Песня рассвета

И, разумеется, они напились. Конечно, перед этим Джейк, как примерный муж, уводит жену отдыхать. Полковник краем глаза наблюдает, как Нейтири что-то встревоженно спрашивает у Салли и тот ее успокаивает. Ха. Прямо как в сериале для домохозяек. Не беспокойся, дорогая, все в порядке, тебе нужно думать о ребенке, поэтому иди спать, а я посижу немного и вернусь. Да-да, конечно, совсем немного. Спокойной ночи, дорогая. Я тоже тебя люблю. Теперь по сценарию необходим нежный поцелуй. Ага, вот и он. Куоритч усмехается про себя. Что-то жена слишком опекает своего Торука Макто. Боится, как бы кто его не увел, что ли? И, если начистоту, для таких опасений у нее есть все основания. Через некоторое время Джейк возвращается к костру. Местного пойла еще много. Так почему бы и не расслабиться? Помня о традициях оматикайя, Куоритч наполняет чашу и протягивает ее Салли. Джейк делает то же самое. В одиночку здесь пить не принято. Полезная привычка. Минуты летят незаметно. Хмельной напиток похож на хорошее вино – не бьет кувалдой по мозгам, а вызывает легкую эйфорию. Джейк рассказывает, что Нейтири очень тосковала по родному лесу, поэтому они и вернулись. Правда, для этого опять пришлось звать торука – в ее положении лететь на икране было рискованно. Куоритч усмехается, представляя торжественное прибытие семейства Салли на здоровой зверюге. Пандорский аналог семейного лимузина. Плюс идеальный заботливый муж. Потом они болтают о какой-то ерунде и смеются. Почти как друзья. Но полковник рассчитывает на нечто большее, чем просто товарищеский треп. А для этого ему нужно увести Салли от костра. К тому же из веселящейся толпы уже почти никого не осталось – кто-то ушел спать, кто-то занят своими делами, а несколько молодых на'ви уснули прямо у огня. Интересно, они хотя бы часовых выставили? Или в мирные времена они беспечнее котят? Впрочем, это не проблемы Куоритча. Ему нужно другое. – Ладно, – говорит он, поднимаясь. – Компания у вас приятная, но мне пора. Проводишь меня, как гостеприимный хозяин? Глупая, наивная уловка. Но желание остаться наедине с Джейком слишком велико. Тут уж не до хитрых стратегических маневров. Они идут в лес. И когда сумеречная чаща скрывает их, Куоритч оборачивается и прижимает Салли к стволу ближайшего дерева. В затуманенных глазах Джейка светится желание, дыхание его учащается. Он хоть и пьян, но прекрасно все понимает. Вот и отлично. Не нужно тратить время на дурацкие уговоры. Куоритч склоняется к нему ближе, ближе. И, не в силах больше сдерживаться, стискивает капрала в объятиях. Они почти падают на траву. Полковник сминает в поцелуе губы Джейка, жадно шаря руками по его телу. Наконец-то. Как долго он этого ждал. Нужно скорее снять штаны, а то они сейчас лопнут. Сколько чертовых месяцев он видел во снах, как трахает Салли в разных позах. Теперь настало время воплотить сны в реальность. Но Джейка вдруг пробивает длинная дрожь. – Нет, – внезапно произносит он, отдирая руки Куоритча от себя. Сначала до полковника не доходят его слова, и он тянется за еще одним поцелуем. Джейк откидывает голову назад и упирается руками Куоритчу в плечи. – Нет, – повторяет он. Туман пьяного возбуждения исчез из его глаз, и сейчас в них видна только твердая решимость прекратить все это. Вот дерьмо. Да что такое на этот раз? Почему с Салли всегда так сложно? Почему он не может просто переспать с полковником по пьяни? От него же не убудет. А потом пусть топает к своей жене. Ах да, у на'ви же нет такого понятия, как "переспать по пьяни". Гребаная разница культур. Но Джейк-то все-таки человек. Так какого хрена?.. Он же только что хотел этого. Салли спихивает Куоритча с себя и выпрямляется, тяжело дыша. Полковник поднимается следом, чувствуя, как его охватывает бешенство. Джейк что, считает его неопытным мальчишкой, которого можно вот так взять и продинамить? Учитывая то, какой стояк у обоих, положение просто прекрасное. И если Салли сейчас выдаст очередную херню вроде "Это неправильно", Куоритч просто вырубит его и изнасилует. А потом будь, что будет. Он не робот и не машина. Он живой человек, который устал сгорать от желания. Но в пустоту между ними падают другие слова. – Чего ты добиваешься сейчас? – спрашивает Джейк. Тупой вопрос. И они оба знают на него ответ. "Тебя", – может сказать Куоритч. Но молчит и просто смотрит на Салли, пытаясь справиться с собой и не броситься на него как голодный зверь. Неужели они опять съехали на прежнее? А ведь только-только все стало налаживаться. От этих чертовых американских горок можно сойти с ума. И какого хрена Салли на Куоритча так смотрит? В его глазах не злость, не раздражение, а... жалость и печаль? Только этого не хватало. – После того, что случилось… тогда, – вдруг говорит Джейк, и видно, что слова даются ему с трудом. – Мне пришлось собирать себя по кускам. И Нейтири тоже. Нам вместе пришлось, понимаешь? Потому что мы связаны. И то, что чувствует один, чувствует и другой. Мы собирали себя по кускам каждый гребаный день. Каждый день – заново. Но мы справились с этим, хотя ты не представляешь, как это было трудно. У нас появилась надежда на нормальную жизнь. Но тут снова появляешься ты. И все летит к чертям. Ладно, теперь мы на одной стороне, мы смогли работать в команде. Мы даже спасли друг друга. Между нами нет больше ненависти, и мы можем более-менее нормально разговаривать. Но чего ты хочешь от меня сейчас? – Ты прекрасно знаешь, чего я хочу, – хрипло произносит Куоритч. – И не ври мне, что ты этого не хочешь. А еще он может рассказать, как весело они провели ночь там, в горах. По взаимному, между прочим, желанию. И все еще продолжают хотеть друг друга. Даже теперь. Да только какой в этом смысл? – Мало ли, чего я хочу. Главное, что сейчас это невозможно, – устало произносит Джейк. – Как ты себе это представляешь? Неужели ты думаешь, что я отодвину в сторону жену, которую люблю и с которой был счастлив почти два десятка лет, и буду обжиматься с тобой по кустам, когда у нас найдется свободное время? А потом возвращаться к ней, унося на себе твой запах? Или приведу тебя за руку к себе домой и представлю как еще одну мою пару? Тебе самому не смешно от этого бреда? – Мне не смешно, – сквозь зубы говорит Куоритч. – Я тебя внимательно слушаю. Твои предложения? В голове у полковника бьется дурацкая мысль: чертов праздник охоты, ведь не хотел же он на него лететь. Предчувствие было не напрасным. Не было бы этого выяснения отношений. И все бы оставалось, как раньше. С тенью надежды. И без контрольного выстрела в голову. – У меня нет предложений, – с отчаянием говорит Джейк. – При таких обстоятельствах мы даже по-приятельски общаться не сможем. Куоритч мрачно хмыкает. Ну да, действительно. Что же это за общение, когда один постоянно хочет трахнуть другого? И другой тоже этого хочет, но отказывает первому, потому что у него есть гребаные моральные принципы. Абсурд. Идиотизм. Они два идиота. Выхода нет. Они оба это понимают. Но надо принять решение, потому что в подвешенном состоянии все остаться не может. Лицо Джейка застывает, когда он говорит то, что повисло между ними камнем еще в начале тяжелого разговора. – Нам лучше не встречаться. Пусть каждый идет своей дорогой. Вот и все. Так быстро. А как хорошо все начиналось... И чем закончилось. – Лучше так лучше, – пожимает плечами Куоритч. – Не переживай, навязываться я не стану. Все сказано. Осколки всегда рассыпаются в пыль. Рано или поздно. А он надеялся. На что? Тут изначально не на что было рассчитывать. Пустые иллюзии. Ничего не изменилось. Не сдвинулось с мертвой точки. И эта точка оказалась центром новой вселенной. Хотя какая, к черту, она новая? Все, что было, то и осталось. Это он построил в своей голове карточный домик, который рухнул от легчайшего прикосновения. И не объяснить, что его желание – лишь часть чего-то большего. Потому что нет нужных слов. И его в любом случае не услышат. Унизительное осознание этого придавливает сверху многотонным прессом. Куоритч поворачивается и зовет своего икрана. Внутри него вечная мерзлота. Он взлетает, не глядя на Салли. Наплевать на него. На все наплевать. И надо скорее убраться отсюда. ***** Крылатый зверь летит все выше и выше, повинуясь команде. Лес остался внизу. Крупные монолиты парящих гор сменяются средними, а потом и совсем небольшими. Время идет. Время тянется. Время стоит на месте. Потому что Куоритч его не замечает. Икран полковника устал, это чувствуется по связи. Надо или найти площадку для посадки, или снижаться. Или… Или Куоритч и дальше будет его мучить. Как он мучает все, что имеет для него хоть какую-то ценность. Пока летун не упадет и не разобьется вместе с ним. Демон. Одно слово. Полковник выныривает в реальность будто сквозь километровую толщу воды и передает икрану: "Решай сам". Крылатый зверь, пометавшись между скалами, все-таки находит, куда сесть. А полковник снова проваливается в себя. Глупо было допускать даже намек на мысль, что Джейк откажется от своей прежней жизни ради плотских утех с бывшим врагом. Даже если им безумно хорошо вместе. К тому же для удовлетворения потребностей у него есть жена. Но сам-то Куоритч хорош. Надо же быть таким дураком. Он вел себя как наивный влюбленный салага, даже еще хуже. Как после этого уважать себя? Как перестать ненавидеть себя за слабость? И заглушить тошнотворное чувство безнадежности? Хоть бы вернулась старая ненависть! Тогда бы было чуточку легче. Но она ушла. Растворилась. Ее больше нет. А притяжение осталось. И глубоко пустило в него корни. Которые уже не вырвать даже с мясом. Зато сейчас Куоритч хорошо понимает, через какие круги ада прошел Джейк тогда. Теперь они по-настоящему квиты. Полковник стоит на краю обрыва. До провала в черное ничто меньше фута. Меньше фута до засасывающей воронки в клубящуюся бездонным отчаянием пропасть. И эта пустота внизу так заманчива. Давай, слабак, это самый легкий выход. Или ты хочешь помучиться дальше? Куоритч разворачивается и с рычанием бьет кулаком по скале. Еще раз, еще и еще. Боль немного отрезвляет его. Полковник смотрит на разбитые в кровь пальцы. Рука его дрожит. А в сердце будто кто-то воткнул раскаленный вертел и медленно поворачивает. Полковник стоит на краю обрыва. Равнодушные звезды глядят с высоты на бессловесные холодные камни. Редкая тень ночной птицы как едва заметный взмах темных ресниц на траурном покрывале неба. И никому нет дела до сгорбившегося человека, раздираемого внутренними демонами в клочья. Каждый миг во вселенной кто-то рождается для боли. Каждый миг во вселенной кто-то рождается для удачи. Кто-то рождается для удачи. Кто-то рождается для бесконечных ночей. И Куоритч точно из последних.