Замок в огне

Как можно быть самым известным и самым таинственным человеком Петербурга одновременно? По всей видимости какой-то секрет был известен Сергею Разумовскому, поскольку его личность на данный момент являлась самой обсуждаемой темой почти везде — не было ни одного человека, кто не знал бы его имени. Однако этот факт причудливым и необъяснимым образом сочетался с тем, что даже по новостям крутили одни и те же его изображения. Немыслимо — самые упорные и бесцеремонные папарацци не могли достать ни одной эксклюзивной фотографии этого человека, он будто никогда не выходил из офиса «Вместе», который буквально штурмовали журналисты, но безрезультатно — охранная система была безупречна, все было продумано до мелочей, так что вторгнуться и получить хоть какие-то материалы было невозможно. В итоге назойливой общественности пришлось смириться с недосягаемостью молодого человека, наблюдая его только на редких презентациях и конференциях. Все, что оставалось — это довольствоваться и пользоваться тем, что выходило из-под его руки, и гадать, что еще может подарить стране юное дарование. Разумеется, такое отчужденное поведение Разумовского заставляло печалиться и досадливо вздыхать и молодых девушек Петербурга, которые, подобно лисице из басни, наблюдающей недоступный ей виноград, начинали сочинять всяческие небылицы о нем, как о мужчине, но поскольку подтвердить их было невозможно, а опровергать никто конечно не собирался, они мало-помалу оставляли такое неблагодарное занятие, как попытки хотя бы познакомиться с Сергеем и совсем скоро находили утешение в объятиях других богатых мужчин. И как свет Петербурга жил своей яркой и захватывающей жизнью, словно в противовес ему существовала где-то в неприглядном уголке другая жизнь. Предсказуемая, рутинная, заурядная и точно не привлекающая ни капельки внимания жизнь студентки одного из Петербургских вузов — Евы Лазаревой. Она была из тех, кто жил здесь с рождения и никакой особенной красоты в городе Петра не наблюдал. Она не понимала шумихи вокруг эстетики вечной сырости, порывистого ветра, серости и широких парадных. Да и не было у нее времени все это замечать. Первую половину дня занимала учеба, потом работа до позднего вечера, потом снова учеба, и так каждый день. Ева плотно вжилась в эту рутину, а рутина в нее в виде глубоких темных кругов под серьезными глазами. Иногда, прямо перед самым сном, глядя в большое зеркало, стоящее на том же столе, где стояла швейная машинка, за которой она проводила бесконечные вечера, девушка пыталась представить себя красивой, без этих ужасных кругов, может с милыми щеками и ямочками в них, однако в какой-то момент ей просто становилось плохо от того, что она видела и смешно от своих попыток — она разворачивала зеркало к стене и быстро уходила в ванную. Так проходил каждый день, ничего нового не происходило, да и не могло, даже если бы волшебные возможности изменить всю жизнь вдруг постучались в дверь — Ева бы проигнорировала их и вызвала полицию на всякий случай. У магии не было и шанса против суровой российской реальности. — Ева, ты точно не хочешь с нами в клуб? Мы и пить-то не собираемся, просто потанцуем, познакомимся с кем-нибудь. — Да можешь даже не пытаться, она не согласится. Ева несовместима с компаниями. Девочки уже стояли на пороге, последний раз озираясь на Лазареву. Они весь вечер, пока собирались пытались утащить ее с собой, и так каждую пятницу, хоть они и знали, насколько это бессмысленно. — Да нет, спасибо, у меня тут работы еще столько, — монотонно отозвалась Ева, даже не поднимая головы. Послышались разочарованные возгласы и вздохи, но девочкам уже не терпелось начать заслуженное веселье, поэтому совсем скоро их уже и след простыл. Прошло еще где-то полчаса, как Ева положила ткань на стол и устало откинулась на спинку стула. «Пятница же. Завтра пар не будет. Может стоит все же сходить куда-то? Только куда?» Девушка обвела взглядом квартиру, разминая затекшую спину и плечи. Потом она схватилась за телефон. — Лиз, а ты сильно занята? Может сходим куда-то? А, на баре сегодня… Ну, хоть на минут десять выглянешь, у тебя же перерыв? Хорошо. Положив трубку, Ева быстро собралась, не смотря особо на свое отражение и выпорхнула из дома. Было довольно темно уже, поэтому передвигаться стоило осторожно, но опасности особой не ощущалось, все-таки первая часть пути до бара, где работала сестра пролегала по достаточно оживленным людным улицам, а вот вторая… Нет, людей там тоже хватало, однако это уже были не обычные прохожие, спешащие домой или прогуливающиеся по вечернему Питеру, а изрядно пьяные молодые люди, пришедшие сюда хорошо провести время, часто не ограничивающиеся только алкоголем. Такой район, что уж поделать. Желая не попасть в неприятную историю с какой-то нетрезвой компанией, Ева нырнула в переулок, шедший параллельно ее пути, однако тут она и не угадала. Не успела девушка и дома пройти, как ей преградили дорогу два молодых парня. — Ты посмотри, какой мышонок к нам сюда забрел! — весело сказал первый из них, что был повыше и по моложе, — Ты чего здесь делаешь в такое время? — Заблудилась, наверное. А? — второй наклонился к самому лицу Евы, дыша на нее алкогольными парами. — Нет. Дайте пройти, — тихо и раздраженно ответила та, стараясь протиснуться вперед. — Да ты и правда мышонок, милая такая. Только глаза какие-то грустные, ты че, детдомовская? — оба громко засмеялись, но тем не менее не давали девушке прохода. Лазарева уже собиралась достать из кармана перцовый баллончик, прикидывая, в какую сторону бежать и что делать, если средство самообороны не сработает, как ей на плечо легла тяжелая рука. От этого прикосновения на удивление не стало страшно, наоборот появилось странное облегчение и ощущение безопасности. — Я так долго тебя искал. Не следовало тебе уходить, не подождав. Этот голос был таким же приятным, как и в целом присутствие его обладателя. Ева подняла голову и увидела совершенно необычного мужчину, хотя скорее его можно было назвать юношей. Она таких никогда не встречала в своем окружении — длинные рыжие волосы и добрые глаза внушали доверие. — А ты еще кто? Парень ее что ли? — кому не понравилось его неожиданное появление, так это пьяным парням. — Вам разве не пора присоединиться к своим друзьям? — спросил он, указывая пальцем в сторону, откуда пришла Ева. Внезапно произошло странное. Молодые алкоголики побледнели, как-то выпрямились и действительно зашагали в указанном направлении, оставляя девушку наедине с ее неожиданным спасителем. — Не бойся, больше никто тебе не навредит. Я провожу, если ты не против. На это предложение Ева могла только кивнуть. Они продолжили движение, при том, что молодой человек все так же уверенно и твердо держал ее за плечи, но это вовсе не казалось странным. И все же он даже не смотрел на нее, сосредоточенно вглядываясь куда-то вперед. — За мной следят, ведя себя естественно и ничего не бойся, — вдруг шепнул он, и тут же они ускорили шаг. Ева только сейчас заметила, как буквально из стен зданий, окружающих их, начало сочиться что-то черное, что мгновенно обретало форму. У этого «чего-то» не было голов, вместо них были камеры. Они были буквально повсюду — куда бы они не свернули. В какую-то секунду они оказались даже спереди, казалось бы, они окружены. Но Ева даже не успела испугаться, мгновение — и они шагали больше не по дороге, а по воздуху. Сердце замерло, но девушка даже не пискнула, все также перебирая ногами уже в пустоте. — Ты молодец. Они уже были так высоко и вдруг страх уступил чувству восхищение и безумному восторгу. Под ногами был ночной Петербург, как он есть. Такой красивый, будто она видела его впервые. Ева чуть не задохнулась от переполнявших ее сердце чувств. Даже если это все сон или галлюцинация — она хотела, чтобы это никогда не заканчивалось. Но вот ноги ее коснулись летней веранды заведения, где работала сестра, и, хотя он все еще держал ее руку, Ева поняла, что ее провожающий вот-вот исчезнет. Желая навсегда запомнить его лицо, девушка не отводила от него трепетного взгляда, хоть и знала, что это его не удержит. — Я отвлеку их внимание, а ты спускайся вниз. Он просто сиганул вниз, как будто его тело только сейчас обрело вес, но Ева знала, что даже если она посмотрит вниз, привесившись через перила, его не будет там. Все, что ей оставалось это в растерянности сжимать ладонь, которая еще секунду назад лежала в его руке и хлопать глазами.