Песня рассвета

Небо было его стихией, и не было в небе никого сильнее, чем он. Он ничего не боялся. Он летал высоко и знал, что выше может быть только солнце. Он был воплощением свободы, скорости и мощи. Только одному существу он позволил оседлать себя, но это было давно, многие и многие затмения назад. Тогда была славная битва, память о которой останется в его крови навсегда. А потом он снова услышал зов. Приглушенный расстоянием, пришедший издалека. Зов человека, когда-то сумевшего его укротить. Взмахом мощных крыльев торук рассек небесную синь и понесся на юг – туда, где изумрудную зелень лесов и гор сменяет просторная гладь океана. ***** Люди ждут на'ви в условленном месте. Нейтральная территория – лучший выбор. Перемирие перемирием, но аборигены по-прежнему обходили Плацдарм стороной, а представители человечества не лезли в лесную чащу или на рифы. Полковник стоит чуть в стороне, и тень, кажущаяся гуще от яркого солнца, почти скрывает его. Рекомбинант. Существо двух миров, которое находится ни там, ни тут. Человеком он быть перестал, но и на'ви становиться не желает. У него нет друзей. Да ему никто и не нужен. Никто, кроме одного предателя. Зато этому предателю не нужен сам Куоритч. Он одинок. Так что по полковнику никто не будет плакать, если он умрет. Но он пока и не собирается умирать. Даже если они с Салли полетят в Дымящиеся горы навстречу опасной неизвестности. Чтобы убить время, Куоритч еще раз просматривает скудную информацию о пепельных всадниках. Записи с камер и смоделированные на их основе трехмерные изображения нового вида на'ви и их ручных зверушек, похожих на гигантских летучих мышей; данные о Дымящихся горах – протяженность хребтов, примерный рельеф местности, средняя высота, вулканическая активность... И фотографии единственного трупа псевдомыши, в который яйцеголовые вцепились с маньячным азартом исследователей. Острые зубы, такие же длинные, как у икранов. Только у икранов клыки не торчат наружу. Кожистые крылья-перепонки, узкие красные глаза, рассеченные вертикальными трещинами зрачков. Интересно, какой умник назвал это существо вампбэтом? Хотя нет, не интересно. Куоритчу без разницы, какое имя дали этой твари. Куда более полезной является информация, что это ночные создания, а значит, днем они видят плохо и вряд ли могут охотиться. Сведений немного, но даже так понятно, что придется лезть в жопу мира, где им явно не будут рады. Их ждет страна камней, льда и пламени. Огонь и пепел – геральдические цвета смерти. А сейчас вокруг все полнится жизнью. Ветер, напоенный ароматами цветов и трав, заставляет трепетать ноздри, яркие световые пятна играют с колышущимися тенями в подлеске. В ветвях деревьев чирикающе стрекочут пролемуры, сквозь узорчатую прозелень листвы ласково улыбается лазурное небо. Пропасть контраста. Наконец ждущую напряженную тишину разрывает боевой клич на'ви. Вот они. Стремительные тени – одна большая и десяток маленьких – скользят вниз. Грамотно идут, невысоко – низко летящую цель с земли сбить труднее. Но почему обязательно надо орать? ***** Торук напоминает гигантскую тропическую бабочку. Только эта "бабочка" перекусывает винты "Самсонов" на раз-два и нападает на шаттлы ради развлечения. Как вообще можно было решиться обуздать это чудовище? Нет, все-таки Салли точно не дружит с головой. Зато его выходки приводят к впечатляющим результатам. Яркая кожа, расцвеченная оранжевым, красным и синим, сверкает на солнце, когда зверь идет на посадку. Воины на'ви слезают с икранов и выстраиваются почти как на параде. А потом со спины торука грациозно спрыгивает всадник. Джейк, мать его, Салли. Ну очень торжественное прибытие. Почти как особа королевской крови. Куоритч прищуривает глаза, чтобы разглядеть его получше. За три месяца Салли немного изменился. Рельеф мышц на его руках стал чуть другим – как у профессиональных пловцов, плечи тоже кажутся сильнее. Ах да, он же теперь все время болтается в воде. А вот в поясе он по-прежнему тонок, как и все лесные жители. Джейк подходит к Ардмор, встречающей его в экзокостюме, и склоняет голову в вежливом приветствии. Без всяких "Я тебя вижу" и прочей хрени. Конечно, что там можно увидеть в небесных людях? Генерал сразу переходит к делу, провешивая перед ними экран с картой. Место последнего выхода на связь, время, маршрут, техническое обеспечение… Рабочие моменты. Куоритч смотрит. И когда Джейк поворачивает голову вправо, полковник замечает под высоким гребнем прически новую татуировку – тонкое плетение закручивающихся волн, идущее от левого виска над ухом и спускающееся на шею. Ну да, он же теперь свой и для рифовых на'ви. А они все ходят расписанные. Ладно, хватит пялиться. Сейчас его выход на бис. Ардмор говорит о втором участнике миссии. И полковник выступает из тени на яркий свет. Салли оборачивается... И бросает на него единственный долгий взгляд. Зато какой! За первоначальной оторопью приходят гнев и желание убить здесь и сейчас, потом растерянность и смущение, снова сменяющиеся едва сдерживаемой яростью, и… И даже какой-то усталой обреченностью человека, которому никуда не деться от судьбы. Он все помнит. Все, что было. И Куоритч тоже все помнит. Правда, великий Торук Макто хорошо владеет своим лицом, и окружающие не замечают пронесшейся в его глазах бури чувств. Вот и прекрасно. То, что между ними, принадлежит только им. Джейк берет себя в руки и снова смотрит на Ардмор. – Генерал, – спокойно говорит он. О, значит, научился вести дипломатические беседы. – Я сомневаюсь в надежности вашей кандидатуры. А это напрямую скажется на нашей общей, – последнее слово Салли выделяет голосом, – безопасности. И в итоге на достижении цели. – Мы договорились, что в данной ситуации нужны наблюдатели с обеих сторон. У нас нет других рекомбинантов, а обычным людям эта миссия просто не по силам, – терпеливо повторяет Ардмор. – Мы даем самые полные гарантии лояльности нашего представителя, – и оборачивается к Куоритчу: – Не так ли, полковник? – Так точно, мэм, – отвечает тот, усмехаясь и не отрывая взгляда от предателя. Что, капрал, тебе некуда деваться? Джейк это тоже понимает. Он сжимает губы в тонкую линию и, не тратя больше времени на слова и скользнув взглядом по Куоритчу, резко дергает головой, давая знак полковнику следовать за собой. Совсем обнаглел. Перестал бояться. Хотя это и к лучшему. Куоритч идет к торуку, глядя на напряженную спину Салли. Внешне тот спокоен, но хвост капрала несколько раз нервно дергается из стороны в сторону. Интересно, каким образом они полетят? В обнимку? Это было бы забавно. Но увы. На спине торука красуется что-то похожее на двойное седло. Оно и понятно: Джейк не знал, кого придется тащить с собой, а обычный человек на спине зверя просто бы потерялся. И взлетает торук не так, как икраны. Те рвут в небо скачком, а здесь ощущение, что сидишь в кресле огромного "Боинга" экстра-класса. Подъем кажется плавным, но стоит опустить глаза вниз – и ты уже видишь себя на огромной высоте. Некоторое время полковник наслаждается необычными ощущениями. А потом замечает неправильность. Дымящиеся горы севернее. А они летят вообще не туда. – Ты не заблудился, капрал? – спрашивает Куоритч. – Наша цель в другой стороне. Салли оборачивается и окидывает его уничижительным взглядом. Неужели обиделся? Как же, его, великого воина, заподозрили в том, что он не знает дороги! – Я знаю, – наконец цедит Джейк. – Просто… нужно попрощаться. Попрощаться? Это еще с кем, черт возьми?! Если с Нейтири, то до гор полковник точно не доберется. Но нет, они летят не к морю, а в район Парящих гор, куда-то выше и выше, где оматикайя делать нечего. Поэтому сопровождающие их воины отстают, прокричав что-то на прощание. Будем думать, что это пожелание удачи. Торук ложится на левое крыло и направляется к одной из висящих в воздухе скал. И там, на почти круглой площадке они видят еще одного торука – правда, расцветка у него другая, в ней больше синего. И голова, увенчанная гребнем, кажется немного изящнее, чем у их летуна. Это самка. И она не взлетает, а сидит, распластав по земле крылья. Торук приземляется на краю площадки. Джейк осторожно вспрыгивает вниз и делает Куоритчу знак вести себя тихо. – А теперь представь, что ты мягкий, добрый и пушистый, – говорит полушепотом Салли. – И желательно прозрачный. Не делай резких движений и держись поближе ко мне. А то подруга у него дикая. Не двигайся. Просто смотри. Полковник смотрит. Торук подходит к подруге и нежно трется о нее головой. Самка отвечает на его ласку, но настороженно рычит, косясь на стоящих в стороне людей. Ее пара издает вибрирующий успокаивающий звук. Она рычит уже тише и неохотно приподнимает крыло, следя за Джейком и Куоритчем. Полковник вытягивает шею и замечает: под крылом, в гнезде на ложе из мягкого мха лежит оранжевая, покрытая светящимися пятнышками вытянутая сфера в половину роста на'ви. Яйцо торука. Такого никто – и из людей, и из на'ви, скорее всего, тоже – никогда не видел. И никто не был свидетелем того, как два огромных зверя тихо курлыкают и нежно обнимают друг друга крыльями. В голове вплывает фраза, оброненная кем-то из ученых: "Торуки образуют пары на всю жизнь". Как и на'ви. Самец переводит взгляд с подруги на будущего птенца и ласково гладит яйцо кончиком крыла. Потом издает гортанный низкий звук и передвигается к ним. Прощание закончилось. Пора лететь. ***** Расстояние до отрогов Дымящихся гор они покрывают за вторую половину дня, и когда солнце касается своим раскаленным диском линии горизонта, находят место для ночлега. Салли разводит костер и устраивается возле него с планшетом, переданным ему Ардмор. Тоже, наверное, решил изучить данные, собранные людьми Земли. Куоритч, расположившийся с другой стороны от огня, наблюдает за ним. Почти голый татуированный дикарь с современным девайсом в руке – занятное зрелище. Проходит время. Костер догорает. Вокруг них сгущается ночь. Два человека на островке колеблющегося света будто плывут по морю темноты. Вот оно, гребаное неловкое молчание. И совсем не понятно, стоит ли начинать разговор. – Что смотришь? – вдруг спрашивает Джейк. – Заняться больше нечем? – Соскучился, – в тон ему отвечает Куоритч. – А у тебя есть предложения, чем заняться? – Есть, – говорит Салли с кривой улыбкой. – Есть предложение заткнуться. И перестать проедать во мне дыру глазами. – А если нет? – усмехается полковник. – Натравишь на меня торука? – Я просто попрошу его нагадить тебе на голову, – тон капрала вроде бы спокойный, но Куоритч видит, как напрягаются мышцы его рук – на всякий случай, если понадобится быстро выхватить нож. – Для человека, который по уши в дерьме, как ты сам сказал, это будет достойная смерть. Наглый ублюдок. Забыл прошлые уроки. – Опять нарываешься? – почти ласково уточняет полковник. – Смотри, а то… – А то что? – нейротоксина в голосе Джейка хватит на весь на'вийский запас стрел. – Опять набросишься на меня с хером наперевес? А вот это удар ниже пояса. Куоритч до хруста сжимает кулаки и в кои-то веки не находится с ответом. Некоторое время они ломают друг друга взглядами через разделяющую их границу – тлеющие угли костра. – Пошел ты, – говорит, наконец, полковник. – Сам пошел, – отрезает Салли, откидывается навзничь и закрывает глаза. Вот и поговорили. Куоритч тоже ложится на спину и долго смотрит в небо. Мерцающие в бархатной вышине звезды резонируют с пульсацией вен под кожей. Да, отношения налаживать что-то не получается. Хотя чего он ожидал после случившегося между ними? Куда проще лупить из оружия по врагам. Но теперь они не враги. По крайней мере, на ближайшее время. Но все-таки, какой нахальный сукин сын! Джейк, мать его, Салли. Умеет приспосабливаться, этого у него не отнимешь. За три месяца приобрел иммунитет к вирусу по имени Куоритч. Теперь он, наверное, уже задремал и ни о чем не подозревает. Вот сейчас встать бы и… Но нет. Хватит. Это они уже проходили. И это путь в никуда. Он не будет его принуждать. Если только Салли не попросит об этом сам. А он не попросит. К тому же завтра их ждет неизвестность.