Пиноккио

      Огненно-рыжие, почти красные волосы, стеклянные синие глаза, как море в солнечный день, смотрели несколько печально. Тонкую талию облегал белоснежный атлас, нисходящий в юбке ярусами, словно она изысканное пирожное. Настолько искусная работа мастера не может не удивлять и не поражать взор. Мельчайшие детали, вплоть до выпирающих сосков на грудях, пышные губы, что вот-вот разомкнутся для поцелуя. Икона аукциона — Адель, самый дорогой лот и… Самый обсуждаемый, ведь по слухам она крала души своего хозяина, после чего тот умирал к следующему полнолунию.       — Говорят, она убивала! — слышится изумленный шепот какой-то женщины.       — Да слухи это все! Смотри какая красота! Наверняка убивали, чтобы ее получить!       Молодой человек хмыкнул, слыша их разговор. Длинные черные волосы доходили почти до поясницы и чуть путались концы, однако Ким Тэхёна это особо не волновало. Немного запачканный черный костюм и такого же цвета рубашка с белым платком, аккуратно убранным под жилетку, немного выглядывал. Высокие сапоги на шнуровке, не самое странное в его внешнем виде, черная маска скрывала половину лица. Она была сделана из натуральной кожи и хорошо пошита. Дорогая работа, утонченная, не менее той, на которую он смотрел.       Яркие карие глаза смотрели, устремившись на лот. Товар за товаром разбирали, как горячие пирожки, приближая Кима к заветной цели, что, казалось тоже смотрела только на него.       «Изумительная», — думает он про себя.       Едва был назван лот, тот поднимает руку, держа табличку, на которой чернилами написал сумму в десять миллионов. Вот в какую он оценил это произведение искусства. Никто не смог соревноваться с ним то ли потому, что он мог запросто удвоить эту сумму, то ли потому, что не хотели связываться с ним, однако, как бы то ни было, прозвучало долгожданное «Продано», а после, девушка за стеклянной коробкой, была упрятана за штору.       К следующему вечеру к особняку молодого человека прибыл долгожданный лот. Водитель авто недоверчиво посмотрел на деревянный ящик, из которого чуть торчала солома, а потом на особняк, который выглядел не менее жутко, и на хозяина, что покорно ждал у дверей, пока его слуги бережно примут его сокровище.       Собирался дождь, тучи уже заволокли небо, намереваясь вот-вот обрушить на горожан свой гнев.       — Тяжёлая… — бубнит один из мужчин.       — Осторожнее, фарфор… Разобьешь — хозяин шкуру спустит, — гаркнул на него второй.       Ящик пересекает порог дома через несколько минут.       — Господин, куда прикажете? — устало поставив ношу в метре от двери, произносит тот, что постарше — Аойс. Это был мужчина лет сорока с небрежной щетиной на лице, одетый в хлопчатое шмотье. Он обычно занимался грязной работой, приносил продукты и стриг газон.       — На втором этаже уже подготовили ей комнату, отнеси туда и поживее, не хочу, чтобы из-за сырости испортился хоть один миллиметр ее прекрасного тела, — холодно проговорил Ким.       Пройдя в дом и сняв наконец маску, тот взглянул вновь на мужчину, белки его глаз стали черными.       — Живее, или я тебе третью руку пришью… — шикнул недовольно парень, а сам скрылся за одной из дверей на первом этаже. Слуги поспешили выполнить приказ, не желая проверять правдивость его слов.       Для выполнения задания потребовалось какое-то время. Ладно бы это был предмет мебели, так куклу нужно было осторожно поднять, чтобы не дай бог она не раскололась, хотя там и было напичкано достаточно соломы.       Стоило ящику быть поставленным у кровати, как крышка сама съехала, часть наполнителя выпала, показывая девушку. Она стояла неподвижно, словно смотрела в одну точку, но в тоже время везде и всюду.       — Жуткая… — произнёс младший. Собственно, имени у него и не было, его все так и звали Младший, — отряхнем?       — Ишь чего? А если впрямь проклята? Пошли отсюда.       — Тронете хоть пальцем — лишитесь их сразу же! — произнес хозяин дома, оказавшись в комнате. Никто не слышал, как он вошел.       Пройдя мимо мужчины и паренька, Тэхён подошел к ящику и, аккуратно вытащив саму куклу, указал на «переноску».       — Можете его выбросить! — произнес тот. Парня совсем не волновало, что они тащили этот ящик на второй этаж, а теперь им придется тащить его снова, но уже вниз. Делать было нечего, они шумно выдохнули, как-то даже немного расстроенно, и ушли.       Посадив куклу в кресло, Тэхён убрал с нее остатки соломы, из прядей и платья, где та осталась, а после принялся осматривать её, начав с аккуратных ручек. Он водил пальцами по гладкому фарфору, поднимаясь выше, изучая каждый миллиметр её кукольного тела с каким-то любопытством и даже восхищением. Его взгляд становился с каждым мгновением все более безумным и задорным.       — Слишком прекрасна… ты не могла достаться никому, кроме меня…