Запретная любовь

Яркий солнечный свет озарял людные улицы, даря тепло счастливым куклам. Они веселились и играли, наслаждась своей беззаботной жизнью. Казалось никто из них даже не вспоминал про бывшего лидера, что вот уже третий день сидел в стиральной машине, переодический крутясь на повторной стирке. Никто даже не думал о том, что он возможно может умереть от голода или сильно заболеть из-за промокшей одежды. Сейчас все были слишком сильно увлечены совершенствованием города... Барабан остановился, сливая воду и меняя программу. Лу сильно задрожал, облокачиваясь на стену и тяжело выдыхая. Наконец стирка остановилась, давая ему двухчасовой перерыв перед следующей. Сколько раз он уже прошёл через это? Десять? Двадцать? А может сотню? Луис не знал, но живот сильно скручивало от голода и боли, в конце концов выворачиваясь внутри. Его опять вырвало... Это уже не остатки пищи, а просто желудочный сок, обжигающий всё его горло. Отчего блондин сильно закашлялся. Просто невыносимо хотелось пить... Лу бы никогда не подумал, что ему так сильно захочется простой нормальной и чистой воды. Но пока он был вынужден лишь глотать смесь жидкости и стирального порошка, чтобы хоть как-то унять порыв жажды. Смесь кислоты и химии сильно травмировали его горло, настолько, что он не уверен в том, что ещё когда-либо сможет говорить или петь. Осознание того, что с каждой минутой он теряет всё больше своих единственных качеств, сильно давило на искалеченную одиночеством, психику. Сначала он потерял авторитет, потом свою потрясающую внешность, затем свой прекрасный голос. Единственное, что у него осталось так это гордость, но и она начинает трещать по швам как только первые слёзы скатываются по бледным щекам. Он правда пытался держать себя в руках, но хватило лишь минуты перед тем как его истерика перешла в громкие рыдания. Он жалобно хрипел и шмыгал носом, покачиваясь из стороны в сторону, словно пытаясь убаюкать себя как ребёнка. Но это только сильнее причиняло ему боль, напоминая, что прототипы не могут уйти в большой мир. С каждым проведённым здесь днём его ненависть к куклам всё быстрее остывала, оставляя после себя лишь злость на себя самого. До переворота Луис любил винить всех кроме себя в том, что он не может попасть в большой мир. С годами эта ненависть к окружающим накапливалась и он становился всё более жестоким тираном. Лу помнит какое удовольствие ему доставляло издиваться над другими и унижать их, а сейчас всё это просто меркнет под яркими улыбками счастливых кукол. Без него они наконец счастливы. Грехи ползут по спине, покрывая кожу мурашками. "Это он во всём виноват! Это он чудовище, которое должно исчезнуть! Чёртов ублюдок и урод, манипулировавший этими бедными куколками!" Именно это он кричал в своей голове с недавних пор. Он ненавидит себя, ненавидит того себя которым он был, являясь лидером и Лу действительно считает, что заслужил всё это... Внезапно угрызения совести прерываются яростным стуком о стекло машины. Уже знакомая зелёная мордочка смотрит на него через стекло с ужасающим страхом и беспокойством в глазах. Блондин даже не успевает обработать эмоции на лице старого друга, как дверца резко отворяется, впуская внутрь свежий воздух, не пропитанный разными химикатами. От резкого ветра одежда становится ледяной и Луис чихает сквозь слёзы, дрожа всем телом. Небольшая толпа зрителей уже начинает скапливаться вокруг двух обьектов. В начале куклы смотрят на Окса с раздражением, они злятся ведь он прервал наказание бывшего лидера, но их глаза округляются от ужаса и сожаления, как только они видят в КАКОМ состоянии кролик вытаскивает, почти отключившегося блондина, из стиралки. Волосы больше напоминают туалетный ёршик и очень сильно выпадают по бокам. Кожа преобрела почти белый оттенок, будто из неё ушли все краски. Огромные мешки под глазами больше похожи на фингалы, чем на простой недосып. Красные от горьких слёз глаза, смотрят мёртвой голубизной. Одежда сильно выцвела и почти полностью разорвалась в клочья, а всё тело украшали кровотачащие ранки от железных рёбер барабана. В довершение всему его горло было полностью покрыто страшной синей сыпью, а кое-где начали выступать первые волдыри. Многие девушки зажали рты, залобно всхлипывая от такого зрелища. Никто даже представить себе не мог, что результат от простой стирки может быть настолько плачевным. Ведь когда уродцы проходили испытания и попадали в машинку их тела максимум могли распушиться. Но наверное Лу просто более слаб чем они, поэтому получил больше травм, чем следовало. Конечно они хотели наказать бывшего лидера за всю ту боль, что он им причинил, но это было уже слишком даже для уродцев, которым он нанёс больше всего вреда. - Окс, мне очень жаль, мы совсем забыли про него... - Мокси со страхом взглянула в глаза мера, что сейчас буквально пылали гневом и осуждением. Девушка всегда знала, что Окс относится к ней как к своей дочке, поэтому видеть его настолько злым ей ещё не приходилось. Ком вины спустился по горлу, это было в её обязанностях, присматривать за Лу и по просьбе Окса, следить, чтобы наказание не становилось слишком жестоким. Сейчас девушка чувствовала себя провинившимся ребёнком. Гляделки закончились довольно быстро, ведь кролик изо всех сил спешил в Агливиль, к своему дому. На удивление его ноша была весьма лёгкой, поэтому они быстро добрались до здания мэра. По дороге Лу не проронил ни слова. Окс думал, что тот просто сердится за то, что про него забыли, но это было не так. Луис с ужасом понял, что не может говорить, а горло тем временем наполнялось кровью...