Гарри Поттер и Организация имени Меня

24 декабря, 1995 год, кабинет директора Дамблдора. — Итак, господа, вы, наверное, гадаете, зачем я вас всех созвал сегодня? — откинувшись на кресло проговорил Альбус. На него внимательными взглядами смотрел педагогический состав школы Хогвартс. Профессор Снейп, все такой же мрачный, как и всегда, косился на профессора МакГонагалл, которая бросала в ответ не менее презрительные взгляды. Профессор Флитвик вертел палочку в руках, то и дело убирая ее в рукав глубокого синего цвета мантии, чтобы снова достать. Профессор Спраут сосредоточенно пыталась оттереть земляное пятно на груди, но, бросив попытки, перевела глаза обратно на директора. Профессор Хуч только прищурилась, выпрямляя спину. — У нас проблема. У нас всех, у всего Хогвартса. Я не стал говорить об этом, когда дети были тут, но, должен признать, со школой что-то происходит. Что-то ужасное, — продолжил директор. Мерно тикали устройства, стоящие на шкафах, книги шуршали страницами, тихо чирикал Фоукс, готовясь к сожжению, а свечи в воцарившейся тишине искрили огнем. Думосбор отсвечивал голубоватым сиянием, придавая лицам собравшихся трупный синеватый оттенок. Звенькнул на полке один из приборов, разгоняя вечернюю тишину. Кто-то из портретов откашлялся, тут же пробормотав виноватое: «Извините». В ответ ему только шикнули. — Вы, должно быть, заметили, что в последнее время у учеников появились проблемы с колдовством, — Дамблдор передернул плечами, сбрасывая пелену дремы. Все же время было позднее, в его возрасте уже давно пора быть в кровати. — Альбус, у учеников всегда проблемы с колдовством, — ворчливо заметил Северус. — Нет, я могу оспорить, — вмешалась Минерва, — на последнем уроке гораздо больше учеников не смогли превратит мышь в табакерку, чем обычно, я даже подивилась подобной немощности, этот первый курс довольно сильный. — Именно, Минерва. Именно, — кивнул Дамблдор. — Хогвартс теряет силу, я, как директор, чувствую его плач о помощи. Он исходит от коридоров, переходов, лестниц. Наша школа слабеет, и с каждым днем ей всё тяжелее выносить груз сотен маленьких волшебников в своих стенах. Но я нашел ответ, — директор вытащил из ящика стола небольшую потертую книжицу, с вытертой обложкой и неаккуратными маленькими обрывками кожи на углах, — в дневнике самого Салазара Слизерина. — Слабо верится, что этот пройдоха хотел кому-то помочь, — фыркнула Помона. — «Если же директор школы почувствует слабость, если стены и укрепления перестанут быть столь крепки, то проследуй же в Главный зал, и пусть каждый учитель взовет к Сердцу Хогвартса, и синий кристалл укажет путь». Так можно примерно перевести слова Слизерина, — прочитал Альбус. — И что, мы сейчас пойдем в Большой, я полагаю, зал, чтобы взывать к чему-то, о чем не имеем ни малейшего понятия? — Северус приподнял бровь. — Именно это мы и сделаем, — ответила ему Роланда. — Если с Хогвартсом действительно что-то не так, мы обязаны сделать всё возможное. — На самом деле, мне известно, что именно мы должны найти, — заметил Дамблдор. — Во всяком случае, я подозреваю, что прав. Уважаемый Салазар сразу после этой фразы упоминает о волшебной силе двойников, якобы те способны перенимать часть энергии своих единоличников, если можно так выразиться. И это, как я полагаю, наша подсказка. Мы ищем двойника одного из Великой Четверки, только и всего. — Но что за синий кристалл, который должен указать путь? — нахмурилась Минерва. — А это мы узнаем уже в Большом зале. Пойдемте же, — директор тяжело поднялся с кресла, первым выходя на лестницу, по пути мельком погладив Фоукса по вздыбившимся перьям. Путь до зала прошел в молчании. Процессия осознавала в полной мере ту ответственность, ту тяжесть, которая падет на их плечи, если ничего не выйдет. Если они не смогут. Портреты заинтересованно вытягивали шеи, перебегая со своих картин на другие, чтобы проследить весь путь группы преподавателей. Факелы дымили, вспыхивая ярким огнем стоило только оказаться рядом с ними. Хогвартс тихо дышал, но дыханием умирающего на кровати старика, вокруг которого собрались его внуки, провожая в последний путь, желая услышать добрые наставления, рожденные агонией смирения. — И где же тот синий кристалл, который должен указать путь? — насмешливо произнес Северус. — Нам нужно воззвать сначала, мальчик мой, — тихо отозвался Дамблдор, выходя на центр зала, туда, где узоры огромных каменных плит сходились, образуя круг темного, потертого багрового оттенка. Сотни ног веками ходили здесь туда-сюда, стирая наслоение краски, сотни маленьких ребят обтирали краями мантий этот пол, а теперь высокие чины школы собрались в этом узорчатом переплетении, создавая маленький круг, где каждый тесно прижался плечом к чужому плечу, мысленно вознося требование, нет, не требование, но прошение к неизвестному им Сердцу великой школы. Вдруг засияло что-то справа, за каменной стеной рядом со столом Слизерина, тихим шорохом заметались флаги под потолком, с шумом зажглись свечи над столами. Раздался грохот, громовыми раскатами пронесшийся по залу. Зашуршала по полу, по каменной крошке, выезжая из своего места, часть стены. На ней сначала появился небольшая щель, почти что трещина, расходящаяся ввысь и вширь, а затем и полноценный проем. Большая плита, размером, навскидку, два на два метра, вышла из стены и развернулась, обнажая шокированным взглядам великолепие творения Основателей. Первым в глаза бросался отполированный до зеркального блеска экран, размером в рост среднего человека. Он с мертвым холодом отражал огни свечей, окрашивая их в неяркий голубой оттенок, распространяя синеву нижней части пламени на весь яркий язычок. Затем глаза переходили к платформе, и, если бы маги были ознакомлены с маггловским кино, то сразу бы подумали о приборной панели звездных кораблей, мелькавшей тусклыми огнями, с небольшими группками кнопок, созданных неизвестно зачем и никем не используемых. Но посередине этой платформы лежала сфера, в ладонь в диаметре, отсвечивающая светло-голубым, леденящим, переливающаяся в глубине стекла волнами магии. — А вот и голубой кристалл, — заключил Дамблдор. — Я попробую его коснуться, уверен, он подскажет нам путь. — Директор! — МакГонагалл встряхнулась. — Вам ли не знать о том, что с любыми магическими предметами стоит проявлять настороженность. Вы же не хотите пасть жертвой проклятия, подобно маленькой Уизли в девяносто втором? — Уверяю Вас, Минерва, ничего опасного это не принесет. А если что и случится, на моей стороне опытные маги, вы все, а на стороне бедной Джинни были только ее брат и мисс Грэйнджер. Директор сорвался с места раньше, чем женщина успела возразить. Он широкими шагами подошел к сфере и положил на нее ладонь. От той разошлось синеватое сияние, сходясь в центре экрана, отражение в котором помутнело, пространство в нем смялось, скукожилось, как лист бумаги в руке шаловливого ребенка, а затем развернулось в насыщенную цветами картинку, поистине пасторальную. Взорам магов предстала небольшая кухонка, с аккуратными бежевыми тумбами. Деревянные полы, кем-то тщательно натертые, блестели в электрическом свете лампы. Комнатушка была тесной, едва ли пара человек смогла бы там развернуться, туда полноценно помещался разве что холодильник, магам незнакомый, газовая печь, имевшая ту же проблему в своем резюме, и молодой мужчина. Он немного заторможено нарезал морковь для кипевшего на плите супа, что-то едва слышно бормоча себе под нос, и неловко смахивая падающую на глаза прядь блеклых рыжих волос. Тут он сморщил острый нос, и скользнул рукой с зажатым в ней ножом по ярко выраженной скуле, почесывая висок, от чего на щеке его остался небольшой кусочек моркови. Тихо напевал небольшой музыкальный проигрыватель. — И это мы ищем? — Снейп фыркнул. — И какого же из великих Основателей вот это является двойником? — Боюсь тебе отвечать, Северус, — промолвил Альбус, — но это двойник Салазара Слизерина, — и он вынул из кармана ту самую книжицу, открывая ее на форзаце, демонстрируя собравшимся небольшой автопортрет. Те же острые скулы и нос, изящная линия подбородка, брови вразлет, но совсем не тот же надменный взгляд и уверенность даже в развороте плеч. А под рисунком была короткая, но меткая подпись: «S.S.» — Нелепо, — отозвался Снейп, поведя бровью, — в нем ни капли от Слизерина. Только лицо. — В этом и суть двойников, как писал Салазар, они часто непохожи друг на друга, но делят на двоих ауру и силу, хранящуюся в ней. — Он маггл, о какой силе может идти речь? — О той силе, которая, надеюсь, поможет нам, — вздохнул директор. — Пойдемте же к воротам, я с Минервой аппарируем к этому юному господину и попросим помощи. — Как он может нам помочь? — нахмурилась МакГонагалл. — Северус прав, это явно маггл, он не сможет сотворить то, что не под силу даже всем нам. Он не может спасти Хогвартс. — Мерлин знает, — ругнулся Альбус. — Слизерин ничего не пишет на эту тему, «синий кристалл укажет путь» и больше ничего. Однако, если этот господин всё же действительно двойник одного из основателей, то он как минимум сквиб. Значит, отголосок великой силы в нем есть. Может быть, только присутствия этого господина будет достаточно, чтобы школа воспряла духом, во всяком случае, другого варианта у нас нет. Единственное другое, что мы можем сделать — закрыть школу. — Альбус! — ужаснулась Минерва. — Мерлин упаси Вас говорить такое. Хогвартс будет спасен, пусть и этим нелепым молодым человеком. — Не останавливай меня, не останавливай меня сейчас, — фальшиво пропел мужчина, вскидывая вверх нож с хвостиком моркови, прилипшим к лезвию. Тут же пасторальную картинку тихого вечера одиночки нарушил громкий хлопок. Мужчина вскрикнул, вскидывая нож в сторону появившихся рядом с ним фигур. — Господи! Кто вы? — панически прокричал он, размахивая своеобразным и бессильно тупым орудием. — Прошу Вас, молодой человек, успокойтесь, — проговорил директор, демонстративно поднимая пустые ладони. — Мы — маги, и нам нужна Ваша помощь. — А, маги, — тот кивнул, опуская нож. — Тогда ладно. — Вам известно о магическом мире? — строго спросила МакГонагалл. — Ну, да, но не должно быть, — мужчина нахмурился, силясь подобрать слова, — мой дядя, дядя Джон, работает, нет, работал когда-то с магами, а я ему помогаю в бизнесе. Ну, знаете, всякие семейные дела, такое вот. Я Вас знаю, — он указал на Альбуса, — Вы директор школы с этим сложным названием. Хог… Хоц… — Хогвартс, — мягко улыбнулся Дамлдор, — я директор школы Хогвартс, а это моя коллега, профессор МакГонагалл. — Да, точно, Хогвартс! — вскинулся мужчина. — А меня кстати Локи зовут. Локи Лафейсон, — он протянул руку. — Рад познакомиться, мистер Лафейсон, — директор пожал ее в ответ. — Нам нужна Ваша помощь, и мы будем очень рады, если Вы ее нам окажете. — Конечно, разумеется! — Локи воскликнул, улыбаясь. — Но только чем могу помочь я, обычный человек, кому-то вроде вас? — Именно это нам и предстоит выяснить, — и директор тяжело вздохнул, готовясь к объяснению. — Дело в том, что наша школа, Хогвартс, переживает не лучшие времена. В книге, принадлежащей руке одного из Основателей школы, я нашел запись о том, что сила двойников может нам помочь. А Вы, уважаемый мистер Лафейсон, и являетесь одним из таких двойников. Так что я предлагаю Вам на время поселиться в школе, чтобы мы могли выяснить, в чем проблема и каким образом Вы можете нам помочь. — Поселиться в школе? А как же работа? — Локи нахмурился, опираясь бедром о тумбу. — Хотя, — тут же сменил опечалившийся было тон он, — я могу договориться с дядей об отгуле. Так что это не проблема. Я с радостью вам помогу! — Благодарю, — коротко кивнул Дамблдор. — Когда Вы будете готовы к перемещению? — Да хоть сейчас, только соберу вещи, — Локи засуетился, нервно косясь на плиту. Мужчина замер, как встревоженный сурок, и смущенно улыбнулся директору: — Вам, наверное, удобнее будет ждать в гостиной, да? — Я бы мог подождать и тут, у Вас уютная кухня, — тот улыбнулся в ответ. — Нет-нет, проходите дальше по коридору, разместитесь на диване, я обернусь сию секунду, — Локи кинул нож на разделочную доску и пошел за Минервой и Альбусом. Гостиная оказалась чуть менее тесной, чем кухня. Посредине стоял черный кожаный диван, напротив него, на небольшой подставке из темного дерева, разместился телевизор. Чуть поодаль стоял музыкальный проигрыватель, точь-в-точь такой же, как на кухне. Полы были застелены пушистым ковром, укрывающим потертость паркета, а большие окна занавешены плотными серыми шторами, скрывавшими огни вечернего города. Минерва, чуть поджав брезгливо губы, устроилась на заскрипевшем в возмущении диванчике. Альбус же обратил свое внимание на единственный яркий предмет во всей комнате — большую картину, прислоненную к стене за диваном. Изображенные на ней люди казались ему как будто знакомыми. Будто он раньше встречал молодого мужчину, черный взгляд которого пронизывал насквозь, и, казалось, следил за каждым движением, а волнистые коричневые волосы ниспадали до плеч. Его красный сюртук был отглажен, без единого пятнышка или складочки, сидя точно по фигуре, а на плече располагалась ладонь красивой женщины, стоящей за его спиной. Взгляд той был несравненно печален, и, напротив, ускользал, не позволяя узнать, куда же она смотрит, а серое платье исчерчено неопрятными складками. Они были так знакомы Альбусу, но мысль, уже вертевшаяся на языке, то и дело ускользала. — Где Вы взяли этот портрет, мистер Лафейсон? — А? — Локи выглянул из соседней комнаты, где совершал набег на собственный шкаф, скидывая вещи в лежащий на кровати чемодан. Тот крайне отличался от магического, и даже имел колесики, заменявшие тележку. — А, этот. Мой дядя подарил его мне, сказал, представьте себе: «Хоть кто-то за тобой проследит». Такой шутник мой дядя, невозможный, — Локи развел руками. — Действительно, занятная шутка, — усмехнулся директор. — Да, да, и кстати, я почти закончил, — Лафейсон метнулся в ванную, загребая с полки различные бутыльки и хватая зубную щетку. — Все, готово, — он с усилием застегнул молнию чемодана, — готово. Тут зло забулькал на кухне вскипевший суп. Локи нервно улыбнулся и ушел на кухню. — Он странный, — шепотом заметила Минерва, воспользовавшись моментом. — Не понимаю, о чем ты. — Так просто, почти без вопросов, поздно ночью отправиться за магами, неизвестно куда, и только попросить время, чтобы собрать вещи? Он сумасшедший. — Магглы отличаются от нас, Минерва, может быть для них это в порядке вещей, — Альбус все еще внимательно рассматривал картину. Где же он видел этих людей? — Все, готово, можем идти, — потирая обожжённую руку проговорил Локи. — Отлично, молодой человек, возьмите меня за руку. — Прям за руку? А это не странно? — Локи подозрительно прищурился. — Это необходимо для аппарации, ну же. — Хорошо, необходимо — значит необходимо, — и он напряженно протянул ладонь, другой сжимая ручку чемодана. *** — Такое бывает с непривычки, мальчик мой, — успокаивающе поглаживал Локи по спине Дамблдор, пока того безудержно тошнило в траву. Картина подсвечивалась светом луны и тихим белым сиянием, исходящим от снега. Искрами то тут, то там отблескивали снежинки. Ночной Запретный лес нависал мрачной монолитной глыбой над широкой дорогой, ведущей к школе. — Пойдемте же, — поведя плечами и выдыхая большой клуб пара промолвила Минерва. — Сейчас, — Локи поднял голову и стер рукавом кофты пузырящуюся в уголке губ слюну, на что профессор МакГонагалл брезгливо поморщилась. — Я уже в порядке. — Отлично, — все также оптимистично отозвался Дамблдор. — Мы покажем Вам комнату, где Вы будете жить. Я уже попросил эльфов ее подготовить. — Значит Вы знали наверняка, зачем мы идем? — Минерва приподняла бровь, явно подражая другому из деканов. — Предполагал, — директор блеснул очками в свете луны. — Подсказки Слизерина показались мне весьма очевидными. — Что за Слизерин? — Локи заинтересованно посмотрел на директора. — Ваш, если можно так сказать, двойник и один из основателей Хогвартса. Он в своем дневнике подсказал нам, что именно Вы сможете помочь школе. — Как интересно! — Локи воскликнул, взмахнув руками. — Пойдемте же, — повторила Минерва. — Нечего стоять на таком морозе. *** Локи с силой захлопнул дверь и прислонился к ней лбом. Холодная деревянная поверхность немного остужала разгоряченную сегодняшними бурными событиями кожу. На первый взгляд, все было довольно неплохо. Конечно, он в полностью незнакомом месте. Но это место довольно красиво. Вот бы он еще захватил свой фотоаппарат, чтобы запечатлеть очарование момента. Высокие потолки, особенно тот, в Большом зале, отображающий звезды и ночное небо. Или кажущиеся бесконечными переходы и лестницы, толпы портретов, перебирающиеся из одной рамы в другую, только бы посмотреть на него. Подумать только, сами маги, которыми он так восхищался, позвали его к себе за помощью! Его, обычного человека! Может он сможет чему-то научиться, пока будет здесь. Может ему тоже доступно великолепное волшебство, может он может тоже превращать одни вещи в другие движением волшебной палочки. А приглашение для него в школу волшебства просто… потерялось где-то. Может быть! — Эй, ты чего? — прозвучал вопрос позади. Локи испуганно оглянулся и замер, пригвождённый в полу. В комнате никого не было. — Кто это? — Это я, твое отражение, дурень, — зеркальный двойник помахал рукой. — Невероятно! — Локи аккуратно, мелкими шажками, приблизился к высокому, в пол, зеркалу в потрясающей переплетением завитков деревянной раме. Оно стояло рядом с окном, облокоченное на стену, так, что солнечные лучи попадали бы на человека, который стоял перед ним. Интересная задумка. — Да-да, но большая невероятность в том, что мне впервые приходится отражать какого-то сквиба, — отражение брезгливо сплюнуло. — Хоть мордашка у тебя ничего, а значит — сойдет. Так и быть. Будь ты уродом, я бы отказалось тебя отражать, сквиб. — Меня зовут Локи, вообще-то! — Неприятно познакомиться, сквиб. — Не называй меня так, может у меня тоже есть волшебная сила! — Полный бред, — отражение покачало головой, сложив руки на груди. — Ты сквиб, как старикашка Филч, смирись. Силы в тебе не хватит и на малейший Люмос. — А вот и нет, я тоже маг, просто мои способности скрываются, — Локи сердито топнул ногой. — Я раскрою их и заколдую тебя, чтобы ты больше никого не отражало никогда. — С радостью буду ждать это блаженный момент, — издевательски ухмыльнулось отражение. — А сейчас будь добр — отстань от меня, мне надоело твое личико. Оно слишком часто кривится. И отражение замерло. Локи на пробу поднял руку, и оно повторило за ним. Наверное, и правда надоело. В чем интерес отражать обычного человека? Локи покачал головой и оглядел комнату. Неяркие теплые цвета приятно успокаивали глаз, аскетичный набор предметов удобств услаждал разбережённый разум. Кровать, шкаф, камин и кресло, приютившееся рядом с растопленным огнем — что еще нужно человеку? Он направился к своему чемодану и открыл его, ругнувшись на заедающий замок. Тот уже давно стоило сдать в ремонт, но все руки не доходили, а теперь и не дойдут. Судя по всему, домой он вернется не скоро. Хоть бы еще удалось заглянуть туда ненадолго, чтобы взять другие вещи, а то он положил только большие и теплые свитера, пару клетчатых рубашек и двое брюк. Даже обуви никакой не взял, только те коричневые старые туфли, что были на нем. Немного неловко будет ходить в таких здесь, он ведь должен отражать собой весь маггловский мир, раз уж он тут один такой. Локи вздохнул, вытягивая из горы одежды самый старый и потрёпанный свитер и кинул его на кровать. Стоило готовиться ко сну. Хоть зубную пасту и щетку взял, и на том спасибо. Зеркало в ванной молчало, не выдавая себя ни звуком. Чистить зубы под язвительные комментарии было бы неловко. Локи вышел из ванной, задумавшись. Стоило ли отворачивать зеркало к стене, чтобы переодеться? Он потрогал тяжелую раму, попробовал сдвинуть ее с места. Ничего не выходило. Придется оставить так. Только уйти, разумеется, подальше от него, чтобы не дай Бог то снова не разразилось тирадой о том, как мерзко отражать неволшебника. Он переоделся, скукожившись в дальнем углу, накидывая свитер и другие штаны, и рухнул лицом в кровать. Слишком насыщенный на события вечер выбил его из колеи. Обычно в это время он уже спал сном младенца, а сейчас — ни в одном глазу. Он укрылся теплым одеялом. Стало немного лучше. Тяжелый вес на плечах успокаивал. Теперь — спать. Завтра его ждет еще более бурный день.