-то на кожу Кенди попал такой лучик, когда она возилась в саду. Кенди показалась, что она сунула руку в бушующее пламя. С улицы она в тот день сбежала. С тех пор старалась выходить из дома не раньше восьми вечера, чтобы уж наверняка с солнцем не встретиться.       И это не единственная трудность Кенди на пути к обращению. Шкала сытости пустела вдвое быстрее, чем раньше — есть Кенди хотела постоянно, но утолить голод не могла ничем. Обычная еда перестала радовать, наоборот. Потеряла вкус, запах — стала отвратительна. Вместе с насыщением приходила тошнота и боли в желудке. Пища казалась пластиковой, безвкусной. Желудок вообще бурлил без конца, требовал очищения и наполнения одномоментно.       — Ты что же думала, бессмертие даётся бесплатно?       Как будто мало физических мучений, звонила Юки, спрашивала, зачем Кенди дала ей ключи от пустой квартиры:       — Ты хочешь, чтобы мы с Симеоном переехали в Сан-Мишуно? Очень оригинально ты делаешь предложение в таком случае. Да и с нами не мешало бы посоветоваться — я, например, не собираюсь уезжать из Винденбурга. Где ты прячешься, Кенди? Ну не хочешь видеться в Сан-Мишуно, приезжай к нам в гости. Я соскучилась!       Сердце Кенди рвалось на части от звонков сестры, но она не могла уехать от Ваторе. Не могла придумать, как сказать сестре о произошедшем.       — Юки, я скоро стану вампиром.       А ведь сестрёнка предупреждала. Мудлеты грусти и дискомфорта прочно поселились в шкале определения настроения Кенди. Не помогало смотреть на вещи веселее. Не помогала ласковость Лилит, а строгость Калеба, граничившая с жестокостью, лишь усугубляла состояние. Одно радовало: игра на органе давалась легко, а органные мелодии гармонично укладывались в настроение.       Кенди успела пожалеть о принятом решении, однако уже ничего не поделать. Через несколько дней она станет вампиром. Лилит принесла в комнату Кенди старенький ноутбук, показала, где искать информацию по вампирам. Кенди быстро училась. Оказалось, в вампиризме пятнадцать уровней в отличие от остальных навыков, где наивысший десятый.       Лилит показала потайную дверь, что вела в подвал. На этот урок успел Калеб — грубо схватил Кенди, рывками протащил по лестнице. В крошечном помещении под землёй довольно скудная обстановка: пюпитр благородного дерева с древним фолиантом — пожелтевшие от времени страницы, древние письмена, кроваво-алая закладка, напольный подсвечник на три толстые свечи да два гроба. При виде последних предметов обстановки Кенди испытала суеверный ужас. Попыталась вырвать руку из железного захвата. Куда там! Разве под силу смертному освободиться от хватки рассерженного вампира:       — Вот тебе ещё прелести бессмертной жизни. Мой для тебя, пожалуй, великоват, а вот гроб Лилит будет в самый раз. Не желаешь опробовать?       Побледневшая Кенди размахивала головой в стороны, умоляла оставить её в покое, но Калеб словно оглох. Распахнул крышку гроба, небрежно швырнул Кенди внутрь, словно надоевшую игрушку, закрыл крышку, не взирая на сопротивление и протестующие крики:       — Сладких снов.       Кенди била изо всех сил, однако крышка ни на миллиметр не сдвинулась. Измученная голодом и тошнотой, всё ещё под воздействием мудлета дискомфорта после укуса, наконец, остановилась. Одно соображение заставило притихнуть, на самом деле: воздух. Что если гроб закрывается герметично? До тонкого музыкального слуха Кенди доносились приглушённые звуки спора членов древнего семейства Ваторе. Кенди ещё не вампир, без воздуха она задохнётся, пока Калеб и Лилит выясняют отношения.       — Зачем ты над ней издеваешься? Дело уже сделано, твои действия ничего не изменят! Чем ты сейчас отличаешься от Штрауда? Отвечай, Калеб!       Похоже, Кенди всё-таки задремала. Скрип поднимающейся крышки разбудил и усилил неконтролируемый ужас. В шкале настроения появился мудлет испуга «кошмарная клаустрофобия». Лилит помогла Кенди выбраться из гроба. Поддержала, когда отказали дрожащие ноги. Кенди дрожала всем телом, мечтала как можно быстрее покинуть подвал, но ноги не слушались. Лилит подхватила Кенди на руки, словно та ничего не весила, когда поняла, что сама Кенди идти не сможет. Вынесла в уютную светлую гостиную, усадила на диван, села рядом. Обнимала, гладила ласково, шептала мягко и нежно:       — Он смягчится, вот увидишь. Тебе станет легче. Вместе мы со всем справимся.       Кенди понемногу успокаивалась, даже пыталась улыбаться. Пересела к органу, тронула клавиши. Мрачная, но красивая мелодия заполнила гостиную. Лилит слушала и шутила, выглядывая в окно, что знаменитость Кенди им с братом на руку:       — Да и тебе в будущем. Посмотри в окно. Видишь? Ты никогда не останешься без еды — достаточно просто попросить. Смотри!       Вездесущие папарацци нашли Кенди — знаменитость с пятью звёздами. Даже в мрачном Форготн Холлоу, в доме вампиров от папарацци нет покоя. Стремительным вампирическим бегом Лилит покинула дом. Кенди снова удивилась и немного приободрилась, ведь скоро и она так сможет. Только что Лилит сидела на диване, и вот уже оживлённо болтает с папарацци на дороге у дома. Улыбается обаятельно, и папарацци опускает огромный фотоаппарат. Протягивает Лилит руку — разрешает напиться. Да, пожалуй, Лилит права — Кенди-то уж точно не составит труда питаться вот так. Обаяние на высшем уровне — любой сим почтёт за счастье дать Кенди напиться. Голодать она точно не будет.       Задумавшись о будущем, Кенди не услышала звука шагов. Впрочем, и не могла услышать, если Калеб не хотел быть услышанным:       — Последний урок в твоей жизни, Кенди. Сейчас ты узнаешь, как чувствует себя сим, кровь которого пьют насильно и долго.       Кенди хотела крикнуть, позвать Лилит на помощь. Хотела вскочить, убежать. Ничего не смогла сделать. Её опутало зелёное свечение, излучаемое руками и глазами Калеба. Голова Кенди бессильно склонилась набок, обнажая шею. Она всё чувствовала, но ничего не могла поделать. Калеб заставил Кенди встать, положил руки на плечи. Кенди видела, как увеличились и заострились клыки. Лицо стало хищным. Всё ближе и ближе клыкастая улыбка. Вот скрылась с глаз — Калеб склонился очень близко. Кенди видела его макушку, фонтанчик волос в такой же, как у Кенди причёске. Когда они с Калебом ещё были друзьями, смеялись вместе:       — Во всех парикмахерских она так и называется — стрижка под Ваторе.       Только у Калеба тёмные волосы, а у Кенди — светлые от рождения. Тогда же, когда подстриглась, она выкрасила их в нежно-розовый. От волос Калеба приятный запах. Его руки держат плечи Кенди надёжно и крепко. Наверное, со стороны сцена выглядит чувственным поцелуем в шею. Дополнительный урок от Калеба Ваторе — насколько обманчивым может быть видимое.       Острая боль пронзила, однако Кенди не вскрикнула. Не получалось крикнуть — она едва могла дышать. Всё видела, всё чувствовала, но не в силах была шевельнуться. По шее потекла тягучая горячая влага. Клыки вошли глубже. Боль поглотила все чувства. К моменту, когда Лилит вернулась в дом, Кенди обмякла. Руки Калеба ослабили хватку. Кенди всхлипнула, осела на пол и потеряла сознание.