Пиноккио

      — Довольно… — раздался эхом чужой голос и куклы попадали замертво.        — Видишь? Я ведь говорил тебе… Ты не нужна никому в этом мире, кроме меня одной… — длинные синие волосы почти светились при лунном свете.        — Голубая фея? Вы… Можете помочь ему? — доселе такая невинная и хрупкая, сейчас сама сидела вся покрытая трещинами, будто вот-вот расколется на части. Она пыталась оттащить их, пыталась бороться и вот к чему это привело. Чуть не погибла сама.        — Почему я должен помогать человеку, что обошёлся с тобой так? Почему должен помочь тому, кто давно мёртв изнутри, подобно этим куклам?        — Я больше не хочу быть проклятой… Не хочу становиться человеком, я хочу, чтобы жил он… — она произносит это с мокрыми глазами.        — Твоё проклятие лишь в том, что, полюбив кого-то, кто будет относиться к тебе живой, ты и сама станешь таковой. Но сейчас… Говоришь, что отдашь за него свою жизнь? Занятно…        Мужчина подходит к юноше, присаживается перед ним на колени и вытаскивает из его рта ниточку так, словно ему это ничего ни стоило. Взмах руки и раненые части тела возвращаются на места.        Фея, вернее, демон, оборачивается на куклу, что едва дышит.        — Видишь? Он живой… А что ты? Полюбить человека. Глупая…        Жадно глотая воздух ртом, Тэхен поднимается с места и ошарашенными глазами смотрит на обоих, пока дверь не открывается и не проходит Мари. Цыкнув недовольно, она сверкнула глазами.        — Даже умереть нормально не смог? А жалко, я уже надеялась, что ты на смертном одре перепишешь завещание.        Брюнетка вздохнула. Глаза парня сверкнули зеленоватым оттенком. Лицо стало каким-то безжизненным, напоминая того мальчика на семейном портрете. Поднявшись с пола и прихватив нож, что ещё недавно держали маленькие ручки, тот подошёл к Мари и стиснул зубы.        — Это из-за тебя Адель испортилась…        — Милый, решил так убиваться из-за какой-то куклы? — она усмехнулась надменно, словно и не понимала, что за это поплатится слишком дорого.  Тэхен толкает брюнетку в грудь рукой. Та, не удержавшись на ногах, падает и пробивает голову о изогнутую ножку столика, даже не успев вскрикнуть.        — Так этой стерве и надо… — усмехается Адель, смотря на эту картину с какой-то наглой улыбкой.        — Вот дура… Стоит первым лучам коснуться тебя и превратишься в гору осколков. Тратишь свои последние силы на такие мелкие разговоры? — демон подошёл к ней и присел на корточки, — Жалко даже… Столько людей убить пришлось, чтобы молчали… И горничная эта и садовник… А все впустую. Я думал ты умнее. Убила бы его и стала живой… А может сейчас?        — Не хочу…        — На любовь надеешься? — демон посмотрел на парня, — и чего только она в тебе такого увидела? Ты просто такая же сломанная игрушка. А знаете…? Я бы посмотрел на это… Сколько крови вы прольете, в конце концов. Секрет куклы может знать только кукловод.        Бархатистый смех разливается по комнате, лучи от солнца скользят по полу, а кукла издаёт последний вздох. Ее взгляд снова стеклянный, как и прежде, демона нет в комнате, лишь куча поломанных игрушек, хозяин поместья и мёртвое тело брюнетки.  Придя в себя и подорвавшись к кукле, будучи весь в крови, брюнет касается ее личика, пачкает её, а сам смотрит испуганно в эти стеклянные глаза.        — Нет, только не ты… Ты не можешь просто взять и разбиться… — бормотал в панике парень. Он бережно целовал её то в щеки, то в губы, но, когда эффекта так и не последовало, вышел из комнаты.        Пройдя в свою, он рухнул на постель, сжимая простынь пальцами настолько сильно насколько мог. Вся его коллекция, что он так трепетно и долго собирал, главное сокровище, как он считал, было потеряно.        Звуки шагов раздаются эхом в его ушах. Дверь в комнату отворяется. Побитая, поломанная, осыпающаяся осколками, Адель входит в комнату. С каждым её шагом отпадают все новые осколки, а шаги становятся тише, пока и вовсе не сходят на нет.        Перина проминается под весом чужого тела, а после, улегшись под боком, обнажённая, самая настоящая живая девушка, ложится рядом, прикрыв глаза. Она устала, все тело болело, с губ сорвалось тихое:        — Спасибо…        Приоткрыв глаза и не веря им, брюнет прижимает девушку к себе и трепетно целует в губы, накрывая их своими.        — Я думал, что сломал тебя… — шепчет он в девичьи губы и не собирается казалось вовсе отпускать. — Теперь я точно не позволю никому тебя тронуть, и никто больше не займет твоё место. Ты будешь лишь моей как я и хотел. — произносит парень.         Его глаза смотрят на нее с одержимостью, с толикой безумия. За столь короткое время настолько помешался на ней, что сам не понимал того, что не она стала его, а совсем наоборот. Он готов был сделать для неё все, что угодно, если даже ради этого стоило кого-то убить.        — Я и не позволю… Больше нет… Я люблю тебя… — произносит девушка, растягивая губы в улыбке.        И только одному демону известно было, какую кровавую дорогу выстроят эти двое, поставив весь свет на колени.