Руки снова сжались в кулаки.
— Чего ты добиваешься? — не показывая и капли эмоций, спросила она. — Чтобы ты наконец посмотрела правде в глаза. Ты слабая, глупая, не умеешь думать наперёд. И кстати, совершенно не умеешь воспитывать детей, тебя легко сломать и... наконец признай, что он сбежал от тебя, а не погиб, — последние слова он выделил с ласковой улыбкой, будто делал ей комплимент. — Сама это всё прекрасно знаешь, только погрязла в своей лжи по горло. Мэй замерла, чувствуя, как в кожу изнутри впиваются ледяные иглы. Эти слова были почти как прилетевший по затылку обух топора. В миг мир будто погрузилась во мрак. Кажется, она забыла как дышать. Снова. К горлу подступил болезненный комок, который не давал сделать глубокий вздох. Внутри девушки поднялась жгучая волна, царапающая всё естество в попытках вылезти наружу и обрушиться на мужчину. Глаза налились кровью и она уже подумала достать свой нож, но вовремя себя одёрнула. Несмотря на все бушующие внутри эмоции, Мэй не изменилась в лице, сохраняя былую невозмутимость. Никогда нельзя терять рассудок и контроль перед противником. Она, посмотрев в его глаза, резко развернулась, чтобы уйти прочь и не наделать ещё больше ошибок. На мгновение прикрыла глаза, чтобы обуздать нахлынувшие эмоции, и сделала первые шаги в сторону дома. Не успела она отойти от Сатоши на безопасное расстояние, как тот грубо схватил её за предплечье и притянул к себе. — От Кадзу тогда убежала, теперь и от меня хочешь? А чувство вины не загрызёт? — около уха издевательски прошептал он, и это стало последней каплей. Мэй уже успела пожалеть, что рассказала при нём историю ухода мужа. Терпение лопнуло. Девушка со всей силы дёрнула на себя мужчину за ворот, и они покатились кубарем по склону, поднимая после себя облака пыли. Оба вдоволь наглотались песка и из-за него с трудом могли разлепить глаза. Мэй пришлось приложить много усилий, чтобы остановить их в выгодном для неё положении. Остановившись на поле возле её дома, она резко перелезла на грудь мужчины и быстро прижала его руки к земле своими коленями. Снова схватила его за ворот двумя руками, чуть поднимая его лицо ближе к своему. — Ты ничего не знаешь, — прошипела она, смотря в его глаза, которые полны веселья. — Тебе смешно? — Конечно, забавно дать тебе хоть маленький шанс почувствовать себя сильной, а ещё ты уже который раз сидишь у меня на груди, — после произнесённого его язвительная ухмылка спала с лица и синоби одним движением скинул с себя Мэй, поднялся на ноги и отряхнул ладони, всем видом показывая, что ему это ничего не стоило. — Как ты смеешь говорить про меня и него такое? — вставая, сквозь зубы промолвила она. Верхняя губа немного поднялась вверх, выдавая раздражение. — Мне, в отличие от тебя, правда глаза не режет. Но, как мне известно, слабые духом люди часто верят в ложь, которая им выгодна, — пожав плечами, беззаботно ответил Сатоши и ещё больше приблизился к девушке. Так, что их носы почти соприкоснулись. Близко. Опасно близко, ведь девушка с такого расстояния спокойно может перерезать ему лицо. Гримёру же так не казалось, он не чувствовал угрозы. А зря, ведь она вероятна. Здесь его лицо было освещено синим фонарём, и теперь можно было увидеть, что оно выражает полное спокойствие. — Да как ты, — она с силой оттолкнула мужчину от себя, — можешь, — удар по его плечу кулаком, — говорить, — удар по боку, — такое, — девушка снова отталкивает его от себя и заглядывает в глаза. Кажется, будто ему это не принесло и капли боли. — Ты ничего не знаешь, — её глаза кажутся острее любой катаны и могут серьезно вспороть ему глотку. Теперь она угрожающе подходит ближе и тычет пальцем в его грудь. — Он не трус, чтобы сбегать от ответственности. — Да, как и ты очень сильная куноити, которая спокойно принимает смерть и умеет воспитывать детей. Мэй, звучит даже смешно. Она отшатнулась от него как от огня и мимолётно почувствовала, что кто-то сбоку буравит их взглядом, но не обратила внимания. Сейчас совершенно не до этого. Девушка неотрывно смотрит на друга и думает: "А друг ли он мне вообще?" Девушку вновь одолевает отчаяние и разочарование. С глаза течёт предательская слеза и она открывает рот, чтобы возразить, сказать хоть что-то в опровержение, и захлопывает обратно. Возразить нечего. Сатоши сказал всё то, о чём она сама думала, но всегда гнала эти мысли. Глаза щиплет, и она разворачивается в попытке снова добраться до дома. Чуть ускоряется и на ходу пытается утереть слёзы. «Я даже эмоции сдерживать не умею». Она снова не успевает добраться до своего укрытия — её хватают за руку и также грубо притягивают к себе. Только теперь синоби не говорит что-то со злой ухмылкой, а зарывает в свои медвежьи объятия. «Ты ещё и утешить меня решил?!» Мэй упирается, пытается выбраться из этой мёртвой хватки, наступает ему на ноги, бьёт кулаками по груди, кричит, ругается всеми возможными словами на этого несносного гримёра. А Сатоши всё также невозмутимо стоит и молча сжимает её в своих руках. Ничего не остаётся кроме как рыдать ему в грудь и уже обессилено стучать по мужским плечам, будто это поможет ей выбраться. — Ты... т.ты безжалостный... ты отвратительный... мерзкий и жестокий... — всхлипывая, проговаривает она и со смирением опускает руку вниз, понимая, что не выберется из его крепкой хватки. Девушка не находит больше слов и просто тихо плачет. Плачет от правдивости его слов, от того, насколько она слаба и насколько она погрязла в своей лжи, которую совсем не хочется принимать. Признаться, Мэй до сих пор до конца не верит в эту жестокую правду. Возможно, она ещё пожалеет о проявлении своей слабости, но не сейчас. «Я мнила себя непобедимой, мнила себя хорошей матерью, я врала сама себе всё это время». Плечи уже не так сильно трясутся, а слёз становиться всё меньше. Девушка отстраняется, и синоби наконец опускает свои руки. Она спешно вытирает мокрые щёки и поднимает голову, смотря на него затравленным взглядом. Мужчина перестал нагло ухмыляться. По его выражению лица можно понять, что он полностью спокоен, хотя бы внешне. Но что-то ещё проскальзывает в этом непроницаемом взгляде. Она не успевает ухватиться за эту эмоцию, ведь синоби, по-доброму улыбаясь, заинтересованно склоняет голову и кивает пару раз, будто пытается безмолвно натолкнуть на что-то, что-то донести до неё. Брови на женском лице сдвинулись, образовывая характерную складку, глаза забегали от одного зрачка мужчины к другому, будто так она может найти ответы. «Играть со мной вздумал?» Проходит несколько мгновений в замешательстве, а потом глаза кицунэ распахиваются от осознания. — Ты врал, — говорит она с небольшой задержкой. Мужчина довольно, словно наевшийся кот, кивает. — Зачем...? — от непонимания происходящего Мэй в замешательстве хмурит брови и приоткрывает рот. — Ты хорошо сдерживаешь эмоции и, чтобы ты не выжила из ума, пришлось прибегнуть к таким методам, — Сатоши наконец вытирает кровь со своего подбородка и продолжает с ухмылкой, в которой даже сквозит гордость. — Да... Правда, не без убытков... — он переводит взгляд в сторону, и девушка поспешила повернуть голову туда же. За ними всё это время внимательно наблюдали Хонг и Амайя. Увидя, что на них обратили внимание, они поспешили подойти ближе. — Сговорились, значит? — со злым прищуром спросила Мэй. — Мы были против, — почти одновременно выпалили они, что вызвало недовольное фырканье у гримёра. Он, сделав лицо самого мудрого человека на земле, проговорил: — Мои методы всегда правильные, — перевёл внимание на Мэй и небрежно помахал рукой возле щёк девушки. — Так, давай, собирай всю эту жидкость обратно и пойдём по домам.Пришлось приложить все усилия, чтобы не закатить глаза.
— Понимаешь... — начала Амайя, но не успела. Из дома Мэй послышался очень громкий детский крик. Истеричный. Они испуганно переглянулись между собой и, не найдя ответов в глазах друг друга, рванули с места. Никто не проронил ни слова, компания молча бежала на детский плач. Мэй так резко открыла входную дверь, что та шумно ударилась о стену. Остальные успели задуматься о том, как она ещё не оторвалась от такого натиска. Вбежав в детскую комнату, они округлили глаза от увиденного. И непонятно, что они почувствовали больше — удивление или ужас. Сначала они заметили крохотного лисенка, который забился в угол, поджав уши. Мэй не поняла, что послужило превращению, и девушка начала осматривать комнату, ведь истошный плач ребёнка не прекращался. Она обошла детскую кроватку, и её ладони тут же покрылись потом. Сидевшая на полу Морико закрывала глаза ладошками и истошно плакала. Но страшно вовсе не это. Страшно то, что её затылок истекал кровью. Удивительно, что годовалый ребёнок вообще был в сознании от такой раны. Девочка подняла свой замыленный из-за слёз взгляд на маму и потянулась к ней руками, ища поддержку. Мэй тут же подняла её к себе на руки и принялась осматривать рану. «Не глубокая, хорошо...» Кицунэ перевела взгляд на остальных, которые уже успели разделиться. Хонг и Амайя сидели возле Шина, что-то ему шепча, а Сатоши уже стоял рядом с Мэй. — Уложите его, пожалуйста, успокойте, мы к Чонгану, — через плечо бросила она спокойным тоном, чтобы не нагонять панику, и выбежала из дома с дочерью на руках. — Всё хорошо, цветочек, — она выдавила из себя улыбку, чтобы подбодрить девочку. Та зарылась носом в ключицу матери, не переставая хныкать от боли. Мэй бежала так быстро, насколько это возможно, крепко прижимая ребёнка к себе, чтобы дочка сильно не тряслась. Наверняка девочку настигла сильная головная боль, и раскачивать её лучше не стоит. Подбежав к нужному дому, она остановилась. «Надеюсь, дедушка не спит». Девушка постучала два раза и, почувствовав чужой взгляд, прикованный к её спине, обернулась. Оказывается, всё это время за ней бежал Сатоши. Зачем? Она разберётся с этим потом. Мэй, кинув на него непроницаемый взгляд, развернулась обратно, не переставая гладить девочку по спине. Лекарь до сих пор не открыл, и она, шумно выдохнув, подавляя раздражение, начала громко барабанить по двери. Снова тишина. Девушка непроизвольно нахмурилась, почуяв неладное. У каждого синоби, несмотря на возраст, очень чуткий слух даже во сне. Сатоши, раздражённо цокнув, бесцеремонно открыл сёдзи и первый зашёл внутрь. Мэй ничего не оставалось кроме как шагнуть за ним. Мужчина быстро пошёл в дальнюю комнату, пока девушка, нервничая, стала ждать в прихожей. Она перевела взгляд на дочь, которая не переставала плакать. — Морико, ну как так... — спросила она сочувственно, на что девочка подняла голову и обиженно на неё посмотрела. «Ну ещё бы...» Острого слуха девушки коснулся разговор из дальней спальни. — ...вставай... Морико с головой пробитой! — ...не услышал... В следующий миг заспанный дедушка зашёл с гримёром в прихожую и как-то заторможенно кивнул Мэй. — Давай её сюда, а сами идите, лишние глаза мне тут не нужны, — прокряхтел лекарь и взял на руки девочку. Синоби и куноити, чуть нахмурившись, настороженно переглянулись, безмолвно переговариваясь, но всё же послушно вышли из дома. Чонган стесняется лечить при других? Бред. Закрыв за собой сёзди, девушка села на ступеньку, устало потерев глаза, а Сатоши встал рядом, оперевшись плечом на стену. — Как она так приложилась? — спросил он, задумчиво разглядывая кицунэ сбоку. — Предполагаю, что проснулась, вылезла из кровати и ударилась об её угол, — ответила она, смотря вперёд. Даже говорить об этом страшно. Это годовалый ребёнок! Взрослому человеку такой удар мало понравится. А вдруг какие-то последствия на всю жизнь будут? А если рана серьёзная? А заражение? — Шин? — вывел её из тягостных размышлений гримёр, зная, что девушка поймёт о чём вопрос. — Испугался, поэтому превратился. «Хоть от этого отрадно». — Морико превратится? — Время покажет, но что-то мне подсказывает, что она человек, — Мэй задумчиво оперлась локтями на колени и руками подперла лицо. Девушка не понимала расстроена ли она от этой теории или нет. С одной стороны — дочке не придётся помимо боя обучаться магии, что значительно облегчает задачу ей и остальным. С другой — колдовство очень полезный инструмент, который поможет в схватке, когда, допустим, выронил оружие. Девушка тряхнула головой, чтобы не заполнять голову ещё и этими мыслями, а то так и треснуть может от излишней нагрузки. — Ты везде соврал? — она наконец повернула на него голову и посмотрела со всей серьёзностью. Он, посмотрев пару мгновений в её глаза, задумчиво перевёл внимание на лес. Будто специально тянет время. — Везде, — в подтверждение мужчина кивнул. — Повторюсь, все мои слова были вынужденной мерой, чтобы ты выплеснула эмоции, не более. Пришлось надавить на твои самые больные точки. Будет тебе, в любом случае, уроком. Мэй вопросительно выгнула бровь, не понимая, какой урок она должна здесь усвоить. Сатоши, закатив глаза, начал объяснять, словно ребёнку или же человеку страдающему слабоумием. — Не сложно узнать твои мысли и сомнения, чтобы на них надавить. Общаемся ведь каждый день. Но если противник узнает твои слабости, непременно на них надавит. А я был твоим врагом только что, так ведь? Она промолчала и отвела взгляд. Мужчина верно принял это за согласие. Спустя какое-то время тишины она вновь спросила, но тише прежнего: — Думаешь, он погиб? — девушка сама не узнала свой голос. Он напоминал мужской хрип. Гримёр на миг опешил от такого вопроса, ведь сам только что сказал, что все его слова — ложь. Не верит? Он задумался над тем, что именно ответить девушке. Сказать то, что он действительно думает, или уйти от ответа? Девушка уже подумала, что друг решил промолчать, как тот подал голос. — Его нет и всё. То, что он погиб звучит также дико, как и то, что он сбежал. Эти две причины его исчезновения кажутся невозможными. Поэтому я пришёл к выводу, что его просто нет. Так легче. — она не видела выражение лица мужчины, ведь он стоит сбоку. Любой другой человек на её месте подумал бы, что он отвечает безразлично, даже скучающе, но Мэй хорошо уловила напряжение в голосе. Ему тоже тяжело от одной мысли о нём. Кицунэ не поняла, что гримёр немного врёт. Сатоши больше склонялся к версии гибели, нежели побега, но сам себе в этом признаться не может. — Зачем тебе было нужно, чтобы я выплеснула эмоции? — ловко перевела кицунэ тему. Пару лет назад она бы ни в коем случае не стала бы задавать столько вопросов, думая, что сильно давит или навязывается. Сейчас же ей было абсолютно всё равно. — Как же? Я не упущу ни единого шанса поиздеваться над тобой, — он гордо поднял голову и сжал губы, чтобы не выпустить смешок. Куноити перевела на него строгий взгляд и он, недовольно цокнув, всё же решил ответить нормально. — Если внутри всё держать будешь — никогда Кадзу не отпустишь. А твоё кислое выражение лица я уже не переношу. Мэй едва вздрогнула от упоминания его имени и невольно начала теребить обручальное кольцо. Она старается его не произносить, обходясь местоимениями. На девушку странно воздействует имя бывшего мужа. Сердце начинает биться быстрее, на неё снова надвигается тоска, а тело покрывается неприятными мурашками. Наверное именно поэтому она не назвала своего сына в честь него. Просто бы не выдержала постоянно произносить и слушать это сочетание букв. — Ну как? — спросила Амайя, выйдя к ним в компании Хонга. Очень вовремя, ведь ещё немного и девушка бы опять погрязла в своих мыслях. — Не знаю, Чонган пока не выходил, — слегка пожав плечами, ответила она, смотря в пустоту. — И да... Сатоши, извини, — ей пришлось повернуться в его сторону, чтобы вновь встретиться с этим издевательским взглядом. — Ты про то, что врезала мне и накинулась как дикая собака? — протянул мужчина, подняв бровь. — Могу повторить. — Да... Кадзу сделал три копии себя, сам того не подозревая, — несмотря на внутреннюю тоску, девушка улыбнулась уголком губ на шутку синоби. — Ладно, это было... мягко говоря, неожиданно... — он провёл языком по разбитой губе. — Твоя самонадеянность снова сыграла с тобой злую шутку, больно щёлкнув по носу? — её лица коснулась издевательская усмешка, и Хонг, услышав это, одобрительно кивнул. Это не ушло от внимательных глаз Сатоши. — Эй, ты вообще на чьей стороне? — обратился гримёр ко второму синоби. Тот хмыкнул и встал с другого бока девушки, явно обозначая выбранную сторону. — Предатель... Амайя, ну хоть ты меня поддержишь? — обернулся Сатоши к белой кицунэ и практически умоляюще посмотрел в глаза. — Не дождёшься, — смешно фыркнула она. — Мэй, рана глубокая? — Нет, но меня напрягает, что Чонган так долго не выходит, — она невольно нахмурилась. — Проверю. Отряхнув одежду от пыли, девушка поднялась, открыла сёдзи и вступила на порог. «Пусто?» Мэй на уровне инстинктов потянулась за ножом и, не успев сделать и шагу, услышала, как из другой комнаты доносится детский крик. Намного громче, чем раньше. Мэй ринулась в дальнюю комнату. Распахнув дверь, она кинулась к Морико. Девочка лежала на кровати и медленно закатывала глаза. — Чонган, что происходит? — испуганно повернулась она к дедушке. — Я... я не понимаю... — Мэй ещё никогда не видела лекаря в такой растерянности. Девушка наклонилась к дочери и стала прислушиваться к дыханию. Еле заметному дыханию. — АМАЙЯ! — закричала она во всё горло, и тут же в доме послышался громкий топот. — Что тако.. — не успела подруга договорить, ведь увидела заметную бледность у ребёнка. — Что ты ей дал? — настороженно спросила у лекаря. — Я... я... вот, — старик указал пальцем на баночку с мазью, которая стояла на столе. Белая кицунэ тут же схватила её и принюхалась. Эмоции девушки сменялись одна за другой. В итоге на её лице застыла маска ужаса, и она, бросив ёмкость, подбежала к полкам, где старик хранил все травы, яды и настои. Кицунэ судорожно начала выбрасывать из них ненужное на пол, ища что-то определённое. — Да где же... — прошептала она себе под нос. — Амайя, что происходит?! — крикнула Мэй, и девушка ей ответила, не оборачиваясь: — Это яд. Мазь с ядом. Кажется, сердце проломило рёбра, а кровь отхлынула от головы. Иначе не объяснить то, что происходит с её телом. Было ощущение, что на грудь положили огромный камень, сдавив всё внутри. Чувство страха будто сковало её тело, по спине пробежалась капля холодного пота. — Что...? — тихий и какой-то надломленный голос. — Дедушка? — она перевела взгляд на него. — Всё было... правильно, я не понимаю... — рассеяно ответил он, бегая глазами по комнате. Мэй несколько раз моргнула, чтобы вернуть самообладание. Она растерянно повернулась к дочери. Кажется, что с каждой секундой из неё всё больше и больше уходит жизнь. Детская кожа становится всё прозрачнее, пропал яркий румянец, а пухлые малиновые губы стали серыми, словно грозовая туча. Девушка провела ладонью по детской мягкой щеке. В голове начали всплывать страшные картины, как она уже закрывает крышку гроба, положив внутрь её любимую игрушку. Как её закапывают рядом с могилой отца... Мэй резко зажмурилась и закусила губу почти до крови, чтобы скинуть наваждение. «Я не собираюсь ещё и тебя хоронить». На место ужаса пришла всепоглощающая злость. Мышцы в теле заметно напряглись, глаза поменяли оттенок на более яркий. За сегодняшний день произошло достаточно потрясений, и эмоции просились выйти наружу. Она резко развернулась, встречаясь взглядом с Чонганом. — Что значит «я не понимаю»? — девушка сделала опасный шаг ближе, а старик как будто даже её и не заметил. Он всё также осматривал комнату, будто видел её впервые. — Да что с тобой?! — она почти подлетела к нему, но ей резко перегородили путь две внушительные фигуры. — Нашла! — воскликнула Амайя где-то у неё за спиной и кинулась к ребёнку, требовательно прокричав: — Уведите её! Хонг и Сатоши мягко, но настойчиво взяли её под руки, и Мэй тут же одёрнула их. — Только попробуйте. — Мэй, прекращай, пойдём. — Заставьте меня, — показалось, что челюсть куноити угрожающе затрещала. — Я не уйду, пока не увижу свою дочь живой и не услышу объяснения. Сатоши хотел схватить её за руку, но она извернулась и с силой оттолкнула его, что тот аж пошатнулся. — Не смей. Отошли прочь, — прошипела она, словно змея, и угрожающе посмотрела на старика, который молча стоял позади мужчин. Хонг в это время вспомнил, как ему говорила Кими: «Нет человека опасней, чем свирепая мать». Теперь он прочувствовал это на себе. Они пересеклись взглядами с Сатоши и, кажется, он думал о том же. Девушка, увидя их заминку, резко обогнула мужчин, чтобы подобраться ближе к Чонгану, но её тут же схватили за талию. Она, не разворачиваясь, нанесла резкий удар снизу вверх по подбородку Хонга. Воспользовавшись его задержкой, ударила локтем в живот. Как бы она не была зла, травмировать их в её планы не входило, лишь дезориентировать. Одному она уже сегодня травму нанесла, и этого вполне достаточно. Синоби ожидаемо пошатнулся и несильно ослабил хватку, но Мэй хватило сил выбраться, и она отошла от него на пару шагов. Только она хотела развернуться, как к ней моментально сзади подлетел Сатоши и тоже обхватил её талию, только теперь поднимая над полом. — Прекрати! Хуже делаешь! — прокричал он, пытаясь вынести её из помещения. Девушка не стала истерично брыкаться, дабы выбраться. Она просто с размаху ударила своим затылком в его лоб. Сзади послышался приглушённый стон, но мужчина не спешил её опускать на пол. И зря. За всей дракой Мэй не услышала открывающейся двери. Она хотела уже сделать следующий выпад, но кто-то точным движением ударил ей по шее. Голова резко закружилась, взгляд стал рассеянным, а потом вовсе потерял какие-либо черты. Всё вокруг погрузилось в темноту.***
«Как же болит затылок». Это была первая мысль, которая посетила Мэй, когда она очнулась. «Проклятье». Это была вторая мысль после того, как она открыла глаза и увидела в комнате трёх мужчин. Двое из которых были с синяками. Она зарылась с головой в одеяло. Девушка прекрасно понимала, что эти гематомы были из-за её «мягких» ударов. — Если ты думаешь, что тебя не видно, то ты заблуждаешься, — подал голос Сатоши, и Мэй со страдальческим стоном откинула одеяло и приняла сидячее положение тела. Она переводила рассеянный взгляд с одного мужчины на другого, а потом уткнулась глазами в потолок. Девушка начала напрягать голову, чтобы вспомнить, что вообще происходило до её потери сознания. Глядя на Такао, она поняла, что это именно он довёл её до потери сознания. Он ударил её в шею, но это не так важно. Важно то, что... — Где Морико?! — Мэй резко поднялась на ноги. Голова моментально закружилась. Взявшись за неё рукой, девушка попыталась сделать шаг, но пошатнулась. — Без резких движений, — придержал её Такао. Увидя как в девушке нарастает ярость, решил не затягивать с ответом и сразу пояснить. — Амайя вовремя помогла. Она пока приходит в себя, всё хорошо. Мэй, облегчённо выдохнув, села обратно на кровать. Только сейчас получилось оглядеть комнату и постель, в которой она лежала. Увидя замешательство в её глазах, Хонг решил спокойно объяснить: — От Чонгана к дому Такао ближе, чем к твоему. — Где Шин?! — Она хотела уже снова подскочить на ноги, но её остановила вытянутая рука Такао. — С ним сейчас Амайя, — на выдохе сказал он. Она кивнула, немного успокоившись, но снова задала вопрос: — Долго я? — Мы только успели чай попить, как тебя принесли, — невозмутимо ответил Сатоши. Мэй прекрасно понимала, что при таких обстоятельствах чай мужчины не пили, тут только сакэ подойдёт... Гримёр это сказал, чтобы девушка прикинула, сколько примерно времени прошло с того момента, как она упала без сознания. Кстати о Сатоши. Выглядит он хуже всех. Небольшая шишка на лбу, разбитая губа и царапина на скуле, о появлении которой Мэй совсем не знала. Видимо, случайно его задела ещё на улице. У Хонга же был один внушительный синяк на подбородке. Увидя всю эту картину, девушка опустила голову и плечи вниз. Одновременно она испытала стыд и чувство, что она поступила правильно. С одной стороны — стыдно за то, что ударила друзей, а как бы сказал Сатоши «разукрасила», с другой — зачем они вообще к ней лезли? Хорошо, хоть побои не сильные. Например, когда она ударила в живот Хонга, могла промахнуться и сломать ему ребро, а Сатоши челюсть. Пару синяков — это пустяки. «Всё, Мэй, мои поздравления, твой мозг окончательно загноился! Вместо того, чтобы просить прощения, ты оправдываешься тем, что могла им все кости переломать! Они ведь обязательно тебе за это «спасибо» скажут». Она подняла на мужчин виноватый взгляд, и Сатоши сразу же закатил глаза. — Избавь меня от этого зрелища. — Простите, я не хотела вас так сильно. — Хотела, но не сильно? — злорадно ухмыльнулся гримёр. — Да, — честно призналась она и спокойно продолжила. — Вы мне мешали остаться с дочерью и поговорить с Чонганом. — Поговорить?! У тебя вид был такой, словно ты его загрызть была готова. От его слов Мэй недовольно поморщилась. Да, она безумно разозлилась на старика. И было за что. Но убивать или бить его она точно не собиралась. После недолгого молчания, она снова подала голос: — Как можно было не заметить, будучи лекарем, что мазь с ядом? Снова наступила звенящая тишина. По их молчаливым переглядкам можно смело сделать вывод, что они это уже обсуждали и видимо, пришли к какому-то выводу. Хонг, как-то грустно вздохнув, расплывчато ответил: — Старость. Мэй, всё ещё сидя на кровати, опустила голову вниз. Осознание, что Чонган не молодеет даётся тяжело. Он стал для неё как отец, хоть и называет она его дедушкой. Кицунэ вновь стало стыдно за свою грубость. Она буквально накинулась на старика, хотя он ни в чём не виноват. — Морико здесь? — спросила Мэй, уводя неприятную тему в сторону. Дзёнин коротко кивнул и вышел из комнаты, ожидая, что она пойдёт за ним. Девушка аккуратно поднялась и, не делая резких движений, пошла за мужчиной. Он открыл сёдзи в другую комнату и впустил Мэй вперёд. Кицунэ по привычке подошла к детской кроватке и, заглянув внутрь, увидела не Морико, а мирно спящую Айко. Она мысленно хлопнула себя по лбу. «Я же не у себя дома». Она перевела взгляд в сторону и, наконец, увидела Морико, которая лежала на широкой постели с закрытыми глазами. Спит она или находится без сознания — не ясно. Скорее всего, второе. Но то, что она жива — уже подарок судьбы. Девушка аккуратно села рядом и погладила девочку по щеке кончиками пальцев. Кожа и губы девочки не вернули настоящий оттенок, но уже не выглядели так серо. Слёзы снова пытаются вырваться наружу, но она не даёт им этой возможности. Достаточно. Всё хорошо. Жива и дышит ровно. Обошлось. Нечего слёзы лить. Оставив невесомый поцелуй на носике дочери, она бесшумно встала и развернулась к Такао, который терпеливо ждал её в проходе. — Я могу её забрать? — спросила девушка шёпотом. Даже если Морико лежит без сознания, это не отменяет того, что Айко действительно спит. Шуметь совершенно не к месту. На улице всё ещё была ночь, и оставаться в гостях она не намерена. Мало того, что Амайя спасла жизнь Морико, так ещё сейчас сидит с Шином. Задерживаться нет смысла. — Это лишнее, Амайя будет следить за её состоянием. Пусть пока поживёт у нас. Очнётся Морико явно не завтра... — спокойно ответил дзёнин. Девушка опустила взгляд в пол. Неудобно. Будто со своим новорождённым ребёнком у них хлопот мало. — Такао, может... — Мэй, перестань. — перебил мужчина её. — Это даже не моё решение, хоть и я с ним полностью согласен. Амайя мне чётко дала понять, что Морико остаётся здесь, а ещё она сказала, чтобы я никаких твоих уговоров не слушал даже, — он позволил себе лёгкую улыбку. — Всё в порядке. — Спасибо, — всё также смотря в пол сказала она. Такао подошёл и обхватил плечи девушки, поддерживая. Тёплый, дружеский жест. — С ней всё будет хорошо. Через пару дней уже забегает, — ободряюще улыбнулся колдун. — В этом я не сомневаюсь, — хмыкнула девушка, благодарно смотря на друга. — Что ты вообще думаешь по поводу всей этой ситуации? Он, немного подумав, с напускной серьёзностью ответил: — Что ты здорово разукрасила Хонга с Сатоши, и они теперь будут тебя бояться. Я вообще боюсь представить, что там с ними было бы, не приди я вовремя. — Не смешно... — буркнула Мэй себе под нос. — Перестань, всё в порядке. Они ежедневно травмы схватывают. Получать по лицу — их работа. Легче сказать, когда они без синяков были, нежели с ними. Сами палками друг друга бьют постоянно, — пожал он плечами, спуская свою руку с женских. — Тебя понять можно. И их тоже. — Мудрый, — прошептала она себе под нос, но подняв взгляд, поняла, что мужчина прекрасно её услышал. Такао уже хотел сказать, что она, как Кадзу, стала обходиться характеристиками, но вовремя себя одёрнул. Это совершенно будет ни к месту.***
Морико сильно ударилась головой, я безумно за неё переживаю, она без сознания... А Шин недавно сказал первое слово! Правда, это было имя Такао, но я всё равно очень рада. У дочки твои глаза... такие же чёрные и колкие. Дети так на тебя похожи, ты бы, наверное, рад был бы увидеть их. Я бы так хотела смотреть на тебя счастливого рядом с ними. Я бы всё отдала, чтобы увидеть твою улыбку. Ты безвозвратно засел в моем сердце, душе, мыслях и даже в доме. Стены будто пропитаны твоим запахом, и он въелся мне в кожу.
"Неведьма, красивая, пушистая, хорошая, нежная, хитрая, резкая, строгая, настойчивая, непонятная, везучая, смелая, загадочная, таинственная, родная, добрая, правильная, грозная, игривая, задумчивая, удивительная, высокородная, чудна́я, манящая, любопытная, близкая, лукавая, любезная, старательная, страстная, умная, гордая, способная, трепетная, нужная и... любимая" — я помню каждое слово, которым ты меня называл.
Мне кажется, я буду любить тебя вечно.
***
— Как она? — спросила Мэй, держа за руку Шина, который внимательно наблюдал за упархивающей бабочкой. — Прошла всего ночь, но она быстро крепнет. С ней всё будет хорошо, — произнесла Амайя, стоя около своего дома. Мэй прекрасно понимала, что подруга позаботиться о Морико, но всё же решила навещать. Переживает же. — Благодарю тебя. За всё, Амайя, ты делаешь очень много... — Перестань, Мэй, лучше иди прогуляйся, тебе отдых нужен, — после этих слов девушка не выдержала и порывисто обняла подругу, передавая через прикосновения всю свою благодарность. Амайя поняла это без слов, да и сама ничего говорить не стала, лишь также крепко ответила на объятия. — Пока, принц, — потрепала она по макушке мальчика, и его губы растянулись в самой обаятельной улыбке. — Ой, ну и красавцем вырастет, — мечтательно протянула светловолосая девушка, и у Мэй дрогнул уголок губы. Она даже успела на миг смутиться. Прогуливаясь по деревне, девушка показывала Шину на что-либо и говорила как это называется. Мальчик до сих пор знал всего лишь одно слово и она очень хотела это исправить. — Смотри, это свинка, она делает хрю-хрю, — мальчик внимательно слушал, но ничего не говорил, лишь переодически выкрикивал какие-то звуки, тем самым пугая всех птиц в округе. — Я — мама! Ма - ма, — Мэй почти умоляюще посмотрела на сына, чтобы он, наконец, позвал её. Чуда, к сожалению, не произошло. Смиренно выдохнув, она потянула Шина дальше. В её планы входило сходить к реке, ведь сын очень любит воду. Поэтому они двинулись в сторону леса, ведь путь к водоёму шёл именно через него. — Ну почему же ты молчишь? — спросила Мэй, смотря на мальчика, который неуклюже перебирал ногами, держа её за палец. Он даже не посмотрел на неё, ведь всё его внимание было направлено на деревья. Заметив, что сын начал шагать намного медленней, она присела на корточки, протянув к нему руки. Удивительно, но сын не стал сопротивляться и даже охотно забрался в объятия матери. Видимо, действительно устал. — Мэй? — послышалось сзади, и девушка заинтересованно развернулась. — Здравствуй, — приветливо улыбнулась она. — А что ты делаешь в лесу? — Я только после пробежки, — пожал мужчина плечами и подошёл ближе. К слову, по синоби совсем нельзя было сказать, что он только что бегал. Если Мэй после таких нагрузок выглядела, мягко говоря, не очень красиво, то Хиро выглядел так, словно он просто прогуливался, наслаждаясь природой. Единственное, что подтверждало факт тренировки - это часто поднимающаяся мужская грудь, выдавая учащённое дыхание. — Привет, Шин, я Хиро, — улыбнулся он, заинтересованно склонив голову. «И когда он успел узнать его имя? Ниндзя...» Мальчик ничего не ответил, лишь немного нахмурился, выдавая свою настороженность, но чёрные глаза всё же сверкнули интересом. — Он не говорит... — поджав губы, ответила кицунэ. — Ничего, заговорит. Тебе не тяжело? Может я? — спросил Хиро, смотря на девушку. Только сейчас Мэй заметила, что у синоби немного необычный цвет глаз. Если у большинства людей, родившихся на этой земле, чёрные очи, то у Хиро они коричневые, местами даже отдающие в зелёный. — Я привыкла, — пожала девушка плечами и перевела взгляд на сына, который уже вовсю рассматривал лес. — Да и я не думаю, что он захочет. Недоверчивый... Хиро одобрительно хмыкнул, а Мэй решила проверить, права она или нет. — Шин, — позвала она, и мальчик повернул голову в сторону мамы, чуть не столкнувшись с ней лбами. Благо, девушка успела вовремя отпрянуть. Синоби сжал губы в тонкую линию, чтобы не выдать смешок. — Пойдёшь на ручки к Хиро? Мальчик перевёл изучающий взгляд на мужчину, который лучезарно улыбался, чтобы вызвать у Шина доверие. Такой широкой улыбки на лице этого мужчины девушка не видела никогда. Сначала Шин сжал тренировочное кимоно на плечах Мэй, выдавая отрицательный ответ, но потом ослабил хватку и протянул одну руку к мужчине. Хиро приблизился ещё на один шаг и протянул свою навстречу. Это было похоже на какой-то ритуал. Ритуал на доверие. Они молчали, чтобы не спугнуть такой трепетный момент знакомства. Мальчик перебирал мужские пальцы, изучая, и стало понятно, что он уже совсем забыл зачем вообще это делает. — Так пойдёшь к Хиро на ручки? — вновь спросила кицунэ, и мальчик, посмотрев в глаза синоби, неловко протянул к нему две ладошки. В следующий миг он уже сидел на плечах Хиро, перебирая его волосы. — Ого... — единственное, что вырвалось у Мэй, смотря на эту удивительную картину. На самом деле они смотрятся очень... мило, но воображение упрямо рисовало на месте Хиро другого человека. Девушка часто фантазировала, как Кадзу играется с детьми, воспитывает их, любит... В груди неприятно заныло, и Мэй, проморгавшись, выпалила первое, что пришло в голову, лишь бы больше не думать. — Не думала, что согласится. Хиро вновь улыбнулся и девушка заметила, что на мужском лице при этой эмоции появляются забавные ямочки. — Куда вы шли? — Хочешь с нами? — брови в удивлении поднялись. — Почему бы и нет, тем более я уже в плену, — усмехнулся синоби и поднял немного голову наверх, где Шин упорно что-то искал в его каштановых волосах, не обращая больше ни на что внимания. — Да, Морико тоже очень любит в волосах копошиться... — задумчиво протянула Мэй и поспешила ответить на вопрос. — Да... мы к реке шли. — Если ты не против, то двинемся дальше вместе. — Я не против, — мимолётно улыбнулась девушка и пошла вглубь леса, ожидая, что мужчина поравняется с ней. На удивление, во время прогулки они не находились в неловкой тишине. Хиро рассказывал забавные истории из своей жизни, от который смеялась Мэй и даже Шин иногда намечал улыбку. Правда, он вряд ли что-либо понимал. Мальчику было весело даже от самого факта, что весело маме. Ещё мужчина задавал вопросы о её жизни, Мэй спокойно отвечала и задавала свои. Они понемного узнавали друг друга. Хиро не затрагивал тяжёлые для неё темы, что безмерно радовало. Это выдавало в мужчине хорошее воспитание и чувство такта. С ним было спокойно, комфортно и весело, кицунэ совершенно не чувствовала скованности. Он будто помогал ей отвлечься от насущных проблем. Впрочем, может он просто хотел погулять и задавал вопросы лишь из вежливости. Подойдя к реке, Мэй остановилась, чтобы снять сына с плеч Хиро, но так и застыла с вытянутыми руками. Мальчик уже видел далеко не первый сон, не очень удобно устроившись на макушке синоби. — Кажется, гулять нам придётся вдвоём, — усмехнувшись, прошептала она. — Только голову не поднимай, а то упадёт. Мэй снова протянула руки и случайно дотронулась до волос Хиро. Они были густыми и жёсткими. Впервые девушка находилась так близко к этому мужчине, поэтому только сейчас получилось уловить его запах. «Напоминает запах дерева и... мяты?» Отвлекаясь от мыслей, кицунэ бережно взяла малыша, уложив его к себе на предплечье. Прошлась кончиками пальцев по детской щеке, неосознанно улыбаясь. «Могла ли я только подумать, что у меня будут дети?» — Может, я его возьму? Ты и так их на руках постоянно носишь, зачем тяжести лишний раз таскать? — вытянул её из мыслей Хиро. Девушка благодарно ему улыбнулась и позволила забрать сына. Уложив поудобнее ребёнка на мужских руках, они не спеша продолжили идти вдоль воды. — Как Морико? Мэй тяжело выдохнула и задала встречный вопрос: — Ты всё уже знаешь, верно? — Конечно, как и весь клан. Ты же понимаешь, от таких соседей мало что скрыть можно. Не потому что все слишком любопытные, хотя и такие есть, а потому что все привыкли напрягать глаза и уши, — ответил Хиро, выжидающе посмотрев на неё, ведь ответ на свой вопрос так и не получил. — Поправляется, — уклончиво ответила девушка, ведь сама до конца не понимала состояние дочери. — Хорошо, а как твои успехи в тренировках? — синоби решил больше не затрагивать тяжёлую тему для разговора. Он прекрасно понимал и видел состояние девушки. На хрупкие плечи свалилось очень много проблем и ответственности, но пообщавшись с Мэй поближе, Хиро понял, что плечи далеко не хрупкие. Мэй хмыкнула. Какие могут быть успехи, если постоянно находишься с детьми? Так ещё и эта ситуация с Морико... Мужчина понял всё без слов. Он осторожно переложил спящего Шина на другую руку и вытащил из рукава металлическую звёздочку. Девушка молча наблюдала за тем, как Хиро отрывает небольшой кусок коры со ствола дерева. «Какие у него большие ладони...» — Возьми, — он протянул ей сирюкэн, и Мэй молча обхватила маленькое оружие двумя пальцами. — Попади вот сюда, — мужчина показал на место, где только что оторвал кору. — Вот отсюда, — он указал ладонью в сторону. Достаточно далеко от дерева. На деревню уже опускались сумерки, а учитывая, что они находятся в лесу без синих фонариков Такао, целиться становится проблематичнее. Но это девушке не сильно мешало. В темноте синоби видят почти так же, как кошки. Она равнодушно пожала плечами и сразу выкинула из пальцев звезду. Точно в цель. Иначе и быть не могло, ведь в своё время Кадзу её так натренировал, что не попасть было практически невозможно. — Кажется, я тебя недооценивал, — он виновато улыбнулся и, вытащив миниатюрное оружие из ствола, передал его обратно в руки Мэй. Их пальцы на миг соприкоснулись. — Ещё дальше сможешь? Девушка кивнула и отступила ещё на два шага назад. Теперь у неё ушло пару секунд, чтобы прицелиться, и она резким движением руки выкинула из пальцев сюрикэн. Он метнулся в ствол дерева с глухим звуком, образовывая новую трещину. Левее, чем в прошлый раз, но всё равно в нужную цель. — Гейша... — задумчиво протянул он, что вызвало улыбку на лице девушки. Похоже, это звание останется с ней навсегда. — Может ты завтра приведёшь мне Шина? Я с ним посижу, а ты потренируешься. На такое внезапное предложение у Мэй чуть глаза на лоб не вылезли. Да, они знакомы давно, но очень редко пересекались и из-за этого почти не знали друг друга. Только поверхностно. Можно считать, что они полноценно познакомились только сейчас. И дело совсем не в том, что девушка ему не доверяет. Нет. Дело в том, что она даже друзьям отказывает, когда они предлагают свою помощь. Так Хиро ещё и произнёс это так, будто предложил дрова до дома донести. Будто в этом совсем нет ничего особенного, и ему это ничего не стоит. — Откуда ты знаешь, как нужно обращаться с детьми? — Мэй уже давно заметила, что мужчина не ведёт себя скованно с Шином, как остальные. Словно знает, что нужно делать. Он ответил нехотя: — У меня был младший брат. — Хоть мужчина сделал самое равнодушное лицо, на которое способен, девушка смогла увидеть боль в глазах. Она не стала продолжить эту тягостную тему разговора, лишь с пониманием кивнула. Понять, что ему пришлось самому воспитывать брата, тоже было не сложно, ведь по словам Хиро, родители погибли, когда он был подростком. — Я подумаю, — ответила Мэй, и мужчина улыбнулся уголком губ. — Ты видел Чонгана? — Хочешь пойти прощения просить? — Хиро внимательно посмотрел на Мэй, улавливая каждую эмоцию. Он быстро понял, что прав и без слов.Девушка тяжело вздохнула, надеясь, что это вышло бесшумно.
«Возможно ли вообще привыкнуть к тому, что тебя всегда будут читать, как раскрытую книгу? Забавно, ведь я тоже так умею...» — Ты не виновата. — Что? — вырываясь из мыслей, спросила Мэй, хотя прекрасно всё слышала. И по взгляду Хиро было ясно, что он это понял, поэтому повторять не стал. Она на мгновение замялась, но тут же взяла себя в руки. Посмотрев на воду, девушка задумчиво произнесла: — Как и дедушка. Мужчина кивнул, хотя отлично понимал, что Мэй до сих пор считает себя виноватой. — Видел, утром за травами в лес пошёл. Наверное, дома уже давно. Последуем его примеру? Мэй поняла, что Хиро снова хочет пойти с ней, но уже не спрашивая. Девушка и не была против, поэтому кивнула, безмолвно соглашаясь. Они двинулись в сторону деревни, попутно перекидываясь шутками и историями. Девушка заметила, что с ним забывает о проблемах. Наверное, это связано с тем, что он никак с ними не связан, как другие члены клана. Сейчас она отдыхает по настоящему. Получает долгожданное расслабление, хоть и не долгое. Выходя из леса, они наконец увидели привычные, но не менее прекрасные синие фонарики. Хиро уже повернул в сторону дома Мэй, чтобы проводить девушку, но увидел, что она стоит на месте. — Не хочешь домой? — Хочу с Чонганом поговорить, — ровно выдала она, но мужчина заметил, что Мэй нервничает. Он, наклонив голову, спросил: — Позволишь проводить? И как бы она не хотела обременять синоби, всё же внутри понимала, что с ним будет спокойнее. Он ведь сам предлагает, верно? Значит, тоже хочет... Или это просто вежливость? Несмотря на внутренние противоречия, девушка всё же соглашается. — Хорошо, только давай сначала уложим Шина, — Мэй посмотрела на малыша, который с откинутой назад головой посапывает с открытым ртом на руках мужчины. Хиро, наклонив голову, увидел как слюна из рта ребёнка хочет вытечь за пределы. Чтобы предотвратить это, мужчина осторожно надавил на детский подбородок, и губы Шина сомкнулись. Это вызвало смешок у девушки. Путь до дома они разделили в молчании, каждый пребывал в своих мыслях. «Что я буду говорить Чонгану? Как перед ним извиниться? А нужно ли это вообще...» От раздумий её отвлёк знакомый силуэт, проходящий мимо. Сатоши, держа в руках брёвна шёл к своему дому и испепелял глазами Хиро, который занимался тем же. Видимо, мужчины друг друга невзлюбили ещё на том моменте, когда на них пытался напасть другой клан синоби. Гримёр был так увлечён убийством глазами, что даже не наградил взглядом Мэй. Не заостряя на этом внимание, девушка, зайдя в дом, быстро уложила ребёнка в кроватку и вышла на улицу. — Вы с Сатоши не общались близко? — спросила кицунэ, пока они неторопливо шли в сторону дома лекаря. — Я ни с кем близко не общаюсь, — твёрдо ответил мужчина. «Почему ты тогда со мной гуляешь? Вызываю доверие? Или просто скучно стало?» Хиро прекрасно понимал о чём думает девушка, но говорить что-либо не стал. Спросит — ответит. Они быстро преодолели нужное расстояние, и Мэй постучала по сёдзи. Тишина. Ещё несколько стуков. Сёдзи не открылись. Она перевела настороженный взгляд на Хиро, который в замешательстве хмурился. — Куда он мог пойти в такую темноту? Спать уж должен же ложиться... Хотя, в прошлый раз он стук тоже не услышал, может правда спит? — задумчиво протянула она, снова постучав кулаком. На всякий случай. Мужчина осторожно зашёл внутрь, и девушка последовала за ним. Не хорошо врываться в чужой дом без разрешения, но что-то ей подсказывает, что они поступают правильно. Дом казался тихим, что только усиливало ощущение беды. Они одновременно достали свои ножи. Все в клане так делают, когда что-то идёт не так. Обойдя весь дом, пара поняла, что он пуст. Неприятное предчувствие запустило свои безжалостные когти в её сознание. — Пойдём к Такао спросим, может он знает что-то, — предложила девушка, выходя на улицу. — Хорошая мысль. Теперь они стояли возле другого дома. Девушка постучала по двери два раза, и ей сразу же открыли. Такао на миг удивился, что Мэй пришла именно в компании Хиро, но тут же надел на себя непроницаемую маску. — Мэй, Хиро, что-то случилось? — Здравствуй, Чонгана нет дома, знаешь что-то? — спросила девушка. В её голосе была слышна еле уловимая тревога, и Хиро, поддавшись неизвестному ему порыву, на миг прикоснулся к тыльной стороне ладони девушки, немного погладив. Она опешила от такого жеста, но виду не подала. Мэй поняла, что мужчина хочет её поддержать и была ему мысленно благодарна. От внимания Такао этот жест тоже не ушёл, но он сделал вид, что ничего не заметил. — Чонган ушёл за травами ещё на рассвете, не видел, чтобы он возвращался, — задумчиво ответил он и повернулся к Амайе, которая уже стояла позади него. Она ответила на немой вопрос, который стоял в синих глазах мужа. — Я тоже не видела. Все резко напряглись. Не мог же дедушка заблудиться. Это не возможно. Допоздна он в гостях никогда не засиживается. Значит, что-то серьёзное. — Какой план? — впервые подал голос Хиро. — Нужно искать, — ответил Такао, выходя из дома. — Неизвестно, на сколько это затянется, а у нас дети, — девушка старалась придать своему виду и голосу абсолютное спокойствие, хотя её сердце будто билось уже в районе горла. — Мэй, тебе нет смысла идти, оставайся в деревне, — предложила Амайя, но увидев, как строго на неё посмотрела Мэй, поняла, что спорить с этой девушкой бессмысленно. Такао хотел прыснуть, но сдержался. Он прекрасно знал рвение Мэй попадать в самое пекло. — Я принесу Шина к нам в дом, — предложила Амайя. — Благодарю... Как Морико? — спросила девушка, с надеждой в глазах. — Ей становится лучше, — ободряюще улыбнулась подруга, и Мэй поняла, что в сознание дочка так и не пришла.. — Позову Сатоши и Хонга, лишняя пара глаз нам не помешает, — произнёс Такао и прошёл мимо Мэй.***
— Да здесь ноги переломать легче, чем кого-то найти! — девушка наблюдала, как ворчливый донельзя Сатоши перелезал через очередное поваленное дерево. — Зараза! — воскликнул позади Хонг, выпутываясь из паутины. Легкой с виду походкой, но с дико стучащим сердцем девушка шла впереди всех, чтобы никто не заметил её паники. Дедушка никогда не пропадал. Если он и уходил за пределы деревни, то возвращался довольно быстро. «Всевышний, почему ты не породил меня невинной овечкой? Жевала бы себе траву спокойно и никаких проблем не знала...» Обстановка была куда более напряжённой. Единственный, кто пытался её разбавить — это Сатоши со своими неуместными шутками. Получалось у него плохо, ведь никто не обращал внимание на его реплики. Они ищут старика уже достаточно долго, уже прошли больше половины леса. Это навевало ещё большую тревогу. Ведь за этим огромным лесом будет деревня, в которой живут обычные люди. Неужели туда пошёл? Зачем? Он ведь прекрасно понимал, что его начнут искать, не вернись он засветло. — Есть хоть какие-то идеи, куда дедушка мог пойти? — резко обернулась девушка, что на неё чуть не налетел Такао. Остановившись, он задумчиво нахмурился. Дзёнин понятия не имел, куда мог пропасть лекарь, и это навевало страшные мысли, которым он пытался не поддаваться. — Может, цветок какой-то редкий увидел, да так увлёкся, что времени не заметил, — весело хмыкнул Сатоши, подойдя ближе. Кажется, он совсем не видит в этой ситуации ничего странного. Но это только кажется. Девушка метнула на него раздражённый взгляд. — Ты знаешь, что когда злишься, становишься похожа на обиженного судьбой бобра? — усмехнулся гримёр, вызывая ещё больше злости в глазах Мэй. — Ещё раз пошутишь, и я подожгу тебе одежду, — с широкой улыбкой низко задала она, отдающим нескрываемой угрозой тоном. На неё уставились три пары удивлённых глаз, один гримёр чувствовал себя победителем этой жизни. Не обращая внимание на ошарашенные взгляды, Мэй опустила уголки губ вниз и, вернув себе серьёзный вид, развернулась, чтобы продолжить идти. Она понимала, что Сатоши тоже переживает, просто никак это не показывает, но его шутки действительно начинали раздражать. Впрочем, раздражение — слишком мягкое и незначительное слово, чтобы правильно охарактеризовать чувства. Хотелось огреть хорошенько его по шее. — Ох, дети! — послышалось где-то из-за дерева, и все резко развернулись в ту сторону. С плеч девушки будто упал огромный камень, она испытала невероятное облегчение, когда увидела знакомого, а главное живого старика, выходящего к ним с корзинкой в руках. — Ты чего ушёл так далеко? — впервые подал голос Хиро. — Заблудился я, — ответил старик, и вся компания настороженно между собой переглянулась. Заблудился? Живя всю жизнь в одной деревне и зная всю местность наизусть? — Подскажите, как до ближайшей деревни добраться? Мне б переночевать где... — спросил Чонган, почёсывая затылок.Мэй перевела полный тревоги взгляд на Такао, чтобы услышать хоть какие-то пояснения. Страшно не то, как сейчас Чонган странно себя ведёт и какие вопросы задаёт. Страшно то, что у главы клана такой же полный ужаса и растерянности взгляд.