паучок

            Серафим тащил Руслана по обшарпаному подъезду. – Таак.. ну, нам на пятый.. – бухтел кучерявый – прости, у нас лифт просто опять сломался, приходится, вот, блять, ходить вечно.. не, мне-то повезло: я хоть и выще всех тут живу, все равно только на пятом этаже, а вот как было бы тем, кто в этих хуях многоэтажных живет? – мы это, пришли вроде – и Тушенцов был прав: за своим монологом Сидорин не заметил, как они поднялись и уже были напротив слегка помятой светло серой двери, на которой красовалась уже немного отваливающиеся табличка "42". – Ой, ага.. Во, нам сюда – свазав это сирафим начал иытся в карманах в поисках вновь потерявшихся ключей, изоедка произнося что-то по типу "ну епт, я же их только что доставал".       Вскоре поиски обвенчались успехоми Серафим довольно открыл дверь. Взгляду Руслана предстала небольшая однокомнатная квартирка, такая не убранная и в каком-то смысле пустая, что можгло создатся ощущение, что последние пару недель тут никто не появлялся.       Однако от этого она не становилась менее уютной, Тушенцова было приятно увидеть, как вообще живут другие люди, тем более, их условия были очень похожими: редановец и сам не особо любил убиратся, и нисмотря на упреки родителей беспорядок был для него нормой. Возможно, он слишком сильно загонялся по этому поводу. – Ты чего застыл опять? Захожи, все хорошо – заявил Сидорин, уже снимая кроссовки на небольшом сером ковре в прихожей. Рядом стоял шкав, а сама прихожая плавно перетекала в коридор, судя по всему ведущий на кухню.       Редановец быстро прошел к кудрявому и начал разбуватся. Сидорин повесил обе куртки и направилчя на кухню. Когда Руслан дошел до него, последний уже ставил старенький стальной чайник на газовую плиту. – Садись давай, че как не родной – с этими словами хозяин квартиры указал на диван, стоящийперед деревянным столиком. На столе стояло пару пустых чашек, из которых вылезали ярлыки от чайных пакетиков. Тущенцов послушно сел, рассматривая комнату.       Кухня небольшая, на столешницаэ разбросаны пустые упаковки от нескольких дошираков и полупустая от пельменей, а пара пачек от сигарет валялись прям на полу. И как он этого не замечал? От Серафима действительно за пару кварталов перегаром несло. – Ты бы пельмени убрал, испортятся же.. если еще не успели – довольно уверенно подметил редановец, украдкой посмотрев на кудрявого, тут же слегка покраснев переместил взгляд обратно. – Ой, да ладно тебе, думаю уже поздно, они тут уже пару дней лежат.. да и паукам же нравятся обычно, если не трогаешь ничего, чтоб все неубранно было.. ладно, так то нет, до тебя ко мне даже пауки не заползали.. Это была слишком странная шутка, да? – с улыбкой ответил Сидорин, после чего немного приподнялся на носочки, потянувшись за слегка помятой коробкой с чайными пакетиками, ледащей на верхней полке. – тебе, кстати, какой? у меня зеленый есть, черный, вроде еще где-то с ягодами был.. а, еще с цве... – Эмм.. давай черный просто

***

            Ребята еще немного поболтали на кухне, и именно болтали: если на улице в основном шел монолог от Серафима с редкими поддакиваниваниями собеседника, то дома Руслан немного приободрился и успокоился, разбавляя общение своими историями и более развернутыми ответами. Чуть позже перебрались в комнату Сидорина.       Она тоже не отличалась прибранностью: где-то лежат одежда, где то, на удивление, книги и блокноты, а где-то очередной мусор по типу пустых банок, бутылок и упаковок от чипсов или чего-то подобного. За стелажом кровать, перед ней такой же заставленный разным хламом стол, а на подоконнике от окна, из которого выдны такие же пятиэтажки и уже горящие фонари лежал потрепанный жизнью ноутбук. – Знаешь, а я видел тебя раньше, даже анимание обращал, ты мне интересным очень казался – внезапно прервал тишину кучерявый – не полходил конечно, как ты и заметил.. а зачем? смысла не было а тут выя вот, паучком стал.. ладно, прости, чет я бред нести начинаю уже.. В ответ тущенцов лишь хмыкнул. Сидорин указал на кровать, явно приглашая присесть, что и сделал слегка напрягшийся от слов собеседника Руслан, сев на краешек кровати. – Ну ты чего? Давай, все хорошо, сейчас посмотреть что нибудь можем – с этими словами Серафим взял ноутбук и сел к тушенцову, положив предмет к себе на колени.

***

      Руслан уже откинулся на кровать, лежа наслаждаяс моментом. фони сидели так уже не первый час, за это время Серафим успел переключить пару стендапов и простых низкосортных видео, в итоге остановившись на каком-то забавном некачественном хорроре.       Фильм уже подходил к концу и главной задачей Тушенцова оставалость простоне заснуть в такой спокойной и в какой-то степени убаюкивающей обстановке: Серафим, которого Руслан всего лишь за 1 вечер узнал лучше, чем многих своих знакомых детства, сидела рядом, тихо жужжащий ноутбук тускло освещал уже темную комнату, Ведь.. "Блять". Редановец тяжко вздохнул: за окном улицу освечивали лишь редкие фонари, солнце давно успело зайти и Тушенцову точно стоило пойти домой. – Мм, слушай.. мне походу пора уже, извини.. – тихо вымолвил Руслан, после чего поднялся к собеседнику, виновато смотря на того. – Ой, да все хорошо, я тебя проводить могу даже – ответил Сидорин, предварительно поставив уже порядком надоевший фильм на паузу. – Да нет, спасибо, не надо, честно, мне не далеко, вроде.. – казалось, что вся комфортная атмосфера и их вроде уже наладившееся общение возвращается обратно к этим неловким паузам и наигранной вежливости. И для кого Серафим пытался, и вроде как успешно, разговорить парня все эти часы? – Ну че ты, давай хоть ее дам, а то я бы на твоем месте с пауком на спине по ночам не ходил – с этими чловами кучерявый протянул Тушенцову свою олимпийку. ----             Руслан быстро шел по у опустошенным улицам. Старенькие фонари освещали неярким рыжеватым светом машины и иногда пробегающих под ними кошек. В большинстве квартир этих одинаковых, но до жути родных пятиэтажек уже выключен свет, яркие окна – лишь исключения, на фоне которых прекрасно видны тонкие, темные ветви многочисленных деверьев.       Тушенцову все равно было некомфортно идти: он оставался редавновцем и даже эта потертая голубая олимпийка серафима не спасала его от чувства тревоги. Хотя, конечно, было очень приятно, что кудрявый подумал об этом и сделал все, что смог. К тому же, в она закрывала от ветра, да и в принципе было намного теплее