— Ум — не книга, которую можно раскрыть, когда заблагорассудится. Мысли не напечатаны внутри черепа, чтобы их мог изучить всякий любопытный. Мозг — сложный и многослойный орган — по крайней мере, у большинства людей...
© Джоан Роулинг «Гарри Поттер и Орден Феникса».
***
Он опалил фильтр дешëвой маггловской сигареты — свет выхватил очертания худого лица с ярко выраженными скулами и жухлую зелень радужки глаз, кожа его напоминала выбеленный ветрами череп — такая же молочно-белая — и втянул удушливый яд, заполняя лëгкие до отказа. Ему снова пятнадцать. Он на Гриммо, в своей комнате, которую делит с шестым по счëту Уизли. Нервно курит. Уголок губ криво тянет ухмылку. Рон сопит, уткнувшись лицом в подушку, ограждëнный небрежно накинутым пологом тишины. Единственное, что может действительно потревожить сон рыжего — отвратительный запах дыма, и поэтому Гарри раз в пару минут прищëлкивает пальцами, очищая воздух. В районе солнечного плетения постоянно дёргает, и подросток морщится. Всё же магическое ядро в пятнадцать — далеко не то же самое, что в тридцать семь: каналы не развиты, не «накачаны» постоянными энергозатратными заклинаниями. А потому беспалочковое и невербальное в данный момент — подвиг. Но чем раньше он начнёт, тем проще будет потом. «Потом…» — мысль мелькает на периферии сознания, Поттер «хватает» её за хвост и медленно прокручивает в голове, а после делает затяжку и выдыхает дым. На языке горчит. И ровно такой же — противный до одури — ком застрял в глотке. Взгляд неспешно и как-то заторможено скользит по пейзажу за окном. Небо внезапно потемнело, грозя дождём, и предрассветное серовато-розовое марево с высокой вероятностью скоро превратится в унылую хмарь. Ничего удивительного для Англии в целом и для Лондона в частности. Ровно такая же погода была и в тот раз. Он помнил те сутки нервного напряжения и невесёлых дум столь отчётливо, словно это было вчера. Впрочем, этим дождливым утром ему только предстоит пережить фарс с судом за «неправомерное» использование магии и нарушение статута секретности. Гарри плевать на слушание. Что действительно раздражает и заставляет нервничать — так это провал в прошлое. Снова. Каждый грëбаный раз, до скольки бы он ни доживал в своих жизнях, Поттер «просыпался» в тот момент, как душа «местного» избранного уплывала исследовать глубины дементора, предварительно слившись с ним в страстном поцелуе. И во всём был виноват дракклов Снейп. Мастер разума с врождённым даром легилименции, мать его Моргану! Гарри хмыкнул, затушив окурок, и оскалился так, что все, кто знал главного аврора в последней из жизней, при виде подобного выражения на лице своего непосредственного и глубокоуважаемого начальника старались слиться с мебелью и не дышать, чтобы, не приведи Мерлин, взгляд изумрудных глаз не остановился на ком-то из них. В принципе, во всех бедах Гарри Поттера — и прошлых, и нынешних, и будущих — виноват один небезызвестный зельевар. Эту простую истину избранный МагБритании понял со временем. Начиная с проклятого пророчества, определившего всю дальнейшую судьбу маленького мальчика, и заканчивая невозможностью уйти в Серые Пределы под крыло Вечной Невесты. А началось всё с того, что юный алхимик взял слово со своего сюзерена сохранить жизнь подруге детства. И, как выяснилось впоследствии, магия связала Тома Реддла со своим вассалом обещанием. Волан-де-Морт же, согласившись обменять жизнь матери на жизнь ребёнка, перевёл данное обещание на последнего. И нет ничего удивительного в том, что Тëмный Лорд развоплотился — магический откат ещё никому не шёл на пользу. Так, сам того не ведая, Северус Снейп спас ему, Гарри, жизнь. А в голове мальчишки на долгие годы прописался ещё один квартирант. На этом всё хорошее, собственно, и заканчивалось. «Действительно "хорошее"», — подросток раздражëнно цыкнул и зашарил по карманам старых, потрëпанных джинсов в поисках пачки сигарет. Одной дозы никотина для столь изнуряющей ночи явно недостаточно. Северус. Это имя тянется кроваво-красной нитью сквозь все его грëбаные жизни. «Мышь подземельная», — думал Поттер в первый раз, будучи действительно ребёнком. «Первоклассный специалист, который отчего-то работает в школе, вдалбливая прописные истины идиотам, и вечно вытаскивает мою задницу из неприятностей», — анализировал поведение алхимика подросток после первого своего «пробуждения». «Боевик. Мордред и Моргана, почему я раньше не замечал эти скупые и выверенные до миллиметра движения?! А эти чëрные тоннели, постоянно сканирующие окружающее пространство?! Где были твои глаза, Поттер, во второй жизни?! И что делает мастер боевой магии в школе?!» — заходилось в истерике сознание. «Мастер разума», — вяло отметил Гарри в четвëртую из жизней. «Поттер, ты — олень, — констатировал он после. — Только сейчас дошло. Мастер разума с природным даром легилименции. Всё было так просто, если знать некоторые нюансы». «Сволочь. Умная, расчëтливая и изворотливая сволочь, — с какой-то весëлой злостью отметил мальчишка сейчас, нервно затягиваясь сигаретой. В груди впервые за все эти годы — порядком надоевшие, надо сказать,— разливались азарт напополам с восхищением. — Сначала я думал, что, потроша моё сознание и выворачивая наизнанку разум в самый первый раз на уроках легилименции, он действительно пытался научить меня противостоять Тëмному Лорду. Потом — что этот выкидыш мантикоры просто издевается, получая колоссальное удовольствие от процесса. В прошлую жизнь вспомнил: в самый первый раз Снейп дал установку "выжить любой ценой". А вот сейчас память окончательно разблокировалась. Видимо, накрутил, ублюдок, так, что пока не буду способен принять и понять мотивы, чëрта с два доберусь до сути». Дверь тихо скрипнула, и Гарри, вздрогнув, мгновенно развернулся к потенциальной опасности лицом. Волшебная палочка мелькнула росчерком, размытым пятном, и скрылась в рукаве растянутой водолазки. Поттер оборвал невербальное, не позволив ему сорваться. Хмыкнув, он в очередной раз затянулся, наплевав на дым, что клубился в помещении белым маревом. Равно как и на то, что Рон поморщился и заворочался с боку на бок. На пороге стоял Снейп. И если он здесь, то не позволит превратить их неожиданный тет-а-тет в нескончаемый поток нелепых вопросов за авторством младшего из сыновей Молли Уизли. Чëрная бездна глаз на бледном лице в упор смотрела на подростка. Соболиная бровь взлетела, одним своим изгибом выказывая сомнения в умственных способностях визави. — Всё ещё отвратительная реакция, Поттер. Тëмный Лорд не будет скрипеть дверью, дабы обозначить вам своё присутствие, — тишину, словно ледокол в сердце Атлантического океана, разрезал богатый обертонами голос. — Всё ещё плевать с высокой колокольни на ваши язвительные комментарии, сэр, — хмыкнул в ответ Гарри. — На шестую жизнь вырабатывается иммунитет. — Вспомнили, значит, — сделал мгновенный вывод зельевар. — Мне вот интересно одно: как вы просчитали, что я стану Повелителем Смерти, профессор? Вариантов развития событий в самый первый раз было множество. — Однажды на моём пути встретилась истинная пифия, — коротко отозвался Снейп. — Как прозаично. — Разочарованы, Поттер? — Как ни удивительно, нет, — юноша всё же затушил сигарету и взъерошил рукой волосы на затылке. Столько времени прошло, а он так и не избавился от этой дурацкой привычки. — Собрать из разрозненной информации картину целиком, рассчитать риски, выпотрошить мозг подростку, поставить ментальную закладку, провести запретный ритуал, связав свою жизнь с непутëвым недоразумением в моём лице, обыграть директора и Реддла на их же поле... а после следовать за мной из реальности в реальность, молча наблюдая и ожидая, когда я созрею ментально для того, чтобы понять и принять. Умирать из раза в раз. Размах поражает. — И что вы намерены делать, зная всю подноготную, Поттер? — Вопрос был задан скучающим тоном, однако угольно-чëрные глаза внимательно следили за собеседником. Пальцы Снейпа чуть подрагивали, и Гарри был уверен, что если ответ не удовлетворит их обладателя, то в лоб ему полетит обливейт. Или ещё что похуже. И каким бы матëрым аврором он ни был в прошлом, он, мальчишка, сейчас не чета боевику. — Выполнить установку, профессор, — криво усмехнулся Поттер. — Мы должны выжить любой ценой. Оба.