***
Гарри старался не двигаться и быть как можно тише, когда услышал, как открылась его дверь. Он просто надеялся и молился, чтобы Мастер не подошёл ближе, чем на несколько шагов, потому что тогда он увидел бы следы слёз, пересекающие его щёки. Боль, которую он испытывал от осознания того, что Хозяин хотел его, желал его, но находил слишком отвратительным или что-то в этом роде, чтобы действовать в соответствии с желанием, ранила сильнее, чем можно было выразить словами. Почему же тогда Драко прикасался к нему? Почему Драко мог смотреть сквозь пальцы на то, что так отталкивало Мастера, и прикасаться к Гарри, в то время как Гарри прикасался к нему? Что такого увидел в нём Хозяин, чего не увидел Драко? Это было из-за его прошлого? Потому что Мастер Северус знал, каким уродом он был, и не хотел так марать свои руки? Но Гарри не видел в этом никакого смысла. Мастер Северус обнимал его почти каждый день, он оставлял у него на лбу любящие, нежные поцелуи и даже говорил Гарри, что любит его, но не хотел прикасаться каким-либо интимным образом. Почему? Единственное объяснение, к которому Гарри смог прийти, заключалось в том, что вся его жизнь являлась ложью. Что Мастер Северус лгал ему уже много лет и что он действительно был и всегда будет ошибкой природы. Гарри крепче прижал к себе подушку, но, подумав о том, что Хозяин Северус говорил и делал на протяжении многих лет, и о своём новом выводе, понял, что не заслуживает никакого утешения или доброты. Отпустив подушку и соскочив с кровати, он свернулся калачиком в углу, где спал в свою самую первую ночь здесь. Закрыв глаза, и не прилагая усилий, чтобы остановить слёзы, он заснул с серебристыми дорожками на щеках.***
В тот момент, когда Гарри вышел из своей спальни и направился на кухню, Северус понял: что-то было не так, пугающе неправильно. На парне была самая старая одежда, которая у него имелась, и вся его поза просто кричала: «Помогите мне!». Когда Гарри вышел из кухни с тарелкой тостов, оладий и яиц для Северуса, но ничего не взял для себя, мужчина понял, что, очевидно, произошло нечто, заставившее парня вернуться к прежнему поведению. — Гарри, ты живёшь здесь уже шесть лет, ты знаешь, что должен готовить себе завтрак, ты ни при каких обстоятельствах не должен пренебрегать собой, это ясно? — Да, Мастер. Спасибо, Мастер. Северус с растущим беспокойством и огорчением наблюдал, как Гарри стоял, опустив голову, а через пять минут вернулся со вчерашними объедками. — И что же, по-твоему, ты делаешь? Гарри посмотрел на Северуса затуманенными глазами и быстро извинился за то, что осквернил вкусную еду своим присутствием. В считаное мгновение Северус вскочил и обхватил за талию уходящего из кухни парня. — Что случилось, Гарри? Ты знаешь, что должен готовить для себя здоровую, пригодную к употреблению пищу, а не объедки или испорченные продукты. Что более важно, ты никогда ничего не «осквернишь», Гарри. Ты не болезнь или что-то в этом роде; ты не урод и не чудовище. Ты — Гарри, замечательный парень, который заставил своего Хозяина, меня, гордиться им больше, чем мог бы даже представить. — Этот мальчик плохой, Мастер. Этот мальчик скверный и ничего не заслуживает. Северус был не в состоянии придумать что-либо, что могло бы вывести Гарри из помрачения, в котором тот пребывал, поэтому мужчина просто притянул его к себе и крепко обнял, бормоча успокаивающие, любящие слова и повторяя снова и снова, что Гарри не урод, что его любят и о нём заботятся. Сначала Гарри напрягся, но по мере того, как Северус продолжал свои заверения, мальчишка немного расслабился и положил голову Северусу на грудь. — Ты не урод и не отвратителен никоим образом, как бы ни выглядел и в каком бы состоянии ни был. Ты мой Гарри, и я люблю тебя, каждую частичку тебя.***
Успокаивающее прикосновение Мастера и произнесённые шёпотом слова несколько утихомирили Гарри, и он почти поверил в сказанное. Почти. Высвободившись из объятий своего Хозяина, Гарри поблагодарил его и, извинившись, удалился в свою спальню, удобно забыв что-нибудь съесть. Он хотел наказать себя за то, что загрязнил дом Мастера, и это был единственный способ, который он мог придумать. Перечитывая некоторые письма, отправленные ему Драко, уже в десятый раз, Гарри не заметил, как открылась дверь его спальни, и вздрогнул, когда перед ним поставили поднос, нагруженный полезной едой и напитком. — Ты же не думал, что я позволю тебе так легко отделаться, не так ли? Ешь, Гарри, я не допущу, чтобы ты голодал в моём доме. Гарри неохотно положил письма и придвинул к себе поднос. Мастер Северус сел рядом с ним, и юноша понял, что Хозяин собирался остаться, чтобы убедиться, что тот съел до крошки всё, что было на тарелке, прежде чем уйти. — Я давно хотел поговорить с тобой, Гарри, продолжай есть, а я пока скажу всё, что хотел. Тебе нужно только слушать. Это будет твой последний год здесь, в Хогвартсе, Гарри, и нам придётся начать думать о том, что ты собираешься делать, когда закончишь школу. Не стоит так волноваться, тебе здесь всегда рады. Я никогда не откажу тебе, Гарри, о чём бы ты ни попросил меня, я выслушаю, и мы вместе решим, как лучше поступить. Помни, что у тебя всегда есть возможность остаться и подчиниться мне полностью, если это то, чего ты желаешь. Даже если это не то, чего ты хочешь, я буду более чем рад, чтобы ты остался; мы всегда сможем найти подходящее решение. Это звучало почти так, будто Мастер отпускал Гарри неохотно; но этого не могло быть, не так ли? Нет, теперь Гарри знал, что Хозяин испытывает к нему отвращение и никогда не прикоснётся к нему хоть сколько-нибудь интимно, так что это, должно быть, его воображение. Почему перспектива того, что Мастер никогда не прикоснётся к нему так, как это делал только Драко — мягко, бережно и с заботой, причиняла такую сильную боль? Почему он так сильно жаждал таких прикосновений от своего Хозяина? Ответ не нашёлся, и Гарри снова сосредоточился на том, что говорил Мастер. — Тебе всё ещё нужно поговорить с Драко, и я настоятельно советую тебе объяснить ему ситуацию в меру своих возможностей. Если по какой-либо причине он отвернётся от тебя, то он явно не тот мальчик, мужчина, каким я его себе представлял, но я сомневаюсь, что это произойдёт. Не забывай об этом, Гарри, потому что расставание с ним без каких-либо объяснений причинит ему ужасную боль, а если ты продолжишь в том же духе, вам обоим будет ещё больнее. Он поймёт, я уверен в этом — просто дай ему шанс. Гарри кивнул. В сказанном был смысл, своего рода. — Хорошо. А теперь ложись спать, завтра мы поработаем над зельями для лазарета. Когда Мастер Северус взял поднос с колен Гарри, тот понял, что съел всё, что было на тарелке, до последнего кусочка. Очевидно, он был голоден сильнее, чем предполагал. Было ещё рано, но после сна на полу — впервые за много лет — у него всё болело и он устал, так что он упал на кровать и уже через несколько минут спал мертвецким сном.***
Отношения между ним и его Мастером оставались слегка натянутыми, поскольку Гарри всё ещё чувствовал, что с ним что-то не так, ведь Мастер Северус предпочитал думать о Гарри, но не прикасаться к нему. Он снова поверил, что, возможно, он не был ошибкой природы, что не был уродом и мерзостью. Иногда ему всё ещё казалось, что именно из-за его ненормальности Хозяин до сих пор не пришёл к нему за сексуальным удовлетворением, но после нескольких часов мягких и нежных слов он начал отбрасывать прочь все сомнения, которые у него были. Первое сентября наступило в мгновение ока, и прежде чем Гарри успел опомниться, Мастер Северус бросил на него взгляд и многозначительно посмотрел в сторону Драко. Гарри вздохнул, поскольку знал, что этот разговор когда-нибудь должен был состояться, и лучше раньше, чем позже. Он быстро пробрался сквозь толпу студентов к Драко. Мягко потянув светловолосого парня за руку, Гарри повёл его в аудиторию, очень быстро ставшую для них особенной. — О, это выглядит серьёзно, Гарри. В чём дело? — Мне нужно поговорить с тобой о некоторых вещах, и я чувствую, что чем скорее я это сделаю, тем будет лучше. — Я слушаю. — Нам лучше сесть. Это займёт некоторое время. Когда они устроились поудобнее, Гарри повернулся к Драко и слабо улыбнулся ему, прежде чем начать. — Есть много вещей, которых ты не знаешь обо мне, Драко, вещей, которыми я не горжусь, и вещей, которые я хотел бы оставить только между нами двумя. Мастер Северус знает, но больше никто. Ты мне дашь слово, что никому об этом не расскажешь? — Я обещаю тебе, Гарри, никто и никогда не услышит ничего из того, что будет сказано здесь и сейчас, из моих уст. Гарри кивнул в ответ на торжественное обещание и продолжил. — Я буду откровенен, Драко, так что тебе придётся простить любую прямоту. Ты мне очень нравишься, и ты многому меня научил, и я никогда не смогу выразить, как много ты сделал для меня и как много стал значить. Ты никогда не спрашивал, почему я называю профессора Снейпа «Мастером», и я очень благодарен, что ты не пытался копать глубже в поисках информации, но думаю, пришло время рассказать тебе кое-что из того, что я скрывал все эти годы. Драко перестал теребить свою мантию и полностью сосредоточился на Гарри, чувствуя, что это действительно очень серьёзный вопрос. — Мне причиняли боль на протяжении всей жизни. Причиняли такую боль, которую, я надеюсь, тебе никогда не причинят. Мастер Северус на протяжении многих лет помогал мне осознать, что то, чему меня учили с юных лет, неправильно и, на самом деле, совершенно отвратительно. Я всё ещё не верю в некоторые его слова полностью, не до конца, но я знаю, что он принимает мои интересы близко к сердцу и никогда не причинит мне боль, как это делали другие. Замешательство на лице Драко заставило Гарри понять, что он не совсем ясно объяснял или как-то не так преподнёс то, что действительно хотел сказать. — Что я пытаюсь тебе сказать, так это то, что если мы решим продолжать наши отношения, тебе придётся узнать кое-что из моего прошлого и о вещах, которые мне нужны в отношениях. — Какого рода вещи? — Для тебя это прозвучит странно и даже безумно, но это именно то, кто я есть и что мне нужно. Из-за того, что случилось, когда я был младше, до Хогвартса, мне нужно чувствовать себя в безопасности, знать, что кто-то позаботится обо мне, поможет мне и направит меня, чтобы я стал лучшей версией себя. Мастер Северус был таким человеком последние шесть лет. Он заботился обо мне, дисциплинировал меня, когда я в этом нуждался, и даже любил меня, любил таким, какой я есть. Я не могу и не буду просить тебя об этом, Драко, потому что это то, о чём ты не имеешь представления. Я вручил бы свою жизнь в твои руки, зависел бы от тебя, доверял тебе, чтобы ты оберегал меня и позаботился о том, чтобы я стал лучшим человеком, каким мог бы быть. Драко пристально посмотрел на Гарри, прежде чем открыть рот и задать вопрос. — Ты имеешь в виду, что хочешь отказаться от полного контроля над своей жизнью, по сути, став чьим-то рабом? — Нет, да, всё гораздо сложнее, Драко. Это не о том, что я ломал бы себя ради малейшей подачки Мастера. Я просто хочу чувствовать себя в безопасности, зная, что кто-то другой держит мою жизнь в своих руках и готов поддержать меня, когда ситуация становится невыносимой. Что есть кто-то, кто достаточно заботится о том, чтобы я ел, пил, спал и делал всё остальное, что мне нужно, чтобы быть здоровым человеком. Гарри остановился на этом, потому что просто не знал, как объяснить Драко, что именно ему было необходимо. Было почти невозможно донести до другого, что ты хочешь подчиняться кому-то, что тебе нужен кто-либо ещё, кто взял бы под контроль твою жизнь и был бы рядом, чтобы помогать, дисциплинировать и заботиться о тебе. — Я не всё понимаю, Гарри, и ты прав, предполагая, что я не могу быть таким человеком для тебя. Я даже не буду знать, с чего начать! Я не знаю, как можно стать, по сути, чьим-то рабом. Может быть, я пойму позже, но в данный момент я просто не могу осмыслить то, что ты говоришь. Гарри грустно улыбнулся парню. Он знал, что это произойдёт, и тот факт, что на самом деле его не очень задел отказ Драко попытаться и поработать над этим, немного озадачил его. — Значит, ты не против, если мы не будем продолжать наши отношения? — Да, Гарри, я могу понять, что тебе нужно нечто большее, чем то, что я могу тебе дать. Знай, что даже если мы больше не будем парой, ты всё равно можешь прийти ко мне и поговорить обо всём, о чём захочешь. Мы ведь всё ещё друзья, верно? — Конечно, Драко! Ты мой лучший друг, я просто рад, что ты не убежал от меня с криками, что у домашних эльфов появится новый конкурент. Они оба немного посмеялись над этим, и напряжение спало. Хотя ни один из них не был счастлив от того, как всё обернулось, они знали, что им нужно было время, чтобы разобраться во всём самостоятельно, и уважали это.***
Учебный год прошёл как и ожидалось. Занятия были в десять раз тяжелее, чем в предыдущие годы, профессора взваливали на них одну работу за другой, и складывались новые отношения. Гарри был рад видеть, что Драко нашёл постоянного парня — Блейза Забини из Слизерина, и что они оба сдержали своё слово и нашли время поговорить друг с другом, о важном и о пустяках. Гарри казалось, что их дружба стала ещё прочнее, чем раньше, с тех пор как Драко получил более чёткое представление о жизни Гарри.***
Сны постоянно преследовали Гарри, но на этот раз он не придавал им значения, ничуть. Сильные руки ласкали его кожу, в то время как высокое, стройное тело прижималось к нему. Поцелуи покрывали всю его грудь и шею, и Гарри задыхался и стонал от этих ощущений. Независимо от того, сколько раз ему снился этот сон, он никогда не мог ясно разглядеть профиль таинственного любовника, но знал, что с этим человеком он всегда чувствовал себя в безопасности. Когда Гарри закрыл глаза в канун Рождества, ему снова приснился его таинственный возлюбленный, и Гарри извивался на кровати, пока сон продолжался. Сильные руки с длинными пальцами ласкали его по всему телу. Горячее дыхание коснулось сосков, и Гарри выгнул спину от этих ощущений. Длинный язык скользнул по коже вокруг его левого соска, прежде чем рот накрыл его и жадно пососал. Задыхаясь и пытаясь приподняться сильнее, чтобы получить больше этих касаний, Гарри ощутил, как настойчивая рука удержала его бёдра, и тихий смешок достиг его ушей. Один из этих длинных пальцев лёг ему на рот, чтобы заглушить мольбы, и Гарри не смог удержаться, чтобы не лизнуть его. Когда палец оказался у него во рту, Гарри требовательно втянул его, а затем принялся облизывать, насколько мог. Твёрдый член коснулся собственной ноющей эрекции Гарри, и он изо всех сил постарался приблизиться, продлевая возникшее трение. Однако руки по-прежнему удерживали, и Гарри тихо заныл от желания, когда его тело полностью прижали. Ещё один смешок донёсся до его ушей, но прежде чем Гарри успел что-либо предпринять, чья-то рука обхватила его бёдра, и в то же время смазанные пальцы скользнули между ягодиц. Пальцы безжалостно дразнили его вход, и Гарри скулил и умолял, в то время как это стройное горячее тело снова прижалось к нему. Одна рука нашла его запястья и свела их вместе, крепко держа над головой. Пальцы другой руки продолжали прикасаться к анусу, и когда твёрдый член начал покачиваться напротив его, Гарри потерял всякую связность мыслей. Оргазм накатил на него подобно приливной волне, и юноша почувствовал, как напряглось тело над ним, и когда его таинственный любовник сам достиг разрядки, Гарри услышал, как его имя чувственно прошептали ему на ухо. — Гарри… Гарри проснулся, задыхаясь, и обнаружил, что лежит раскрасневшийся на своей кровати с видимыми доказательствами недавнего сновидения. Однако что-то шевельнулось в его сознании: он уже слышал, как этот голос точно так же шептал его имя раньше, только где?***
Северус медленно открыл глаза и потянулся за палочкой. Он знал, что ему придётся привести себя в порядок после только что пережитого сна. За последний месяц сны стали более частыми, и Северус медленно терял остатки здравомыслия. Ему каждый день приходилось бороться с тем, что Гарри был рядом, и он мог бы взять парня, предъявить на него свои права, не посвящая в это никого, поскольку Гарри, конечно же, ничего бы не сказал. Он бы не поступил так с Гарри. Он не воспользовался бы им, каким бы желанным тот ни казался, Северус знал: ещё слишком много шрамов предстоит залечить. Этот последний сон ощущался более реально, как будто во сне действительно был Гарри и они действительно касались друг друга — не просто как привидевшийся образ. Это был первый раз, когда Северус очнулся от сна, насытившийся, но ещё не удовлетворённый. Ему казалось, что у него отняли часть его самого. Отмахнувшись от этих мыслей, Северус быстро встал и оделся, прежде чем выйти, чтобы убедиться, что Гарри проснулся. Он нашёл мальчишку на кухне, готовящим завтрак. Радушно пожелав Гарри доброго утра, Северус с трудом удержался от поцелуя в эти пухлые губы и быстро оставил парня заниматься своими делами. Подарки были сложены в две аккуратные стопки, по одной для каждого из них, и Северус терпеливо ждал, пока Гарри закончит. У него было два подарка, которые он хотел преподнести, но не был уверен в том, как они будут приняты. Они быстро и молча позавтракали, и пока юноша убирал посуду, чтобы помыть, Северус наклонился и поднял первый подарок, который хотел вручить Гарри, свой собственный дар. — Теперь мы можем развернуть наши подарки, и я хочу, чтобы ты начал с этого. У меня есть ещё один «подарок», который я хочу тебе сделать, но сперва открой этот. Гарри сделал, как его попросили, и не смог удержаться от вздоха, когда открыл подаренное. Это была красивая цепочка с подвеской в виде змеи, сделанная из белого золота и чистого серебра. Когда Гарри поднял её, то почувствовал покалывание в том месте, где его пальцы коснулись украшения, распространившееся по всему телу. — На ней есть различные сложные чары, которые отражают большинство заклятий. Также вплетены другие, определяющие местоположение, и если ты когда-нибудь потеряешься, я смогу найти тебя, пока кулон на тебе. Помимо этого, она защищена заклинанием невидимости, из-за которого кулон становится незаметным для всех каждый раз, когда она застёгивается, поэтому убедись, что, если ты когда-нибудь снимешь её, не застегнёшь полностью, иначе будет трудно найти снова, так как она будет отталкивать все призывающие чары. Гарри мог только молча кивнуть, продолжая смотреть на свой подарок. Он без сомнения знал, что тот был далеко не дешёвым, и то, что Хозяин купил его для него, заставило понять, что любые сомнения, которые могли возникнуть насчёт чувств и слов Мастера по отношению к нему, были необоснованными. Его Хозяин, конечно, не стал бы тратить на него столько денег, если бы Гарри действительно был уродом, разве нет? Его руки слишком сильно дрожали, чтобы даже держать подвеску ровно, не говоря уже о том, чтобы застегнуть её на шее. — Иди сюда, Гарри. Гарри молча подошёл и опустился на колени перед своим Мастером. Уверенные пальцы взялись за цепочку, и Гарри почувствовал, как тяжелый вес кулона лёг ему на грудь. Подняв голову, Гарри с удивлением обнаружил, что его Хозяин всё ещё склонился над ним, хотя украшение было надёжно застёгнуто у него на шее. Инстинкт заставил Гарри немного приподняться, чтобы запечатлеть мягкий целомудренный поцелуй на щеке своего Хозяина. — Спасибо вам, Мастер Северус. Спасибо. Тот одарил его едва заметной улыбкой, прежде чем самому оставить нежный поцелуй на лбу Гарри. — Всегда пожалуйста, Гарри. Остальные подарки были открыты в уютном молчании, но Гарри не мог перестать трогать новообретённый кулон. Когда последний подарок был избавлен от упаковки и убран на своё место, Гарри вспомнил, что его Мастер сказал, что в этом году у него есть два подарка для Гарри. Гарри молча очистил пол от обёрточной бумаги и мелких обрывков, не зная точно, почему был разочарован, не найдя других подарков. Когда он встал, чтобы пойти выбросить мусор, сильные руки обхватили его за талию, и Гарри со вздохом оказался на коленях у своего Хозяина. — Я говорил тебе, что у меня есть для тебя ещё один подарок, Гарри. — Да, Хозяин. — Хоть это и не материальный подарок, я всё же хочу предложить тебе эту возможность, Гарри. Гарри посмотрел на своего Хозяина. — Я слушаю вас, Мастер. — Хотя я, конечно, никогда не попрошу тебя переставать обращаться ко мне как к Мастеру, поскольку я знаю, что ты нуждаешься в подобном «закрытии» травмы, я хочу дать тебе возможность также называть меня Северусом. Если хочешь, ты можешь называть меня по имени, но только наедине. Гарри уставился на своего Мастера широко открытыми сияющими глазами. Обвив руками шею мужчины, он прижал его к себе изо всех сил. — Спасибо, Мастер, спасибо! Это могло показаться незначительным жестом, но для Гарри он символизировал признание того, что Хозяин видел в нём нечто большее, чем очередного постороннего. Это показало Гарри, что его Мастер видит в нём равного себе. И хотя он всегда будет Мастером для Гарри, теперь он также его друг и компаньон. Гарри не был уверен, когда это случится, и произнесёт ли он вообще когда-нибудь имя Мастера вслух, но сам по себе этот жест для него значил целый мир.