Призрачная хризантема

Вэй У Сянь стоял посреди комнаты, боясь даже пошевелиться. Слова Сюэ Яна, подобно проклятому мечу, ранили сердце ядовитым клинком. «С чего он взял, что я буду идти на поводу у чужой судьбы? Ритуал самопожертвования, конечно, штука серьëзная, но не для основателя Тëмного Пути, коим я имею наглость являться. Да и нет на свете такой души, что смела бы указывать Старейшине Илина, как ему жить. Неужели Ян-Ян не понимает, что при желании для меня не составит особого труда найти спасительную лазейку в этом запрещëнном ритуале? Или же за его словами кроется что-то ещё?» Из раздумий тëмного заклинателя вырвал настойчивый стук в дверь и мягкий голос, зовущий его по имени. -Вэй-сюн, я могу войти? -Ну конечно, можешь, – отозвался Вэй У Сянь, заставляя себя сдвинуться с места. – Мы же практически «супруги». -Ты прав, – охотно согласился Не Хуайсан, переступая порог гостевых покоев. – Знаешь, иногда мне жаль, что это всего-лишь фарс. -Жаль?! Лучше иди и воскури благовония в храме предков в благодарность за редкостную удачу. -Думаю, ты слишком преувеличиваешь. К тому же я питаю к тебе чувства несколько иного рода. -И что же это за чувства такие, если не секрет? -Симпатия, уважение, духовная близость, привязанность. Иными словами то, что нормальные люди определяют понятием «дружба». -А мы, стало быть, ненормальные, и поэтому нам ни к чему называть вещи своими именами, – подхватил тëмный заклинатель, весьма довольный таким ответом. -Именно так, – выудив из рукава кувшинчик османтусового вина, Не Хуайсан приглашающим жестом указал в сторону стола. – Вэй-сюн, надеюсь ты не откажешь мне в компании... -Можно подумать, я когда-нибудь тебе в ней отказывал, – фыркнул Вэй У Сянь, переставляя ноги в указанном направлении. – И по какому поводу у нас намечается дегустация редких вин? -А разве для того, чтобы выпить с другом, нужен особый повод? – устроившись на высоком, обитом бархатом стуле, Не Хуайсан извлëк из мешочка Цянькунь две пиалы и, наполнив одну из них ароматным цветочным вином, любезно протянул еë своему собеседнику. -Конечно, нет. – принимая из рук Не Хуайсана наполненную до краëв пиалу, тëмный заклинатель тускло улыбнулся. – Знаешь, Не-сюн, я так скучаю по «прошлым» нам. По ночным посиделкам за играми и вином, по книжкам с фривольными картинками, по жарким спорам и разговорам. По тем временам, когда каждого из нас ждало по-своему блестящее будущее, а кровь ещё не была отравлена ненавистью и жаждой мести. -Я тоже. Приятно осознавать, что даже лишившись налëта пустых иллюзий, в сущности, мы остались прежними. -Пустых?! Помнится, раньше у тебя были куда более возвышенные взгляды на жизнь. -Ничего удивительного. Время губительно сказывается на всëм, чего касается, обращая в пепел всё самое прекрасное в этом мире, включая самого человека. -Я не ошибусь, если предположу, что столь мрачные настроения возникли у тебя не на пустом месте? – слегка склонив голову вбок, Вэй У Сянь изучающе посмотрел на друга. -Не ошибëшься. Но давай отложим подобные откровения как-нибудь на другой раз... -Что ж, на другой, так на другой. – не найдя в себе желания погружаться в чужие проблемы глубже необходимого, тëмный заклинатель согласно кивнул в ответ. У него и без того есть на кого расходовать свои колоссальные запасы жизненных сил и энергии. А это... Это просто не его дело. – Не-сюн, может, расскажешь уже, что в действительности привело тебя сюда. -Не что, а кто. Не знаю, какие страсти у вас тут кипели пару кэ назад, но прямо после этого Сюэ Ян вломился в мой кабинет и заставил впитать подробную инструкцию по выведению Цзян-сюна из состояния целительного сна: сам процесс, возможные трудности и способы их преодоления. Закончив инструктаж, он всучил мне мешочек Цянькунь, под завязку набитый чудодейственными снадобьями, и, развернувшись, стремительно вышел вон. Не прошло и десяти фэней с момента его ухода, как подручные сообщили мне, что Сюэ Ян в обществе Призрачного генерала покинул Нечистую Юдоль. Где это видано, чтобы Вэнь Нин разгуливал средь бела дня по городу, в то время как его «молодая госпожа» из дома даже носа кажет? Помножив всё это на убийственную ауру Сюэ Яна, я сделал вывод, что между вами что-то стряслось. -Да уж, стряслось... – фыркнул Вэй У Сянь, отставляя в сторону пиалу с недопитым вином. – Но, если честно, я и сам не понял, что именно. Поэтому давай опустим разом все подробности, а ещё лучше просто сменим тему. -Ничего не имею против. -В таком случае расскажи мне об оставленной Ян-Яном инструкции. -В общем, по словам Сюэ Яна, Цзян-сюн уже достаточно окреп для того, чтобы без каких-либо серьёзных последствий со стороны психики и здоровья вывести его из состояния «искусственного» сна. Сейчас деятельность органов, а также нервной и кровеносной систем Цзян-сюна практически полностью угнетена под действием игл. Всего их сорок. Толчком к пробуждению послужит последняя вытащенная из тела игла. – достав из рукава сложенный вчетверо лист бумаги, Не Хуайсан прередал его тëмному заклинателю. – На этой схеме указан порядок извлечения игл. Сюэ Ян особо отметил, что любая ошибка в этой строго определëнной последовательности может стоить Цзян-сюну серьёзных проблем со здоровьем. Вытащить иглы необходимо до наступления первой стражи, но лучше всë-таки не затягивать и сделать это как можно раньше. -То есть, если я правильно понял, вытащить иглы можно было ещё пару кэ назад?! -Вэй-сюн, мы оба прекрасно знаем, что в моëм ответе ты не нуждаешься. Но позволь тебя спросить вот о чëм: разве не жестоко с твоей стороны принуждать Сюэ Яна присутствовать при вашем с Цзян-сюном воссоединении? -Блядь, да что с вами со всеми такое?! – звенящим от возмущения голосом воскликнул Вэй У Сянь. – Наши с А-Чэном дороги разошлись более пятнадцати лет назад, когда я лишил его родителей, превратил в пепелище родные сердцу места и в довершение оставил племянника круглым сиротой. Такое нельзя простить, и твоя ненависть к названным братьям Чифэн-Цзюня – прямое тому подтверждение. Но разве их вина перед тобой, которую, к слову, надо ещё доказать, идëт хоть в какое-то сравнение с тем, что по моей вине пришлось пережить А-Чэну? Нет! Так о каком воссоединении ты мне сейчас толкуешь?! -Не могу с тобой согласиться. Прежде всего, между тобой и убийцами моего брата существует принципиальная разница: в твоих поступках не было злого умысла, и зверства, в коих ты себя винишь, свершились исключительно по воле случая и других людей. Вряд ли Цзян-сюн, проведя наедине со своей болью свыше десятка лет, думает на этот счëт как-нибудь иначе. -Не-сюн, есть вещи, которые изменить нельзя. Возможно А-Чэн воспринимает свою утрату сейчас не так остро как тогда, но это лишь потому, что я не маячил у него перед глазами последние тринадцать лет. Что будет, когда он проснëтся и увидит меня перед собой? Я бы предпочëл не знать ответа на этот вопрос... -Иными словами, ты хочешь оставить всë как есть. А как же А-Лин? Кто знает, сколько времени понадобится Цзян-сюну, чтобы восстановиться. Месяц? Год? Два? Сам понимаешь, если правда о его состоянии всплывëт наружу, Пристань Лотоса снова может быть втянута в очередное кровопролитие. Обойдëт ли оно Цзинь Лина стороной – большой вопрос, ведь с тех пор, как здоровье Цзян-сюна стало ухудшаться, этот ребёнок не отходит от него практически ни на шаг. – взяв со стола свежую веточку остролиста, украшенную белоснежными гроздьями соцветий, Не Хуайсан протянул еë тëмному заклинателю. – У молодого господина Цзинь сложный характер, унаследованный им от отца и дяди. Ему непросто сходиться с людьми, но что удивительно, к тебе это совершенно не относится. Пока ты отсыпался эти три дня в своей постели, он днями и ночами напролëт курсировал между вашими с Цзян-сюном покоями, боясь упустить из виду хотя бы одного из двух дядь. Выходит, Вэй-сюн, независимо от того нравится тебе это или нет, ты по-прежнему являешься неотъемлемой частью семьи Цзян. -Не-сюн, как бы мы с А-Чэном не относились друг к другу, я не намерен оставлять его и А-Лина одних в сложившейся ситуации. И раз уж ты сам заговорил об этом, может, по старой дружбе не откажешь мне в одном маленьком одолжении... -Не откажу. Но иглы всë равно вытаскивать будешь сам. -Идëт, – кивнул Вэй У Сянь и, достав припрятанный в поясной сумке флакончик со снотворным, передал его в руки Не Хуайсана. – Сегодня ночью мне нужно будет кое-куда отлучиться, и в это кое-куда А-Лин отправится вместе со мной. Скажи своему лекарю, чтобы через пару страж явился сюда и под любым предлогом заставил А-Чэна принять сие снадобье из расчёта тридцать капель на чашу воды. -А после? -А после он уснëт и до утра пробудет во власти лишëнного сновидений сна. Этого времени нам с А-Лином должно хватить, чтобы кое с чем разобраться и вернуться обратно аккурат к его пробуждению. -Не беспокойся, Вэй-сюн. Лекарь явится к указанному часу и сделает всë в точности, как было условлено. Но в качестве ответной услуги не мог бы ты сказать, куда вы направитесь, – предвидя возможные возражения, Не Хуайсан поспешил внести ясность. – Не пойми меня неправильно, просто если что-то пойдёт не так, и вы по какой-то причине вовремя не вернëтесь, то Цзян-сюн вздëрнет меня за это на ближайшем суку. -В Юньмэн. Только даже если мы не вернëмся вовремя, А-Чэну об этом лучше не знать. -Тогда постарайтесь всë-таки не задерживаться. Сам знаешь какой тяжëлый у Цзян-сюна нрав, – с этими словами Не Хуайсан встал и плавной походкой направился в сторону двери. Смирившись с неизбежным, тëмный заклинатель подошëл к кровати и бесшумно опустился на колени перед лежащим на ней человеком, встречи с которым так мучительно боялся и ждал. Сердце грохотало в ушах, словно кожаный барабан, заглушая все прочие звуки. Сверившись со схемой, Вэй У Сянь сделал глубокий вдох и потянулся к первой игле. *** Когда Цзян Ваньинь пришëл в себя, то с трудом смог понять, где же сейчас находится. Всем, что он помнил, и всем, что хотел помнить, были дымчато-серые глаза Вэй У Сяня. «ТЫ ВЕРНУЛСЯ!» Цзян Ваньинь мог сделать вид, что это его не касается. Что Старейшина Илин не более чем призрак, снующий по закоулкам его выжженной до черноты души. Что ненависть и обида продолжают выбрасывать в воздух снопы огненных искр. Но на то, чтобы врать самому себе, сил у грозного мастера трëх ядов давно уже не осталось. «Я верил, что ты найдешь путь назад. Верил, что однажды снова увижу, как в твоих пасмурно-серых глазах загораются весëлые огоньки. Верил, что пустота, заполнившая мои лëгкие, словно стылая вода, отступит, и я снова смогу дышать. Смогу ворчать и злиться на твои дурацкие выходки. Смогу прижимать тебя по ночам, не оставляя между тонким шëлком одежд ни цуня свободного пространства. Смогу перестать делать вид, что мы «братья», пряча свои истинные желания под маской вечного недовольства. Смогу сделать то, что должен был ещё во время нашей перебранки на горе Луаньцзан: забрать домой, отбить три поклона и, наконец, присвоить тебя себе, заставив тем самым сдержать твою чëртову клятву». На секунду Цзян Ваньиню показалось, что всë это просто сон – один из тех, что так часто снились ему последние тринадцать лет, изводя похлеще кошмаров и только хрупкий силуэт, замерший подле кровати не давал возможности усомниться в реальности происходящего. «Я ещë ненастолько выжил из ума, чтобы представлять Вэй У Сяня в обличии порочной красавицы, до побелевших костяшек сжимающей в руке скомканный лист бумаги». Цзян Ваньинь облегчëнно вздохнул. Нет, это не очередная болезненная фантазия. Сейчас рядом с ним и правда находилась «будущая супруга» главы Ордена Не. Эта мысль оставила неприятное послевкусие. И снова этот придурок выбрал кого-то другого. Вот только мириться с подобной несправедливостью, как раньше, Цзян Ваньинь явно не собирался. «Прости, Не-сюн, но я не могу позволить этой бестолочи опять просочиться у меня промеж пальцев!» Не обращая внимание на бунтующее, ослабленное болезнью тело, Цзян Ваньинь заставил себя сесть и, изгибая губы в хищной полуулыбке, прервал сковывающее душу молчание. -Так значит, ты всë-таки нашëл дорогу назад...