***
В вечер субботы в Грейт Джонс почти не было свободных столиков, но это не останавливало гостей, в основном мужчин, которых становилось всё больше и больше. Кто-то пришёл с работы, у кого-то был выходной – это не имело значения: все пришли сюда отпраздновать конец дня. Грейт Джонс ловил в сети любого, кто входил в непримечательное здание, и не отпускал, пока гость не напивался, значительно облегчив свой кошелёк. Здешнее общество было знакомо любому завсегдатаю. В первую очередь, здесь развлекались рабочие всех сортов. Это был их мир, грубый, шумный и невероятно маскулинный. Работницы тоже имелись, хотя в основном женщины были одной профессии – наглые и бесстыжие проститутки. Среди толпы выделялась группа более хорошо одетых мужчин: это были туристы, люди из верхов, которым хотелось увидеть этот необычный, бесшабашный и опьяняющий мир. Многие, очарованные им, вовсю наслаждались его щедрыми дарами. Но главным развлечением была не музыка, не танцы и не алкоголь, а компания женственных юношей и мужчин, которые присаживались к другим гостям, пели для них, танцевали и вытворяли столь вульгарные выходки, что некоторые туристы краснели. Это были фэйри, одна из главных достопримечательностей Бауэри. Как и в большинстве танцевальных залов Джонс был разделён на две части: одна – для выпивки, со столиками и впечатляющим собранием напитков за барной стойкой, а другая – для танцев, с танцполом, отполированным бесчисленными подошвами, и небольшой сценой для пианино, музыкантов и певцов. Если кто-то не мог найти столик, он вскоре отдавался музыке и танцу. Даже те, кто просто пил, не могли удержаться и постукивали ногами или пальцами под песни, которые разносились по этому большому, душному залу, наполненному жёлтым электрическим светом. Все, казалось, наслаждались вечером, но Роланд, которому повезло найти столик, чувствовал, что его везение иссякло, когда на сцену вышел новый певец. Накрашенный фэйри запел фальцетом о возлюбленном, который бросил его (или её?) ради дамы. За столом справа другой инверт жеманно беседовал с двумя моряками, хихикая и томно покуривая сигарету. Роланд уже привык к подобным зрелищам, но он помнил, какое отвращение испытал, когда впервые оказался в салуне, полном фэйри. Их намалёванные лица, высокие голоса, женственные манеры и порой женская одежда портили любой напиток и делали пресным каждое блюдо, которое он решался заказать. Они были неприятны ему, и он не мог понять, как другие люди их терпели. И не просто терпели: некоторые мужчины принимали ухаживания фэйри, и не по пьяни, а потому что им это казалось нормальным. Однако, проработав агентом общества по борьбе с пороками несколько месяцев, Роланд научился скрывать свои истинные чувства. И у него это явно хорошо получалось, поскольку вскоре к нему бесцеремонно подсел фэйри. К счастью, он хотя бы был одет по-мужски, но выглядел совсем не как другие мужчины. Обесцвеченные волосы, лёгкий румянец на щеках, губы почти столь же красные, как шёлковый шейный платок и платок, выглядывающий из нагрудного кармана. А рубинового цвета бархатный пиджак, вероятно, был подобран под вино, бокал с которым фэйри элегантно держал в руке. Да, именно так, а не наоборот. Пиджак плотно облегал талию, подчёркивая фигуру самым выгодным образом. Выщипанная бровь вздёрнулась, когда фэйри с интересом взглянул на Роланда. - Прошу прощения, сэр, но все столики уже заняты. Надеюсь, вы не против моей компании? – спросил фэйри с игривой манерностью в каждом слове. Разумеется, он слегка шепелявил. Роланд усмехнулся, надевая маску любопытного туриста. - Нет, нисколько. Но я вижу, вы уже нашли бокал. – Отодвинувшись, чтобы дать место, он кивнул на вино, которое фэйри быстро отпил. - О, да! Это самое лёгкое, что здесь можно найти. – Говорящий взгляд подсказал Роланду, что здесь можно найти и кое-что ещё. Казалось, что фэйри был в восторге от всего, что он произносил. Но, в отличие от многих других фэйри, он не говорил фальцетом: его мягкий и игривый голос был лишь слегка высоким. – Между прочим, я – Глория. – Он протянул руку таким образом, что сомнений не оставалось: её надо было поцеловать, а не пожать. Роланд повиновался без колебаний, подметив аккуратно подстриженные ногти фэйри. Его рука пахла лавандой, совсем немного: к несчастью, аромат не мог противостоять другим запахам этого места. Всё в фэйри контрастировало с рабочими, которые заправляли заведениями Бауэри. Роланд понял, что задержался дольше, чем следовало, когда выпрямился и увидел любопытство на лице фэйри. - Есть ли у галантного джентльмена имя? - Э, Роланд, да. Я не мог не заметить аромат лаванды. Глория явно воспринял это как некий знак или сигнал. Он фамильярно положил руку за спиной Роланда и обаятельно улыбнулся. В других местах инверты соблюдали осторожность и скрытность, но здесь они могли быть прямолинейны. Чем смелее, тем лучше. Если гость оказывался враждебен, они просто переходили к другому столику. - Замечательный аромат, не правда ли? – промурлыкал Глория. Бархатный рукав его пиджака касался воротника Роланда от Корлисс-Кун. – Что ты думаешь о нашем скромном царстве? - Это как совершенно другой мир. Но интересный, если не сказать больше. Роланд не удержался и огляделся насмешливым взглядом. Потоки выпивки, похабная песня, незнакомцы, которые слишком уж сблизились, хорошо одетые мужчины, танцующие с проститутками, и кружащие вместе фэйри – ничто из этого не было скромным, разумеется, и они оба это знали. Ухмыляясь, Роланд заметил, что Глория всё это время смотрел на него. Несомненно, скоро должно было последовать некое предложение. - Если не сказать больше! – повторил фэйри, как будто это была самая поразительная мысль. – Интереснее твоего мира, Роланд, готов поспорить, но… – Ещё один изящный глоток. – Это лишь начало. Вход. Это было сказано, чтобы заинтересовать гостя, и Роланд притворился, что он уже заинтригован. Глория внимательно следил за его выражением и становился всё увереннее. Слишком уверенным, возможно. Вновь посмотрев на него, Роланд отметил надменность, которая, по его мнению, была не характерна для фэйри. Эти люди, несмотря на игривость и кокетство, обычно давали понять, что будут подчиняться возможному любовнику – как женщины. Но Глория? Глория смотрел на Роланда как на равного. После тихого “Да?” от Роланда настойчивый фэйри спросил, положив холёную руку ему на колено: - Не хочешь пойти в заднюю комнату? Там спокойнее, и ты сможешь насладиться моей лавандой сколько захочешь. Агент должен был принимать предложения фэйри – до определённого момента. В прошлом Роланд уже несколько раз бывал в тех комнатах, но сегодня он был не в настроении. К тому же, Глория выглядел столь уверенным в своём успехе, что Роланд хотел поставить этого нелепого человека на место. Унизить его. - Нет, прости. – Роланд медленно отпил бренди, пряча усмешку, когда Глория, озадаченно замешкавшись, отдёрнул руку. – Ты не в моём вкусе. Я предпочитаю мужчин, а не фэйри. Глория поджал губы и мгновение яростно смотрел на Роланда. Но ничего не сделал. Не мог, подумал Роланд: фэйри есть фэйри, всего лишь любопытная диковинка, которую можно оприходовать, если захочется. Впрочем, кое-что он всё-таки сделал: быстро встал, словно в мелодраматичной пьесе, взял бокал Роланда и ушёл с видом оскорблённой женщины. Роланд смотрел ему вслед, пока он не присоединился к своим собратьям, а затем заказал новый бокал бренди. Но это не означало, что Глория оставил его в покое. Другой мужчина, турист по имени мистер Джеймс, сел за стол Роланда, и они обменялись впечатлениями. Однако склочное создание то и дело появлялось поблизости, и когда их взгляды пересекались, взор фэйри наполнялся ненавистью и презрением. Это весьма отвлекало. Мистера Джеймса Глория заинтересовал, и фэйри лениво флиртовал с ним, хотя, судя по всему, только для того, чтобы приблизиться к Роланду. - Я обожаю мужчин, которые как будто только сошли с корабля. Тебя так многое ждёт, дорогой! И, знаешь… – Глория наклонился к мужчине, расширив зелёные глаза, обведённые подводкой, которые лишь на миг метнулись в сторону Роланда. – Те моряки сошли с корабля не только что, если ты меня понимаешь. Мистер Джеймс рассмеялся, хотя Роланду было очевидно, что он не понял, что фраза означала “наивный”. И моряки действительно были далеко не наивны и знали, какой желанной целью они здесь были. Их спутник-фэйри уже сидел на коленях у одного из них. Глория поймал взгляд мистера Джеймса на их столик. - Ты наверняка откроешь множество удовольствий, дорогой. Я вижу, что ты – не трус, в отличие от некоторых. – Фэйри многозначительно глянул на Роланда, и смысл этого взгляда был так очевиден, что даже мистер Джеймс понял, что он означал – Вас не впечатляет, а, мистер Эксли? – спросил он, дружелюбно подтолкнув Роланда. Изобразив сочувствие, Глория сразу же ответил: - Подозреваю, Роланду нечем впечатлять. – Не обращая внимания на глупый смех мистера Джеймс. фэйри продолжил надменно смотреть на своего нового врага, но затем повернулся к другому, более благосклонному спутнику. – Танец, мистер Джеймс? Наконец оставшись один, Роланд спокойно наслаждался бренди. Он напомнил себе упомянуть в отчёте, что здесь фэйри могли свободно танцевать друг с другом или другими мужчинами. В каждом заведении были свои пределы, касавшиеся фэйри и даже обычных пар. Многие владельцы и управляющие терпели что угодно, пока двое мужчин не пытались потанцевать, но здесь порядки явно были иными. Роланд продолжил осматриваться. В противоположность морякам, он заметил поблизости интересную пару. Очаровательная девушка держала руку на небольшой одинокой розе, слушая своего спутника. Хотя Роланд не мог увидеть его лицо, парень оживлённо что-то рассказывал, жестикулируя. Пара, казалось, не обращала внимание на окружение. Всё-таки, здесь царили не только пьянство и разврат: иногда в таком месте могла расцвести и любовь. Впрочем, Роланд не мог отделаться от мысли о цветке, распускающемся в грязной канаве. Покой был недолгим. Хотя Глория кружил с мистером Джеймсом, он несколько раз столкнулся с Роландом или его столиком, притворяясь, что пьян, и обаятельно извиняясь. Уходя с танцпола, он забрал ещё один бокал, предназначавшийся для Роланда, прямо с барной стойки. А затем, всё ещё держа бокал, нанёс последний удар. Глория подошёл к столу и внезапно дёрнулся, будто его кто-то толкнул. Роланд вскочил на ноги, боясь, что бренди испортит его костюм, но Глория остановился, не пролив ни капли. И засмеялся, высокомерно и победоносно. Осушив бокал, он задержал колючий взгляд на Роланде. - Встретимся у задних комнат через полчаса, дорогой, – чувственно обратился Глория к мистеру Джеймсу и ушёл. Несмотря на все типичные, даже стереотипные черты фэйри, Роланд мог описать Глорию лишь одним образом: невыносимо элегантный и женственный. Это ему шло, в отличие от многих других фэйри, в том числе Томассо. Он выглядел предводителем: остальные часто следовали за ним, и порой он украдкой указывал им на различных мужчин. Каким-то образом он мог угадать, какой гость благосклонен к фэйри, а какой – нет. Единственной ошибкой Глории был Роланд, и это его злило. Восторженный и пьяный мистер Джеймс начинал утомлять. Роланд почувствовал, что пора уходить. Ему предстояло посетить два салуна, и он осознал, что почти всё время в Грейт Джонс он следил за Глорией. По крайней мере, ему будет о чём написать в отчёте…***
Было уже за три часа ночи, когда Роланд наконец добрался до меблированного дома Томассо. После огней салунов и танцевальных залов Бауэри темнота Элизабет Стрит угнетала. Когда он подошёл к входной двери, за угол нырнула фигура в тёмном пальто. Сигарета, обронённая незнакомцем, быстро погасила свой огонёк на земле, будто тоже испугавшись. Неосвещённая лестница повела Роланда на пятый этаж, мимо нескольких дверей, скрывающихся бедных жильцов. Какой-то мужчина пьяно распевал в одной из квартир (хотя квартиры здесь состояли из одной комнаты и не имели даже маленькой кухни), а чья-то одежда лежала на нескольких ступенях. Роланд надеялся, что скоро Томассо покинет это место. Дверь в квартиру Томассо была не заперта, и, несмотря на стук, Роланд вошёл, не дожидаясь привычного “sì, entra”. Было тихо. Керосиновая лампа у кровати слабо освещала комнату, словно маленький маяк. Роланд слегка улыбнулся, увидев Томассо, лежавшего на кровати, всё ещё одетого, и подошёл выключить лампу. - Разговор, видно, выдался долгим… – прошептал он, дотрагиваясь до лампы. В следующее мгновение сердце Роланда дрогнуло. Он замер и пристально посмотрел на Томассо. Ничего не произошло. Он не дышал. - О боже! – выдохнул Роланд, бросившись к кровати, и перевернул своего любовника на спину. У него перехватило дыхание. Кровь покрывала жилет Томассо, его красивое лицо было бледным, за исключением лба. Там, где голова касалась одеяла и скопилась кровь, темнело неприятное пятно. Синюшность, понял Роланд сквозь туман в голове. Затем он осознал, что Томассо был необычайно тяжёлым. Ужасно тяжёлым. Из-за этого он уронил тело на кровать, но тут же упал на колени и притянул его к себе, отчаянно шепча: “Прости, прости…” Покачиваясь и смотря перед собой, но ничего не видя, Роланд держал Томассо. Несколько минут он просто пытался осознать, что Томассо мёртв. Это казалось невозможным, и как только он думал, что больше никогда не увидит своего любовника, не поговорит с ним и не поцелует его, ему хотелось выть, а каждая мысль вырывала часть его сердца. Наконец, он подумал и о том, что Томассо был не просто мёртв, а убит. Роланд осторожно взглянул на окровавленный жилет и простонал. Теперь он мог разглядеть три разреза на ткани и чётко представил, как кто-то беспощадно зарезал его бедного, любимого Томассо. Кто-то. Та фигура на улице. Его разум и тело едва работали, но Роланд смог осторожно уложить Томассо на кровать. Он не посмел поцеловать его: не столько из-за брезгливости, сколько из страха. Роланду не хотелось запоминать холод тела Томассо вместо его тепла – тепла, которое он чувствовал ещё утром. Пытаясь избавиться от слёз, он пустым взглядом посмотрел на лампу, оставил её гореть и помчался прочь из комнаты и вниз по лестнице. Он стоял там, тот человек, и ждал кого-то или что-то. Он вернулся и стоял спиной к двери, пытаясь зажечь новую сигарету. Роланд с рыком ринулся на мужчину, который вскрикнул от испуга и пустился бежать, вновь скрывшись в узком переулке. Может быть, благодаря шоку или адреналину, но Роланд с лёгкостью нагнал мужчину где-то за минуту. Он бросился вперёд как раз в тот момент, когда его цель обернулась, и повалил мужчину на землю, упав вместе с ним. От удара у того явно выбило весь воздух из лёгких. Роланд резко выдохнул, но по другой причине. Под ним, морщась от боли и пытаясь высвободиться, лежал Глория. - Ты!.. – проговорил Роланд, не веря своим глазам. Его правая рука машинально поднялась и нанесла тяжёлый удар по голове фэйри. Тело Глории обмякло, а измождённый Роланд рухнул на него, сдерживая рыдания.