❛━━━━━━━❜
Неделя выдалась напряжённой, а сегодня только среда. Микки делает успехи в чтении по учебнику, а ещё он начал новый комикс. Йен пытается оттянуть начало занятий по геометрии. Рекс признаёт, что сэр Артур Конан Дойл всё-таки знал толк в написании хороших детективов. Йен так сосредотачивается на задаче по алгебре, что подпрыгивает, когда Микки бросает бумагу на стол. — Господи! — Извини, — говорит Микки. — Ты так увлёкся, что даже не слышал, как я тебя звал. Йен поднимает листок и читает. — Подготовительный курс GED с четвертого по восемнадцатое апреля? Что это? — Это твоё грёбаное будущее, — заявляет Микки, садясь рядом. — Ты пройдёшь этот тест. — Я не готов, — Йен качает головой. Микки вырывает листовку из его рук и трясёт ею. — Подготовительные курсы начнутся не раньше апреля, а сам тест в мае. Ты успеешь подготовиться. Просто надо не бросать занятия. — Ничего не выйдет, — говорит Йен. — Я едва могу решить один пример без твоей помощи. Микки откладывает лист и берёт свою книгу для чтения. — Я читаю книгу с дитём на обложке. Выполняю свою часть сделки. Давай. Не будь слабаком. Йен выдыхает. — Ладно. Я запишусь, если и ты тоже. Микки цокает языком. — Не получится. Я ж тебе уже говорил, что не смогу сдать. Я ни за что не пройду этот тест. А вот ты мог бы. Йен снова смотрит на листовку. — А что, если, — он открывает и закрывает рот, обдумывая. — Что, если другая учительница оценит тебя с учётом дислексии? Ты мог бы начать заниматься в её классе. И тогда, может, получится узнать условия для сдачи теста в твоём случае. Микки молчит, закусывая губу. — Ну, может... Йен откидывается на спинку стула. — Ну, может — это начало. Микки поднимает брови. — Не включай милашку. — О-о-о, — Йен прищёлкивает языком. — Так значит, я милашка? Он не пропускает того, что Микки пинает его ногой под столом. Йен собирается сказать что-то ещё, но тут из-за угла появляется Рекс с огромным атласом в руках. Он бросает его открытым на стол. Йен хмурится и отодвигает его. — Почему ты всё время швыряешь книги? Рекс игнорирует это замечание. — Знаете, что мне всегда нравилось в детстве? Карты. Раньше у меня на стене висела большая карта, которую отец нашёл на помойке у старой школы. Она была не актуальна, там всё ещё был отмечен СССР. Но мне было насрать. Мне словно луну вручили. Я никогда не был за пределами Чикаго, едва мог различить его на карте. Йен проводит пальцами по странице, скользя по среднему Западу. — Ну, а потом? Удалось куда-то выбраться? Рекс кивает. — Однажды ездил в Нью-Йорк. Бруклинский мост охуителен, — он указывает на Нью-Йорк на карте. — Там жизнь просто кипит, а Манхэттен — всего лишь маленький остров. Микки фыркает. — Да прям, ты небось просто грабанул какую-нибудь старушку и издалека полюбовался на Статую Свободы. — Эй, — Рекс машет рукой в сторону Микки, — прекрати. Я вёл себя безупречно. Мы с моей девушкой были на свадьбе её двоюродного брата. — Видишь, теперь я точно знаю, что это враньё, — говорит Микки. — Для начала у тебя должна была появиться девушка. Рекс усмехается. — Смейся сколько хочешь. По крайней мере, я выбрался из этого проклятого города хоть раз в жизни, — он забирает атлас и направляется к своему стулу. Микки тянется за блокнотом и ручкой. Он переворачивает обложку и начинает рисовать. Йен собирается вернуться к решению задач, когда Микки перестаёт рисовать. — Эй, — зовёт он, не поднимая глаз. — Может, хочешь выпить со мной пива сегодня вечером? Йен чувствует, как челюсть отвисает, но Микки не смотрит на него, он просто водит ручкой по бумаге длинными штрихами. Снова океан. — С удовольствием, — отвечает Йен. Микки делает паузу ровно настолько, чтобы поднять взгляд. — Правда? — Правда, — говорит Йен. — Я знаю одно место.❛━━━━━━━❜
Это дешёвая пивнушка, но зато близко. — Годится? — Йен ставит на стол два пива. — Да, чувак, это отлично, — Микки роется в кармане в поисках денег, но Йен останавливает его жестом. — Спасибо, — благодарит Микки. Они пьют в тишине, и внезапно Йен начинает чувствовать себя неловко. Микки прочищает горло. — Думаешь, О'Лири и правда прошёл этот личностный тест? — О, ни за что, — говорит Йен, смеясь. — Но, честно говоря, не думаю, что я и сам прошёл бы. Пиво Микки уже наполовину выпито. — Почему нет? Йен принимается теребить барную салфетку. — У меня... психическое заболевание. — О, — говорит Микки. — Ага, понятно. — Ага, — Йен отпивает большой глоток пива, делая вид, что рассматривает плакат на стене. Поддерживать разговор не должно быть так сложно, они весь день болтали. Но за пределами библиотеки всё ощущается совершенно иначе. — Я посмотрел кое-что об этом, — наконец подаёт голос Микки. — О дислексии? — Нет. Я про другое. О би.. биполярном расстройстве. — О, — медленно выдыхает Йен. — Ага, — Микки почёсывает бровь большим пальцем. — Я не так много могу прочитать, но я попытался. Зато я посмотрел несколько видеороликов на YouTube. Там говорилось, что это маниакально-депрессивный психоз. Йен кивает. — Это официальный диагноз. Ну, был раньше. Теперь это называют «биполярное расстройство». Но, по мне, так «маниакальная депрессия» в самую точку. Даёт отличное понимание смешанного состояния. Это когда ты одновременно и на максимуме, и на минимуме. Я становлюсь злым и угрюмым. У меня не было таких эпизодов с момента, как была подобрана верная дозировка препаратов, но всё может повториться, и это пугает. Так что это не всегда весёлый отрыв. Микки не отводит взгляда и, кажется, даже не моргает. — Ты сказал, что был маниакальным во время работы в клубе. Йен кивает. — Отсутствие возможности нормально высыпаться только ухудшает ситуацию. Ну, и наркотики на пользу не идут. Но без них я в принципе не мог уснуть. И когда ты маниакален, люди тебя обожают. Особенно, если у тебя гиперсексуальность, как было у меня. Клуб стал идеальной средой для прогрессирования моей болезни. Ещё одна причина ненавидеть это сраное место. Микки ёрзает на стуле. — Почему ты вообще стал этим заниматься? Танцами. Йен делает паузу. — Наверное, решил, раз уж все и так пялятся на моё тело, почему бы не получать за это деньги? Так было бы честно. Там работало много парней, и ничего. Им даже нравилось. В то время я думал, что это легко. Но всё изменилось. Работа изменилась. Я изменился. И если бы я не был маниакальным, кто знает. Микки играет со своей пустой кружкой. — Знаешь, это не твоя вина, — внезапно говорит он. — Что ты болен. Биполярным расстройством или как его там. Йен вздыхает. — Мне кажется, я должен был понять, — тихо признаётся он. — Биполярное расстройство было у моей мамы. С ней было трудно. Она не так уж часто жила дома, но когда была рядом, что-то обязательно случалось. Она могла забраться на крышу, устроить пикник на снегу. Иногда она была весёлой. Но потом резала себе вены в День благодарения и не вставала с постели неделями. Я просто никогда не думал, что это случится со мной. Я ненавидел её. Я имею в виду, я любил её, но в такие моменты ненавидел. Мои братья и сёстры ненавидели её постоянно и никак не понимали, почему я всё ещё способен испытывать любовь к ней. Моя сестра Фиона говорит, что я похож на неё. Думаю, мы похожи больше, чем кто-либо мог себе представить. — Как ты понял, что болен? Йен слабо смеётся. — Всё очень просто. Меня арестовали за проституцию. Потом вскрылось, что я угнал машину босса. Вломился в его дом, вынес кучу дорогостоящего дерьма. Он нехило наживался на нас в «Сказке». У него был приличный домишко. Микки наклоняется вперёд, приподняв брови. — Что?! Йен складывает руки. — Ага. Микки смотрит на руки Йена, затем поднимает глаза. — И куда ты поехал на этой машине? — В Мексику, — говорит Йен. — Это показалось мне отличной идеей на тот момент. Но у меня даже кошелька с собой не было. Денег тоже. Как и прав. Вообще ничего. Просто куча краденого барахла на заднем сиденье, которое я даже не мог заложить без удостоверения личности. Так что я просто решил ехать так далеко, как получится. Добрался лишь до Индианы. В итоге у меня почти закончился бензин, мне пришлось остановиться и сделать то, что нужно было сделать, чтобы раздобыть наличные. Глаза Микки расширяются. Совсем чуть-чуть. Но этого достаточно. Йен смотрит в стол и нерешительно пожимает плечами. — Да, — он боится поднять глаза, не желая видеть выражение лица Микки. Он уже видел такое у Липа, когда тот приехал в Терре-Хот, чтобы забрать его. Йен делает глубокий вдох. — Так что я сделал это. Мы это сделали. Но парня остановили копы, как только он уехал. Затем они вернулись за мной. А я так и торчал перед баром, думая, что кто-то ещё захочет меня подцепить. Но что-то было не так. Будучи за рулём, я вроде как… — он делает паузу, пытаясь придумать, как объяснить. — Я всё время чувствовал, что я ненастоящий. Как будто влез в чужую шкуру. Как будто это не мои руки держат руль. А потом, когда всё случилось с этим парнем, я будто покинул своё тело. Просто действовал на автопилоте. Мой терапевт говорит, это называется деперсонализацией. Своего рода диссоциация. А ещё у меня была паранойя. Я услышал песню по радио и решил, что это код. Знак того, что должно было произойти, или того, что я должен был сделать. Такого раньше никогда не случалось. Микки выглядит смущённым, но кивает. — Когда копы подошли ближе, я разнервничался. Стал кричать, что я не робот. Я был уверен, что они пришли схватить меня, чтобы потом разобрать на части и посмотреть, человек я или машина. Я должен был остановить их. Они пытались поговорить со мной, но я набросился на них. Тогда меня прижали к стене и заковали в наручники. Думать об этом утомительно. Бармен подходит с ещё двумя кружками пива. — Так вот, меня арестовали, — продолжает Йен и делает глоток. — Узнали об угоне и грабеже. К счастью, мой босс отказался выдвигать обвинения: я слишком много знал о том, что на самом деле происходило в «Сказке». А затем мне предложили сделку: обвинения снимут, если я пройду лечение в психиатрической клинике. Было довольно очевидно, что я даже не знал, где нахожусь в тот момент. Например, не верил, что я в полицейском участке, а был убеждён, что это прикрытие для лаборатории, полной запчастей для роботов. Они отвезли меня в психиатрическое отделение, накачали сильнодействующими препаратами, и через три дня отпустили с пакетом, полным нейролептиков, антидепрессантов и стабилизаторов. Вскоре мне понадобилось ещё больше разных лекарств. Нужно было подобрать правильные препараты и дозировки. Мне пришлось ещё дважды ложиться в больницу, это долгая история... И вот я здесь. Но теперь мне лучше. Микки слегка улыбается. — Никаких роботов? — Никаких роботов, — подтверждает Йен. — Только я. — Хорошо, — тихо говорит Микки. Йен быстро кивает, тяжело сглатывая. — Да, — он собирается сказать что-то ещё, но затем чувствует, как пальцы Микки касаются его пальцев. — Ты через многое прошёл, — говорит Микки, проводя пальцами по ладони Йена. Йен понимает, что крепко сжимает скомканную салфетку. Микки медленно вынимает её из его кулака и отбрасывает в сторону. Рука Микки так медленно скользит в его руке, что Йен едва может дышать. — Д-да, — тихо говорит он. — Ты был с кем-нибудь с тех пор? А вот и он. Вопрос, которого Йен избегал. — Да, поначалу. Но всё изменилось после моей последней госпитализации. Словно что-то перевернулось, и я просто больше не мог. За последние пару лет я ходил на несколько свиданий, но секса не было. Это странно? Знаю, я уже должен был это пережить. Просто мне надоело трахаться с незнакомцами, и я ещё не... — Это вовсе не странно, — говорит Микки, чуть сжимая руку Йена. Он сглатывает. — Ты говорил, что сломлен. Знаешь, может, тебя и знатно потрепало, но ты не сломлен. Боже, как приятно, когда к тебе прикасаются. Но Йен чувствует, что это не вовремя. Это не должно происходить сейчас, когда он ощущает себя таким грязным. Глаза начинает печь. Он резко стряхивает руку Микки и встаёт, выпалив: — Мне нужно в туалет. — Подожди, — зовёт Микки. Но Йен уходит. Он толкает дверь уборной, упирается руками в немытую раковину и медленно поднимает голову. Зеркало искажает отражение, но он может видеть себя. У него красные глаза. Кого он обманывает? Вот до чего он докатился. Изливает душу в захудалом баре, где подошвы прилипают к полу. Но Микки… Микки другой. С ним всё кажется другим. Просто дыши. Дыши. Дверь открывается, в проёме стоит Микки. Он делает шаг к нему и тихо произносит: — Эй... ты в порядке? Йен кивает. Тяжело вздыхает. — Разговоры об этом могут вывести меня из равновесия. Это просто... Это просто вызвало чувства, к которым я не был готов. Микки пристально смотрит ему в глаза. Многозначительно. — Я не хочу, чтобы ты делал что-то, к чему не готов. Йен смотрит на губы Микки. Они выглядят такими мягкими. Их форма идеальна. Губы Йена приоткрываются. Он кивает. — Я знаю. Я буду осторожен. — Осторожен? Йен кивает. Он наклоняется и берёт Микки за руку. Тыльная сторона ладони Микки потрескавшаяся и шершавая, татуированные костяшки пальцев сухие, и когда губы Йена прикасаются к ним, он всё это чувствует. Заземление. Реальность. Что-то такое, такое человеческое. — Йен, — выдыхает Микки. Подняв голову, Йен видит этот взгляд. Взгляд, который говорит: поцелуй меня, обними меня, дыши мне в рот и прижми меня к себе. — Что ты делаешь? Йен не опускает его руки. — Я всё время думаю о тебе. Микки кивает, его глаза широко распахнуты. — Я тоже думаю о тебе. Йен берёт ладонь Микки, подносит к своей щеке и утыкается в неё носом, пока Микки крепко прижимает его к себе другой рукой. Прошло очень много времени с тех пор, как к Йену так прикасались. Он протягивает руку, осторожно скользя по спине Микки, надавливая пальцами чуть сильнее. У Микки перехватывает дыхание. Дверь распахивается, и они быстро отстраняются друг от друга. Пьяный мужчина смотрит на них, переводя взгляд с одного на другого. — Привет, мальчики. — Э-эм. Здрасьте, — говорит Йен, пытаясь успокоить дыхание. Они выходят из уборной, возвращаясь в свою кабинку. Когда их глаза снова встречаются, огонь уже утих, но не исчез полностью. Йен вздыхает. — Что мы будем делать, Микки? Микки с улыбкой пожимает плечами. — Нам придётся подождать и посмотреть. Йен слабо улыбается и потирает затылок. — Я могу хотя бы узнать твой номер? Микки смеётся. — Да, ты можешь.❛━━━━━━━❜
— Глазам не верю, это что, карточки с подсказками? — комментирует Рекс. — Собираешься делать доклад перед классом? — Заткнись, мудак, — Микки наклоняется вперёд на своём стуле. — Дай ему спокойно поработать. Йен тасует карточки. Он думал, Микки может счесть игру слишком детской, но тот, похоже, в предвкушении испытаний. — Помни, — предостерегает Йен, — не пытайся понять с ходу. Не торопись. Я показываю тебе карточку, а ты говоришь, сколько там слогов. Он поднимает первую: — Йен Галлагер. — А ты дерзкий, — говорит Микки. — Отвечай. Микки шепчет себе под нос: — Пять. — Хорошо. Дальше, — он переходит к следующей карточке: — Микки Милкович. — Ты реально просто использовал имена людей? У тебя там и Рекс есть? Йен делает паузу. — Есть! — смеётся Рекс. — Дай мне ответить, — говорит Микки. — Пять. — Теперь предложение, — Йен переворачивает карточку: — Рекс смотрит в свою книгу. — Э-э. Семь, — говорит Микки. — Там есть предлог. Я его не считал. Это единственное, что я хорошо помню. Предлоги. Если нет гласной, то это не слог. — Предлоги. Отлично, — говорит Йен. — С этим можно работать. Теперь ты сам. Запиши что-нибудь. Что угодно, — он протягивает ему несколько пустых карточек. Микки молчит, закусывая губу. — Я не хочу. — Всё в порядке, это может быть всё, что ты захочешь. Микки качает головой. — Я серьёзно, я действительно не хочу. Йен, чуть помедлив, продолжает: — А если по образцу? Ты мог бы взять журнал или книгу и скопировать несколько предложений. Микки обдумывает это и вздыхает со стоном. — Наверное. Может, и получится, — он встаёт и исчезает между рядами. Йен листает задачник GED, пока ждёт его. Так много математики. Он старается не чувствовать себя побеждённым. Внезапно Рекс разворачивает стул рядом с Йеном и садится. — Скажи, — шепчет он, — что происходит между вами двумя? Что-то есть, да? Кажется, что-то изменилось. Ты можешь мне рассказать. — С какой стати? — Ну же, чувак. Единственное удовольствие в моей жизни — это колбаса и вареники трижды в неделю в исполнении моей мамы. Йен наклоняет голову. — Трижды в неделю? Кажется, это на два раза больше, чем надо. — Зря ты так думаешь. Ты просто не пробовал стряпню моей мамы. Йен вытягивает шею, высматривая Микки. Он не может поверить, что идёт на это. — Вчера вечером после занятий мы пошли выпить. — И? Рука Микки в его руке. — И ничего. Просто пропустили по кружечке пива. — И всё? — Ладно, по две кружечки, — говорит Йен. — Но на этом всё. — Пфф, — Рекс отодвигает стул. — Ничего не было. Йен собирается вернуться к учебнику, когда Рекс склоняется к его уху. — Пока не было.❛━━━━━━━❜
Если он опоздает, она, вероятно, заставит его записаться на другой день. Он не хочет звонить из метро, чтобы предупредить об опоздании, ни за что. Но, выйдя на улицу, понимает: время вышло. Он достаёт телефон и быстро набирает номер, краем уха улавливая: — Слева от тебя! Не глядя, он быстро делает шаг вправо. Йен уже привык к бегунам Вестсайда. Раньше ему никогда не приходило в голову, что в разных районах города люди бегают по-разному. Тут они наряжаются для пробежки. У них специальная обувь, беспроводные наушники, и они сообщают выкриками о том, в каком направлении бегут. Когда бегает Йен, он просто бежит по прямой, старые кроссовки стучат по тротуару. Не каждый может бегать зимой. В трубке гудки. Он почти в своей квартире. Может быть, он всё-таки успеет. Может быть, он… — Привет, Йен, — её голос яркий и жизнерадостный. — Здравствуйте, док, — говорит он. — Я опаздываю, извините. Только вышел из метро. — Ничего страшного, — говорит она. — Сегодня после тебя у меня никого нет. Откуда едешь? — Я начал заниматься репетиторством. — Серьёзно? Он быстро переходит улицу посреди проезжей части, поднимая руку в знак благодарности водителю приближающейся машины. Тот всё равно показывает ему фак. Здесь люди придерживаются пешеходных переходов, для него это странно. — Абсолютно, — говорит он. — В «Малкольм Икс». — Это может быть непросто, — говорит она. — Для тебя это стресс? Он качает головой, а затем вспоминает, что она его не видит. — Не-а, — говорит он. — Даёт мне время подумать, — в поле зрения появляется его дом, и он достаёт ключи. — Впрочем, не слишком много. Помните, в прошлом году у меня прекратились приступы в поезде? — Помню. Тебе нелегко пришлось тем летом. — Да уж, — тихо говорит он, вставляя ключ в замок. Ему не нравится думать об этом. Это были отвратительные несколько недель. Всю жизнь он ездил в метро, а тут вдруг, стоило дверям закрыться, он едва мог дышать. — Как ты справляешься, учитывая работу ещё и в баре? У тебя не слишком много рабочих часов? Как это влияет на твой сон? — Всё в порядке, — уверяет он, поднимаясь по ступенькам и подходя к двери своей квартиры. — У меня сейчас мало смен в «Алиби». Я думал устроиться куда-нибудь в своём районе, но не уверен, что справлюсь. — «Алиби» для тебя безопасное и знакомое место, — говорит она. — Но если хочешь перемен, думаю, ты готов. Едва он заходит внутрь, Билл принимается верещать и кружить вокруг его холодных ног, пытаясь подтолкнуть к своей миске. Она смеётся. — Кто это там? — Моя кошка, — делится он. — Подобрал её в Холмане. Она громкая и выглядит как-то странно, но приятно, когда дома есть кто-то ещё. Даже если это всего лишь кошка. — Эй, — говорит она, — я люблю кошек. У меня их три. Он замолкает. Она прочищает горло. — Алло? Он думает, стоит ли говорить ей. Он должен. — Мне кое-кто нравится, — начинает он. — Парень из класса, в котором я репетиторствую. Мы почти поцеловались. Нас прервали. Но я хотел. Поцеловать его, я имею в виду. — Вау, — говорит она. — Прошло много времени, не так ли? Он кивает, снова забывшись. — Да, — тихо говорит он. — Много. — Что ты об этом думаешь? Он насыпает корм в миску Билл. Она взвизгивает, как обычно. — Я... Мы говорили обо всём, что произошло. Ну, знаете… — О твоей мании? — Да, — он плюхается на кровать. — И о том, чем я занимался. — Секс-работа? — она всегда уважительна и осторожна, говоря об этом. Будто если использовать этот термин, то станет легче. — Угу, — хмыкает он. — Я рассказал ему больше, чем собирался. Как-то само собой вырвалось. — Как он это воспринял? — он представляет, как она играет с ручкой. Ей нравится крутить её. Он воображает, что она пытается скрыть эту привычку от других. Но с Йеном они всегда ладили. — Хорошо, — вздыхает он. — Сказал, что искал информацию о биполярном расстройстве. — Должно быть, ты ему небезразличен, — говорит она. — В том-то и дело. Мы не так давно знакомы, всего пару недель. Но всё кажется другим. Он другой. Я не... нервничаю. Он не даёт мне поводов нервничать. Это новое чувство. Она утвердительно хмыкает. — Он интересный, — продолжает Йен, — и красивый, — он чувствует себя старомодным, говоря это, но это кажется правильным. — И мне нравится узнавать его. — Я думаю, это замечательно, Йен, — говорит она. — Правда. — Спасибо, — мягко благодарит он. Билл вскакивает к нему на кровать, облизываясь. И кружит рядом, прежде чем осторожно ступить на его грудь. — Как с лекарствами? — Всё в порядке. Сплю хорошо, поэтому «Тразадон» не понадобился. Мысли не прыгают, как на Рождество. С остальным тоже всё нормально. — Отлично. Рада слышать. Я выпишу новые рецепты. Следующий раз снова через два месяца? Он задумывается. — Может, через один? — предлагает в итоге. — Столько всего нового происходит. Как-то раз мне понадобился блокнот. — Тогда да, это хорошая идея, — терпеливо соглашается она. — Давай через месяц. Как насчёт двадцать восьмого марта в половине пятого? Может, на этот раз заедешь в офис, я тебя давно не видела. — Конечно, — говорит он. — Да, я могу. — И не бойся звонить мне, хорошо? — Хорошо, — говорит он. — Если что, наберу. Обещаю. — До свидания, Йен. Береги себя. Он сбрасывает звонок и тянется к Билл. Поглаживание её шёрстки действует на него успокаивающе. Он никогда не думал, что у него будет кошка. На улице столько бездомных кошек, которые разбегаются, когда к ним приближаешься. Он всё ещё не понимает, почему Билл была так спокойна, когда он подошёл к ней в тот день. Но иногда это просто то самое время и то самое место.❛━━━━━━━❜
— Наконец-то закончил, — Рекс толкает пустую тележку в конец прохода. — Мне нужно домой. — Ага, — говорит Йен, засовывая свои книги в рюкзак. — Хороших выходных. Выходя, Рекс хлопает по дверному косяку сверху. Микки толкает тележку к библиотечному столу и останавливается у глобуса. — Не видел тут ни одного раньше, — говорит он. — Недавно, что ли, поставили. Йен подходит ближе. — Ты когда-нибудь играл в эту игру, когда надо загадать, где ты будешь жить? На земном шаре. — Что за игра такая? Йен подтягивает глобус немного ближе к себе. Он начинает вращать его одной рукой, скользя указательным пальцем другой по гладкой поверхности. Шар медленно останавливается. Йен смотрит туда, где замер его палец. — Квинсленд, Австралия. Микки ухмыляется. — Австралия, значит? Дай-ка мне. Он вращает глобус так быстро, что его приходится держать за основание. Палец скользит всё дальше и дальше, пока не останавливается. Йен приглядывается. — Южный Атлантический океан. — Ну вот, хоть океан увижу, — говорит Микки со смешком. В книгах всегда пишут: «И сердце забилось быстрее». Он не уверен, что это правда, может, просто так кажется, но сейчас Йен думает, что такое вполне возможно. Он медленно протягивает руку и убирает палец Микки с глобуса. Микки смотрит на него. — Что ты… — Микки, — говорит он, беря его за руку. — Насчёт того, что произошло. Когда мы почти... — Послушай, чувак, — Микки осторожно вынимает руку. — Ничего не должно случиться, если ты этого не хочешь. Йен качает головой. — Я не это имею в виду, — говорит он. — Мне просто нужно, чтобы ты знал, во что ввязываешься. — Я уже говорил тебе, — тихо начинает Микки, — ты не сломлен. Йен смотрит в пол. — Ты ещё не всё знаешь. Микки толкает Йена рукой, всего один раз. — Ну так выкладывай. Йен поднимает взгляд, расправляет плечи и смотрит прямо на Микки, будто ждёт удара. — Я снялся в порно. Брови Микки взлетают. — Ты... снялся в порно... — Без презерватива. Йен чувствует лёгкое жжение в глазах. Ноги его не слушаются, а дыхание перехватывает. — Скажи что-нибудь. Микки молчит. Глаза Йена печёт сильнее. — И, — говорит Йен, — я понятия не имею, со сколькими мужчинами я был. Я работал в задних комнатах клуба столько же, сколько и на танцполе. Микки медленно кивает. Голос Йена дрожит: — Я попросил, скажи что-нибудь. Микки делает шаг ближе. — Ты в порядке? Йен фыркает и часто моргает. — Иногда, — говорит он. — А иногда... — он не заканчивает, трёт руками лицо. Дышит. Он боится посмотреть на Микки. Голос Микки добрый и тихий: — И ты думаешь, этого достаточно, чтобы заставить меня сбежать? Йен опускает руки. Его голос дрожит: — На...верное. Я не знаю. Я просто подумал, что ты должен знать. На всякий случай. Микки наклоняет голову. — На случай чего? Йен чувствует грубые пальцы Микки на своих. Лицо Микки близко. Так близко. — На случай, если ты подумал, что я… — Ты не такой, — говорит Микки. Сломленный. Использованный. Выброшенный. Микки всё это знает. Всё, что Йен пытался сказать. Он это знает. Он знает его. Йен хочет, чтобы Микки узнал его. — Микки, — выдыхает он. Рука Микки медленно обвивает его шею. Глаза Йена прикованы к полным губам Микки, которые тот прикусывает, а затем отпускает. — Иди сюда, — говорит Микки и не столько тянет Йена, сколько медленно направляет его к своим губам. Губы Микки мягкие. Намного мягче, чем ожидал Йен. Он скользит руками к талии Микки. Не тянет, не хочет торопиться. Он просто прижимает его ближе и чувствует, как рука Микки плавно зарывается в его волосы, губы приоткрываются, и язык Микки касается его языка. Это идеально. Тогда Йен становится настойчивее. Совсем немного. Достаточно, чтобы Микки издал низкий горловой звук, когда их губы двигаются. Рука Йена поднимается по спине Микки чуть ниже лопаток, удерживая его. Йен чуть отстраняется, их лбы соприкасаются. — Ты уверен? Микки кивает. — Пиздец как уверен. Йен ловит губы Микки своими, прижимая его крепче. Мышцы спины Микки сильные под кончиками его пальцев, они движутся, когда Микки позволяет себя притянуть. Микки начинает целовать его сильнее, и Йен готов к этому. Он поднимает другую руку, чтобы схватить его за затылок, и целует глубже. Ещё глубже. — Йен, — выдыхает Микки, отрываясь от него, — я не хочу останавливаться. Но мой идиот удошник забирает меня сегодня на машине. Йен удивлён своей застенчивостью, когда он тоже отстраняется. Ему трудно смотреть Микки в глаза. — Эй, — мягко зовёт Микки, кладя руку на щёку Йена. — Ты тут? Йен моргает, глядя на него, и улыбается. Он удивляет самого себя. — Да, — отвечает он тихо. — Да, я здесь. — Хорошо, — говорит Микки. Йен кивает. — Я могу подождать с тобой? У Микки такие голубые глаза. — Я только за. Коридор пуст, двери широко распахнуты. Светит солнце, и его лучи несут надежду. Йен чувствует, как на его щеках появляется румянец, а по лицу медленно расползается улыбка. Микки достаёт сигарету, прикуривает, затягивается и передаёт ему. Йен подносит её к губам. — Что теперь? Микки забирает сигарету обратно. — Теперь мы знаем, — говорит он. — И можем начать. Йен едва может дышать. — Да? Микки кивает. — Да. Подъезжает машина, Микки машет водителю и оборачивается. — Позвони мне на выходных, — говорит он, глядя прямо в глаза Йена. — Я хочу тебя увидеть. В животе Йена что-то переворачивается. — Хорошо, — обещает он. — Я позвоню. Машина увозит Микки прочь. Воздух кажется чистым, обновлённым. Шагая к метро, засунув руки в карманы, Йен вдруг начинает смеяться. Его мысли легки и пытливы, он прокручивает воспоминания о губах и руках Микки. Это происходит? Да. Это действительно происходит. И Йен готов.❛━━━━━━━❜