ДРАКО
Четыре года назад. Он лежал на земле под насмешливыми и откровенно злорадными взглядами гриффиндорцев, презирая себя. Именно эти ехидны из Гриффиндора потом в ярких красках раздуют историю, как надменный, аристократичный Драко Малфой позорно валялся в грязи и стонал, как девчонка, из-за «пустячной царапины», в дальнейшем оказавшейся сотрясением мозга и переломом локтевого сустава. Спасибо, хоть шею тогда не свернул. Но в тот момент злые горячие слёзы буквально брызнули из глаз Драко. Мерзкий гиппогриф с невероятной силой приложился копытом по его телу. Драко взлетел дугой и упал на землю. Можно было потерпеть, сжав зубы, но генетический дефект — низкий болевой порог — вызвал жалкий предательский вскрик. На самом деле это его мало волновало. Ему херово, пусть все видят, особенно назойливая троица гриффиндорцев! Это по вине их ненаглядного Хагрида он атакован проклятым животным. Что скажет отец, когда ему доложат? Люциус Малфой, который воспитывал его быть лидером, внушать страх и уважение. Конечно, грозный глава семейства презрительно посмотрит на сына-неудачника ледяными глазами и скривит губы. Ну как же, потомок такого чистокровного рода опять оскандалился. В таких ситуациях отец едко высказывался, что единственный наследник пошёл не в Малфоев, а в Блэков — глупую, чванливую и бездарную родню жены, в чье число входили презренные предатели крови. А Нарцисса — мать он всегда вслух называл только «Нарцисса», и никогда — «мама» — будет лить слезы, заламывая руки над единственным, горячо любимым тринадцатилетним сыном, как над малым дитем. И неизвестно, что хуже для него: огорчение матери или недовольство отца. Нахлынула новая волна боли. И беспокойные мысли тут же отступили. Не на шутку болела рука, голова раскалывалась от удара на землю. Слизеринцы сочувственно обступили его. Ну естественно, теперь они, как стайка безмозглых пикси, будут смотреть, как он корчится от боли, не принимая никаких мер. А Блейз Забини сочинит несколько обидных шуточек и неделю будет зубоскалить над неудачливым другом. Гарри Поттер сквозь круглые очки непроницаемо и холодно смотрел на него болотного цвета глазами, рыжий шут Рон Уизли застыл с офигевшим видом и открытым ртом. И тут случилось внезапное. Деловитая всезнайка Гермиона Грейнджер подбежала к нему. Самая маленькая, и как сказал отец, невзрачная, из Гриффиндора, с проволочными волосами и тёмными круглыми глазами. В слезах она приблизилась и начала истерично причитать над его телом, как над тушкой дохлого эльфа: «Немедленно к целителю! Его надо срочно к целителю!» Вот кто ее просил? Не хватало, чтобы его пожалело такое бесполезное и ничтожное существо, как эта магглорожденная. Но она уже озабоченно наклонилась над ним, обдавая лёгким дыханием с ароматом сливочных тянучек. Драко заставил себя отшатнуться и специально бросил на неё нетерпимый, презрительный взгляд, как на ядовитую жабу, не желая случайно прикоснуться к назойливой девчонке. И успел подумать, что последний раз он ел чертовы тянучки, когда ещё ходил пешком под стол. Чертовы тянучки, чертов Клювокрыл, чертова Грейнджер! Уйди! Но грязнокровка продолжала оставаться рядом с ним. Карие глаза сочувственно глядели на него все время, пока мрачный Хагрид нес его в больничное крыло, каждым движением причиняя Драко неимоверные страдания. И странное, непривычное чувство чьей-то бескорыстной заботы не покидало мальчика, пока он не провалился в долгий беспокойный сон…ГЕРМИОНА
Настоящее время. — Миона! Вставай, вставай! Ты чего? У нас первый урок зельеварение! Если проспишь, тебя убьёт профессор Снейп. Да что с тобой, ты заболела? — тараторила она. — А нечего было вчера на спор с Гарри пить столько сливочного пива в Хогсмите! Я, отряхивая остатки очень яркого эротического сна, открыла один глаз. Взволнованная, раскрасневшаяся Джинни Уизли, единственная подруга среди девушек, энергично трясла меня за плечо, с энергией, достойной лучшего применения. Джинни Уизли — рыженькая, белокожая, кудрявая с пухленькими щёчками и задорными голубыми глазами, сестра моего друга Рона, была младше нас на пару лет. И не переставала восклицать: — Ну вот, теперь не успеешь поесть, попрошу Кикимера принести тебе сэндвич! Чмокнув меня в щеку, обдавая ароматом лесных колокольчиков, несносная резвунья развернулась и всколыхнув короткой юбочкой, открывшей белые изящные девичьи ножки в гольфах, бросилась к выходу. Эх, если бы у меня были такие ноженьки! Я критически взглянула на свои тощие, длинные, смуглые ноги, на острые коленки и лениво потянулась. «Ну ладно, зато формы изрядно округлились за этот год», — не без удовольствия подумала я. Однажды за трапезой в Общем зале, слизеринские шутники сравнили мою грудь с ровным и плоским полем для квиддича, при этом так громко, что профессор Снейп, сидящий за преподавательским столом, искоса взглянул на меня, прежде чем одернуть своих студентов. Оставив малоприятные воспоминания, я, потягиваясь и зевая, нехотя сползла с кровати, чтобы проследовать в душ. Позавтракать в столовой я, видимо, не успею, одна надежда на небольшой сэндвич. Но, хотя бы приведу себя в тонус под горячим душем. Накинув халат, я направила палочку в сторону кровати и произнесла заклинание «Ордо!» Простыня и одеяло моментально расправились, подушка взбилась и красивым облачком легла в изголовье. Затем я помчалась в душ, который, как назло, располагался в противоположном стороне коридора. С лестницы я увидела, что студенты уже возвращаются из в Общего зала и направляются в классы. Бодрые и сияющие, как золотые галлеоны, Гарри и Рон приветливо помахали мне рукой… Душевая комната встретила прохладой и влажностью. Только в углу возилась, прибираясь, пожилая эльфийка Спаркл. Она добродушно улыбнулась, кинула мне большое пушистое полотенце и удалилась. Я стояла под горячим душем, отсчитывая двести секунд рассчитанного времени, одновременно намыливая тело ароматным мылом с морской солью, маслом нарцисса и экстрактом ванили. Как вдруг дверь распахнулась, и кто-то влетел в душевую и звучно шлёпнулся на мокрый кафельный пол. Я немедленно выглянула из душевой кабинки и непроизвольно завизжала! Снизу на меня ошеломлённо смотрел распластанный, как его препарированная на уроке жаба, мой друг Невилл Долгопупс. Через секунду двери стремительно захлопнул старшекурсник в зеленой мантии, капитан команды Слизерина по квиддичу Драко Малфой. Перед этим в дверном проёме мелькнула его белокурая голова, и я заметила цепкий, внимательный взгляд серых глаз и тонкую усмешку. Послышался разговор за дверью: — Там девчонка! Мы думали никого нет, но, Долгопупс!.. Тебе сегодня повезло! — судя по топоту, слизеринцы с хохотом убежали. Несчастный юноша побагровел, неловко поднялся и не поднимая глаз, бормоча извинения, поспешно выбежал из душевой. Я запоздало прошептала запирающее заклятие, так как совершенно забыла, что в часы уборки эльфами заклятие снималось, чтобы они беспрепятственно могли навести порядок и заменить полотенца. Слизеринцы, наверное, решили, что в это время в душевой пусто. Тем не менее, никто не должен был толкать туда Невилла. Я решила, что после урока иду к Макгонагалл и пусть она всыпет негодникам по первое число! Хорошо бы, розгами. Схватив палочку и наскоро обсушив себя заклинанием, я накинула халат и побежала одеваться в спальню для девочек. На тумбочке заботливо лежали белоснежное нижнее белье и гольфы, рядом висела отглаженная школьная форма. На столе лежал большой аппетитный сэндвич с курицей и сыром, и стояла бутылочка с тыквенным соком. Я слегка смутилась. Кикимер, спасибо, дружище. Одевшись, наскоро перекусив, поспешно застёгивая по дороге пуговицы школьного жакета, я опрометью бросилась в класс профессора Снейпа. Заскочив за парту, оглянулась и нашла глазами Рона и Гарри, радостно улыбающихся мне. В сторону слизеринцев я смотреть не рискнула. В кабинет стремительными шагами, в развевающейся чёрной мантии, грозно сверкая темными блестящими глазами, обдавая класс сложным парфюмом с нотками кипариса и лавра, вошёл декан факультета Слизерин профессор Северус Снейп. Урок зельеварения начался.ДРАКО
Всю дорогу, посмеиваясь над тем, как ловко удалось толкнуть Невилла в женскую душевую, мы компанией шли на урок декана нашего факультета. Вспоминая ошалевший вид Долгопупса и его протестующий вопль, Гойл гадал, кто из студенток завизжал в девичьей душевой. Инициатором этого развлечения и был, собственно, Гойл, и хотя я не поддерживал подобные забавы, результат оказался… занимательный. Разумеется, мне и в голову не пришло сообщить приятелям что я увидел Грейнджер в костюме Евы и без учебника под носом. Кроме того, меня слегка напрягла мысль, почему я внезапно прикрыл дверной проем плечом и быстро захлопнул дверь. Разве мне не все равно, что кто-то ещё её увидит? Навстречу шла старушенция Макгонагалл, и мы благоразумно замолчали. Мелькнула мысль, вдруг Грейнджер уже пожаловалась?.. Но нет, старуха, как всегда, подозрительно глянула на нас, сухо отвечая на громкое приветствие и направилась по своим делам. Я, разумеется, не против был лишний раз поддразнить девчонку. Уж очень завлекательно и яростно она шипит на меня в моменты ярости. Да ещё она крутит шашни с презираемым мной Роном Уизли, как будто получше него никого не смогла найти. Я давно примирился с Поттером и втайне уважал его. Но Рыжий, разумеется, вообще не стоил ее внимания. Что касается меня, здесь сказывалась стабильная привычка, насмерть прижившаяся за долгие годы учебы - открыто недолюбливать надменную гриффиндорскую троицу. В классе, краем глаза я заметил запыхавшуюся Грейнджер. Она не посмотрела на меня, хотя я подготовил для неё особенно жалящий взгляд. Села за парту с Долгопупсом и, по своему обыкновению, внимательно уставилась в рот профессору Снейпу. Урок зельеварения шёл непривычно долго. Невнимательно слушая объяснения профессора, я сегодня туго соображал, путал последовательность действий, рисовал женскую грудь на полях тетрадки и бездарно смешивал ценные ингредиенты бальзамирующего зелья. Профессор Снейп несколько раз останавливался и с раздражением смотрел на мои путанные манипуляции. Но перед глазами у меня стояли не порошок из панциря жука-скарабея и экстракт плавника кошачьей акулы, а мокрая высокая грудь Грейнджер, её голые смуглые ноги. И темный треугольник густых волос ниже живота, который я успел рассмотреть очень отчётливо. Так-так-так, магглы, видимо, пренебрегают средствами для удаления нежелательных волос? Наверное, они для кого-то желательны. Интересно, кто именно все же пробирается по ее зарослям. Поттер или Уизли? Ни одна из девчонок, с которыми я близко общался, не позволяли себе волосы на теле ниже ресниц. Впрочем, чего ещё ожидать от гриффиндорской простушки? Но образы девичьей груди и пушистого лобка никак не хотели исчезать из мыслей. Тяжелая волна незвано нахлынула внизу живота и пришлось запахнуть мантию, чтобы никто не заметил некстати возникшую эрекцию. «Вот зачем волшебникам-мужчинам мантия, когда рядом множество красивых ведьм», - криво усмехнулся я. После занятия, когда Снейп ушёл, Грейнджер, возясь с учебниками, быстро и подозрительно глянула в мою сторону. Я поймал взгляд, нахально ухмыльнулся, постараясь вложить в эту ухмылку максимум ехидства и пошлости. Она издала громкий тошный звук отвращения и быстро отвернулась, а у меня отчего-то улучшилось настроение. Винс Крэбб, очевидно, перехватил наши взгляды и озадаченно посмотрел на меня, затем тупо спросил: — Ты пялишься на грязнокровку, Драк, прёшь её? Я похолодел и фальшиво расхохотался, ощутимо пнув его по ноге: — Я и Грейнджер, ты серьезно? Объедки после Поттера и Уизли, ещё чего! Ночью, засыпая, я почувствовал, что в воздухе витают ароматы нарцисса, ванили и сливочных тянучек и с раздражением вспомнил слова своего недалёкого, но очень наблюдательного товарища. На самом деле, я допускал такую возможность. Грязнокровка будоражила мою кровь. Она действительно была хороша. Я видел, что даже такой эстет, как Теодор Нотт, внимательно наблюдал за Грейнджер. В моих мыслях секс с ней представлялся чем-то экзотическим и грешным, сродни мучительному тайному извращению и поэтому вызывал особенно жгучий интерес. Только вот шансов испытать эти острые ощущения у меня не было. Кто я? Сын Пожирателя смерти, военного преступника и предателя, заключённого в Азкабане. Слизеринец с плохой репутацией, запятнанный Чёрной меткой, реабилитированный, но непрощенный, — весьма сомнительный вариант для невинной гриффиндорской отличницы. Которая, вместе с Поттером, заступилась за меня и мою семью во время судебного процесса. И этим поступком спасла наши презренные жизни.