Это моя воля

Крышка гроба закрылась. Стук молоточков по дереву играл свою мелодию в голове мальчика, пока он стоял под дождём и промокал до нитки. Куча людей стояло рядом: кто-то плакал, кто-то не видел смысла лить слёзы по уже мёртвому человеку. Этот момент словно застыл. Дальние родственники горестно смотрели на опускающийся в землю гроб, желая удачи душе женщины. Они слепо верят, что она нашла покой. Киллуа тоже надеялся на это. Матери было всего 38 лет, когда она решила, что хватит жить и бросила их на этом свете одних. Все думали, что она стала жертвой болезни, что постепенно вытягивает силы, но они даже представить не могли, насколько ужасной была её смерть. А Киллуа видел, смотрел, но ничего не смог сделать. Иначе бы, он сегодня тоже был зарыт под землю. Сегодня он не проронил ни слова, смотря в одну точку. Пусть думают, что это горе, но внутри него плясала только ярость и ненависть, настолько сильная, что руки опускались и тело онемело. Рядом с ним стоит не отец, нет, рядом стоит монстр, на чьей совести ещё одна жизнь. На этот раз, он забрал у Киллуа всё, что могло дать повод жить. Отец так думал. Но для самого Киллуа было достаточно только одного платка с четырёхкрылой птицей , что был сжат в ладони, спрятанной в кармане пиджака. Он защищал его от ледяных капель. Для него это было сокровище, которое он не показывал никому. Ему скоро 16. Этот год пролетел слишком быстро и за это время произошло больше плохого, чем хорошего. У отца начался период буйства, каждый ребёнок достаточно настрадался, Киллуа прилетало больше всех, так как основной задачей было выдрессировать и посадить на цепь послушания. Один неверный взгляд или движение и наказание было настолько суровым, что один раз Киллуа провалялся в постели неделю, залечивая раны. Шрамы на теле до сих пор остаются, не хотят исчезать, как напоминание о боли. — Хватит. Уходим. - приказал Сильва, смотря, как гроб наполовину закидали землёй. Ему все поклонились и не смели перечить. Киллуа пошёл за ним, надеясь, что на этом можно идти к себе, но был расстроен, когда отец сказал следовать за ним в кабинет. Ослушаться не было возможности. Негласное правило. — У меня для тебя задание. - с порогу начал отец. — Тебе нужно убить одного человека. — Снова убить? —Неверный вопрос. - взгляд ледяных, словно холодное море, глаз присёк очередную попытку перечить. Киллуа сглотнул, крепче сжимая кулаки. — Кого? Отец кидает на стол конверт, как делал это всегда. Внутри информация, фотография и место, где нужно его убить. Всё расписано точно и без лишних слов. Требуют идеальную работу, а внутри Киллуа снова растёт желание сделать всё по своему и оставить на месте кучу улик и подсказок. — Иди. Киллуа уходит, чувствуя на спине провожающий взгляд, но не показывает этого. В своей комнате его встречает Мито-сан - служанка, работающая у них не так давно, но отличающаяся особой заботой о мальчишке, поэтому её отдали ему, как личную слугу. Естественно, она была обучена основам рукопашного боя, так же умела обращаться с оружием. Для слуг этого дома это было обязательным. Как только она увидела парня в таком виде, с прилипшими волосами к лицу, в костюме , по которому градом текла вода, она пришла в ужас и сразу начала вертеться вокруг него, помогая избавиться от противной одежды. Только платок Киллуа забрал с собой, выскальзывая из предмета одежды. Следом пошла рубашка и штаны, после чего на него накинули плед и сказали идти в ванную. Только Мито могла так обращаться с ним, без вольностей, как сестра, а не служанка, а ведь они были знакомы всего пол года. Ему это даже нравилось. И уже сидя в ванной он смог дать волю эмоциям, там, где никто не увидит. Он плакал, вспоминая последние минуты жизни матери. Как бы ни было, он всё ещё ребёнок, хоть и рано повзрослевший. Его слёзы казались лавой на холодных щеках, обжигали и громко разбивались о поверхность воды, что пыталась согреть хрупкое тело. Вылезая из неё уже после, успокоившись, но получив красные глаза и нос, он наспех вытерся и переоделся в ночную рубашку, желая поскорее закончить этот день. Мито уже подготовила кровать и тёплое молоко, но сейчас от одного взгляда на любимый напиток хотелось вывернуться наизнанку. Переборов себя и выпив содержимое чашки, он залез под одеяло, сжимая в ладони всё тот же платок, не выпуская его ни на минуту. Он даже засыпал с ним, чувствуя исходящую от него уверенность и силу. И тепло чужой ладони, что когда-то вручила ему этот платок. Он словно стал помешан на этом тепле, не мог с ним разлучиться, искал его повсюду. Оно успокаивало, но в то же время волновало его душу настолько, что становилось страшно. Страшно интересно было понять, что это. — Вам бы хорошо поспать, господин. Завтра встреча с представителями семейства Настраде, вам стоит быть готовым к восьми утра. А теперь, позвольте откланяться. Спокойной ночи. - Мито уже почти вышла, как Киллуа остановил её. — Это будут смотрины? - усмехнулся мальчик из под одеяла. Женщина посмеялась в ответ, закрывая дверь, что бы их не услышали. — Скорее всего, вам уже подобрали невесту, а это всего лишь формальность. — Если я не приду, что они сделают? - пушистая голова вынырнула из под белоснежного одеяла, сливаясь с ним. Голубые глаза смотрели в сторону окна, наблюдая звёзды и небольшой кусочек луны. Из его окна открывался прекрасный вид. — Ваш отец будет зол. - ответила Мито и ещё раз поклонившись и пожелав спокойной ночи, вышла. — Он всегда зол. - мальчик провалился в сон, где снова встретился с матерью. И они оба смеялись. **** Утро, на удивление, встретило его спокойствием. Он привык, что первым, что он он увидит с утра была Мито. Можно сказать, что она ему сейчас была ближе всех родных. Иногда ему хотелось поделиться с ней всем на свете. Как друзья. — Юный господин, думаю, вам пора вставать. - женщина улыбнулась приветливо, желая доброго утра и принялась готовить для него наряд. — Приготовь что-то простое, не хочу выглядеть как клоун. Он потянулся, располагаясь по всей территории постели, вытягивая ноги и раскидывая руки в стороны. Вот бы провести так вечность, подумал Киллуа, но всё же поднялся и принялся переодеваться. В душе он надеется, что этот день пролетит так же быстро, как и все остальные. Сегодня на нём его обычный костюм чёрного цвета, дополняемый бабочкой. И даже этот обычный образ кажется слишком вычурным для такого мероприятия. Может, в футболке и шортах пойти? Да нет, от лица отца и всех присутствующих, если они это увидят, Киллуа точно будет кататься по полу от смеха. Всё таки, переосилив себя и не забыв платок на удачу, он ушёл на встречу, оставляя всё на Мито. Его уже ждали. Девушка, что сидела напротив него тоже по виду не горела желанием тут находиться и отвечала только в нужный момент, не проронив ни одного лишнего слова. Киллуа сразу понял её враждебность и сам показывал всем видом, что не готов соединить свою жизнь с ней. От остальных это тоже не укрылось и об этом больше не говорили, обсуждали только бизнес. Киллуа был доволен. А отец по виду не выражал никаких эмоций, что немного насторожило. Но когда он просто завершил переговоры и вышел из кабинета, волнение с души мальчика спало. Он сидел на своём месте даже тогда, когда все ушли, кивая на прощание. В руке у него снова была белоснежная ткань с вышитым узором птицы. Но больше всего его волновала не само чудное существо, а голубые узоры по бокам. Они были воздушные, плавные и лёгкие, словно летний ветер. Они завораживали его каждый раз, стоило только посмотреть на них. В его голове возник образ того мужчины, с причудливой причёской и светлыми, сияющими глазами. В тот, единственный раз он не смог полностью рассмотреть его, но в его голове образ сам складывался воедино. У человека с такими глазами не может быть плохих намерений и сейчас Киллуа понимает, что в тот вечер он не собирался никого убивать или ранить, скорее всего, просто решил убить скуку, а его день рождение было отличным шансом. В голове Киллуа промелькнула ещё одна картинка, где он держит записку в пальцах и смотрит на криво, наверняка, в спешке написанные буквы - " Я надеюсь, в будущем я увижу вашу настоящую улыбку." Значит, он хочет сделать что-то ещё, хочет встретиться снова. Киллуа тоже хочет и очень сильно. Дверь в кабинет открываетсяя и мальчик на рефлексах прячет платок в карман, наблюдая то, как его отец закрывает за собой дверь и проходит на своё место. — Она тебе не понравилась. - прямо говорит он. Киллуа думает, что она ему не просто не понравилась, а вообще не привлекает ни как друг, ни как возможный партнёр. Уж слишком хрупка на вид, да и на деле, он уверен, будет так же. — И ты не понравился ей. - продолжает отец, рассматривая какие-то бумаги. — Не думаю, что стоит продолжать этот разговор. Киллуа удивлён, обычно его отец если решил что-то, то от этого не отступит, а тут просто так отпускает его. Но он и рад быстрее отправиться к себе. Поэтому, поклонившись, уходит в свою комнату и скидывает мешающую одежду, надевая первое, что попалось под руки. В шкафу он замечает одну вещь, что отличается от всего остального - кимоно. Он не помнит, когда оно здесь появилось, ведь вчера его не было. Он вытаскивает его и ахает, видя просто потрясающий узор на белоснежной ткани из голубых облаков и золотых цветов, распускающихся по рукавам и нижней части. Изысканная вещь, что предназначена ему. Киллуа знает, что в таких нарядах исполнялась давняя традиции изготовления веера для своего возлюбленного. Его желание примерить его бьёт через край и он не может устоять. Набрасывает его на себя, но с грустью отмечает, что оно ему велико. В этот момент в комнату заходит Мито. — Господин, у вас.. - её слова обрываются как только она поднимает глаза и видит такую картину: большое кимоно чуть сползает с подтянутого тела и встречается с полом, оставляя Киллуа в одном нижнем белье. — Вы, всё же, увидели его. - она не смотрит на спину мальчика, потому что её глазам каждый раз больно от такого. На чистой белой коже не сосчитать шрамов разной длинны и места, в котором он находиться. Спина взрослого, но никак не ребёнка. Киллуа крутится на месте, рассматривая себя и не обращая внимание на женщину, что подбирает вещь с пола. В его голове появилась странная и пугающая мысль, которую он тут же озвучивает. — Я хочу сделать веер. Кимоно с рук Мито снова валится на пол, а она так и замирает, глупо моргая и смотря на лицо Киллуа через отражение. В его глазах читается уверенность и ясное желание действительно сделать так, как он сказал. Но ему ещё 15 лет, или она пропустила момент, когда он повзрослел и влюбился. — Извиняюсь за вопрос, вам кто-то нравится? - спросила она, вновь подбирая одежду с пола и вешая её обратно в шкаф. Ответа она так и не дождалась. Киллуа не знает, нравится ему кто-то или нет. Он не знает такого чувства. Никогда не испытывал любовь или нежность по отношению к кому либо, но сейчас он хочет сделать это и посвятить только одному человеку. Тому, кто когда-то подарил ему больше, чем все его родственники вместе взятые. — Мне просто нужно кимоно чуть меньшего размера. Это, наверняка, было сделано с мыслью, что я захочу сделать веер через два-три года. Оно большое. Мито поняла его и быстро поклонившись, вышла из комнаты. Киллуа так и стоял перед зеркалом ещё несколько минут, пытаясь собраться с мыслями. Поступок, который он совершит, его предки назвали бы сумасшествием. Он сделает такой ценный и искренний жест в сторону мужчины, которого он видел один раз и всего несколько минут. Минут наполненных страхом и восхищением. Этого было достаточно, что бы поселить в душе и сердце Киллуа огонёк храбрости. Вместе с тем платком и острым кинжалом, что он хранит в самом сокровенном месте, в тот вечер в его комнату пришла и жизнь. Дверь снова открывается и в ней он видит Мито с новым, точно таким же кимоно, но на этот раз чуть меньше, в самый раз для него. Вопросов он не задаёт, откуда она его взяла не важно. Он быстро надевает его и в этот раз сам не может оторвать глаз от отражения, любуясь тому, как кожа сливается с белоснежной тканью, создавая впечатление, будто рисунок с рукав перетекает на сами руки. Рукава сами по себе просторны, для свободных движений, но не слишком длинные - для удобства. Он не может оторвать глаз. Интересно, как бы отреагировал сам виновник всего этого, увидев Киллуа сейчас. От таких мыслей парень улыбается своей наивности и ребячеству, плавно выпорхнув из комнаты и идя в мастерскую. В детстве он делал веер с матерью, но просто, что бы научиться. Сейчас же, он хотел постараться, вложить в него все свои скрытые переживания и эмоции. Уже сидя за длинным столом, на котором лежали инструменты для вырезки и соединения деталей, он приступил к работе. Просидел он часа три, не меньше. С осторожностью выбирал и корректировал каждую мелочь, пока в его руках не раскрылся элегантный, чистый, белый веер, на котором позже появится его рисунок. Он был один, в комнату иногда проникали тёплые лучи солнца из открытого окна. Грели ему спину, пока он старался над подарком для особенного человека. А он сможет его подарить? Ребёнок внутри него, который ещё не повзрослел и хотел веселиться, кричал о том, что да, он сможет подарить этот веер Гону, но другой своей стороной он понимал, что если сделает это, то его жизнь будет кончена. Да и никто не сказал, что Гон его примет. Он просто сделает его и будет хранить, что бы хоть что-то чувствовать. Что бы сохранить внутри капельку солнца, капельку добра, которым его обделили. Он хочет подарить это кому-то, так почему он не может подарить это Гону? Он улыбается, но по щекам снова текут слёзы. Он не замечает, как они разбиваются о белую поверхность веера и его кимоно, продолжая выбирать краску для узора. Чёрная, красная, жёлтая . Жёлтая, красная, чёрная. Голубая. Такая же, как и узоры на платке которые он любит. Такая же, как облака на его кимоно, что кажутся такими тяжёлыми, но носить их, на удивление, легко. Такая же, как и его глаза, что сейчас наполнены морем и не перестают лить слёзы от глупых надежд на лучшее. Веер закончен. Посередине распустился лотос, контуры которого нарисованы голубой краской, иногда размытой, иногда слишком яркой. Но так он кажется живым, намного живее, чем сам Киллуа. Он покидает мастерскую уже вечером, уставший и измотанный от нескончаемых слёз, но довольный от результата своей работы. Мито снова встречает его в комнате, в который раз охая от вида мальчика. Она была готова сама разрыдаться от вида его красных глаз. Он приказывает ей убрать всё, чтобы никто не узнал о том, что Киллуа там был, а сам валится на кровать. Веер оказывается рядом с подушкой, на которой лежит Киллуа и выглядит очень правильно. Он смотрит в потолок, пытаясь найти там что-то стоящее, но не находит ничего. Только тишину, расслабляющую на данный момент. Переодеваться не хочется совсем шевелиться не хочется, поэтому он засыпает. Он не чувствует, как кто-то подходит к его постели и берёт лёгкий предмет в руки. Не слышит, как его открывают и долго рассматривают рисунок, находящийся в самом центре аксессуара. Не видит нежной улыбки на лице непрошенного гостя и не чувствует, как его целуют в лоб. Тоже нежно, по-матерински убаюкивая. А где-то недалеко, в другом доме с множеством окон, сидел мужчина и читал письмо, написанное женской рукой. Новости выбили его из колеи. Его пожирало любопытство.