И где есть сердце, там солнце светит

      — Эти люди заботятся о тебе, Вегас, — повторил Порш в n-ный раз, уже сожалея, что не записал эту фразу на диктофон заранее, — Так что прекрати пытаться сбежать отсюда.       Вегас, прикованный наручниками к кровати, был немного иного мнения, о чем тут же сообщил Поршу. Нынешний глава побочной семьи закрыл Макао уши. Подросток вместе с ним пришел навестить брата и совершенно не ожидал вместо приветствий увидеть, как тот пытается покинуть свою палату через окно.       — Макао, — обратился к нему Порш, когда поток ругани Вегаса прервался. — Оставь меня с твоим братом ненадолго. Как только мы закончим, обещаю, ты сможешь поговорить с ним.       Подростку было непривычно то, как мягко говорил с ним Порш. С тех пор, как они стали семьей, Порш, который когда-то побил его и Порш, который теперь заботился о них, были словно двумя разными людьми. Если бы Порче в свое время на объяснил ему, что его брат всегда по-разному относился к людям вне семьи и внутри нее, то Макао бы подумал, что в этой больнице для душевнобольных стоило бы лежать не его брату, а самому Поршу.       Макао кивнул, бросая на Вегаса обеспокоенный взгляд. Он привык видеть старшего брата собранным и спокойным, такой, как сейчас, яростный, слабый, он был ему все равно что незнакомец.       Заметив это, Порш ободряюще похлопал парня по плечу.       Оставшись наедине, Порш сел рядом с Вегасом, отчего тот дернулся немного в сторону. Покачав головой, Порш заметил:       — Ты мой брат. Забота о тебе — часть моей работы как главы побочной семьи, так и твоего родственника. На этой неделе ты пытался сбежать четыре раза, и все неудачно. Четыре раза я бросал все и мчался к тебе, чтобы узнать в каком ты состоянии. Я не могу сосредоточиться на главном из-за того, что ты все усложняешь.       — Ты закрыл меня в психушку! — не выдержал Вегас. — Как по-твоему я должен реагировать?!       — Это была необходимость, — напомнил ему Порш. — Когда ты пошел к психологу, я был рад тому, что ты послушал мой совет. Забота о своем здоровье очень важна. Особенно, если ты работаешь с мафией. Психиатрическая больница, в которой ты сейчас лежишь, лучшая в стране. Разве кто-то здесь делает тебе плохо? Лекарства, которые тебе дают, не смогут вылечить твое диссоциативное расстройства личности, но, по крайней мере, заметно снимают некоторые симптомы. Твой психиатр сказал мне, что ты уже два дня не жалуешься на помутнение сознания. Это действительно хорошо для тебя. Если бы ты еще придерживался методике лечения…       Вегас резко поддался вперед, явно желая стукнуть Порша, но наручники заставили его обессиленно лечь назад.       Вся эта ситуация случилась после аварии. Сперва все было хорошо, но после Вегас стал замечать в себе некоторые изменения. Например, у него начали случаться пробелы в памяти. Сперва он лишь забывал некоторую информацию, которую получал накануне, но очень скоро он не мог даже вспомнить, где провел весь день. Его физическое состояние тоже стало резко ухудшаться. Иногда он находил на своем теле синяки и ссадины, его стали мучать головные боли и бессонница… Вегас забил тревогу, лишь когда однажды лег спать с Питом, а проснулся с… Поршем.       Благо, у них ничего не было. Порш слишком хорошо его знал, поэтому заметил, что с ним что-то не так и просто… Вырубил его. По словам Порша, тот Вегас слишком хорошо к нему относился. На столько, что его действия даже можно было принять за флирт. Зная о том, как Вегас привязан к Питу, Порш почувствовал неладное и принял меры. Агрессивные, но действенные. Но лишь после того, как Порш пригрозил ему, что расскажет Питу о его «ночных похождениях», Вегас пошел к психологу. И уже из его кабинета попал в психиатрическую больницу. Под конвоем. Добровольно-принудительно.       — Я хочу видеть Пита, — наконец поняв, что криком и истерикой он ничего не добьется, попытался уговорить друга Вегас. — Почему он не приходит ко мне? Венеция… Как он? Я не видел их уже месяц.       Порш тяжело вздохнул. Он был единственным, кто общался с врачом, таким образом ему удавалось скрывать от главной семьи состояние Вегаса. Вполне естественно, что Пит даже не подозревал о том, что происходило с его возлюбленным. Ведь, не смотря на то, что Пит оставался с Вегасом, отдавая ему свое тело и сердце, его преданность принадлежала главной семье. Порш не мог позволить себе такую роскошь, как утечка информации, когда они тайно готовились выступить против Корна. И все же он предупредил Макао, чтобы тот помогал ему скрывать брата. Стоило отдать подростку должное. Он хорошо лгал, и до сих пор никто не предпринимал попыток найти Вегаса.       — Ты должен быть хладнокровным, — отвечал ему Порш, не глядя на него. — Мы должны нанести удар по Корну беспощадно, и только тогда он будет трепетать. В таком состоянии, что ты сможешь сделать? Разве ты не хотел отомстить за отца? — он наконец спокойно посмотрел в глаза друга. — Я как и ты потерял своего отца по вине Корна. Но, в отличие от тебя, я тогда был ребенком. Мне повезло, и я смог это забыть, но разве от этого мне стало легче? Я думал, что оба моих родителя покинули этот мир. Я остался один с моим маленьким братом, который только недавно научился ходить. Все наследство разобрали родственники. Думаешь, они думали о нас? Мой дядя только и мог, что пропадать за азартными играми. От него на самом деле было больше вреда, чем пользы. Чтобы вырастить Порче в соответствии с желаниями моих родителей, я влез в долги, работал, учился. Я старался жить, насколько у меня хватало сил. А потом появился Кинн, и все стало еще хуже. Думаешь, я забыл обо всем, что он делал со мной? Думаешь, мне не было тяжело? Меня били, подставляли, а человек, которого я люблю, еще и изнасиловал меня, потому что тебе приспичило накачать меня наркотой в тот вечер. А теперь я должен нести ответственность уже не только за себя и Порче, но и за тебя, за Макао, за Пита, и за других людей, что работают для блага побочной семьи, — Порш развел руками, при этом пожимая плечами. — И кто из нас двоих сейчас лежит прикованным к больничной кровати? — он улыбнулся, но совсем не по-доброму. — Поверь мне, Вегас. Все можно пережить. Любую боль, любого человека. Не важно, сколько ты будешь это отрицать, на деле, когда тот, кого ты любишь, покинет тебя, ты продолжишь существовать. Уже не так, как раньше, но важен сам факт. Так что прекращай ныть и дай другим тебе помочь. Раз уж сам ты на это не способен.       Порш взял с тумбочки телефон, который Вегас украл у одного из медбратьев. Его обнаружили, когда начали проводить очередной обыск после побега. Просмотрев список звонков и не найдя там ни одного неизвестного номера, Порш с облегчением вздохнул. К счастью, Вегас не успел связаться с кем-либо. Для этого его слишком быстро поймали.       Кажется поняв, сколько он создает проблем, Вегас стал заметно спокойнее. Он должен был признать, что жизнь Порша действительно была полным дерьмом и он в ней был очередной порцией фекалий… Но, не смотря на понимание, он все же хотел уйти из этого места. Он устал от лекарств, устал от врача и персонала. Он скучал по дому, по Питу и даже по этому маленькому бедокуру Венеции. Сбегая, он прекрасно осознавал, что поступает эгоистично, ставя под угрозу не только свою жизнь, но и жизнь Порша, отношения с которым у него были более, чем крепкие.       И все же он не мог себя сдерживать, стоило только подумать о том, как он увидит Пита вновь…       — Мне очень жаль, Порш, — извинился Вегас. — Я понимаю, ты прав, но… Представь, если бы тебе пришлось отдалиться от Кинна.       Порш приподнял бровь:       — Я готовлю бунт против его отца, не считаешь, что это куда хуже? — справедливо заметил он. — Что касается тебя, то думаю ты прекрасно понимаешь, что пока тебе не станет лучше, про выздоровление с нашей работой нечего и говорить, ты не выйдешь отсюда и не увидишь никого без моего разрешения. Пит слишком ненадежен. К тому же у тебя к нему нездоровая привязанность. Твой врач сказал, внимание, сейчас будет цитата: «Черты́ больного могут раскачиваться, как на качелях, в широких пределах, если объект нездоровой привязанности будет находиться в поле его зрения». Не думаю, что он так уж не прав. Ты был готов выйти в окно, лишь бы увидеть его, а ведь это двенадцатый этаж. Даже находясь в своем уме, ты сходишь с ума. Так что привыкай любить это место. Ты здесь надолго.       Порш помотал головой, пытаясь стряхнуть с себя усталость. Из-за того что Вегас был слишком активным, он почти не отдыхал, мотаясь по всему городу — в больницу и назад. Благо, ему не приходилось беспокоиться о Макао. По крайней мере, слишком сильно. Этот парень был куда сильнее, чем показывал, к тому же он очень вовремя подружился с Порче, что почти везде таскал его с собой. Порче — это лучик солнца, он знал, как успокоить сердца других людей. Сердце своего старшего брата он поддерживал до сих пор.       — Я не хочу ругаться с тобой, Вегас, — видя, что тот не торопится что-то говорить, объяснил свою позицию Порш. — И я не могу помочь тебе в одиночку. Поэтому давай закроем эту тему.       Неожиданно для Порша Вегас кивнул. Он даже подтянул ноги, чтобы Поршу было удобнее сидеть. Оценив его заботу, Порш легко потрепал Вегаса по волосам:       — Ты знаешь, что Макао нравится фотографировать? — спросил он. — Недавно я заходил к нему и увидел фотографии. У него отлично получается, как по мне. Думаю, он бы мог на этом зарабатывать.       — Подарю ему фотостудию, когда выйду отсюда, — не сдержав улыбку, сказал Вегас. — Думаю, ему понравится.       — Да! — был им громкий возглас ответом.       Так как звук поступил из-за дверей, было не трудно догадаться, кто так искренне выражал свою радость. Переглянувшись, Порш и Вегас «тихо» рассмеялись. Видимо приняв это на свой счет, Макао все же вошел в палату.       — Вы не злитесь? — все же уточнил он, прежде чем подойти ближе. — Я не специально подслушивал. Просто стены тут тонкие…       — И дверь из картона, — делая приглашающий жест, поддержал Порш. — Ай-да к нам. Ты же хотел побыть с братом, разве нет?       Макао не заставил просить себя дважды. Буквально в два шага он преодолел расстояние, что разделяло его и Вегаса, а затем, что есть сил, он обнял его, пряча лицо на плече брата.       — Только не плачь, — чувствуя себя немного неловко от происходящего, сказал Порш поднимаясь. — Ладно, вы тут болтайте, а я пойду выпью кофе. Видит Бог, если сейчас я не взбодрюсь, то сегодня ночью не смогу объяснить Кинну, почему динамлю его целую неделю.       — Мне даже немного интересно, какие были отговорки, — сказал Вегас, улыбаясь от уха до уха в теплых объятьях.       Остановившись у самого выхода, Порш признался:       — Диарея.       — Ого, — ошалел Вегас.       — Лучше бы я этого не знал, — с болью на лице проговорил Макао.       Сделав их день немного неприятнее, Порш с лицом победителя вышел в коридор. Тут же толпа его телохранителей подпрыгнула с диванов и поклонились ему. Жестом велев им выпрямить спины, Порш приказал:       — Мы больше не можем полагаться только на охрану больницы. Кому-то из вас придется остаться здесь, чтобы присматривать за Вегасам.       Мужчины тут же повторно склонились, таким образом выражая свою готовность. Порш лишь покачал головой.       — Иногда мне кажется, что у вас инстинкта самосохранения нет, — пенял их он. — Разве не знаете, что если вас заметят, то вы умрете? Что будет с вашими семьями тогда? Главная семья не станет жалеть их. Вы придурки!       Порш отчаянно застонал, закатывая глаза. Ему все еще было тяжело свыкнуться со стопроцентной жертвенностью уже своих людей.       — Поступим так. Те, у кого нет жены и детей, встаньте за мной, — приказал он.       Прежде, чем продолжить, Порш дождался, когда большая часть мужчин с немым вопросом на лице таки встанет за его спину. Оставшись только с двумя людьми, он спросил их:       — У вас есть живые родители? Братья или сестры? Учтите, я узнаю, если солжете.       Ответ был отрицательный. После «чистки», побочная семья потеряла слишком много людей, так что для поддержания порядка и для того, чтобы главная семья не влезла в политику дел побочной, Поршу и Вегасу пришлось в срочном порядке набирать людей… А так как «срочно» действительно было «срочно», брали даже тех, кто пришел чисто за наживой. Порш и Вегас держали возле себя проверенных людей, в то время, как остальных использовали только для грязной работы. В этот раз Поршу досталось аж целых два редких экземпляра — преданные, одинокие, а значит готовые убивать, умереть и ни о чем не сожалеть после этого.       — Тогда вы двое отныне будете присматривать за Вегасом, — решил Порш, — Пожалуйста, позаботьтесь о моем брате.       Мужчины покачали головой. У этих людей не было привычки говорить в присутствии Порша. Как новый глава побочной семьи, которого должен был слушать даже Вегас, Порш внушал им трепет. Они не знали его слишком хорошо, однако не могли не подметить, что этот человек был немного… Мягким. Нет, он не был добрым. Например, как сейчас. Несмотря ни на что, зная, что возможно будут жертвы, он все равно решил оставить своих людей здесь, но для этого он выбрал тех, кого хотя бы никто не стал бы оплакивать.       Еще ни одно сердце босса мафии не было таким чутким.       Передав мобильный телефон своим людям и велев отдать его хозяину, Порш отошел в туалет. Он не позволил кому-либо идти с ним. Там, сев на закрытый стульчак, он опустил голову на руки. Затем он заплакал и, после того, как сдерживаемые им слезы вышли, сделал пару глубоких вдохов, мысленно призывая себя успокоиться. В какой-то момент он, обняв себя руками, начал покачиваться, тихо повторяя:       — Я сильный, волевой человек, который борется за существование в этом мире.       Перманентные слова не приносили облегчения, но помогали всей той тяжести, что испытывал Порш, немного ослабнуть.       Став главой побочной семьи, он столкнулся с такой вещью, как жертвенность, и до сих пор не мог к ней привыкнуть. Всякий раз, как от него требовалось вести людей на смерть, все внутри него сжималось от осознания той боли, которую другим еще только предстоит испытать и которую он когда-то перенес сам. Не имело значения, сколько ему приходилось убивать самому, а сколько это делали за него другие. Порш не был готов к этому и никогда не будет готов, потому что он оставался человеком.       Непривыкший делить свои страдания с кем-либо, он был по-своему одинок. И не важно, сколько Кинн нежно успокаивал его, сколько он видел светлую улыбку брата и тех, кто доверился ему…       Ушло некоторое время, прежде чем Порш смог полностью успокоить свои эмоции.       Умывшись, он не мог не шмыгнуть носом при виде опухших красных глаз. Ему было стыдно появляться в таком виде перед своими людьми и уж тем более перед Вегасом. Особенно после того, как перед последним он совсем недавно толкал речь, что нужно быть сильным.       — Ну и паршиво же ты выглядишь, — не мог не заметить Порш. — Не мог подождать до дома? Как теперь объяснишь свой вид людям?       Ответом ему послужил слив воды в унитазе.       Испугавшись, Порш подпрыгнул на месте, оборачиваясь. Тут же одна из кабинок туалета открылась, и к нему вышел мужчина в белом халате. Его яркая уникальная внешность создавала образ холодного и самоуверенного человека, из-за чего Порш проглотил все нелицеприятные слова, которые собирался адресовать незнакомцу. Все, на что у него хватило сил, когда он оказался под пристальным взглядом пары черных глаз, — это шумно взглотнуть.       — Не переживайте, — сказал он своим низким глубоким голосом, — я психиатр. И я лечу только сумасшедших. Вы же в своем уме, поэтому я не собираюсь кому-либо рассказывать о том, что услышал.       Порш вежливо отошел в сторону, предоставляя врачу доступ к раковине.       — Простите меня, — неловко почесывая затылок выдавил из себя он. — Я не думал, что здесь кто-то есть.       Видимо оценив его широкий жест, мужчина тоже улыбнулся. Он все же не стал пренебрегать гигиеной из-за случившегося и, не выказывая никакого стеснения, воспользовался мылом и водой по назначению.       — У всех бывают моменты, когда нам плохо, — глядя в зеркало и смотря то ли на себя, то ли на Порша, говорил он. — Вам не нужно бояться слабости. Вы были сильным слишком долго, вполне естественно, что вы устали.       Отряхнув руки, мужчина подмигнул Поршу и уже было ушел, как вдруг остановился у самой двери и, не оборачиваясь, сказал:       — Обычно я так не делаю, но все же дам вам совет. Сейчас возвращайтесь домой. Примите душ, выпейте сладкого чая и поставьте на свою тумбочку стакан воды, а также пачку таблеток от головной боли. После ложитесь спать. Когда проснетесь, поймете, как мудро поступили.       Порш сложил руки вместе, немного кланяясь. Все, что он мог сказать, — это:       — Не посмею ослушаться совета доктора. Спасибо.       Порш готов был поклясться, что услышал тихий смешок, а затем мужчина ушел. Оставшись наедине с собой, Порш не мог не заметить свой ошалелый вид в зеркале. Благодаря этому, он тут же взял себя в руки. В конце концов, он был боссом мафии! С чего это вдруг он робеет только от одной неловкой ситуации?       Преисполненный самоуверенности, Порш больше не стал терять времени. Он вернулся к своим людям, забрал Макао, который далеко не сразу отлип от Вегаса, взял с последнего слово, что тот больше не будет делать глупостей, и, лишь убедившись, что сможет поддерживать связь со своими людьми постоянно, он, наконец, направился к выходу.       Уже у самой машины один из его телохранителей уточнил:       — Господин, как обычно возвращаемся в офис?       Порш уже хотел было кивнуть, но неожиданно вспомнил тот совет, которым с ним поделились. Ему понадобилось некоторое время, чтобы решить:       — Нет, — наконец сказал он. — Мы едем домой.       В это время некий мужчина, что выкуривал уже n-ную сигарету, улыбнулся своими тонкими губами, наблюдая за тем, как глава побочной семьи садится в машину и безопасно покидает территорию больницы.       — Почему ты не убил его? — вопрошал голос в его наушнике. — Он ведь был так близко! Деньги почти были в нашем кармане!       Мужчина покачал головой, снимая со своей шеи бейдж врача-психиатра и выбрасывая в мусорку. Вслед за ним отправился и белый халат. Лишь затем вспомнив, что собеседник его не видит, он многозначительно ответил:       — Пусть это ударило по моему кошельку, зато открыло мои глаза…