5
6 марта 2023 г. в 21:32
Согретый объятиями и теплом костра (он не мог быть уверен что именно согревало его больше, но разбираться в этом сейчас абсолютно не хотелось), Шэдоу даже не заметил, как Соник уснул. Единственное, что указывало на это — размеренное тихое сопение, раздающееся у его уха. Постепенно, кобальтовая голова съезжала по плечу, все ниже, пока, в один момент, Шэдоу не понял, что не хотел бы, чтобы соперник спал на полу.
Любопытство (а может и не только оно) говорило ему позволить Сонику опуститься на черные колени. Точнее — помочь Сонику улечься на колени. Какого хрена это стало навязчивой идеей, Шэдоу не мог понять, но не стал задумываться. В каком-то смысле ему нравилось осознавать, что они одни. Наедине с тихим, заботливым, хоть и слегка сумасшедшим героем, темный ежик чувствовал себя комфортно. Действительно комфортно.
Неизвестные эмоции мягко растекались по его груди, заставляя чувствовать себя счастливее и излучать что-то иное, чем то, что он ощущал всегда. Что-то ласковое, смутно напоминающее те нежные мгновения, что он разделял с Марией, когда она болела. Это было похоже, несомненно, но Шэдоу не мог придумать названия тому, что сейчас преобладало в нем. Зато он мог физически выразить это. И самое главное — он хотел выразить это.
Может быть просто потому, что Соник спал?
Аккуратно протолкнув ладонь под яркие иглы, Шэдоу отклонился назад, чтобы сонный ежик сам съехал по его груди на ноги, что получилось очень удачно. Теперь кобальтовый затылок упирался в его бедра, а персиковая мордочка, как Шэдоу и хотел, была устремлена к его собственной. Он выглядел таким безмятежным и счастливым.
Не таким, как всегда.
Обычно Соник излучал веселье. Обычно Соник много говорил, фальшиво улыбался, хотя все верили его отвратительно довольной улыбке. Обычно он вел за собой, привлекая своей неиссякаемой харизмой и смехом, но сейчас… Сейчас он казался таким хрупким и мягким.
Нет, дело не в том, что Шэдоу не уважал его силу или выносливость, наоборот, как бы ему не хотелось это отрицать — восхищался тем, насколько Соник силен. Его стремление помогать всем и всегда на самом деле вызывало много вопросов, особенно относительно того каким образом герой справляется со всем моральным грузом, который ему неизменно приходится нести на своих плечах и что-то подсказывало Шэдоу, что этот синий придурок никогда не делится этим со своими друзьями.
Было ли это причиной почему Соник не вел себя сейчас так, как ведет себя обычно? Было ли то, что Соник не считал его другом — причиной, по которой он не обязан был вести себя так, как он привык, чтобы поддерживать свой статус? С Шэдоу, ему не нужно было притворяться, не нужно было строить из себя жизнерадостного шутника, ведь все равно никто никогда не поверит, если черный ёж скажет что-то типа: «Я видел, как Соник молчит часами» или «Соник злится». Что, если настоящий Соник это тот, что сейчас перед ним? Что, если всё, что он знал до этого — личина, маска, как та, что сам Шэдоу носил, чтобы сохранять свой отрешенный образ отшельника, хотя на самом деле он давно уже не хотел бы им быть, но не решался изменить это из-за страха снова испытать невыносимую боль. Что, если Соник закрытая книга, прикрывающаяся обложкой глупого чтива, чтобы поверхностное мнение людей прикрывало множество глубоких вопросов, которые сокрыты в самой глубине?
Шэдоу думал обо всем этом, трепетно поглаживая треугольное мягкое ушко, словно загипнотизированный. Ему нравилось ощущать мягкий короткий мех между своих обнаженных пальцев. Приятный и теплый. Ему нравилось наблюдать за тем, как уголки персиковых губ невольно приподнимаются, изгибаясь в слабую, но искреннюю улыбку. Это было так волнительно. Словно он открывал что-то, что не было доступно никому до него.
Соник тихо мурлыкнул и пробормотал что-то неразборчивое, заставляя Шэдоу слабо хмуриться.
— Ты должен спать… — почти неслышно прошептал он, прижимая два пальца к персиковым губам, чтобы унять беспокойные движения героя, но вместо того, чтобы прекратить, как планировал темный ёжик, Соник неуклюже коснулся губами черно-алых пальцев, словно в благодарность за заботу целуя слегка шершавые подушечки, отчего палевые щеки окрасились в нежно-розовый. Шэдоу облизнулся, вдруг почувствовав, что у него пересохло во рту.
— Ты что, никогда не целовался? — пробормотал Соник и Шэдоу смутился, уже собираясь ответить что-то типа «Тебе какое дело?», но усмехнулся сам себе, поняв, что очевидно, болтовня Соника не имеет смысла, ведь это ничто иное, как разговоры во сне. Он даже не вспомнит об этом когда проснется.
Он даже не вспомнит.
Эта мысль не давала покоя следующие полчаса (а может и больше?), во время которых герой уже несколько раз перевернулся, щекоча черный живот еще больше, чем это делали глупые мысли, от которых Шэдоу не мог отмахнуться. Нет, он никогда не целовался. По-настоящему. Поцелуи в щеку не считаются.
Теперь, глядя на этого возмутительно соблазнительного красавца, Шэдоу не мог отделаться от мысли, что хотел бы попробовать. С Соником. Из всех людей на планете, он не мог представить никого, кто был бы достаточно смелым и безрассудным, чтобы добровольно согласиться на этот безумный поступок.
Вопрос только в том, был ли Соник на самом деле именно таким, или тот, кого Шэдоу знал был лишь фальшивкой? Было много вещей, которые темный ёж не мог понять, но были и те, которые отчетливо ощущались на уровне энергии. Именно Соник впервые привлек его. Как тот, кому можно доверять. Как тот, кто способен делать невозможное. Возрождать то, что уже давно утеряно. Разжигать огонь там, где остался лишь пепел. Что-то в этом еже не могло скрыться от постоянного анализа и сейчас, Шэдоу полностью принял тот факт, что хотел бы узнать Соника ближе, чем соперника по спаррингам. Возможно ближе, чем все те, кого он хотел бы считать своими друзьями. Потому, что он был единственным, кто никогда не искал выгоды и никогда не лгал ему.
Согласится ли он, если… — думал Шэдоу, разглядывая чуть пухлые губы, которые были невероятно близко, особенно в тот момент, когда Соник слегка повернул голову, наслаждаясь приятными почесываниями меха, от которых он неосознанно потирался щекой о полосатую ладонь. Словно котенок. Шэдоу хотелось, чтобы в этот момент, эти красивые изумрудные глаза смотрели на него. Он не хотел, чтобы Соник думал, что это сон.
С другой стороны… Он не хотел, чтобы Соник просыпался. Пусть лучше никто не знает о том, где они. Пусть лучше никто не подозревает, что изоляция заставила их посмотреть друг на друга ближе. Пусть лучше никто никогда не поверит в то, что…
— Если я поцелую тебя, обещай, что никто об этом не узнает… — сказал Соник, улыбнувшись шире и Шэдоу не выдержал ревностного желания быть единственным, кто сейчас будет в мыслях этого болтливого наглеца.
Мягкие губы были еще притягательнее, чем Шэдоу мог думать… Он корил себя за то, что не имеет права так нагло вторгаться в личное пространство собрата, но вместо обычного отрицания, в ответ на робкий поцелуй, он почувствовал легкие движения, побуждающие продолжить. Персиковые губы неловко, но желанно обхватывали его собственные снова и снова, отчего Шэдоу инстинктивно закрыл глаза, чтобы глубже ощутить эти редкие мгновения невероятно сильного притяжения, которое он испытывал только с Соником. Он сжигал его изнутри и возрождал пламя, которое он пытался затушить много лет.
Любовь никогда не была тем, о чем Шэдоу задумывался после гибели Марии, но сейчас, прижимая к себе Соника, он понимал, что никогда не мог похоронить ее полностью. Она всегда жила, спрятанная под слоями жестокости и боли и жаждала освобождения.
— Обещаю… — пробормотал Шэдоу, неохотно отстраняясь, когда в легких уже не осталось воздуха. Он медленно открыл глаза, не веря тому, что сделал что-то подобное без согласия другого, но все мысли мгновенно улетучились из полосатой головы, когда он заметил изумрудные глаза, не моргая уставившиеся на него. Стыд мгновенно ворвался в разум, смывая опьяняющее чувство умопомрачительного восторга, но именно в этот момент, по ним скользнул яркий луч фонаря, а спустя долю секунды тишину их безопасной пещеры нарушило громкое:
— Ребята, я нашел их! Соник, наконец-то! Ты в порядке? Я весь остров обыскал! — воскликнул Тэйлс, спускаясь на тросе и подходя к успевшему вскочить в боевую стойку герою, теперь застенчиво потирающему затылок.
— Да, я в порядке. Мы бегали и случайно попали в эту дыру… Коммуникатор сломался. Я не мог тебе сообщить где я. — объяснял Соник, указывая на разбитый прибор на запястье.
— Я всё починю! — пообещал лисенок, беря героя за руку и ведя за собой к тросу, чтобы забраться наверх. — Пойдем, Эми волнуется! — подгонял он, намекая брату схватить веревку, которая вытащит их.
Соник оглянулся, печально глядя на светящиеся в темноте рубиновые глаза, словно извиняясь, а затем посмотрел наверх, куда Тэйлс уже залетел и нетерпеливо указывал на веревку. Герой обхватил её одной рукой и выдохнул, выдавив из себя глупую улыбку.
— Надеюсь, еще увидимся. — кивнув, негромко произнес он, усмехнувшись. Он знал, что этим раздражает Шэдоу, но это была плата за то, что тот так бесцеремонно использовал его мечты.
Шэдоу ничего не ответил.
Но спустя неделю, Соник нашел на своем подоконнике алую розу, к которой был привязан листочек с координатами. Естественно, любопытство пересилило желание сделать вид, что ничего не было.