Philautia

Кратос лежал на кровати в платке целителей, прикрытый только чисто символической набедренной повязкой, Фрейя же нервно хлопотала вокруг него. Она решила снимать проклятие в Ванахейме, где ее магия сильнее всего, чтобы не допустить даже минимального риска провала, но он понимал что такой выбор был сделан еще и потому, что именно здесь она чувствовала себя наиболее комфортабельно, наиболее собой. Ее взгляд метнулся к его единственному предмету, если так можно сказать, одежды, и Кратос догадался, что она набирается смелости спросить что-то, и он знал, что именно. - Там все… в порядке. - Ой, мне было интересно… Фрейя залилась краской, румянец расцвел от щек до самой груди, очень завлекательно подчеркнутой бирюзовой туникой. - Тебе было интересно… что? - Не то чтобы интересно… Я… Ой, заткнись. – Она улыбнулась ему, оценив попытку снять ее нервозность с помощью шутки. - Фрейя, все будет хорошо. Я доверяю твоим умениям целиком и полностью. Кратос не мог припомнить, чтобы она когда-либо так нервничала, так сомневалась в своих способностях. Конечно, здесь было много неизвестных, и он знал, что она пыталась предусмотреть каждое возможное осложнение, проводя многие часы в исследованиях и консультациях с мастерами магии, но ничто не могло полностью успокоить ее. - Чтобы это сработало, ты должен мне помочь. Если ты… попытаешься сопротивляться или не захочешь их отпустить, я не знаю, к каким последствиям это может привести. Ты должен быть абсолютно уверен, что готов. - Я уверен. И он действительно был. Было очевидно, что пепел стал более прозрачным в последние несколько сотен лет, так что Кратос был уверен, что проклятие можно снять без непреодолимых трудностей, учитывая силы Фрейи. Фрейя взглянула ему в лицо, он поднял руку и прикоснулся к ее щеке, она немного повернула голову и поцеловала его ладонь, прежде чем взять его руку в свои и приложить к своему сердцу. - Ты помнишь? Как выглядит твоя кожа? – Тихо спросила она. - Не совсем. Я помню, что она была смуглой, темнее, чем твоя сейчас. С момента завершения Фимбулвинтера Фрейя сильно загорела, особенно когда стала навещать свой дом. Кратос предполагал, что там очень солнечно, как и в Ванахейме в целом, и перед его внутренним взором сразу же всплыла одна из его любимейших фантазий: обнаженная Фрейя под лучами закатного солнца. - Когда мы начнем, тебе нужно будет сфокусироваться на здесь и сейчас, на моем голосе, на Атрее, на людях и вещах, что держат тебя в этом мире, на том, что тебе дороже всего. Думай только об этом. Ты сможешь это сделать? - Да. - Ты готов? - Нет. Она нахмурилась, но лишь на мгновение: он сел на кровати, свободной рукой, не отнимая другой от ее сердца, мягко притянул Фрейю к себе и поцеловал. Он почувствовал, как ее сердце забилось сильнее под его ладонью, и сохранил это мгновение в памяти – именно об этом он будет думать. - Теперь я готов. Фрейя помедлила мгновение, собираясь с мыслями, и повернулась к Атрею, Мимиру и Эйр, которые сидели за столом у стены, и жестом позвала их ближе. - Мы готовы начинать, - сообщила она. Эйр кивнула, подтверждая свою готовность тоже. Атрей обошел кровать и присел на край, поместив Мимира на стул рядом с собой, потянулся к руке отца и крепко пожал ее и отпустил. Они заранее решили, что не стоит вносить еще одну неизвестную в заклинание и прикасаться к Кратосу в процессе. Фрейя встала у изножья кровати и коротко взглянула на Кратоса, прежде чем вытянуть над ним руки ладонями вниз. Она начала читать заклинание, ладони засияли пурпурным, и Кратос закрыл глаза, слушая только ее голос. - ætla aldrei að gefa þig upp, aldrei að láta þig niður… ætla aldrei að gefa þig upp, aldrei að láta þig niður… Ее руки двигались над ним, начиная от ступней, и Кратос почувствовал сначала легкое покалывание, которое быстро переросло в ощущение, будто с него сдирают кожу. Первой мыслью было просто стиснуть зубы и перетерпеть боль, но она все нарастала, и Кратос понял, что он тому причиной – он не отпускал. Сознательным усилием он вызвал в памяти самое свежее воспоминание о Фрейе – рука в ее волосах, ощущение учащенно бьющегося сердца под ладонью, страсть, с которой она ответила на поцелуй. И боль отступила, превратившись снова в легкое ощущение покалывания. Кратос увлекся перебором драгоценных воспоминаний и горячих фантазий и почти не замечал, как ладони Фрейи перемещались все выше и выше вдоль его тела. - ætla aldrei að gefa þig upp, aldrei að láta þig niður… Атрей во все глаза наблюдал, замерев в напряжении, как тело отца сияет пурпурным светом, пульсирующим в ритме слов заклинания, и пепел начинает подниматься в воздух и растворяться, как искры от костра. Фрейя добралась уже до груди, ее голос окреп и обрел силу, она убедилась, что все работает как надо, и продолжила повторять заклинание. - ætla aldrei að gefa þig upp, aldrei að láta þig niður… Она задержала одну руку ладонью вниз над сердцем Кратоса, а вторую ладонь повернула вверх, собирая над ней поднимающийся от груди пепел. Эйр протянула небольшой стеклянный флакон, и Фрейя ссыпала туда собранный пепел, все еще слегка сияющий пурпурным, и запечатала сосуд. Переместив обе руки к голове Кратоса, она повторила заклинание в последний раз, и его лицо сменило цвет с пепельного на теплый бронзовый. Все еще держа руки над Кратосом, Фрейя взглянула на Атрея и ответила на его невысказанный вопрос. - Дело сделано, - проговорила она, и все испустили облегченный вздох и задышали снова, только сейчас осознав, что все это время задерживали дыхание. - Могу я?... – Атрей жестом указал на руку отца. - Да. – Фрейя обессиленно уронила руки, тяжело опустилась в кресло, вовремя подставленное Эйр, и закрыла глаза. Атрей взял руку отца в свои и осторожно пожал. Кратос открыл глаза, взглянул на сына и поднял их сомкнутые руки к лицу. - Ну, теперь мы знаем, что я унаследовал оттенок кожи полностью от матери, - пошутил Атрей, внимательно изучая контраст между своей бледной и отцовской смуглой ладонями. – И ты держался молодцом. Фрейя открыла глаза, не желая упустить эту сцену. Эти двое растопили ее сердце, и, может быть впервые, она не почувствовала острого укола боли потери, наблюдая взаимодействие отца и сына. Вместо этого она почувствовала гордость и пробежала пальцами по косичке «Фэй», благодаря женщину за дар, что та ей передала. Ее глаза снова закрылись, и она уплыла в дрему, ощущая, как беспокойство и нервозность покидают ее тело. Она не убила его, не прокляла навсегда, пытаясь снять старое проклятие. Для нее это стало таким же искуплением, как и для Кратоса.

***

Он посмотрел вниз, на свою грудь и руки, чувствуя себя чужаком в собственном теле: кожа была теплого бронзового оттенка, и Кратос отвлеченно подумал, потемнеет ли он еще больше от загара. Фрейя, проспавшая уход Атрея, пошевелилась и проснулась. Потерев глаза, она переместилась на край кровати и внимательно осмотрела Кратоса с ног до головы. Его красная татуировка выглядела бледнее, потеряв контрастность без белого фона, а бронзовая кожа слегка светилась, то ли из-за остаточных эффектов заклинания, то ли из-за света везде расставленных по палатке свечей. - А мне действительно надо было быть только в повязке? - Усмехнулся Кратос, кивнув в сторону упомянутого клочка ткани. - Я не хотела рисковать даже минимально, - прошептала Фрейя и положила ему руку на грудь. Кратос поморщился и дернулся, в попытке избежать контакта, и она убрала руку. - Тебе больно? – Она явно была обеспокоена такой реакцией. - Все стало более чувствительным – словно я слишком долго и сильно скреб кожу жесткой щеткой в горячей воде. - То есть, ощущения изменились? – Ей было действительно любопытно, так что она легко пробежала кончиками пальцев по его груди, вызвав резкий вздох и дрожь. - Да. Боги, Фрейя, не надо. – Прошипел сквозь сжатые зубы Кратос, и ее глаза расширились от удивления: он весь покрылся мурашками. Он взял ее руку в свои и поцеловал запястье, избегая продолжения «пыток». - Прости. Что ж, в этом есть определенный смысл, пепел работал и как своего рода барьер тоже. Я должна была об этом подумать заранее… А теперь я не знаю, поможет ли какой-нибудь бальзам или нет… - Все уже сделано, и ты все сделала превосходно. И если мне и придется испытывать неудобство несколько дней, пока моя кожа полностью не исцелится – это все мелочи. - И я должна буду держать руки подальше от тебя эти несколько дней? Мне это не кажется мелочью. – Фрейя хитро улыбнулась, и он поцеловал ее запястье снова, неосознанно поглаживая ее ладонь круговыми движениями большого пальца. - Будем надеяться, что это вопрос часов, а не дней, я просто высказал предположение о сроках. Фрейя бессознательно подняла свободную руку и обхватила пальцами предплечье Кратоса, он снова дернулся, и она спрятала руку за спину: - Прости, я даже и не заметила… Он взял обе ее руки в свои и поцеловал поочередно оба запястья, улыбаясь ее неспособности не трогать его. Проблема неожиданная, но предсказуемая. - Я не смогу поспать с тобой здесь, - разочарованно осознала Фрейя. - Мы можем связать тебе руки, - поддразнил Кратос. - Я найду способ освободиться, - весело ответила она, но это была правда. Для нее всегда было соблазнительно – прикасаться к нему, и не иметь этой возможности сейчас, когда он преобразился, было настоящим испытанием. Кратос почувствовал, что она пытается отнять руки, и даже поразмышлял о том, чтобы отпустить ее и подвергнуться пытке, но Фрейя замерла и проговорила: - Я посплю сегодня с Сиф или Труд. - У себя дома ты же спишь одна. - Не совсем. - Он поднял левую бровь, и Фрейя не упустила возможности потянуть момент немного дольше необходимого, чтобы заставить его немного понервничать. – Спеки и Сванна спят со мной. - В твоей кровати? Прямо в доме? - Да. – Ее позабавили его удивленный тон и выражение лица. – Тебя это смущает? - Не знаю. Может быть. Нет. То, что ты дома заменяешь меня животными, может показаться слегка… ранящим мое достоинство, но я знаю, что ты их любишь. И, я полагаю, это лучше, чем иметь в качестве моего заменителя другого… эм… другое разумное существо. - Ты полагаешь? – Прищурилась Фрейя. - Нет. Однозначно лучше. Она снова обвела Кратоса взглядом с ног до головы, медленно и обжигающе, привыкая к этой новой версии, и он снова покрылся мурашками несмотря на то, что она не прикоснулась к нему и пальцем. Оставалось только надеяться, что она не связала это со своим взглядом. - Фрейя, спасибо тебе. Я знаю, это было тяжело для тебя, что ты без устали работала, чтобы все вышло идеально. Это… это как еще одно новое начало. - Тут мы на равных… Ты помог снять мое проклятие, а я – твое. - Оба раза ты сделала бОльшую часть работы, но я понимаю о чем ты. Кратос все еще держал ее руки в своих, очерчивая большими пальцами контуры ее татуировок, и она понимала, что нужно уйти и оставить его отдыхать, но позволила себе задержаться еще на несколько минут. - Когда вы с Атреем решили отправиться? - Он хочет завтра. Иногда мне кажется, что он не способен оставаться на одном месте дольше нескольких дней. Они обменялись долгим взглядом, потом еще одним. Фрейя понимала, что тянет время, но… С ее склонностью готовиться к худшему, она даже и не подумала о том, что все получится идеально (почти!), и теперь никак не могла до конца в это поверить. - Увидимся утром, - прошептала она, Кратос поцеловал ее руки еще раз и, наконец, отпустил. Они оба спали не больше пары часов за ночь в последнюю неделю, и теперь усталость накатывала волной, грозя накрыть здесь и сейчас. Фрейя бросила через плечо еще один (точно последний!) взгляд и вышла из палатки, опустив за собой полог.

***

Фрейя внезапно подскочила, испугав Сиф, и выбралась из кровати, чувствуя, что что-то случилось, что-то очень плохое. Накинув минимум одежды, она поспешила к дверям, распахнула их и сразу же увидела, что Атрей бежит к ней от палатки целителей. - Что случилось? – В спешке уточнила Фрейя, едва они встретились на полпути. - Я не знаю, он начал одеваться и едва не отключился, он выглядит ужасно. Они вместе вошли в палатку, Кратос сидел на краю кровати, ссутулившись и тяжело дыша. Он поднял руку, слабым жестом останавливая их, чтобы не подходили и не трогали его, и несколько раз со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Из всей одежды он успел надеть только подштанники, но даже прикосновение мягкой, сто раз стиранной и довольно-таки поношенной ткани ощущалось как погружение в расплавленную лаву. Фрейя похлопала Атрея по плечу, успокаивая, подошла к Кратосу и опустилась перед ним на пол на колени. Его глаза были красными от закипевших, но сдерживаемых слез, на прикушенной губе запеклась капелька крови, а бронзовая кожа приобрела оттенок, напоминающий прежний пепельный. Кратос поднял на нее взгляд, и она внутренне содрогнулась, такая боль и беспросветная тоска отразились в его глазах. - Что, если это навсегда, эта боль. Наказание за то, что мы попытались снять проклятие… - прошептал он. - Мы не просто попытались снять проклятие, мы его сняли, - убежденно ответила Фрейя. Она сложила руки на коленях, прилагая сознательные усилия, чтобы не прикоснуться к Кратосу, в отчаянной попытке утешить и успокоить боль. - Я хочу кое-что попробовать, ладно? Фрейя протянула руку и осторожно дотронулась до его ступни, он не шевельнулся – и это и был ответ, который она искала. - Я начала с твоих ног и двигалась выше – и твои ступни уже исцелились. – Она провела пальцами дальше, по его лодыжке – снова никакой отрицательной реакции. Ей удалось добраться почти до колена, прежде чем мышцы под ее пальцами судорожно напряглись, и она немедленно переместила руку пониже. – За одну ночь ты исцелился почти до колен, так что не потребуется так уж много времени на полное исцеление. Это не навсегда. Уверенность в ее голосе чудесным образом развеяла панику и боль, и Кратос несколько раз вздохнул, уже спокойнее. - Я могу приготовить кое-что от боли. Я знаю, ты предпочитаешь оставаться с незамутненной головой, но тебе нужно что-то убойное, чтобы пережить этот день. И лучше отложить ваше путешествие на несколько дней, пока ты полностью не восстановишься. То, что он незамедлительно кивнул и согласился на лекарство, показало, насколько невыносимой была боль. Фрейя оглянулась на Атрея, но он уже все понял и отправился за ее сумкой без дополнительной просьбы. - Я сейчас вернусь! Фрейя изменила позу, усевшись перед Кратосом скрестив ноги, и несколько раз провела руками от его ступней до лодыжек и обратно. - Лучше? - Да. – Он посмотрел на нее, все еще с призрачным следом паники во взгляде, но уже не такой бледный и не в холодном поту от боли. – Я не сомневался в том, что ты сняла проклятие. - Все нормально, я понимаю, что ты имел в виду. - Оно было со мной так долго, что почти невозможно поверить, что его больше нет. - Я знаю, - прошептала она, вспомнив свои собственные чувства, как она не верила своим глазам, когда ее проклятие развеялось. – Ты свободен. - Не от тебя, - Кратос сверкнул короткой улыбкой, немного подпортив впечатление тем, что при этом слизнул капельку засохшей крови с губы. - Нет, - сказала она вслух, но про себя добавила: - Никогда. Он проследил взглядом движение ее рук, гладивших его ступни: - Хорошо, что вид голых мужских ступней не вызывает у тебя отвращения. - О, я видела достаточно всяких ступней в своей жизни – ты, по крайней мере, имеешь высокие стандарты ухода за собой. - Ну, не сказать, чтобы они были чистыми в данный момент. - С каких это пор немного пыли должно меня беспокоить? – Она жестом указала на свои, как всегда, босые ноги. - М-м-м-м. Фрейя смотрела на его ступни, но он заметил ее хитрую улыбку и догадался, что что-то сейчас будет. - Что имеет пять пальцев, но это не твоя нога? - Он догадывался, какой тут правильный ответ, но не хотел портить ее шутку. – Твоя вторая нога. Кратос рассмеялся, но не над довольно-таки плохой шуткой, а над удивительно милым выражением ее лица. Он видел подобное уже много раз и раньше: то самое выражение лица, когда она находила ситуацию более забавной, чем окружающие. Это, казалось, никогда ее не беспокоило, а ему именно поэтому казалось умилительным. Вскоре вернулся Атрей с сумкой и не нашел ничего удивительного в том, что Королева Валькирий сидит на полу у ног отца, массажирует ему ступни и над чем-то смеется вместе с ним. Фрейя встала, взяла у Атрея сумку и направилась к столу, где достала набор трав, ступку и пестик и быстро приготовила подозрительно светящееся нежно-розовое зелье, дополнительно прошептав над ним несколько заклинаний. Перелив часть в кружку, она вернулась к Кратосу. Он без колебаний принял зелье из ее рук и осушил одним глотком, ни капли не смущенный ни свечением, ни цветом. За прошедшие годы каких только странных жидкостей ее приготовления ему не приходилось пить, и каждый раз он удивлялся, что Фрейя умудряется сделать их не только полезными, но и приятными на вкус. - Сработает где-то через минуту. Мы поможем тебе лечь, как только оно подействует. - Спасибо. – Он несколько раз медленно моргнул, его тело начало расслабляться, а сознание расплываться. – Я… О! Облака вокруг! И это был явный знак, что пора уложить его спать. Кратос никак не прореагировал на прикосновения, Фрейя знала, что он пробудет «в облаках» по меньшей мере сутки, а к тому времени, скорее всего, полностью исцелится. Она склонилась поцеловать его в щеку, а потом обратилась к Атрею: - Ты способен подождать пару дней, прежде чем отправиться в Йотунхейм? - Ага, без проблем, займусь охотой. - Он молча понаблюдал пару минут, как Фрейя переплетает косички в бороде отца, прежде чем она продолжила разговор. - Знаешь, здесь неподалеку есть одно место, Фрейр его очень любил, а ты там никогда не был. Я нарисую тебе карту и дам ключ. Как раз будет чем тебе заняться… - Она замолчала, погрузившись в воспоминания, и Атрей осознал, как много это значит для него, прикоснуться к наследию ее семьи. - Это будет чудесно, спасибо тебе. - Туда идти несколько часов пешком, но ты сможешь там переночевать. И, раз уж твой отец витает в облаках и не может проворчать что-то неодобрительное, я дам тебе немного любимой травки Фрейра – так ты в полной мере сможешь оценить прелесть того места. – Она заговорщицки улыбнулась. - Звучит как предложение, от которого невозможно отказаться, - просиял он в ответ.