Фальшивые ноты

Гермионе почти никогда не нужно повторять дважды. Особенно о том, что пора смываться или не мешать. Вот и сейчас, наблюдая развернувшуюся картину воссоединения истинной пары, девушке не пришлось даже намекать оставить их одних. Ее даже не смутили полные испуга глаза друга, скорее, угрожающие — его альфы. Никто в здравом уме, будучи омегой, не попрется переходить дорогу сильному полу, тем более — Драко. Спустя пару секунд Гриффиндорка уже была где-то далеко. Главное — что где-то за дверью. Гарри стоял, прижавшись спиной к фортепиано, будто оно могло спасти его от Слизеринца. — Давай спокойно все проясним? — это должно было стать утверждением, но омежка внутри была против. — Что тебе нужно объяснять? Разве не понятно? Ты — моя пара. Ты принадлежишь мне. Звучит прискорбно, только для тебя. — ухмыльнулся Драко и начал надвигаться на Поттера. — Подожди! Даже если ты — моя пара, мы не… я не могу это так быстро принять! Мы всю жизнь были врагами. Это слишком долго, чтобы просто так отпустить. — Слизеринец уже почти вплотную подошел к своей омеге, заставляя ее еще больше вжаться в лакированную стенку инструмента сзади. — Так давай просто останемся ими еще какое-то время! — Поттера накрывает паника при виде холодных голубых глаз со ставшими вертикальными зрачками. — Попробуй. — прошептал Малфой. Он уже навис над своей новой жертвой, поставив руки по бокам от нее. Носом парень выводил линии на открытом участке кожи на шее, явно забавляясь ситуацией. Надо же, чтобы так свезло в жизни! Он уже готовил план, как завладеть назойливым Гриффиндорцем, а судьба ему такой подарок на блюдечке преподносит, еще и так вовремя! Гарри успел только поставить перед собой ладони, чтобы попытаться оттолкнуть от себя настойчивого альфу, как почувствовал резкую боль в области живота. От неожиданности и неприятных ощущений, Поттер буквально чуть не согнулся пополам, ударяясь головой в плечо альфы. На лбу проступил пот и Гарри начал судорожно глотать воздух, попутно вдыхая аромат яблок, который сейчас ощущался особо сильно. Поначалу Драко опешил от таких действий после их разговора, но вскоре запах омеги напротив рассказал все сам за себя. Не успел Малфой подумать об этом, Гриффиндорец поднял на него порозовевшее лицо. Что-то явно поменялось, но пока шло только на руку Слизеринцу, так что останавливать он ничего не собирался. В следующий миг парень почувствовал, как холодные пальцы начали блуждать по его груди, а потом и вовсе две хрупкие, по сравнению с его, ручонки обхватили его и омега прижался к нему так бережно, что он буквально поплыл от таких движений. Драко, все еще охуевший, аккуратно приобнял Гриффиндорца в ответ, все еще стараясь сдержать напоминающий о себе инстинкт. Но атмосфера нежности рассыпалась буквально за одну секунду, когда Гарри опять поднял на Слизеринца большие глаза изумрудного цвета. Зрачки были неестественно расширены, значит, теперь он был под властью своего внутреннего пола. Сладкая карамель в дуэте с раззадоренным взглядом своей омеги окончательно снесли крышу Драко. Он зависает на одно мгновенье, а затем будто срывается с тонкой веревки, отделяющей его от желанного тела. Впиваясь в губы Поттера грубым поцелуем, парень начал пытаться быстро стянуть с него одежду, обнажая мягкую кожу. Гарри извивается под ним, подталкивая к новым действиям, и последнее, что успевает сделать Гриффиндорец прежде, чем кануть в омут своего альфы — это кинуть последнее заклинание, блокирующее двери в кабинет. И хотя где-то на задворках сознания парень понимает, что сейчас перед ним вовсе не Поттер, а его омега, над которой тот временно потерял контроль, этот факт уже не может помешать ему закончить начатое. Картинки проносятся перед глазами Драко как слайд-шоу, когда ему удается опять взять верх над собой и хоть немного насладиться происходящим. Перед глазами видно севшего сверху и покрасневшего Гарри, который продолжает делать монотонные движения, взирая на альфу сверху вниз. Такой расклад поначалу немного удивил парня, но он решил оставить все на самотек, чтобы увидеть все, на что способна омежка Поттер. А тот уже и сам на пределе. Малфой чувствует, что неизменно попадает по заветному бугорку внутри Гриффиндорца, принося ему с каждым разом все больше и больше наслаждения. Еще несколько толчков, и омега кончает, мягко опускаясь на грудь Драко, но тот не теряет момент и опять переворачивается, подминая парня под себя. Гарри без лишних слов обхватывает его поясницу ногами и позволяет Малфою последний раз войти до конца и излиться внутрь, наслаждаясь моментом. От накрывшей волны наслаждения Поттер открыл Слизеринцу шею в доверительном жесте. Прежде, чем что-то подумать, Драко впился обнажившимися клыками в нежную кожу, и только потом краем глаза заметил, что зрачки партнера уже вернулись в норму. Парень на это только улыбнулся и нежно поцеловал Гриффиндорца, опускаясь рядом на пол. — Теперь мы не сможем быть врагами, — тепло сказал он — теперь ты точно только мой, Гарри. — от этих слов по телу Поттера пошли приятные мурашки, но ответить он смог лишь тихим подобием мурчания. Драко никогда еще не звал его по имени. Прошло не слишком много времени, прежде чем Гермиона вновь постучала в музыкальный кабинет. Из-за двери почти сразу послышалось отворяющее заклинание, а затем она распахнулась, и из помещения вышел Малфой, держа сонную омежку на руках. Гриффиндорец даже во сне продолжал прижиматься к альфе, а на его оголившейся шее багровел свежий укус Драко. Гермиона порозовела от представшей картины, а затем и почувствовала общий запах яблок в карамели, идеально дополняющий их собственные.