Ты останешься со мной?

      Напряжение вокруг растет с бешеной скоростью, пока телевизионщики только и успевают мотать свои камеры из одной стороны в другую, в попытках набрать как можно больше материала. Щуришься от вспышек, но не опускаешь голову в пол, презренно смотря прямо. Ты не должна была здесь оказаться, не сегодня и не по этому случаю, однако судья уже привлекает всеобщее внимание, с особой настойчивостью стуча молотком по столу. — Судебное заседание по делу №576-32А объявляю открытым. Суд проходит под председательством судьи Оливии Беллоуз. Сторону обвинения представляет агент STARS Леон Скотт Кеннеди. В качестве потерпевшей выступает Нэнси Браун, мать погибшей Мелани Браун, — от упоминания последней по телу пробегают мурашки и ты инстинктивно поджимаешь губы. — Подсудимая по делу в зал суда доставлена. Её защищает адвокат Ричард Холл. Просьба, свидетелям покинуть зал судебного заседания и дожидаться вызова в коридоре.       Несколько человек встают и молча выходят из помещения, но внутри всё ещё многолюдно, ты даже не знаешь кто они и что тут забыли. Сейчас для тебя есть только две важные фигуры: судья и Леон Сука Кеннеди. Ты не делаешь ставок на бесплатного адвоката, что так любезно предоставил тебе суд. Вряд ли он сможет найти хоть какую-то зацепку, которая поможет тебя оправдать, ведь дело настолько завальное, что ты готова убиться о ближающую стену. — Подсудимая, встаньте, пожалуйста. Вы имеете право знать, в чем вы обвиняетесь; возражать против обвинения; давать показания по предъявленному вам обвинению либо отказаться от дачи показаний в отношении себя и своих родственников, круг которых определен законом. При согласии дать показания вам разъясняется, что ваши показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу. Вам понятны ваши права? — Оливия по шаблону зачитывает стандартный судебный регламент, но ты не слушаешь, внимательно изучая неприятно острые черт её лица. — Да, Ваша честь. — Подсудимая, представьтесь суду, — ты некоторое время молчишь, как будто собираясь с мыслями пока вокруг витает неприятный шепот. — Ваше молчание может быть расценено как неуважение к суду. — Ещё бы здесь уважали меня, — шепчешь еле слышно, не желая заполучить лишних проблем и наконец-то находишь в себе силы рассказать, что требуется. Упоминаешь место жительства и даже место работы, хотя это никак не относиться к делу, к тому же ты уже получила письмо счастья об увольнении. — Подсудимая, ознакомлены ли вы с материалами по уголовному делу? — Да, Ваша честь, ознакомлена — создаётся впечатление, что ты участница плохого ток-шоу, где сценаристы забыли прописать текст или просто плохого кино. В любом случае, главное слово в этом всем — плохое. Не знаешь почему всё ещё придерживаешься этих несчастных правил, может потому что бедняга-адвокат так настоятельно советовал тебе быть вежливой в суде и тогда, возможно, только возможно, ситуация чуть охотнее сместится в твою сторону. Сложно сказать веришь ли ты в это, ведь сейчас даже Кеннеди встал на сторону обвинения, хотя он, как никто другой, должен знать, что ты хотела как лучше. Видимо действительно не зря говорят: благими намерениями вымощена дорога в ад. — Имеют ли стороны ходатайства до начала процесса? — ответом остаётся тишина и судья ещё раз стучит молотком по столу. — Слушанье по делу объявляется открытым.       Очередная волна вспышек и треск затворов камер наполняет помещение, заставляя тебя цокнуть, закатив глаза. Кто-то наверняка успел это поймать и скорее всего уже завтра первые страницы газет будет украшать твоё недовольное лицо с каким-нибудь громким заголовком про корпорацию Амбрелла. Босс был прав, вступив в это, ты никогда не отмоешься, от прошлого. — Подсудимая, встаньте, пожалуйста, — ты, кажется, уже в десятый раз вскакиваешь с места, словно болванчик. — Признаёте ли вы свою вину? — Нет, ваша честь, — вокруг тут же поднялся гомон из осуждений и упреков, пока Нэнси Браун лишь тихо плакала, пряча раскрасневшееся лицо в складках носового платка. — Тишина в зале суда! — судья повышает голос и люди вокруг замолкают. — Послушайте., — неуверенно начинаешь ты, смотря как искажается лицо твоего адвоката. Но это лишь подстегивает тебя говорить дальше, теряя терпение от формальностей. — У нас не очень много времени на разговоры, вы должны дать мне доступ к телу Мелани! Тот вирус. — Замолкни, убийца! Она же доверяла тебе., как и я, — мать погибшей прерывает тебя, буквально выплевывая слова изо рта. Конечно, хочешь ответить ей что-то на перекор, но сдерживаешь себя исключительно из уважения к человеку, который так или иначе был для тебя не последним. По правде сказать ты и сама на грани истерики, ведь Мелани много лет была твоей близкой подругой, и, если бы не её чёртово любопытство, смешанное с больной любовью к опытам, всё бы так не случилось. — Тишина, пожалуйста. Потерпевшая, вам дадут слово, — Беллоуз обращает своих холодный взгляд на тебя и на твоего адвоката, который многозначительно кивает ей в ответ. — Хорошо, суд, совместно с присяжными, уже ознакомлен с официальной версией следствия, пожалуйста, расскажите свою.       Наручники на руках неприятно звякают и внезапно становятся очень тяжёлыми. Ты под арестом уже несколько суток, поэтому успела привыкнуть к дополнительной ноше, но сейчас она почти утягивают тебя к земле. Расправив плечи, ты подходишь к трибуне, медленно поднимаясь по ступенькам, чтобы занять положенное место. В зале подвисает глухое молчание, а твой взгляд останавливается на Кеннеди, который мгновенно отводит глаза в сторону, на что ты хмыкаешь не на секунду не веря в то, что его мучает совесть. — Подсудимая, мы ждём, кажется вы сами говорили о спешке, — Оливия укоризненно смотрит на тебя, в попытках сберечь не только время суда, но и своё собственное. — Да, конечно, Ваша честь, — мысли в голове кружатся водоворотом, унося тебя в недалеко минувшее прошлое.

***

— Ты же понимаешь, что это плохая идея? — нервно сжимаешь бумажный стаканчик с кофе, от чего последний чуть не выливается за края. — Да ладно, тебе, — Мелани отмахивается от тебя, кокетливо накручивая на палец блондинистый локон. — Я просто хочу забрать данные своих исследований. — Это не безопасно, территория Амбреллы хоть и заброшена, но там вполне могли остаться экспериментальные образцы, с которыми ты точно не захочешь иметь дело. — Да ладно, там же проводили зачистку, — девушка отмахивается от твоих слов. — А те данные нужны мне как воздух! Я на пороге нового открытия, без этих расчетов я заторможусь ещё на несколько лет. Ты сама знаешь, что у нас в свободном доступе нет тех приборов, что давала академия. — Так то оно так, но я слабо верю, что туда действительно кто-то совался для зачистки после того что они устроили в Раккун-Сити. Спасибо агентам STARS, что вообще спасли нас от апокалипсиса. — В общем как хочешь, но я иду туда, либо с тобой, либо без тебя, — Мелани ставит тебя перед неутешительным выбором, обиженно хмуря брови. — Ладно-ладно, уговорила, не бросать же тебя одну. К тому же из нас двоих только я более менее умею пользоваться оружием. — То есть вы утверждаете, что Мелани Браун сама позвала вас в эту экспедицию? В деле указано обратное, свидетели говорят, что вы насильно притащили девушку в заброшенную академию, — судья постучала пальцам по распечатанным документам, подмечая детали. — Это ложь, как мне сейчас известно там остались работающие камеры наблюдения STARS. По ним наверняка прослеживается, что мы шли рядом, никто никого не тащил. — Сторона обвинения? — Оливия Беллоуз укоризненно смотрит в сторону Леона, но тот молчит, как и его коллеги. Судья поправляет съехавшие на нос очки и вновь смотрит на тебя. — Прошу присяжных принять это к сведению. Судя по вашему рассказу вы не сильно пытались её остановить. — Я пыталась, честно, но она непробиваемая. Не верите мне — спросите у её коллег, они подтвердят, что если Мелани берётся за дело, то её ни за что не оттащить. Она неделями может., точнее могла оставаться в лаборатории. В конце концов спросите у потерпевшей, она то знает свою дочь. Да и камеры там есть, это всё подтверждаемо. — Отходите от темы. Потерпевшая, вы согласны со словами подсудимой? — Да, но., — Нэнси колеблется, желая что-то возразить, однако судья её перебивает. — Да или нет? — Да, это правда, Мелани была очень упертой девочкой. — Прошу присяжных принять это к сведению. Подсудимая, продолжайте.       Погода была отвратительной, как будто нарочно подобранной под день Х, выбранный для вылазки. Машина бы просто не проехала по той грязище, по которой вы сейчас шли. — Если что, ещё не поздно отказаться, — поправляешь плащ, капюшон которого упорно не хочет держаться на голове и торопишься вслед за девушкой, что быстрым широким шагом преодолевает препятствия в виде корней и сучков. — Поздно, хватит быть трусишкой, мы же работники Амбрелла, чего мы там не видели, — Мелани отмахивается, произнося название корпорации с определенной гордостью, но ты не разделяешь этого чувства.       Тебя пригласили туда, когда ты ещё была молодой и зелёной, секретность и особые разработки вызывали у тебя восторг и ты сама была готова проводить сутки в лаборатории, создавая инновационные технологии, изучая невероятные организмы и вирусы. Однако, интерес вскоре сменился холодным понимаем. Ты не была слепой или глупой, поэтому довольно рано заметила, что ваши разработки идут далеко не в ту сторону, на которую ты соглашалась.       Как сейчас помнишь тот день, когда босс позвал тебя к себе и предложил повышение. Долгожданный четвертый уровень доступа из пяти, открывал для тебя несколько запретных этажей с лабораториями и безграничные возможности, но ты отказалась, ссылаясь на какую-то ерунду и тут же попросила тебя уволить. Тебя честно пытались остановить, даже предлагали поблажки, не снившиеся другим, но ты была тверда. Третий уровень и хороший слух и так позволяли тебе узнать больше положенного, к тому же твоя подруга-блондинка-трепло обладала четвертым, так что ты была осведомлена даже больше, чем было дозволено, тут главное, что оставалось — держать язык за зубами.       Конечно, при увольнении ты столкнулась с определенными сложностями, имея доступ к некоторым засекреченным материалам, тебе под угрозой собственной жизни надолго запретили любую коммуникацию со внешним миром. Именно тогда ты ясно поняла смысл сказанного боссом про тяжесть избавления от прошлого. Академия ещё полгода не давала тебе проходу, строго следя за конфиденциальностью, но потом твои знания об их разработках устарели и тебя отпустили в свободное плавание. Ещё спустя несколько месяцев тебе удалось устроиться в городскую исследовательскую лабораторию и, пускай их методы были действительно устаревшими, ты, наконец-то чувствовала себя спокойно. Никакой дьявольщины, никаких тайн. Только ты и старые добрые исследования.       Через полтора года на твоём рабочем месте появилась новенькая по имени Мелани Браун, с которой вы чересчур упорно делали вид, что не знаете друг друга. При коллегах пришлось знакомиться как впервые, впрочем за такое количество времени в ваших жизнях многое изменилось, поэтому много актёрской игры не понадобилось. Вы быстро вернули старую дружбу и продолжили заниматься любимым делом как и прежде вместе. В прочем, тебе всегда казалось странным, что девушка отказалась от работы в Амбрелла, ведь с её слегка больным интересом это было «самое то». Ответ Мелани всегда был одинаковым и на удивлением слишком простым — дело стало слишком грязным.       Ещё через несколько лет произошла всемирно известная катастрофа и Амбрелла перестала существовать, во всяком случае общество в это верило или просто хотело верить. Пока вы с Браун молились на то, чтобы данных о вашем участие в этих разработках не сохранилось, за другими была устроена почти настоящая охота. Поэтому те, кто выжил быстро залегли на дно, стараясь спрятать свои шкуры. Но время шло и по вашу душу так никто и не пришёл, всё это стало для вас лишь минувшим кошмаром. Однако именно воспоминания об этом не давали тебе сейчас успокоиться. — С момента как случилась катастрофа прошло достаточно времени, но ты уверена, что там сейчас действительно безопасно? — внутренняя сигнализация уже давно вопила на максимум. — Я не заставляю тебя, честно. Если не хочешь, то лучше уйти сейчас. Можешь подождать в машине, — Мелани резко остановилась, заставив тебя почти врезаться в неё. — Но посмотри, территория даже не охраняется, была бы тут какая-то хрень наверняка бы уже выползла. — Идём, — отмахиваешься, соглашаясь с тем, что доля правды в её словах присутствует. — Если честно, сейчас мне всё больше кажется, что это действительно моя вина, особенно, когда все вокруг твердят об этом, — прерываешь воспоминания, обращаясь то ли к судье, то ли просто в зал. — Я так волновалась, что что-то произойдет и это что-то действительно произошло. — Вы хотите сознаться в содеянном? — судья скрещивает руки на груди, так она выглядит ещё более уродливо в своём черном одеянии. — Нет, Ваша честь, я этого не делала, я пыталась., а ладно, — раздражённо выдыхаешь. — Позвольте, я лучше продолжу. — Мы вас слушаем.       Здание выглядело не по годам старым, даже как будто обветшалым. Ты с трудом узнавала знакомые коридоры и кабинеты, в которых раньше кипела жизнь. — А как мы попадём вовнутрь? Двери разблокированы? — ты замялась, останавливаясь у массивной железной преграды. Возле которой висел электронный магнит, тускло блестевщий красным огоньком. — Неужели это всё ещё работает? Почему им не отключили электричество? — Видимо заплатили за пару лет вперёд. В любом случае, у меня есть это, — Мелани достаёт свой пропуск, гордо прокручивая его перед твоими глазами. — Ты же должна была его сдать! Откуда он тебя? — Должна была, но как видишь он всё ещё у меня, ловкость рук и никакого мошенничества. — Боже, я не буду спрашивать как ты это провернула и осталась в живых. Думаешь сработает? — отходишь в сторону, пропуская девушку вперёд. — Сейчас и узнаем, — Браун хмыкает, аккуратно прикладывая потертую карточку к электронному замку. Несколько секунд ничего не происходит, после чего он истошно пикает и дверь с тяжелым скрежетом открывается. — Жу-у-уть, — ты тягаешь её на себя, открывая до конца. Глазами пробегаешь по помещению в попытках найти что-то, чем можно будет её подпереть. Вот только, к сожалению, ты ещё понятия не имеешь, что желание остаться в безопасности, не сколько поможет вам создать путь к отступлению, сколько поможет нежеланным гостям попасть к вам вовнутрь. — Подержи-ка, я приставлю этот стул. — Пользуясь мгновением, подхватываешь близстоящую мебель, аккуратно оставляя её по центру прохода. — Так лучше, пошли.       По мере вашего продвижения вперёд редкий шум, доносившийся из глубины лесополосы постепенно затихает и вы остаётесь окруженные лишь звуками собственных шагов. Ты вытаскиваешь пистолет из кобуры, плотно спрятанной под футболкой. Очередной привет из корпоративного прошлого и… — Кстати об оружии, — судья смотрит на тебя исподлобья, сверяясь с документами. — У вас есть сертификат, разрешающий ношение и использование огнестрельного оружия?       Заминка выходит дольше, чем ты планировала. — У меня, наверное, остались документы Амбреллы. Они оформляли мне разрешение, думаю это можно пробить по базе, — звучит неуверенно, но больше тебе сказать нечего. Судья лишь многозначительно кивает в сторону своих коллег, делая беглые пометки в деле и смотрит на тебя, безмолвно позволяя продолжить.       Спускаясь по этажам ниже и ниже, вы опасливо проходите одну лабораторию за другой, пока не остановливаетесь у архива. — Наверняка мои заметки остались где-то здесь, — Мелани приоткрывает дверь, пропуская вооруженную тебя вперёд. Вряд ли, конечно, тут кто-то окажется, но для перестраховки не помешает. — Давай быстрее, мне здесь не по себе, слишком много воспоминаний, — несмотря на сковывающее отвращение, тело само тянется к полкам, бегло изучая корешки папок, что всё ещё лежат на своих местах. Часть из них валяется на полу, попутно гния от большого количества влаги, но какой-то текст на них разобрать всё ещё возможно. Глазами ползешь по буквам, пока не останавливаешься на совсем знакомых. Присев на корточки, ты внимательно изучаешь бумаги взглядом прежде чем подбирать их в руки. — Это же мои работы, — удивление выходит даже чрезмерным, словно их тут не могло оказаться. Тем не менее, пролистывая потрепанную бумагу, ты местами узнаешь свой почерк. Неизменным во всех документах остаётся лишь то, что твои исследования, обрываяст на середине, заменялись чужими. Однако объект изучения оставался тот же, а это значит, что твои работы продолжали. — Это невероятно, — по большей степени говоришь сама с собой, поскольку блондинка уже давно ускакала в середину зала, оставив тебя в гордом одиночестве.       Не в силах справиться с любопытством листаешь дальше и постепенно приходишь всё в больший ужас. Исследования не только продолжали, но и довели до стадии экспериментов, сперва на животных, а затем на людях. Эффекты были восхитительными и ужасающими одновременно. Любопытство настаивало на продолжении, поэтому поджав губы, ты засунула документы в свой рюкзак, обещая себе изучить их позже.              — Эй, ты там где? Иди сюда, — голос зовёт тебя из глубины архива, маня за собой. — Тут такое.! — Страшно представить что, — невольно бурчишь, вновь сжимая в руке оружие.       Пожалуй, для человека, работавшего на корпорацию Амбрелла и так твёрдо сжимающего пистолет в руке ты была довольно пацифичной. И эта черта характера сыграла решающую роль в твоей жизни, можно сказать уберегла от смерти. Они тут все были безумцами, и увиденное лишь подтвердило твои мысли. — Когда я была тут в последний раз этого точно такого не было, — Мелани стоит в окружении пробирок с чем-то… просто с чем-то неописуемым. И если какие-то образцы ещё были подписаны, о происхождении других стоило только догадываться. — Они что, и людей здесь консервировали? — на удивление за этим не следует рвотного позыва, ты медленно проходишь дальше, изучая изуверски искаженные тела. — Круто, да? — Ну это как посмотреть. Интересно, были ли эти люди согласны на подобную смерть? — тяжело вздохнув, ты поджимаешь губы. — Ты, кстати, закончила? — Да, — девушка трясет папками в руке. — И ещё пару интересных случаев с собой прихватила, так, на изучение. — Хорошо, тогда пойдем, больше нам тут делать нечего, — ты поворачиваешься, делая несколько шагов вперед, как сзади раздаётся угрюмое шипение. — Вот блин, я порезалась, — Мелани недовольно обхватывает кровоточащий палец, подняв его наверх, пока ты медленно, с ужасом, оборачиваешься, чтобы посмотреть обо что именно. — Ради всего святого, пожалуйста, скажи, что ты прорезалась не об этот полуразбитый экспонат с неизвестным вирусом.       Она удивлённо хлопает глазками и слишком спокойно отвечает. — Да, я порезалась об этот полуразбитый экспонат с неизвестным вирусом. Какая разница? Он же уже разбит, а значит вирус итак на свободе, мы тут уже надышали, как и люди до нас. Пока всё в порядке, не парься. — А по-твоему, мы почему сифилисом не болеем? Потому что он не передаётся воздушно-капельным путем, дура! — в твоих руках угрожающе гремит пистолет. — Мы даже не знаем сколько оно живёт, живо ли оно и что это чёрт тебя дери такое. Если это вирус, который всё ещё жив и проникает посредством контакта с кровью или слизистой, то поздравляю! Мы на пороге нового апокалипсиса. — Да чего ты, хватит шутить, — Мелани чуть нервно смеётся, прекрасно понимая о чем ты говоришь, но всё ещё пытается сделать несколько шагов вперед, пока ты не останавливаешь её окончательно, наставляя на хрупкую девушку дуло пистолета. — Я не пущу тебя, пока не проведу анализ. — Если бы она тогда остановилась, то моя девочка всё ещё была бы живой! — очередные рыдания сотрясли стены зала суда, но в этот раз ты была менее благосклонна к ним. — Как же вы не понимаете, что корпорация Амбрелла не исследовала безобидные микроорганизмы? Каждый экспонат, что остался на той, кстати, не охраняемой территории, потенциально опасен для общества, — ты делаешь слишком громкий акцент на последних словах. — Именно поэтому я не могла выпустить её просто так. Надо было убедиться, что всё в порядке. Пока корпорация существовала, любая травма на работе была поводом к недельной изоляции и наблюдению. Недельной! — Ты больная на голову! Хочешь казаться хорошей, но я знаю, что ты убийца, как и все они! Тебе не смыть кровь Раккун-Сити с твоих мерзких рук.       По непонятной причине судья не останавливает вас, будто ей интересно до чего доведёт эта перепалка. Телевизионщики с энтузиазмом снимают разные кадры, в голове представляя как сделают из них наилучший скандальный материал. — Вы не знаете о чем говорите! И поверьте мне, тело Мелани необходимо дообследовать, срочно! Пока оно всё ещё в морге и в лучше случае не доедает патологоанатомов. — Да что она себе позволяет! — Нэнси откидывается на спинку кресла, хватаясь за сердце. Похоже для матери услышать подобное выше всякой боли. — Тишина в зале суда! — Оливия, кажется, вспоминает о своем предназначении, восстанавливая порядок. — Объявляю перерыв в полчаса и продолжим.       Ты раздражённо выдыхаешь, сгорбившись на стуле. Вокруг тебя вырастают охранники, готовые увести в камеру. Ты не сопротивляешься, медленно следуя за ними, пока перед вами не вырастает Леон, загрождая путь. — То, что ты сказала, это правда? Её тело опасно? — голос сквозит сомнением в содеянном. — Знаешь, даже если исходить из твоей ублюдской версии, что я ставила на ней эксперименты ты, как очевидец Раккун-Сити и, как всеобщий герой, должен иметь хоть капельку мозгов, перед тем как попытаться упрятать меня за решетку. Если на улицы выйдет ещё один вирус, спасать вас будет некому.       Мужчина зажумчиво замолкает, а охранники проталкивают тебя дальше, уводя из зала суда.