***
В центре города всегда было шумно. Гон не любил это место, тут было очень много людей и его социальность давала сбой от такого напора. Он всегда находится в центре внимания из-за своего характера и поведения, но когда людей много и все бегут, куда глаза глядят, то он теряется. Отец действительно считает, что это место идеальное для встречи с Хисокой? Сложно сказать о чём он вообще думает. Сидя на одной из лавок в парке и наблюдая за бегающими детьми на ближайшей площадке, он готов был уйти, если собеседник не появится через десять минут. Он ждёт его уже час и за это время мог бы заняться другим делом, например, пошел бы поиграл с парнями в футбол или ещё что придумал, что бы скрасить скуку. Стоило вспомнить про Хисоку, как он тут же появился. В одной рубашке, на которой были расстегнуты первые две пуговицы и летних шортах. Выглядел он, конечно, без лишних изъянов, но всё равно смотрелся нелепо в толпе обычных людей. И всё из-за его страсти к браслетом и разным побрякушками. Даже девицы такого на себя не нацепят, а он вырядился так, что глаза колят от взгляда на него. — Я уж думал, что ты ушёл. - говорит он, усмехаясь и садясь рядом с Гоном, закидывая одну ногу на другую. У Гона появляется желание кинуть в него камнем. — Просили передать. - он аккуратно протягивает ему конверт и сразу собирается уйти, но его хватают за руку. — Ну - ну, Гон, не стоит так спешить, а то могут что неладное заподозрить. - Хисока быстро кидает взгляд на кафе, что находиться напротив, продолжая улыбаться. Мог и сразу сказать. Гон освобождает свою руку и продолжает сидеть, кидая взгляды куда угодно, но не на прозрачное стекло, в котором можно было увидеть человека, что пристально наблюдал за ними. И как Гон не заметил? Наверное, из-за жары и жажды поскорее уйти. — Может, есть то, что ты хочешь сказать? - он пытается вести себя непринужденно, не показывая того, что знает о наблюдении. Хисока кивает. — У Золдиков завтра намечается очередной праздник. В честь чего не понятно, но приглашения было разослано ещё два дня назад. Меня, разумеется, пригласили и Иллуми тоже. Он сказал, что в этот день обязательно должен быть там. - мужчина достаёт сигарету и быстро подкуривает её, выпуская после серый дым, от которого пахнет клубникой. — Какое завтра число? - сразу же спрашивает Гон, решая убедиться в своих мыслях. — Двенадцатое. У Киллуа день рождения двадцатого. - быстро отвечает Хисока и Гон опускает голову. Он знает, когда у Киллуа день рождения и из-за этого, почему-то, чувствует себя неловко. Он потерялся во времени. Но так, как завтра не двадцатое, то его догадки не верны. Значит, что-то действительно важное, раз приглашение отправили всем. — Иллуми же никогда не был на таких праздниках. — Сказал, что обязательно пойдет. - Хисока выделил слово "обязательно". -— А ты, - перевёл взгляд на Гона. - Даже не думай туда идти. В этот раз тебе туда так просто не попасть. Они настолько усилили охрану, что Киллуа даже в магазины ездит с тремя охранниками. — Меня удивляет, что ты всё это знаешь, хотя не бываешь там. - горько усмехнулся Гон. Он решил уже уходить и встал, обмахиваясь ладонью, пытаясь так прогнать жару подальше от себя, но горячий воздух не хотел так легко отставать. — Это моя работа. - Хисока встал следом за ним и похлопал по плечу, таким образом прощаясь и уходя куда-то в толпу, сразу пропадая из зоны видимости. Гон смотрит в сторону кафе, но там уже никого не было, человек, который следил за ними уже ушёл. Значит, он следит за Хисокой и ему нечего напрягаться. Поэтому, он идёт в ближайший магазин и покупает воды. Пить хотелось ужасно, а ещё сильнее хотелось узнать, что же за праздник намечается завтра. И желание попасть туда росло с каждой секундой. Сейчас ему 23 года, значит скоро Киллуа станет совершеннолетним, хотелось бы посмотреть на это своими глазами. В последнее время он часто вспоминает события трехлетней давности. Интересно, кинжал и платок хранятся или их выбросили в первый же день? Какое выражение лица было у мальчишки, когда он нашёл записку? Это было необдуманное решение и, наверняка, его возненавидели после того случая. Но Сильву действительно хотелось убить тогда, после слов, что его сын бездарен. Разрешение стрелять в своего сына, настоящий отец никогда не даст. Их семьи очень сильно отличались друг от друга. Джин сам бы стал под пули, если бы на Гона навели пистолеты. А Джина закрыл бы собой Паристон. И в конечном итоге, они бы вместе и умерли, как дураки, защищая друг друга. Они бы никогда не позволили навредить кому-то из своей семьи. Они были очень сплоченной командой и гордились этим. Ему всегда было интересно, как протекает жизнь в семье Золдиков, как они ладят между собой и чем занимаются вместе. Гон не понимал, почему они враждуют между собой. Он думал, что у них всё точно так же, как и у них, но увидев один раз отношение Сильвы к сыну, ему стало жалко мальчишку. Он тогда хотел забрать его к себе, привести в дом и хорошенько промыть мозги. А уже потом поквитаться с самим Сильвой. И сейчас, когда прошло три года он снова думает об этом. Но есть вероятность, что если он попробует сделать подобное, то будет убит на месте самим Киллуа. Ну или отец выбьет из него всю дурь. А хотелось бы увидеть, каким вырос тот мальчишка, у которого в глазах можно было увидеть море и бескрайнее небо. Глаза у него были просто изумительны, и это был повод навестить его. Так решил Гон.***
— Господин Киллуа, вы с ума сошли!! - кричала Мито, пытаясь подойти ближе к юноше, что убегал от неё по всей комнате, параллельно крича ей в ответ разные бранные слова. — Да что бы я, Киллуа Золдик, в свои года мозги потерял? Да никогда! - он раз за разом уворачивался от ловких рук женщины, пытаясь подойти к двери. — Я делаю это намеренно и никто меня не остановит. - стоял он на своём. У Мито уже не хватило терпения на его выходки и она кинула в него подушку, от которой он легко увернулся и внимательно посмотрел на неё, упираясь ладонями в свои бока, всем видом задавая вопрос "Ну и что ты мне сделаешь??". Она обреченно вздохнула и тихо засмеялась от такой картины. Он, находясь в чёрном костюме, с растрепанными волосами, расстегнутой рубашкой, выглядел как пьяный. Плюс ко всему, образ дополнял неровный макияж, который он сделал сам. Красная помада размазалась, под глазами всё было чёрное и синее вперемешку, явно использовал пальцы, чтобы накрасить глаза, но это было больше похоже на синяки, а не на макияж. И вот так он решил идти на праздник? Даже если просто на встречу с отцом, то его в первую секунду выгонят из кабинета, а возможно, и из дома тоже. Он всё не унимался и искал галстук, который нацепил на голову, завершая свой образ. Хоть Мито и пыталась остановить его, но желание увидеть реакцию его отца она хотела увидеть больше. Она всегда поддерживала его шалости, но ему уже почти 18 лет, а он ещё в игры играет. Скорее всего, она хотела подарить ему весёлые воспоминания, иногда получая за это наказание. Это для нее не имело значения, если он будет смеяться хоть немного. Сейчас он хочет сорвать очередную сделку отца. Он вырос, стал выше и сильнее, но тело оставалось настолько утонченным, что он мог легко одурачить любого мужчину, всего лишь надев на себя парик и платье. Фигурой он мог похвастаться: тонкая талия, которой каждая позавидует, подтянутое тело - результат постоянных тренировок, достаточно милое и красивое лицо, и глаза стали ещё глубже, чуть темнее, добавляя загадочности. Он был красив, но это не означало, что он был слаб. Он превзошел все ожидания отца и с гордостью мог называться лучшим наследником за всю историю семьи Золдиков. Только поэтому Сильва прощал и закрывал глаза на его подобные проступки, наказывая в основном домашним арестом. Со временем, Киллуа стал более открытым, пытаясь отстоять свою свободу. И у него получилось. Внутри он оказался вредным ребёнком, который любит творить глупости. Или ему кто-то эту любовь привил. Ненависть к отцу никуда не делась, а лежала глубоко в его душе, дожидаясь момента, когда сможет вырваться. Он не боялся остаться один, потому, что у него есть те, кому он может довериться, пусть это и будет всего лишь служанка. Она стала ему больше, намного больше, чем близкий человек. Она была его верным другом и опорой. Он ей доверял беспрекословно. — Хорошо, это ваше решение, но не приходите потом ко мне плакать. - сказала она и принялась поднимать вещи, которые они свалили на пол при небольшой погоне. А он и не собирался плакать. Как будто ему что-то сделают такое, что он плакать будет. Идя к отцу в таком виде, он и не подозревал, что его ждёт. В кабинете было подозрительно тихо, когда он зашёл в него. Все молчали, и это молчание сразу дало почувствовать себя неловко, хоть он и планировал сорвать этот вечер. Но вид отца дал ему повод почувствовать себя ещё ужаснее. Тот улыбался настолько кровожадно, будто загнал добычу в свою ловушку. Перед ним сидел человек, смутно знакомый, напоминающий священника, с книгой в руках и его выражение лица ни о чем не говорило. — Мой сын как всегда, решил порадовать нас прекрасным видом. - сказал Сильва, не переставая улыбаться этой мерзкой улыбкой, которую хотелось сорвать с его лица. У Киллуа внутри закипело беспокойство. Давно он этого не чувствовал и это не к добру. — Думаю, он ей понравится в любом виде. - человек с книгой в руках осмотрел юношу и кивнул главе семейства, одобрительно улыбаясь. И вот тут у Киллуа сжались кулаки, от понимания. Снова решили подсунуть ему невесту? Хотят сосватать с кем попало, лишь бы наследников наделать? Если отец подтвердит это, то может считать дни до своей смерти. — Она ему уже нравится. - Сильва кивнул в ответ своему собеседнику и снова посмотрел на Киллуа, явно наслаждаясь ситуацией, в которую загнал мальчишку. —Извините, а почему вы меня не позвали? - тихий женский голос прозвучал за спиной Киллуа и он обернулся, видя перед собой молодую девушку с длинными золотыми волосами. Она смотрела на него немного удивлённо, явно из-за его образа. Он и слова не сказал, как за него это сделал отец. — Милая, познакомься, это мой сын - Киллуа, он и есть твой жених. Она приоткрыла рот, что бы сказать что-то, но юноша её перебил. — Я так понимаю, моё мнение не учитывается? - голос Киллуа стал твёрже и грубее. С каждой секундой, пока он смотрел на эту девушку внутри него росло какое-то непонятное чувство. Чувство тревоги и отвращения. — Мы его уже учли и объявим о вашей помолвке на твоём дне рождении. И я надеюсь, что никаких происшествий не случится, Киллуа. - это было предупреждение. Юноша так и слышал это "Если решишь сорвать это - то ты труп." Киллуа улыбнулся, даже слишком мило для того, кто жаждет крови здесь и сейчас. Девушка сразу расцвела на их глазах, радуясь подобной новости, чего не скажешь о самом Киллуа. Он даже забыл, что выглядит как клоун со своим нелепым макияжем и помятой одеждой. Для неё значение это не имело, эта новость её очень порадовала. Он поклонился ей в знак уважения, хотя ничего подобного не чувствовал и, как в тумане, выплыл из кабинета. Только в своей комнате он до конца понял, что произошло и сделал то, чего никогда себе не позволял. В порыве гнева и злости он крушил всё, что попадалось ему под руки, бросал статуэтки в стены, после чего по полу валялись только мелкие детали. Его злость ничего не могло остановить сейчас, и в момент, когда он хотел вернуться к отцу и высказать ему всё в лицо, он вспомнил об одном предмете, который прятал даже от самого себя. Кинжал. Золотой кинжал, что хранился под его кроватью. Он ему нужен. Он не знал зачем, но он ему нужен. Он полез под кровать, отодвинул дощечку и достал оттуда ту самую коробку, в которой его и подарили. Внутри лежал сам клинок, а под красной тканью - записка и ещё одна вещь, которая была ему дорога. Всё это время оно лежало тут и хранило частичку тепла, хоть и было холодным орудием убийства. Записка хранила душу Гона, а белый веер, с голубым лотосом - душу Киллуа. И сейчас он обратился к нему, пытаясь найти ответ там, где его не было. Он не сразу заметил Мито, что зашла следом за ним и наблюдала такую картину. Только когда она прокашлялась, показывая своё присутствие, он вздрогнул и попытался спрятать кинжал назад. — Не стоит, Киллуа. Этот секрет останется только между нами. Можешь не говорить откуда он у тебя. - она улыбнулась ему, как всегда - нежно и с пониманием. Она уже слышала о решение Сильвы от других служанок, и не знала, как помочь. Понимая ненависть Киллуа, она пришла узнать, не наделал ли он глупостей. Но Киллуа не был глупцом. Неожиданно в его голове появилась мысль убежать или уйти из дома, чтобы его никто не нашёл и не заставил делать то, чего он не хочет и не желает ни душой, ни сердцем. В мыслях появился образ Гона и его светлой улыбки. Интересно, что он сейчас делает? Где он сейчас и вспоминает ли о нём? Захотелось увидеть его снова. — Мито, я хочу сделать одну вещь. По его взгляду она поняла, что он снова придумал что-то глупое. И она знала, что в такие моменты, когда у него горят глаза, она не в силах остановить его, как бы не пыталась, поэтому покорно приняла его сторону и предложила помощь. Он сказал, что хочет убежать. В день его рождения, когда будет главный праздник. Сказал, что не пойдёт туда и прямо вечером исчезнет из своей комнаты. Что бы не заподозрили Мито, она должна быть как можно меньше рядом с ним в этот день и на протяжении всей этой недели. Она слушала внимательно, запоминая каждое слово, словно пытаясь записать это в своей голове. Ему это показалось немного странным, она всегда соглашается с ним и добра к нему, но иногда это пугало. Но он ей верил. В этот день, всем собравшимся сообщили об этом, а помолвка и роспись произойдет через восемь дней, когда Киллуа стукнет восемнадцать. Вся неделя пролетела быстро. Мито и правда старалась находиться подальше от него, но беспокойство за юношу иногда брало верх и она навещала его чаще, чем нужно было. Он буквально вырос на её руках в настоящего человека, а сейчас она хочет помочь ему. Естественно, волнение никто не отменял. В сам день побега, когда Киллуа исполнилось 18, он был весь на нервах, но решение не отменил. — Как только он скажет позвать меня, то иди в мою комнату. Меня там уже не будет, устроишь шумиху и наведёшь панику. Можешь даже начать плакать, чтобы сбить отца с толку. Выиграй мне немного времени чтобы я смог уйти подальше. Я возьму свою лошадь, так будет быстрее, но всё равно мне нужно время, чтобы меня не догнали. - он собирал некоторые вещи в небольшой рюкзак, первым делом взяв кинжал. Следом за ним полетел платок и веер, его он тут не оставит. На него были другие планы. — Я всё поняла, но вы уверены, что действительно хотите сделать это? - Мито всё же попыталась остановить это безумие, но одного кивка Киллуа было достаточно, чтобы понять, что её слова бесполезны. -— Хорошо, тогда будьте в комнате до самого конца, чтобы никто ничего не понял. Все соберутся в зале к десяти вечера. В десять вас в комнате быть не должно. Киллуа кивнул и приготовился ждать решающего момента. Уже было достаточно темно. Он должен был быть в костюме и ждать свой выход для поздравлений, но он сидит в повседневной одежде и ждёт момента, когда сможет уйти отсюда. Если бы не помолвка без его согласия, то это не случилось бы. Если бы отец не лез в это дело и слушал Киллуа, то этого не было бы. В комнате был выключен свет, царила темнота. Ждать пришлось достаточно времени, он просидел полтора часа, как на иголках. Лошадей привели с прогулки три часа назад, значит в конюшне никого нет. Сейчас хороший момент, чтобы уйти, но он решил послушать Мито и ждать ровно десяти вечера. Как вдруг, на небольшом балконе он услышал шорох и недовольное бормотание. Он напрягся, готовый пустить в ход когти, чтобы убить незваного гостя, но замер, прислушиваясь к мужскому голосу и дальнейшим действиям незнакомца. Если это вор или наёмник, чтобы убить его, то не на того напали, сейчас Киллуа готов убивать сам. И когда он уже был готов напасть на мужчину, перед ним появилась фигура, которая могла принадлежать только одному человеку. Этот беспорядок на голове не мог позволить обознаться. Киллуа сглотнул, пытаясь понять, что тут делает этот человек и как вообще сюда попал, но не успел опомниться, как тот к нему подлетел и закрыл рот рукой, не давая произнести ни одного слова. Его зажали крепкие руки и прижали к стене, в попытке ограничить движение, что получилось. — Молодой человек, не советую вам предпринимать что либо. Кричать тоже не советую. - улыбнулись прямо перед его глазами и Киллуа замер, до этого пытаясь ещё как-то освободиться. Теперь он уверен, что это он. Это Гон. Глаза машинально сузились, а кулаки сжались. Попытки высвободиться прекратились и тело расслабилось, показывая, что Киллуа согласен на условия. Гон кивнул и медленно отпустил его, оглядываясь по сторонам, прислушиваясь к шуму за дверью. Было подозрительно тихо, что напрягло. — Никто не зайдёт, все в главном зале. - хрипло сказал Киллуа, пытаясь собраться с мыслями. Почему Гон здесь? Как пробрался? Почему именно сейчас? Голова взрывалась от потока мыслей, но он понимал, что надо взять себя в руки. Впереди ещё долгая дорога неизвестно куда. Ему надо уходить отсюда как можно скорее. — Я тут узнал, что ты готовишь побег. Смело, горжусь. - шёпотом произнёс Гон, всё ещё прислушиваясь к звукам за дверью, но уже смотря прямо на Киллуа своими большими глазами. В свете луны они были похожи на звёзды. Киллуа невольно засмотрелся на мужчину, всё ещё не понимая происходящее. — Так я прав? - Гон снова улыбнулся, начиная играть с юношей в гляделки, пока Киллуа не отходит к кровати и накидывает на плечи рюкзак, гордо поднимая голову и подходя к открытому балкону, всем видом показывая, что да, Гон прав. Тот лишь наблюдает за этим с интересом и неким удивлением. Следует за юношей, наблюдая за тем, как тот ищет путь для спуска вниз. Тихо усмехается, когда видит разочарование на чужом лице, вызывая этим самым недовольное шипение со стороны Киллуа. — Ещё одно слово и ты полетишь на землю. - говорит Киллуа, ругая себя самого за глупость. Его комната на втором этаже и было бы глупостью просто прыгнуть, можно привлечь внимание. Гон ещё несколько мгновений смотрит на эту картину и решает принять решение за них двоих. Подходит ближе к Киллуа и поворачивается спиной, чуть приседая. — Давай, запрыгивай. Будем спускаться вместе. Блондин смотрит на спину перед собой и не понимает, тот шутит или нет. Очень глупое решение, было бы быстрее и удобнее спуститься по отдельности, но если он хочет добавить себе проблем, то Киллуа возражать не будет. Гон тоже не рассчитывал, что его предложение примут и был ошарашен, когда Киллуа запрыгнул на его спину и обхватил руками за шею, а ногами - за талию. Но надо было действовать быстро, поэтому он решил немного позлить мальчишку и пройтись раз по комнате, чтобы проверить, насколько ноша была тяжелой. Киллуа ничего не сказал, только вздохнул и схватился сильнее. Тело Гона было сильным и натренированным, он это почувствовал сразу. Казалось, он держит не Киллуа, а пушинку и никакой тяжести ему это не приносило. В добавок ко всему, юноша снова почувствовал себя странно, стало жарко, будто он сейчас в Египте. От тела рядом исходило тепло и жар, в отличии от кожи Киллуа, что всегда была холодной. Ощущения были новые, так как он никогда не прикасался ни к кому сам. Это немного выбило его из колеи и щёки немного покраснели. Но отвращения сейчас он не чувствовал. Он даже не возражал ещё пару раз пройтись по комнате, чтобы подольше это ощущать, но на моменте, когда они подходили к окну, дверь в комнату открылась и в неё спеша зашла Мито, заставая весьма интересную картину. Она уставилась на двоих парней, а те в свою очередь смотрели на неё, пока одновременно не произнесли: — Мито? Глаза Киллуа округлились и он посмотрел на Гона, а тот, в свою очередь, поднял голову и посмотрел на Киллуа. Потом они одновременно перевели взгляд на женщину, что бегала глазами по комнате, думая, что ответить. Несколько секунд все молчали, пока Мито не помотала головой, явно пребывая в волнении. — Я потом всё объясню, сейчас вам обоим нужно уходить. Отец уже ждёт тебя. - быстро заговорила она и закрыла дверь. Гон кивнул и быстро пошёл в сторону балкона, начиная медленно спускаться с Киллуа на спине, который ещё ничего не понимал. Странная ситуация, ничего не сказать, но сейчас он думал только о побеге и ему помогли, это самое главное. Пока они спускались, он плотно прижимался к крепкой спине, чтобы не упасть. Она была настолько крепкой, как камень, что не укрылось от внимательного Киллуа. Надо будет спросить про его тренировки. Когда они были уже на земле, Мито выбежала из комнаты и направилась в главный зал со слезами на глазах, обескураживая всех неожиданной новостью. В это время Гон и Киллуа уже забрали лошадь и скакали куда-то в лес. Путь показывал Гон, сидящий за спиной блондина, а тот слушал его, явно понимая, что в местности здесь лучше всего ориентируется именно он. Когда они проехали больше половины назначенной Гоном дороги, Киллуа резко остановился. — В чём дело? - спросил сидящий сзади, осматриваясь на наличие погони и спокойно выдыхая, когда не услышал ничего подозрительного. — Куда ты меня ведёшь? - тихо спросил Киллуа, поворачивая голову к Гону, внимательно смотря на мужчину. — Поверь, там тебе будет лучше. Уверен, тебе там понравится. - посмеялся Гон, крепче хватаясь за талию Киллуа, чтобы не упасть ненароком. Пусть их и разделял рюкзак на спине блондина, но тепло рук на животе не желало оставаться незамеченным. Киллуа резко двинулся руками, снимая рюкзак с плеч, доставая оттуда небольшой предмет. Небо было чистое, и луна полная, поэтому дорогу и окружение было видно достаточно хорошо. Веер в таком освещении казался слишком ярким для обычной вещицы. — У меня есть для тебя подарок. - тихо произнёс Киллуа, не поворачивая головы и протягивая веер через плечо. Щеки его горели сильнее, чем места, к которым прикасалась горячая кожа Гона. — В честь чего? - не задержался Гон с вопросом, но с удовольствием принял такой дар, пытаясь рассмотреть рисунок, но не смог. Киллуа улыбнулся, спокойно и по-настоящему. — В честь моей свободы. Он поскакал дальше, чувствуя на себе руки мужчины и сейчас он действительно был свободным. Гон указал дорогу к своему дому, и он знает, что Киллуа там понравится.