Chokehold

Все его уверяли, что с Дью всё будет хорошо, ему просто нужно время. Если он не хочет сейчас ни с кем контактировать, не нужно его принуждать, это лишь загонит огненного гуля в ещё больший стресс. Но Рейн лишь грустно выдыхал, на словах соглашаясь с друзьями, но мысленно витал в облаках в попытках найти любые способы, чтобы достать Дью из его кокона, который он сам вокруг себя и построил. У него было крайне тревожное предчувствие. Что-то точно было не так. Не так было всё. Он давно мог попросить ключи от его комнаты, но страх того, что он мог бы там увидеть, каждый раз останавливал его от этой затеи. Рейн всё ещё помнил агрессивный настрой огненного гуля, он действительно не хотел вгонять его в больший стресс, чем он уже испытывал. Иногда он слышал, как его дверь открывается посредине ночи, это происходило не так часто, но мысль, что Дью хотя бы выходил за едой немного успокаивал. Он делал это не часто и совершенно в хаотичных временных промежутках, но он хотя бы ел. Что не могло не радовать. Рейн листал переписку с Дью до всего произошедшего, чем нагонял на себя тоску ещё больше. Они редко переписывались в мессенджерах, в основном общаясь с глазу на глаз. Но часто переписывались, в случае если кто-то из них был в отъездах по делам группы вместе с представителями духовенства. В основном на подобного рода мероприятия постоянно забирали именно Дью и он вечно жаловался на смертную скуку, которая царила в этих местах. Изредка присылая какие-то интересные фотографии из подобных мест. Пролистнув переписку ещё выше, датированную четырьмя месяцами ранее всего произошедшего, водный слабо улыбнулся, вновь и вновь вчитываясь в сообщения огненного гуля. Spitfire: – Какой ужас, Сатаны ради, ты посмотри, куда меня затащили! Я сейчас откинусь, забери меня отсюда!1!1 <Фотография> Spitfire: – Если ты начнёшь меня игнорить, я выгрызу кому-нибудь лицо, ЧЕСТНОЕ СЛОВО!1! Spitfire: – Рейни, это ужасно .( Я устал, я хочу есть, а самое главное, я хочу домой!11 Перечитывая старые сообщения, Рейн улыбался, в голове они звучали голосом Дью, от чего он на время, забывался, что последний раз общался с ним целых два месяца назад. Минутное облегчение сошло на нет. Стоило лишь вернуться в конец переписки. Написав очередное сообщение, водный отложил телефон, задумавшись, вглядываясь в окно. Он оставил попытки достучаться до огненного, он знал, что тот не откроет. Рейна неимоверное бесил тот факт, что если у Дью случались проблемы, то он отталкивал от себя всех, не принимая чужую помощь, стабильно считая, что был для всех обузой. Сколько бы он не пытался, объяснить ему, что его все поддержат и не оставят в трудное время, тот его не слушал. Сейчас оставалось лишь гадать, насколько далеко всё может зайти, и какие действия, потом нужно будет предпринять. Громкий звук разбившейся о стену керамической кружки, разрезал тишину как горячий нож масло. Дью тяжело дышал, смотря на валяющиеся у него под ногами осколки. Ему хотелось кричать, рыдать, перевернуть всё вверх дном ещё сильнее, сломать к чёртовой матери каждый предмет, который был в его комнате. Не оставить и живого места. Громко выругавшись, с утробным рыком тот ударил стену кулаком. Отрезвляющая боль, молнией прошлась от кисти руки до мозга, моментально отрезвляя и приводя в чувства. Отшатнувшись назад, огненный взвыл, задушено всхлипнул, обхватывая повреждённую руку. Дью уселся на кровать, тупо уставившись на сбитую руку, он рассматривал синеющие от удара костяшки, иногда шевеля пальцами и щурясь от неприятных ощущений. С каждым днём ему становилось всё хуже, хоть он и изредка бегал за едой, чтобы поддерживать свой организм в работоспособном состоянии, лучше ему всё равно не становилось. Вспышки беспричинной злости становились всё короче по продолжительности, возникая и сходя на нет, так же быстро, как и появлялись. Апатия вытесняла даже такую сильную эмоцию как гнев, полностью поглощая разум и душу. Дью не хотел ничего делать. Он не хотел жить. Иногда, в очередную бессонную ночь, он задумывался, а что будет, если он исчезнет? В плане, не просто продолжит сидеть в своей комнате, а просто на просто пропадёт. Словно его и не существовало. Эта мысль стала появляться до безумия часто, постепенно сводя с ума и требуя каких-то действий. Но Дью не понимал, каких действий от него требует воспалённый разум. Он не хотел так просто сдаваться, но и сил на дальнейшую борьбу в нём совсем не осталось. Он слишком устал от всего. В отчаянных попытках уснуть он ворочался из стороны в сторону, то укрываясь одеялом с головой, то сбрасывая его полностью. Сну препятствовало абсолютно всё, он не мог улечься удобно, от чего конечности затекали и наливались словно свинцом. В этой вечной возне он мог случайно задеть расцарапанные руки, которые отзывались жгучей болью, снова и снова отгоняя сон. Он просто ждал, когда его организм, наконец, истратит все силы и попросту отключит его самостоятельно. Он заснул под утро. Сном это можно было назвать с трудом, скорее пограничное состояние между забытьем и бодрствованием. Раньше он видел во снах лишь полыхающий яркими языками пламени огонь, это пробуждало старые воспоминания, от чего Дью просыпался в холодном поту и дрожащими руками. Сейчас картина огня сменилась на что-то спокойное, он не мог понять, что именно. Но этот покой его заманивал, он не помнил место, которое ему стало сниться так часто, всё было как в тумане. Но умиротворение от этого места обволакивало словно одеялом, он хотел оставаться в этом состоянии дольше. Как можно дольше. Не думая о том, что будет дальше, ему так давно не хватало этого спокойствия, он утратил его уже очень давно. С трудом продрав глаза, Дью уселся на кровати, отмечая, что спал он, практически на краю и мысленно удивляясь, как он не упал во сне. Оглянувшись по сторонам, он подметил, что хаос устроенный им же, по-хорошему надо убрать. Поднимаясь с насиженного места, он принялся собирать осколки кружки у двери, аккуратно собирая их в руки. Эту кружку когда-то подарил ему Рейн, эта мысль ударила обухом по голове. Как же он скучал по нему. Отогнав подступающие слёзы, он продолжил приводить комнату в порядок. Собрал разбросанные книги, вырванные листы и прочую мелочь, которая валялась и тут и там. Приведя комнату в маломальский порядок и кивнув самому себе, огненный двинулся в ванну, тут дела обстояли хуже. Осколки зеркала так и валялись повсюду, как только он их игнорировал всё это время оставалось для него загадкой. Тяжело вздохнув, огненный составлял план действий, как и куда, девать весь этот мусор. Через полчаса, с горем пополам разделавшись с осколками злосчастного зеркала, Дью вернулся в комнату, замечая на полу тетрадь которую он видимо, пропустил, когда собирал книги. Она валялась прямо рядом со столом, и он не понимал, как он мог её не заметить. Подняв тетрадь с пола, положив её на стол, он перевёл взгляд выше. На самой верхней полке уже под тонким слоем пыли лежал телефон. Его телефон. Точно, он не брал его в руки с того инцидента. Яркий экран вызывал у него приступ боли в глазах в то время, поэтому он отключил его и закинул куда подальше. Взяв устройство в руки и на пробу, зажав кнопку включения, он стал ждать. Скорее всего, телефон не включится без зарядки, как-никак прошло уже два месяца с его последнего включения. Но на удивление Дью, девайс включился, хоть и показывал индикатор зарядки 15%. Положив телефон обратно на стол, тот порылся по ящикам в поисках шнура. Подключив телефон к зарядке, тот было хотел его сразу разблокировать, но всплывающие уведомления его остановили. 41 пропущенный звонок. 389 непрочитанных сообщений. 14 голосовых сообщений. Огненного моментально перекосило, всё это время до него пытались достучаться всеми способами, а он лишь закрылся в своём собственном мире, не замечая ничего вокруг себя. Растерянно смотря на огромное количество уведомлений, тот смахнул экран блокировки вверх, заходя в мессенджер. В основном отправителями сообщений были Рейн и Свисс, несколько сообщений от девочек, десять сообщений от Эфира, ещё несколько сообщений от Маунтина. Даже Копиа до него добрался, хотя он совсем не разбирался в технике, скорее всего ребята ему помогали с этим. От этих мыслей Дью впервые за несколько месяцев, улыбнулся по-настоящему. Но назойливые мысли не хотели выходить из его головы, с трудом отогнав их, огненный принялся просматривать все сообщения по порядку. Почти все сообщения содержали похожий смысл, это были вопросы о его состоянии, вопрос о том, нужно ли ему что-то. Несколько сообщений о том, что они скучают по нему. Последнее сообщение от Рейна заставило огненного забыть дышать на несколько секунд. «Хей, Дью, я знаю, что что-то явно не так, мы все переживаем за тебя. Мы можем подождать, сколько тебе будет нужно, только, пожалуйста, дай знать, что с тобой всё хорошо. Мы скучаем по тебе, без твоего присутствия тут как-то совсем холодно и нет той атмосферы.» Где-то на подкорке сознания у Дью затеплился лучик надежды. Он ухватился за эту призрачную надежду как за спасательный круг. Он хотел выбраться из этого состояния, но он не знал как. Сознание разделилось на две части, одна часть мыслей вертелась вокруг сообщений, другая же хладнокровно продолжала, как мантру чеканить, что всё это лишь обман. Это лишь обманчивая забота, возможно, их заставили написать все эти сообщения, просто чтобы знать живой ли он вообще или нет. Дью не знал во что верить, он запутался и он не знал как ему найти выход из этого клубка мыслей. Стояло обеденное время, от чего все гули как обычно ошивались рядом с кухней. Рейн стоящий рядом со столом, упираясь локтями на спинку стула, бездумно пролистывал, что-то в телефоне. Но внезапно выпрямился, чем привлёк внимание остальных. – Ребята, он прочёл мои сообщения – Рейн пялился в телефон с удивлёнными глазами, не зная, радоваться ему или начинать паниковать, так как ответа от Дью так и не последовало. – М, кстати, мои тоже. Только не понятно он их прочёл чисто по приколу или всё-таки сделал какие-то выводы? – Свисс жевал кусок сыра, который стащил с кухни, подобно Рейну просматривая переписку, в которой было помечено синими галочками «прочитано». Но ответа так и не было. Девочки переглянулись между собой, подтвердив, что их сообщения тоже были прочитаны, но стабильно остались не отвеченными. Сойдясь на мнении, что Дью всё же потихоньку начинал вылезать из своего кокона, все немного расслабились, принимаясь за обед. Ближе к вечеру, все разошлись, сегодня ночью они договорились посмотреть фильмы всем составом, поэтому каждый готовился к этому по-своему. Кто-то выбирал фильмы, кто-то просто отсыпался, чтобы не заснуть за просмотром фильма. Рейн же добравшись до своей комнаты, перезагрузил мессенджер, проверяя, был ли это сбой или Дью действительно прочёл всё, что он ему писал. Сообщения действительно были помечены как прочитанные, Рейн отправил ещё несколько односложных вопросов, проверяя, будут ли прочитаны они в этот раз. Его сердце дрогнуло, когда под сообщениями появились синие галочки, оповещающие о том, что сообщение было прочитано. Рейн было принялся писать ещё несколько сообщений, но остановился когда заметил наверху в поле профиля статус «печатает..». Дыхание спёрло. Несколько секунд ожидания превратились почти в вечность, ответ пришёл почти сразу. Spitfire: – Всё нормально, не переживай .) Не переживать? Не переживать?! Рейн чуть не подскочил на месте, после двух месяцев Дью так просто пишет, чтобы он не переживал? Водный не знал, что ему чувствовать, с одной стороны он хотел плакать от счастья, что Дьюдроп откликнулся на его бесчисленные попытки достучаться до него, а с другой стороны ему было всё ещё тревожно. Ему казалось, что это сон, что сейчас он откроет глаза и его снова встретит пустая переписка и статус «был в сети два месяца назад». Рейн написал ещё несколько вопросов, и миллионы сообщений о том, насколько он скучает по нему. Дью продолжал отвечать односложно и клялся, что с ним всё было хорошо и что переживать не о чем. Ему просто нужно время. Снова эта фраза, снова это растяжимое понятие времени. Сколько это может занять? Это уже заняло целых два месяца, и прекращаться по ощущениям не планировало. Рейн переписывался с Дью до вечера, на все просьбы выйти и поговорить с глазу на глаз, огненный либо отнекивался, либо игнорировал эти сообщения в целом. Поэтому Рейн перестал пытаться вытащить его из комнаты. Он лишь написал, что сегодня ночью они все вместе собираются смотреть фильмы. И было бы прекрасно, если бы он присоединился к ним. Дью в ответ на это отправил одно сообщение. Подумаю. Водный гуль выдохнул, теперь он хотя бы знал, что Дью действительно лучше, раз он начал выходить на контакт хотя бы с ним. Дью же в свою очередь, скрипя сердцем и душой, отвечал на сообщения Рейна, он постоянно писал, что с ним всё в порядке, но всё было далеко не в порядке. Он просто не хотел разочаровывать и без того пострадавшего от него Рейна. Он не мог позволить себе ещё одну ошибку. Рейн не должен был знать правду. Это бы заставило бедного басиста нервничать по чём зря и тратить на это силы. Дью не хотел, чтобы это случилось. Лучше он наглым образом соврёт, что всё хорошо, чем будет потом винить себя за плохое настроение Рейна. На сообщение про просмотров фильмов Дью скривился, обычно это было его одним из любимых занятий, в такие моменты они собираются все вместе и целую ночь на пролёт смотрят фильмы, а потом весь день отсыпаются. Дью ужасно хотел выйти, ему хотелось снова почувствовать любовь и заботу своих друзей. Он скучал по ним всем. Но он боялся. Когда на часах пробила полночь, все были в общей комнате, весело обсуждая что-то и спорили, какой фильм они будут смотреть первым. Маунтин настаивал на каком-то тру крайм фильме, девочки требовали комедию. Свисс с Эфиром в один голос кричали про хоррор фильмы, был бы здесь Дью, он бы определённо присоединился в этот спор, так же настаивая на хоррор фильмах. Рейн поддержал идею Свисса и Эфира, раз с ними не было Дью, то он решил выбрать то, что выбрал бы именно огненный гуль. Мнения сошлись на фильме ужасов, потом на детективной комедии, а позже уже что останется. Общий балаган не стихал ни на секунду. Свисс иногда посмеивался, когда кто-то пугался из-за скримеров, причитая, что это же просто детский лепет и скримером назвать даже сложно. На такие высказывания в него обычно летела подушка со стороны Циррус. Либо сейчас, либо никогда. Дью тихо открыл дверь, прислушиваясь к звукам из общей комнаты, он боялся как никогда ещё в жизни. Максимально тихо преодолев дистанцию до общей комнаты, тот украдкой заглянул внутрь помещения. Всё было как обычно. Девочки сидели рядом друг с другом, Свисс сидел с Маунтином и спорил с ним на счёт фильма. Эфир сидел рядом с Рейном, о чём-то очень эмоционально рассуждая. Дью стушевался, здесь не было места для него. Обычно он сидел рядом с Рейном, а Эфир сидел ближе к девочкам или ближе к Маунтину, они всегда оставляли место для Дью, это уже вошло в привычку, даже когда он не спускался с ними, его место рядом с водным гулем всегда было свободным. Сейчас же этого места не было. Все вели себя как обычно, словно ничего не произошло. Никто даже не замечал стоящего в дверях огненного гуля, им было не до него. В этот момент Дью задумался, а было ли когда-нибудь здесь место для него? Он ушёл настолько же бесшумно, насколько и пришёл. Та самая призрачная надежда угасла прямо на глазах. Сменяясь пустотой. Как вообще он мог поверить во все эти сообщения о том, что они все скучают по нему? Им было прекрасно и без него. Ведь никто больше не создаёт проблемы, никто больше не провоцирует драки, здесь воцарилась идиллия, которой никогда не было в присутствии неугомонного огненного гуля. Это была очередная ошибка. Дойдя до своей комнаты, Дью буквально ввалился в неё. По выработанному алгоритму прокрутил замок на два оборота и подошёл к окну. Оперившись руками о подоконник, он начал вглядываться во тьму за окном. Их крыло выходило окнами на лес и озеро. Умиротворяющая картина. Разглядывая верхушки тёмных деревьев, Дью впервые почувствовал покой на яву, а не во сне. Опустив взгляд на озеро, что-то в нём щёлкнуло. Вот оно. Вот что ему снилось! Озеро. Он видел во сне озеро. Именно это озеро его заманивало своим спокойствием. Дью медленно отошёл от окна, снова беря в руки телефон. Он хотел написать что-то Рейну, но вспомнив картину из общей комнаты, передумал. Пусть всё останется как есть, он больше не будет никого нервировать своим существованиям. Бросив взгляд на окно, тот поспешил на выход из жилого здания. В конце концов, по иронии его судьбы. Он не умеет плавать.