Вторая вода

      Драко шёл от границы защитных чар, пошатываясь как пьяный. Насыщенные потоки магии, пронесшиеся по ссохшимся магическим каналам, вызывали чувство внутренней чесотки и распирания. Драко казался сам себе графином, заполненным водой под самое горлышко, который левитирует неумелая домовуха, опасаясь пролить. На запинающихся ногах он поднялся по дорожке, ведущей от сада ко входным дверям. Расслабленность слетела с него, как пух с одуванчика – дверь оказалась приоткрытой. Драко поднял палочку, что вчера вернул ему Поттер.              «Поттер… Поттер… Поттер», – Малфой усмехнулся. Теперь придётся привыкать называть его по-новому: «Лорд Блэк». Наверное, в другое время Драко бы позавидовал, что его школьный соперник стал лордом, да не простым, а Лордом древнейшего и благороднейшего рода, одного из величайших со времен Вильгельма Завоевателя, а он, аристократ в энном поколении, пока только наследник. Но зависти не было, лишь сожаление, что столько лет они потратили на глупую вражду, и радость от того, что его детская мечта все-таки сбылась, пусть даже таким странным способом. А что касается его собственного лордства, то, как только личная магия восстановится достаточно для того, чтобы от души напитать сердце рода – алтарь, он тоже сможет взять главенство над родом Малфой, и его Хранителем в ритуале непременно будет лорд Блэк. «Лорд Блэк... А Пот... Гарри это идёт, драккл его дери!» – с улыбкой подумал аристократ.              Драко махнул рукой, дом отозвался на заклинание обнаружения жизни, раскрыв окна и двери: магия полноводной рекой разлилась по поместью и впиталась в защитный контур, который ровно загудел. Яркие ощущения, почти оргазмические. От такой покорности собственной силы и такой её полноты Драко вздрогнул. Заклинание показало, что в подвале светится живой красный шарик. «Мыши?! Опять эти мордредовы мыши!» ‒ подумал Драко. Как он ни старался, но так и не смог окончательно вывести этих наглых хвостатых засранцев, отлично приспособившихся прятаться за широкими плинтусами паркетных полов. Паранойя, заставившая его насторожиться, временно отступила.              Ритуал принятия рода лордом Блэк, с одной стороны, сильно вымотал: надо было вспомнить все необходимые для этого заклинания, не сбиться с последовательности и не потерять концентрации при чтении заклинаний, с другой стороны, ему, как Хранителю, досталась изрядная доля родовой магии. И пусть Драко был Блэком лишь наполовину, но мощь восставшего рода он был способен ощутить. Пряная, густая, плотная – она омыла его, словно заботливая мать омывает своё новорожденное дитя, нежно и бережно. Драко даже почудилось, что его кожа и волосы стали светиться в полумраке холла.       Малфой прикрыл дверь и по лестнице поднялся на второй этаж в свою спальню. Он так вымотался, что единственное, о чём мечтал в этот момент – добраться до кровати. Ритуал, визит авроров и фальшивое алиби для новоявленного лорда Блэка – слишком много впечатлений для такого короткого отрезка времени. Как матушка под настроение перебирала украшения в шкатулке с драгоценностями, так и он в своей голове перебирал воспоминания о сегодняшней ночи: попытка вытянуть Гарри из ловушки отчаяния, которой так славились бессердечные Блэки, трансформация в аниформу, причем аниформу в астральной проекции, что сильно истощало магический резерв и было бы невозможно всего месяц назад, когда ещё действовали ограничения на количество используемых заклинаний и его магический резерв был невелик. Хорошо, что стены старого магического дома закрыли его трансформацию собственным магическим фоном. Потом ожидание анимагической формы нового лорда Блэк и призванного оружия. Драко всё качал головой и не уставал про себя повторять: «Ну, надо же, «Десница Судьбы»! Видимо, совсем плохи дела в волшебном мире, если Магии требуется олицетворенная справедливость».       Ещё одной песчинкой, что легла в эпицентр урагана внутреннего смятения, стало поведение леди Вальбурги. Понятно, что она должна была подчиняться воле главы рода. Но то, что она САМА предложит способ объяснить прорыв тёмной магии, решив воспользоваться жуткой семейной реликвией, было совершенно неожиданно. Именно она вспомнила о «Шкатулке Желаний» и посоветовала уничтожить её направленной струей Адского пламени, ведь действительно род Блэк во многом угас именно из-за коварного артефакта. Когда у тебя есть оружие Судного дня, кажется, что ты абсолютно неуязвим, но это слишком опасная иллюзия, которая неизбежно развеивается. Тёмная магия отличается от светлой необходимостью платить за мощное волшебство, и деньги никогда не выступали платой. Тьма забирала разум, здоровье, удачу, любовь, близких и родных.       Драко быстро ополоснулся и с наслаждением лёг в постель. Простыни пока ещё не были шелковыми, как он с детства привык, но они были чистыми и уже вполне хорошего качества. Теперь, когда у него появился постоянный источник дохода, он мог не экономить. Наследник спал спокойно, даже не подозревая, что переполненное магией тело поднялось над кроватью и плавно закружило над ней. От него, как от большой батарейки, брызнули в стороны лучи магической силы, пронизывая всё пространство дома, добираясь до подвала и проносясь дальше – до границы аппартации. После того как дом и сад впитали в себя излишки магии, Драко плавно опустился на простыни и продолжил спать глубоким сном человека, сделавшего тяжелую, но важную работу.

***

      В носу зачесалось, нестерпимо захотелось чихнуть, что Драко и сделал. И сразу же проснулся. Солнечные лучи освещали и грели кровать, это говорило о том, что уже наступила вторая половина дня. Малфой лениво потянулся, собираясь вставать. Глаз царапнула какая-то неправильность: на ковре рядом с кроватью лежало что-то похожее на пушистую шаль. Но это было невозможно! Любимую кашемировую шаль мама забрала с собой во Францию. Откуда она здесь взялась?       Шаль вдруг развернулась, тоже потянулась и превратилась в дымчато-серого большого пушистого кота, внимательно смотревшего на Драко. Его круглые оранжевые глаза сверкали из тени.       ‒ Это ещё что такое? – завопил Драко, подскакивая с постели. – Брысь, брысь, пшёл отсюда! – ещё громче заорал он и замахал руками в направлении животного.        Кот ловко перевернулся и встал на лапы – ростом он был с небольшую собаку ‒ и, не отводя взгляда, направился прямо к Драко.       Кот был неправильным: с каждым шагом он словно бы частично изменялся: лапы то удлинялись, то укорачивались, да и тело его как будто оплывало, так и не сумев приобрести какой-то определённой формы, объёмный хвост плавно покачивался из стороны в сторону. То, что Драко принял за шерсть, не было шерстью, это были клочки плотного серого тумана, непонятно как окутывавшие это мистическое создание.              Драко попятился к окну, и тогда котик улыбнулся. Натурально улыбнулся! Во всю свою котячью пасть! Первой мыслью Драко было, что он сошёл с ума, второй ‒ что у него после ритуала открылось астральное зрение, третьей… Драко не успел подумать, потому что кот заговорил бархатным глубоким басом:              ‒ Приветствую хозяина дома сего в день, когда соединились Тьма и Свет. Здесь, под сводами гостеприимного дома, обещаю ни словом, ни делом, ни взглядом, ни намерением не вредить его хозяину! Мир дому сему!       ‒ Я, наследник Малфой, обещаю чтить законы гостеприимства! С миром принимаю! ‒ гарантируя безопасность представителю волшебного народа, автоматически отозвался Драко. Казалось, что его тело, его мозг действуют независимо от воли хозяина. – Что?!       Котище одобрительно фыркнул, присел на задние лапы в нескольких шагах от совершенно дезориентированного Драко и уже окончательно обратился в невысокого коренастого человечка в плотных коричневых штанишках, такой же коричневой курточке, с коричневыми волосами и пронзительными голубыми глазами, почему-то совершенно босого.       ‒ Вы можете называть меня Хейл, наследник Малфой, ‒ сказал маленький человечек и поклонился.       ‒ Чему обязан? – спросил Драко, тоже склонив голову, кутаясь в содранную с постели простынь.       ‒ Наследник оставил открытой дверь, на кухне стояла чашка молока с мёдом, свежий хлеб лежал рядом. Хейл подумал, что это для него, – вежливо пояснил человечек. Драко осенило!       ‒ Так ты брауни ? – человечек энергично закивал, подтверждая догадку Драко.       ‒ Да, я из лесных, но лес уже давно не может обеспечить нас магией. Вот и приходится пристраиваться, кто как может.       ‒ Почему ты пришёл сейчас? – спросил Драко.       ‒ Не будем ходить вокруг да около, ‒ потирая пухлые ручки, сказал человечек, ‒ определённо не будем! Сейчас Хейли всё-всё расскажет.       Он улыбнулся, провёз босой ногой по ковру и продолжил:       ‒ Примет ли наследник на службу недостойного Хейли? Ведь недостойный Хейли с рождения следил за вами, наследник Малфой. Магия наследника была такой яркой, такой чистой, что Хейли не мог пройти мимо. Но потом наследник стал служить злому чёрному магу, и Хейли не мог подойти к наследнику, потом наследника отправили далеко на остров за море. Потом у наследника почти не осталось магии, и только недавно наследник обрел себя. А сегодня Хейли пришёл, потому что наследник оставил открытой дверь и выставил угощение, как издавна принято по договору между магическими народами и магами. И ещё наследник может теперь принять магическую клятву. Вот я и решил попытать счастья, – улыбнулся маленький человек, демонстрируя острые кошачьи зубы.       Магия пела в Драко, пузырьками носилась по его венам, подталкивала его согласиться, довериться, принять, не даром говорили, что тяга к приключениям ‒ в крови у Малфоев. Но годы, проведённые в волшебной тюрьме, давали о себе знать. Не верь, не бойся, не проси… Не подписывай договор, не вчитавшись в мелкий текст сносок… Не давай клятв и обещаний, которые не сможешь выполнить… Не совершай ошибку…       ‒ Зачем тебе служба? – недоверчиво спросил Малфой.       ‒ Это честь - служить последнему дракону оловянных островов, сильному магу, сумевшему своё чёрное сердце сделать белым.       ‒ Но я – тёмный маг! ‒ возмущённо воскликнул Драко.       ‒ Уже нет! ‒ заметил брауни. – Вы такой же белый, как и ваш дракон. Точно такой же белый!       Шокированный Драко перевёл взгляд на картину с весёлым весенним пейзажем, на которой время от времени появлялся дед. Абраксас, внимательно слушавший диалог между внуком и брауни, был изумлён не меньше, он только развёл руками и добавил с картины:       ‒ Не знаю уж, что с тобой произошло вчера, внук, но сегодня ты не только вернул себе утраченную после Азкабана магическую силу, но и совершенно точно стал светлым магом.       ‒ Ритуал... – прошептал Драко, пытаясь принять действительность.       ‒ В каком ритуале ты участвовал? – настороженно спросил Абраксас.       ‒ В ритуале Испытания главы рода Блэк, ‒ так же тихо произнёс младший Малфой.       ‒ Хороший ритуал, правильный, сильный ритуал, – закивал головой брауни, ‒ неразрывная связь, умножающая магию.       ‒ Но это невозможно, совершенно невозможно! – Драко неловко плюхнулся на кровать и попытался было обнять себя за плечи, он часто так делал, когда искал внутреннюю опору, но простынь стала раскручиваться, и Драко вынужден был схватиться за край, чтобы не упустить её.       ‒ Почему невозможно? – спросил вдруг Хейл, обращаясь к Малфою. ‒ Скажите, молодой маг, вода – она какая: холодная или горячая?       ‒ Если подогреть, то горячая, если охладить, то холодная, ‒ недоумённо ответил Драко. – Но причём здесь магия?       ‒ Очень даже причём! – эмоционально всплеснул ручками брауни. – Магия как вода: если вашу магию питают злость, гнев или зависть, то это тёмная магия. Если вы творите заклинания с радостью, милосердием или желанием защитить, то это – светлая магия! Последние полгода вы никому не причиняли вред или боль, напротив, старались помочь и поддержать, не выплескивали агрессию, переосмыслили собственную жизнь. Вот и стали светлым магом.       ‒ То есть, за свою жизнь маг может много раз поменять вектор магии? Светлый может стать тёмным, а тёмный светлым? – уточнил Абраксас с картины.       ‒ Да, конечно! Дети почти все светлые, со временем кто-то так и остаётся светлым, а кто-то становится тёмным. Вот Леди этого дома была светлой, но в последний год пребывания в доме страшного тёмного мага она вдруг стала темнеть и покинула этот дом уже тёмной. Вы сами, – обратился он к старшему Малфою на портрете, – в молодости были тёмным магом, но к старости совершенно отчетливо посветлели.              ‒ Видимо это меня и сгубило, ‒ грустно усмехнулся нарисованный аристократ. – Я не смог поднять палочку на своего старого друга, а вот он - смог.       ‒ Дед, но ты никогда не рассказывал мне об этом! – эмоционально воскликнул Малфой-младший, лишь смутно догадываясь, о чём и о ком идёт речь, он почти не помнил деда живым, так, отдельные смазанные картинки: как тот сидит у камина, запах табака со вкусом смородины, руки с длинными сухими пальцами и фамильным перстнем на мизинце.       ‒ Увы, внук, я и не мог ничего тебе рассказать. Чары конфиденциальности, наложенные Марволо, разрушились лишь с его смертью, ‒ передёрнул плечами Абраксас.       ‒ А как же слова отца, что род примет меня, только если я буду сильным тёмным магом? – растерянно спросил Драко у деда. Прошлое на миг показалось зыбким, ненастоящим. Люди, самые близкие и родные, которых он знал с детства, вдруг показали себя иначе. Да и сам он изменился. К этому сложно было привыкнуть.       ‒ Ключевое слово – сильным, а светлым или тёмным – не имеет значения. Малфои, как и Блэки, прежде всего, ценили магическую силу. Просто у Блэков чаще именно тёмные становились главой рода, потому за ними и укрепилась слава «темнейших».       ‒ Тогда получается, что всё деление на тёмных и светлых бессмысленно?       ‒ Почему же бессмысленно? – ответил Абраксас. ‒ Смотри на это как на показатель эмоциональной устойчивости, самоконтроля, способности к самосовершенствованию. Твой новый друг Блэк, бывший Поттер, с трудом контролирует свои эмоции и магическую силу, так что я уверен, что у рода Блэк новый глава – тёмный.       Драко подтверждающее кивнул головой.       ‒ Интересно, каким он стал? Открылись ли родовые дары? Поттеры ведь были в родстве не только с Блэками и Розье, но и с Певереллами, – задумчиво протянул дед.       ‒ Десница Судьбы, – ответил Драко, чтобы удовлетворить любопытство старшего родственника.       ‒ Что?! Как?! – в своём изумлении Абраксас напомнил Драко себя самого, так что он даже фыркнул, сдерживая неуместный смех. ‒ Десница всегда появляется тогда, когда магам и магии угрожает опасность: он и карающий меч, и последняя надежда. – Абраксас на минуту замолчал, переваривая ошеломившую его новость, а потом остро взглянул на Драко и напористо продолжил: ‒ Ты, как побратим, обязан ему помочь. Он же ничего не знает: ни о законах магии, ни о ритуалах, не владеет никаким оружием, кроме палочки, не знает никакого языка, кроме того, на котором говорит от рождения, ты упоминал, что и в Хогвартсе он нормально не учился. Не обученный маг такой мощи опасен не только для окружающих, но и для себя. О, теперь я понимаю, почему ты обрёл свою магию в прежнем объеме – он просто сбросил тебе излишки. Ты должен его всему научить! Это твоя обязанность и как Хранителя, и как побратима, и как последнего в роду, получившего шанс на возрождение фамилии!       Наследник Малфой перевёл взгляд от картины с воодушевлённым нарисованным дедом к брауни. На скуластом, округлом лице маленького человечка расцвела искренняя радость, он даже руки сложил перед собой в почти молитвенном жесте, глаза его нестерпимо сияли, выдавая нечеловеческую природу. Брауни качнулся в направлении Драко, не в силах скрыть своего восторга, и отчаянно выпалил:              ‒ Молодой дракон побратим Десницы? Вот откуда ленты магической связи, окутывающие и белого дракона, и дом, в котором он живет, и сад, что растет у дома. Давно на оловянных островах не было побратимов, настолько сильно связанных магическими узами, настолько доверяющих друг другу, что магия свободно циркулирует между вами как жидкость в сообщающихся сосудах. Со времен Годрика и Салазара не было, да, с тех самых пор… Хейли очень, очень повезёт, если белый дракон примет его службу.              Брауни выжидательно смотрел на Малфоя. Драко разрывало: он ужасно устал жить один – несмотря на то, что портрет Абраксаса всегда был готов общаться, он не был живым – всего лишь слепок личности. Но он так же помнил из домашних уроков, что представители волшебных народов никогда и ничего не делали просто так. Договор! Договор, скрепленный магией!       ‒ Что ты хочешь, Хейл, если я соглашусь принять тебя на службу? – подпустил надменности в голос Драко. В своё время именно хорошо отыгрываемая заносчивость спасала его от позора, буллинга или неуверенности.       ‒ О, Хейл очень-очень полезный: я могу готовить, убирать, следить за домом, охранять его, могу быть небольшим животным, таким как кот или сова, если нужно, могу быть невидимым.       ‒ Какую оплату ты хочешь за службу? – при этих словах Драко глаза брауни блеснули.       ‒ Договор... – неверяще вымолвил брауни. – Белый дракон хочет заключить договор?!       Драко кивнул с достоинством, не предполагающим, что он завёрнут лишь в простыню, но, как учил его отец, не костюм делает человека, а человек – костюм.       Хейл сосредоточился, формулируя условия, и начал их озвучивать по пунктам:       ‒ Первое – срок службы не устанавливаем, Хейли может служить только светлому магу, и если вдруг наследник потемнеет, то Хейли уйдёт. Второе – на кухне всегда должна стоять чашка тёплого молока с мёдом и свежевыпеченный хлеб. Третье – одно из окон обязательно должно быть открыто. Четвертое – рябина, что растет у пруда, должна быть пересажена за пределы сада. За службу Хейли хочет раз в неделю каплю магии белого дракона размером с рисовое зернышко. Хейли готов служить только наследнику, но не его роду. Так согласен ли белый дракон принять Хейли на таких условиях?       Драко всё ещё колебался, портрет деда на стене с интересом смотрел на противостояние осторожности и авантюризма. Авантюризм победил.       Драко призвал палочку и прикоснулся ей к плечу Хейли, проговаривая:       ‒ Наследник Малфой принимает на службу брауни, называющего себя Хейл, и обязуется заботиться о нем, одаривать пищей и магией, как повелось с начала времен!       ‒ Хейл обязуется заботиться о наследнике Малфой и его доме до тех пор, пока наследник выполняет условия, озвученные Хейли, как повелось с начала времен!       ‒ Договор! ‒ воскликнули они одновременно.       Красная нить магических обязательств свилась в подобие браслета на запястьях Драко и брауни и растворилась в коже, оставив едва заметную светлую полосу, подтверждая, что договор заключён по всем правилам. И брауни, и Драко счастливо вздохнули, и только Абраксас недовольно покачал головой.