Драконья Кровь

       Завтра настало быстрее, чем она могла пожелать. Уже третий… четвертый, если засчитать ее метания в бреду за сознательное пребывание в этом мире, день ее зовут Рагнит, и она еще не привыкла. Не приблизилась к принятию ситуации. По-прежнему казалось, что это — затянувшийся сон, только вот собственные воспоминания так и не стали четче, жизнь герцогини же напротив — пролегала четкой кинолентой через мысли.        Рагнит. Она должна смириться, что ее зовут Рагнит Финварра. Но как принять то, что считала выдумкой? Вышло бы легче, будь она чуть менее скептична?        Герцогство. Муж. Сын. — Одобрит ли император развод? — задала она вопрос отражению, позабыв, что Келли мягко расчесывала густые черные волосы: Келли была такой тихой, что она невольно забывала о присутствии служанки. — Госпожа пробудила драконье наследие. Герцог Мораг может потребовать вас обратно, как свою единственную наследницу, — низким шелестящим, пробирающим голосом, напоминавшим бегущие с ветром опавшие листья, ответила та впервые за эти дни, и она едва вздрогнула от неожиданности. — Звучит как запасной вариант, — чуть усмехнулась она, отмахнувшись от иррационального мимолетного испуга.        В книге и будущем, которое каким-то образом она подглядела глазами Рагнит, Джоселин так и не добился развода. Значит, придется добиваться самой? Стоило посмотреть на поведение герцога, когда он вернется… Но Келли права: герцог Мораг мог теперь смело назначить ее наследницей. Только хочет ли она этого? Имелись и другие варианты, раз теперь в ней теплилось драконье пламя. Она может стать служительницей церкви, глядишь, заменит текущую Ирис в обход главной героини «Последнего Короля Осени», может пойти в Магическую Цитадель, подняться по Ярусам и войти в Магический Совет, а если и это не для нее — императрица с радостью примет такую аристократку во фрейлины, даже не посмотрев на личные качества кандидатки…        Кровь. Кровь. Кровь! Драконья Кровь открывала все двери. Ей было о чем подумать, но, прекраснее всего, у нее имелось время на подумать! Почти пять лет до возвращения Джоселина она могла сидеть в поместье и особо не дергаться, беззаботно перебирая варианты будущего и решая, какое же удовлетворит ее больше всего.        …Но для начала следовало посетить казнь, а после отправиться в Магическую Цитадель за учителем, чтобы вдохнуть жизнь во все соблазнительные варианты. Она махнула рукой, чтобы Келли принесла платья, и еще раз пристально посмотрела в отражение.        Она — Рагнит Финварра. Надо привыкнуть. Другого имени у неё все равно теперь нет — если, конечно, сила, поселившая ее здесь, не решит вдруг вернуть обратно.        Следовало запомнить на будущее, что вкус у Келли оказался несколько специфическим. Или чувство юмора — извращенным? Подготовленное личной служанкой платье было выше всяких похвал: из приятной дорогой ткани, не такое строгое, как всё, что носила Рагнит, но достаточно целомудренное… Всего-то открытые плечи — руки от предплечья и ниже запястий прикрывали рукава, да и линия верха шла аккурат под ключицами, не оголяя грудь, только вот узоры и цвета очень смущали, когда она смотрелась в зеркало: изысканный, богатый синий, похожий на предгрозовое небо, — и яркие разводы по подолу и концам рукавов.        Как будто кровавые.        Рагнит в этом платье, с едва прибранными драгоценными заколками у висков тяжелыми черными волосами, со своими бледностью и худобой, выглядела успевшей кого-то зарубить из мести дьяволицей. Не подумают ли маги Цитадели, что она после казни пришла мстить и им, как тем, кто выставил яд на аукцион? Вид у Рагнит был более чем «предостерегающим». Угрожающим. Сулящим мучительную расправу. — Хорошо постаралась, Келли, — против своих мыслей похвалила она, скрывая так и рвавшийся наружу вздох.        Она так часто вздыхала позавчера и вчера, что кормилица Раналда предложила позвать цветок Калех из часовни у поместья. Тот самый «цветок», который уже занимался лечением Рагнит.        Ох уж эти непривычные церковные саны, где же родное православное христианство? Хотя здесь религия казалась не в пример жестче, но в чем-то даже скромнее и честнее. Влияла ли магия?.. Впрочем, она никогда не являлась истово верующей, как и Рагнит, следовавшая вере в Калех ровно настолько, насколько требовали аристократические порядки. Возможно, этот мир изменит ее религиозные убеждения, как уже изменил ее убежденность, что она не станет матерью.        Из приятного: местная религия предлагала поклоняться Богине-Матери, а не богу-мужчине. Мелочь, конечно, но на положение женщин — более чем влияющая мелочь. Банально в том же наследовании титулов: Рагнит не стала герцогиней Мораг не из-за пола, а из-за обделенности в магическом плане.        Герцог Мораг оказался пунктуален, как идеально отлаженные часы. Ровно в десять раздался стук — и Томас объявил о прибытии герцога, чтобы тут же открыть дверь шире и позволить гостю ступить на порог комнаты. Она, уже разобравшаяся с внешним видом, занималась бумагами и сейчас отодвинулась от рабочего стола, который вместе с документами перенесли в ее спальню.        Спальню ли? Теперь тут помимо стола имелся и заполненный учетными книгами и папками низкий книжный шкаф, появилась и вторая кроватка для Раналда. Он уже сейчас демонстрировал, как ему не нравится спать в отдельной комнате, что в других условиях вывело бы ее из себя менее чем за полчаса, учитывая, как он, подобно всем младенцам, неистово кричал (а может, даже куда сильнее из-за родословной!), однако драконье пламя внутри слизывало любые направленные на ребенка гнев и раздражение, и она уже смирилась, что по-настоящему разозлиться на Раналда не сможет.        Главное — чтобы это не помешало ей держать его в ежовых рукавицах, когда он станет старше и примется за глупые детские выходки. — Подходящий наряд, — оценил герцог Мораг, выказав нечто похожее на удовлетворение.        Сам он выглядел немного уставшим, но все еще идеальным и непреклонным. Скорее всего, он не спал, чтобы всё успеть за столь короткий срок. И к чему так торопился?.. Впрочем, это риторический вопрос. Такое преступление не предполагало откладывания наказания. — Благодарю, отец, — мягко улыбнулась она, уже раскрыв секрет отражения: когда она улыбалась в теле Рагнит, то становилась ослепительно красива… вопреки болезненному виду. Главным было не растягивать губы слишком сильно, иначе улыбка становилась кровожадным оскалом. — Мы могли бы после казни посетить Цитадель? Теперь, когда мое наследие пробудилось… — Я мог бы тебя обучить, — резко ответил герцог Мораг. Нахмурился. Приложил на секунду пальцы ко лбу, прикрывая глаза, и снова выпрямился, убрав руку от лица. Секундное помешательство, мимолетная слабость… Он и раньше позволял себе резкие высказывания дома наедине, и сейчас, в отличие от Рагнит, она понимала: в нем тоже диктовал волю дракон. — Посетим Цитадель. Ты права, Рагнит. Я все еще герцог, у меня много обязанностей…        Ей захотелось спросить, как он подавляет собственного дракона, но вряд ли она услышала бы что-то, кроме ссылки на годы практики: всё-таки у них различный багаж опыта и разное количество времени на установление гармонии с… внутренним зверем. Ха. — Я ценю твое предложение, отец, — сочла нужным оценить потуги она, предполагая, что Роулу всё-таки не хватало мягкости и нежности, раз он в первую их встречу так высоко оценил эти качества в ней. — Однако я бы предпочла, чтобы ты отыскал время для внука. Раналд так рад тебя видеть, — заметила она и даже не соврала: с приходом герцога Раналд проснулся и начал смеяться, не отводя взгляда янтарных глаз от старшего родственника.        Суровое лицо смягчилось при взгляде на малыша, которого держала сидящая в кресле кормилица. — Обязательно найду, — пообещал герцог, и она была довольна результатом. Перспектива самой нянчиться постоянно с Раналдом, даже с таким успокоительным, как магическая драконья суть, не прельщала. — Раналд отправляется с нами?        Она, сдержав так и просившийся наружу вздох, чуть кивнула. — У нас нет дракона, на которого мы могли бы его оставить, — заметила, проклиная дурацкую связь между ними тремя.        Максимумом, который она могла себе позволить, была пара часов в разных комнатах; затем что Раналда, что ее тянуло одного к другой. И речи не могло быть о том, чтобы отправиться куда-либо без детеныша. Людям доверия не было совершенно, хоть как убеждай драконью натуру: та глуха к доводам разума!..        Ладно. В конце концов, ему нет и полного месяца отроду, что он поймет на казни? Тем более Келли идет с ними и позаботится о малыше — не понесет же она сама сына Рагнит в руках? Не в таком шикарном платье.        Герцог Мораг подал ей руку, и она взялась за сгиб локтя, следуя с ним шаг в шаг к лужайке с Менгирами, один из которых вел в баронство Тахвез…        Король Осени — предок Джоселина, предок также и (теперь) ее сына, — когда-то основал королевство в этих плодородных землях, и раздал земли верным вассалам, нарекая их по ассоциации с титулом: по месяцам осени или именам её праздников. Баронство было как раз из первых. Тахвез — «сентябрь» на древнем языке, от которого происходил язык империи Офион… Впрочем, не таком уж древнем, в соседней Евриноме, с которой их империя и воевала сейчас, он еще остался в ходу.        Так или иначе, но она не точна, называя «Тахвез» сентябрем: здесь никогда не существовало христианства или любой другой знакомой ей религии, только Калех, и первый месяц осени звали «Чашей». Спасибо, что месяцев хотя бы всё еще двенадцать…        По религиозным канонам именно в месяц Чаши драконы преподнесли пробудившейся Калех чашу подогретого ягодного вина…        Улыбка снова выползла на губы, и она издала смешок. Герцог Мораг ничего не спросил, но одарил внимательным долгим взглядом. Немым вопросом. Какой он стал чуткий, стоило лишь выйти за рамки воспитания, которое он сам же дал Рагнит! — Эна, чей род буквально «Чаша», преподнесла мне отравленную «чашу» именно в этот месяц. Не иронично ли? — тихо посмеивалась она, оценивая поэтичность странной новой жизни, которой не ждала и не просила.        Видеть красоту в мелочах, а поэзию в совпадениях — чем не способ себя развлечь? — Мы тоже согреем ее, как умеют только драконы, — ничуть не улыбнулся Роул, однако это была именно шутка, судя по намеку на улыбку, притаившемуся на жестких губах.        Похоже, юмор с Келли у герцога был один на двоих. Насколько она далека от них, раз считает их подход юмором?        Скопление Менгиров покрывалось мхом недалеко от прилегавшего к поместью леса. Высокие, выше человеческого роста раза в три, и низкие, едва достигавшие колен взрослого человека, широкие квадратные, узкие овальные и даже устремленные острым копьем в небеса — каменных Менгиров она насчитала не меньше четырех десятков. Но не покрытых мхов набиралось от силы десять, а значит — все остальные давно неактивные, запечатанные… Скопление напоминало место проведения ритуалов, но по сути было чем-то вроде магического вокзала.        Запоздало пришло волнение. Рагнит перемещалась через Менгиры менее десятка раз с матерью, еще пару раз — с отцом и никогда — в одиночестве. Без дара перемещение просто оставалось вне её досягаемости. А она… она впервые делает это вне чужих воспоминаний, пусть, к счастью, не самостоятельно. Разумеется, стало волнительно!        Однако она хорошо держала лицо, и герцог Мораг ничего не заметил. Он подвел ее к небольшому камню с множеством узоров и надписей, среди которых выделялся изящный рисунок чаши, и положил ладонь в черной перчатке на шершавую темную поверхность.        Секундное головокружение и пронизывающий до костей холод — и… Они уже на городской площади, тонут в океане голосов, звуков и запахов. Жизнь вокруг кипела, бурлила, и это обжигало после спокойного, даже сонного поместья Финварра!        Она сама не заметила, как испытала облегчение, когда рядом возникла Келли с Раналдом на руках. Только-только запаниковавшая драконья суть унялась, и мир потускнел и стал терпимым: это не она испугалась толпы и кипучей городской жизни, а дурацкая древняя ящерица внутри заметалась из-за расстояния между ней и детенышем! — Вы рано, герцог Мораг, — подошел к ним мужчина в темно-синем мундире с множеством серебряных вставок и пятью серебряными брошами-звездами, свисавшими с плеча на грудь. Местный страж порядка империи Офион, высокого ранга, судя по количеству звёзд. — Костер почти готов, конечно, но нужно еще подождать, — сообщил он, пройдясь взглядом по их колоритной компании, и тут же нахмурил темно-фиалковые, под стать выбивавшимся из-под фуражки коротким прядям, брови: доблестного офицера, очевидно, очень смутило присутствие грудничка.        Ее же смутил его цвет волос, но она сдержала чувства. Для магического мира естественны необычные расцветки волос и глаз, однако чаще это показывало неординарный магический потенциал или… примесь нечеловеческой крови. Причем не драконьей (драконы прекрасно сливались с обычными людьми, обладая отменным даром перевоплощения), а иных творений Калех. — Мы подождем на втором этаже ресторана. Сделайте всё, как полагается, капитан Можаусс, — без особых эмоций ответил герцог Мораг, поведя ее к ближайшим двойным дверям на вид роскошного заведения.        Она оценила заботу отца Рагнит, подготовившего им даже места, но не выразила благодарности вслух, зацепившись за фамилию капитана. Можаусс? Что-то весьма знакомое, однако малосвязанное с Рагнит, потому и стремительно ускользавшее…        Вероятно, второстепенный персонаж из книги или кто-то из мелких аристократических семей, давным-давно вызубренных и частично позабытых Рагнит. Чего гадать и забивать голову? Не очередная любовница Джоселина — и на том спасибо.        Симпатичный лакей в ресторане сопроводил их на балкон, где уже был накрыт стол. Никакой еды — только бокалы и графин, — и чудесный вид на всю площадь, которую огораживали стражи в синих мундирах (уж слишком много зевак собралось). В центре обкладывали металлический столб поленьями и сухим сеном рабочие.        Герцог Мораг позаботился об отличных местах.        Не стоило считать, что она излишне жестока или будет наслаждаться зрелищем того, как молодую женщину предадут огню. Вовсе нет, она бы ужаснулась!.. Прежде. Сейчас же это просто формальность, которую необходимо соблюсти. Самую малость — еще и удовлетворение драконьих инстинктов.        Их неспособность успокоиться, пока угроза не обратится пеплом, — одна из причин, по которой совершивших преступление против драконов именно сжигали, а не лишали головы или вешали, как других преступников.        Всё для драконов.        Лакей приподнял руку в перчатке — ткань не покрывала указательный и большой пальцы, — и щелкнул. Повеяло холодком, и воздух зазвенел, как задетая струна скрипки. Бокалы покрылись изморозью, слабо задрожали и с тихим перестуком наполнились кусочками льда. Чуть поклонившись, лакей изящно разлил уже без использования магии, лишь руками, по старинке, молочно-белую жидкость из серебряного кувшина…        Герцог Мораг чуть махнул рукой, показывая, что он свободен, и тот удалился с балкона, прикрыв за собой стеклянные двери. Она недоверчиво уставилась на напиток, взяв стеклянный бокал в руки. Это молоко? Мало похоже, да и запах… скорее цветочный, ближе к лавандовому. Она опасливо пригубила напиток — и, как только тот пролился на язык чуть кисловатой сладостью с едва различимым цветочным оттенком, как холодный липовый чай… сама не заметила, как осушила бокал. — Что это? — поинтересовалась она у герцога, искренне восхищенная.        Понятливая Келли напела заклинание, и кувшин поднялся в воздух, вновь наполняя бокал. Примечательно, что голос Келли был почти неслышен, особенно в гуле большого города… — Сок из «лунной росы», — ответил Роул так, будто это всё объясняло, сам наслаждаясь напитком, только пил его куда медленнее, чем она. Вторую порцию она тоже смаковала, пытаясь распознать оттенки вкуса. — Ягода северных лесов, любимое лакомство драконов. Если верить летописям. Сейчас — весьма дорогой продукт, — сухо выдал он историческую справку.        Она прикрыла глаза. Лунная роса, да? Красивое название — и как удивительно, что это ягода! — Дорогой из-за войны? Слышала, северные земли стали полем боя с империей Евринома, — уточнила она, собирая расплывчатые знания на тему.        В романе войне и политике уделялось минимальное внимание — история шла больше о трагичной судьбе Раналда и его любви всей жизни, чьё имя она как-то позабыла. Героиня казалась пустышкой, такой же, как все подобные ей: добрая, прощающая, милая избранная в «святые» девушка из бедной баронской семьи, притянувшая к себе трех великолепных мужчин своей простотой и светлостью… — Верно. К тому же, сок из лунной росы едва ли может оценить не дракон. Маги используют его как тонизирующее, но простые люди ощущают лишь гнилостный вкус, — блеснул эрудицией герцог Мораг, и она… Рагнит усмехнулась, оценивая то, что это один из немногих длинных диалогов, что между ними когда-либо велись. — Интересно, удовлетворит ли Джоселин мою просьбу прислать немного этих ягод? Хотя бы для своего наследника, — иронично вопросила она, уже прикидывая, какое вечером письмо напишет мужу.        Конечно, не дело — просить во время войны ягод, но ей хотелось капризничать, да и уж одного бойца отправить собрать немного для недавно родившей жены и еще совсем маленького ребенка он мог бы. Что же, она точно попросит их в письме и проверит, насколько же отзывчив и щедр Джоселин! К кому-то, кроме любовниц. Не то чтобы у него их бесчисленное множество, в романе так вовсе говорилось о трех, но то в книге, даже не ему посвященной! А в реальности?..        …к слову о любовницах герцога Джоселина: с костром покончили, и на площадь вывели леди Эну Тахвез. Вокруг практически не было людей, только уже знакомый капитан Можаусс и конвоиры… Хотя нет, еще две фигуры застыли на противоположной стороне улицы, внутри оцепления, а не за ним; судя по богатым одеждам и ярко-алым, как у Эны, волосам — ее родители.        Леди Эну в простом черном платье и черных же сандалиях, растрепанную, но сохраняющую остатки достоинства, подвели к будущему костру. Почти бережно помогли взойти на едва проглядывавшие сквозь солому и наброшенную древесину металлические ступеньки и обвязали цепями. Капитан звучным голосом, очевидно, усиленным магией, зачитал приговор. По памяти, без шпаргалки или официального документа.        Толпа взревела, и непонятно было: гневались они, находя казнь несправедливой, или гневались, проклиная преступницу? В таком людском гомоне сложно было различить отдельные выкрики.        Один из конвоиров поднял с земли небольшой бочонок, литра на три, и откупорил его; выплеснул содержимое на леди Эну, на солому и древесину вокруг нее, и бережно поставил бочонок на металлическую ступеньку у ее ног. Алая густая жидкость стекала по светлой коже леди Эны, пропитывала ее черное платье, текла по светлой соломе… Не как кровь, скорее как какое-то желе.        Капитан Можаусс и конвоиры отошли подальше от кострища.        Капитан соединил ладони.        Хлопок.        Крик. Пронзительный агонизирующий крик на одной ноте, всё более хриплой и разрушающей. Проснувшийся Раналд захныкал на руках Келли, а она не могла отвести взгляда от Эны, которую мгновенно облизал огонь, как изголодавшийся любовник. Ее кожа обуглилась за считанные секунды, и вскоре она смолка, но цепи продолжили зловеще звенеть: она дергалась в агонии.        Смерть от огня — самая болезненная, и из-за вылитой на нее жидкости леди горела быстрее, но дыма почти не было. Она не могла вдохнуть милосердной тьмы, уносящей ее сознание, и это казалось самым чудовищным.        Ветер играл с волосами Рагнит, прохладой целовал щеки, но по отношению к Эне немилосердно раздувал пламя… Она не ощущала вони сгоравшей плоти, но воображение само дорисовывало ужасный запах горящих волос и жженной плоти. Горечь и кровь разливались на языке, пеплом сметая сладкий вкус лунной росы.        Перед глазами, правда, предстал особняк.        Почему она обладала знаниями будущей-Рагнит, находясь в Рагнит-молодой? Почему, наблюдая за тем, чего не было ни в жизни Рагнит, ни в романе, вспоминала смерть Рагнит и ощущала ее, как свою собственную?..        Хорошо, если бы Калех или ее глас на земле — Ирис, — могли бы дать хоть какой-то ответ. Она даже не страшилась, что местное божество возложит на нее любую миссию, просто разрывающая сознание двойственность, хаос в мыслях, — слишком огромное испытание, через которое ей и проходить не хотелось.        Мучения леди Эны всё не прекращались, и, скорее всего, это магия в ее теле стремилась сохранить жизнь хозяйке, но лишь продлевала чудовищную пытку.        Герцог Роул вздрогнул и вскочил со стула прежде, чем она услышала тонкий неправильный свист. Как будто хлыст, или…        Белый, похожий на кость, арбалетный болт вошел в череп леди Эны. Оборвал ее жизнь. Милосердно.        Герцог стиснул кулаки, направив ледяной взор на соседнюю крышу, и Рагнит заметила лишь стремительно истаявшую тень, на месте которой уже возник капитан Можаусс — он буквально пробежался по воздуху от кострища к крыше, но не успел буквально на секунду: рукой схватил пустоту. — Наемный убийца… Барон Тахвез считает себя выше имперских законов? — низким угрожающим тоном вопросил Роул, и только переставший хныкать Раналд вновь расплакался.        Рагнит поднялась с места, положив ладонь на плечо отца. — Он не так глуп, чтобы оставить улики, которые привели бы к нему, — заметила она, на самом деле просто не желая развивать ситуацию.        Не сейчас. Да и, сказать честно, она даже обрадовалась появлению убийцы: силы смотреть на мучения леди Эны уже истощились. Наказание казалось слишком жестоким, куда более жестоким, чем обычное сожжение на костре! Сколько бы еще длилась эта пытка, если бы не убийца?..        Рагнит опустила взгляд на площадь, на уже только тлевшее пламя и черный обугленный женский труп, изо лба которого торчал белый арбалетный болт, — как рог единорога. Жуткое и неуместное сравнение. — Я инсценирую расследование, как герцогиня этих земель, но не рассчитываю на многое, — намекнула она, что концы уже хорошо спрятали в воду.        Да, она герцогиня, когда как Тахвез — лишь мелкое баронство. Только на этой территории именно они ориентируются куда лучше, и едва ли кто-то что-то отыщет без их содействия. Тем более — когда существовал маловероятный, но не нулевой шанс, что убийцу наняли вовсе не любящие родители. Вдруг это был герцог Джоселин? Маловероятно, но у него могли быть свои источники, он не казался человеком, всецело доверяющим навязанной ему родителями жене. Мог это быть и кто-то еще…        Вариантов масса, на самом деле: леди Эна не жила в вакууме, ее мир не заканчивался на любовной интрижке с Джоселином и родителях. Имелись у нее и враги, и друзья, и… может быть даже, она сама позаботилась о своей смерти. Хотя в таком случае странно, что убийца не появился сразу, как костер запылал. — Жди здесь, Рагнит. Я поговорю с капитаном и вернусь, — ласково сняв ее ладонь с плеча, уже просто спокойным, не скрывающим гнев голосом уведомил герцог Мораг, и она чуть кивнула, опускаясь на стул.        Конечно, она подождет! Он ведь должен проводить ее в Цитадель, да и сок лунной росы еще оставался. Как раз поможет смыть горечь яда, преследовавшего ее вместе с воспоминаниями Рагнит о грядущем.