Скрытые от всех драбблы по Ванахейму

За окном уже полночь, когда она просыпается в холодном поту. Рядом лежит притихший Такуми, что обнимает девичью руку жёсткой хваткой, не желая, чтобы та уходила от него даже во сне. Тем не менее, его дыхание абсолютно ровное, гарпия бы даже назвала его спокойным. Обрамлённый лунным светом, тот впервые выглядел так невинно. Яна ловит себя на мысли, что хотела бы видеть эту расслабленность на чужом лице как можно чаще. — Смертный.. — протягивает она, в попытках связать воедино все куски кошмара, что только что видела. Котомине в крови, умирающий один. Вот оно что.. Ангел пытается проморгаться, приняв, что вспоминать всю сцену было плохим решением. Правда голова от того не становится легче. — Надо поскорее найти что-нибудь.. Артефакт бессмертия или книгу, — Сойер шепчет это, приподнявшись на локтях, чтобы встать, как вдруг хватка на руке становится куда тяжелее. — Не уходи, пожалуйста, — священник хмурится, и первые секунды ласточка не понимает проснулся он или нет. — Ястреб, ты слишком многое берёшь на себя. Прошу. И впервые Котомине звучит так жалостливо, холодные глаза выглядят до абсурда грустными, заставляя невольно чувствовать вину. — Я не могу. Мне нужно найти что-то, чтобы ты жил и дальше, — ангел неровно выдыхает, сама не понимая чего же так испугалась. — Такуми, с тобой что-то не так. Мне нужно восполнить это.. — Яна, — он оттягивает девушку в свою сторону, так, что та просто неуклюже валится на него. — Ты мне нужнее. Всё будет хорошо. Гарпия чирикает, уткнувшись в мужскую грудь. Хочется вскрикнуть, объяснить глупцу как всё серьёзно, да только Такуми проходится аккуратно по её крыльям и всё становится чуточку легче. — Ты можешь умереть, — тихо щебечет она в ответ. — Я сделаю всё возможное, чтобы выжить. Не волнуйся. — Я могу пережить тебя, — настойчивее отвечает Яна. — Ангел, неужели ты не веришь в истории о парах, умирающих в один и тот же день? Или считаешь, что мы не так сильно любим друг друга? Обидно, — Котомине едва заметно улыбается, понимая, что заткнул своего ястреба. — Нам надо поспать, иначе я едва буду стоять на ногах. Дай мне хоть одну спокойную ночь, пожалуйста. Яна угукнула, обнимая священника. Верно, если Такуми умрёт, значит это и её судный день. — Умрём в один день, — заключает птица, а после слышит сопение над своей головой. Котомине уже спит.