Лживая болезнь

      Как все началось? Когда? Точную дату я не запомнил, наверное, потому что был напуган, а, может, просто не отношусь к тем людям, для которых числа играют важную роль. Могу точно сказать, что это было резко и внезапно: я ничего не ощущал в себе до того вечера, я даже не был склонен болеть, ничего во мне не шевелилось, не оседало камнем в груди. А потом в один миг оно словно вырвалось из какого-то закутка и заполнило меня всего постоянным страхом того, что однажды в легких не останется места. Итак — ханахаки.       В тот вечер я вернулся с репетиции нашей школьной группы «Given». Сам я там больше смотрел, потому что был новичком в музыке, и подмечал какие-нибудь детали, которые мог дома попробовать применить. В небольшом классе они все репетировали. Рицука и Юки оба были гитаристами, что отразилось в их вечном соперничестве, но Йошиде еще и выпала роль вокалиста — голосом он был одарен.       Я как завороженный слушал каждый звук, который издавал Юки. Мычал ли он про себя или пел, до истощения легких, выговаривал ли Акихико за быстрый взятый темп или подбадривал неуверенного Харуки — его голос мне нравился во всех его проявлениях. Когда меня уже почти насильно вывели из школы по окончании репетиции, я и по дороге домой вспоминал о нем. Юки довольно редко появлялся раньше на репетициях, поэтому я его почти не видел до этого дня. Рицука, злясь, иногда говорил, что, если вокалист и дальше продолжит прогуливать, то на его место однажды возьмут меня. И вот сегодня Йошида появился.       На улице было холодно — зима все-таки — в горле першило, но я думал, что просто подзамерз. Я сильнее опускал подбородок под воротник, надеясь, что так смогу сберечься от простуды. Дома я первым делом поставил чайник, чтобы заварить чай. В такие моменты, когда заботиться о себе вынужден сам, острее ощущаешь, насколько глухи стены в пустом доме.       Я зашел в ванную, стал мыть горящие после холода руки. «Спать хочется, » — промелькнуло у меня в голове, когда я случайно скользнул взглядом по своему лицу в зеркале. И тут в груди возникло ощущение, появляющееся в тот момент, когда ты подавился. Чужеродность, выворачивающая легкие, клокотала во мне и билась, переходя в першение в глотке. Опираясь рукой о раковину, потому что все силы уходили на то, чтобы кашлять, я согнулся. По горлу, задев увулу, от чего меня чуть не вырвало, что-то прокатилось и, наконец, вышло в руку.       Отдышавшись и вытерев слезящиеся глаза, я раскрыл ладонь и содрогнулся. Что-то красное бросилось мне в глаза. С минуту я пытался уверить себя, что мне показалось, что в глазах, верно, потемнело. Украдкой я снова бросил взгляд на руку — мне не показалось. По влажной руке расползлись кровяные дорожки, повторяющие изгибы ладони, а в центре лежало два мокрых лепестка. Белые с чуть заостренными краями, местами они были красными от крови, местами уже стали прозрачными от воды. Я смотрел на них долго, в голове проносились и тут же исчезали мысли.       Я сжал свитер на груди. Ханахаки. Не такое уж редкое заболевание в наше время среди людей моего возраста. Врачи активно изучают его, но пока отследили только общие этапы протекания. Ни причины появления, ни причины выздоровления, ни лекарства они не смогли найти.       Значит, я в кого-то влюбился. Наверное, в Юки, ведь только он появился рядом со мной совсем недавно. Но это можно проверить после: рядом с объектом любви болезнь проявляется ярче. Ханахаки значит, что Юки является моим соулмейтом, потому что по результатам исследованиям те, кто смогли излечиться, встретив ответные чувства, прожили почти идеальную супружескую жизнь. Разводов между такими людьми ни разу не было. Любовь с первого взгляда, красиво. Но полюбит ли меня Юки? А что если мне придется умереть? Об этой болезни ходят самые разные слухи, самый громкий о том, что болезнь можно пресечь, если переспишь с соулмейтом, даже если он не испытывает к тебе чувств.       Мысль, что мой первый раз будет без обоюдного чувства любви, еще сильнее расстроила меня. Что делать? Я не знал. Рассказать Юки? Попытаться влюбить его в себя или соблазнить? А может просто молча умереть? У меня остался месяц, а потом я захлебнусь в крови, задохнусь лепестками, которые будут все время опадать с цветов, пустившие в легких корни, чтобы заполонить их и вырваться однажды через горло.       Где вообще сидит эта любовь? К чему она меня приведет?       Я ушел в свою комнату и сел на диван. Рука была чистая, но я не мог отвести от нее взгляда, воспоминание все время вспыхивало алым. В горле першило, я с ужасом глубоко вдыхал, ожидая следующего приступа. Может к врачу сходить, хотя чем он мне поможет? Меня может спасти только Юки, только он об этом не знает.