***
Чонгук точно знает, в какой момент для него все изменилось. Он мог даже сказать, что тогда делал, с кем был, время суток. Мог бы сказать, что натолкнуло его на мысль, что между ним и Чимином все изменилось. На самом деле это произошло задолго до их фиктивных отношений. Это случилось, когда никто не знал, чем они занимались наедине за закрытыми дверьми. Когда они были единственными, кто знал, что помимо постоянного ора друг на друга существовало что-то еще. Что самое удивительное в этом откровении — оно произошло не во время секса. Хотя… в каком-то смысле произошло. Чимин написал ему, что был уже в пути. Той ночью Чонгук был напряжен более, чем обычно. Вокруг него были разбросаны бумаги, очки свисали с кончика носа, рубашка давно затерялась где-то в квартире из-за того, что его постоянно раздражало то, как она натирала его кожу. Он был чувствительным, понимаете? Чимин вошел, когда он сидел сгорбившись, обхватив голову руками, которые поставил на колени. Между ними не было произнесено ни слова — обычно они и не разговаривали. Но атмосфера в комнате была другой, он это понял в ту секунду, когда Чимин вошел в дверь. Омега всегда чувствовал, когда кто-то был расстроен. Вероятно, это было любимой чертой Чонгука в нем. Потому что той ночью она привела омегу к сгорбленному альфе. Поставила его перед ним на колени и побудила взять лицо Чонгука в свои мягкие, маленькие ладони. Слегка нахмурившись, он спросил, что случилось. Обычно, Чонгук бы отмахнулся и настоял на том, что с ним все в порядке. Может быть, даже толкнул бы омегу на диван, чтобы как можно быстрее избавиться от всех переживаний. Но когда Чонгук посмотрел Чимину в глаза той ночью, он не смог заставить себя сделать это. Потому что это казалось неправильным. Казалось неправильным использовать омегу для избавления от стресса, находясь в таком состоянии. Неважно, что раньше они постоянно делали это друг с другом. В ту ночь он точно не собирался этого делать. Чимин поразил его, когда подошел, уделяя все свое внимание альфе, который выглядел словно на грани обморока из-за недостатка сна. Он обошел его сзади, проводя руками по обнаженной спине и массируя сведенные узлами мышцы. — Нам не нужно ничего делать сегодня, — прошептал Чимин. Даже оставляя легкие поцелуи на затылке Чонгука, он все еще обещал это, поскольку поцелуи не были сексуальными, они успокаивали, помогали Чонгуку расслабиться. Той ночью они все-таки оказались в постели. Вся одежда была сброшена с тел, но темп был медленным, Чимин лежал на спине, обхватив ногами талию Чонгука, пока альфа уткнулся лицом в его шею. Так непохоже на то, что было раньше. Настолько, что Чонгук даже не мог сказать, что они трахались той ночью — но и зайти так далеко, чтобы сказать, что они занимались любовью, тоже не мог. Потому что не было чувств или признаний в любви. Но они не рвали друг на друге кожу, разбрасываясь ругательствами, как сапожники. Они не торопились. И именно в эту ночь Чонгук понял — Чимин значил для него гораздо больше, чем он изначально думал. Но это не означало, что он внезапно понял, как вести себя с омегой, и на следующий день был так же ужасен с ним, как и накануне. Все еще тот мудак, которым все его знали. И все из-за нежелания принимать свои чувства. Этого не могло быть реальностью, верно? То, что альфа почувствовал в ту ночь, было просто случайностью. Просто помешательство его сердца в уязвимом, лишенном сна состоянии. Но это было реальностью, и оно нарастало с каждым днем, заставляя его соглашаться на то, что, возможно, не следовало, например, на фальшивые отношения с Чимином, зная, что в его голове что-то происходит. Чонгук чувствовал, что они лишь ухудшат ситуацию, что он не выйдет из нее невредимым. И все же вот он, готовый бежать к омеге, который, как он пытался убедить себя, ничего не значил для него. Он был всего лишь средством достижения цели, остановкой на пути нахождения своего «долго и счастливо». Но что, если Чимин был его «долго и счастливо»? В последнее время он все больше смирялся с этим. Наблюдение за тем, как омега вел себя по отношению к нему, дало ему надежду, что между ними было что-то большее. Что омега чувствовал то же самое по отношению к нему. Что он не шел на риск в одиночку, не имея подстраховки под собой. — Чонгук-а! — голос брата вывел его из ступора, когда тот распахнул дверь, бодрый, как всегда. — Рад видеть тебя здесь. — Если бы не Чимин, здесь бы не было и намека на мою счастливую задницу. — Похоже, твоя задница не так счастлива, как ты говоришь. Чонгук хмыкнул и протиснулся мимо брата, щелкая того по лбу за «отсутствие уважения» и направился по коридору, где, Чонгук чувствовал, Чимин прятался в своей спальне. Аромат долгого рабочего дня, пота и обожаемой сладкой ромашки, вел прямо к нему. Он был словно сигналом для альфы отправиться искать своего омегу. Потому что в этот момент его альфа видел в Чимине своего омегу. Он трижды постучал в закрытую дверь, и услышав, как его окликнул тихий голосок, неосознанно улыбнулся. Закрыв глаза, Чонгук покачал головой, проникнутый чувствами к омеге, который теперь держал его разум в плену. Просунув голову внутрь, он почувствовал, что его обожание возросло в десять раз при виде смаргивающего с глаз сон омеги, завернутого в одеяла на своей кровати. — Привет. Чонгук усмехнулся от того, насколько мило омега прошептал это слово, слегка надув губы. Он закрыл за собой дверь и направился к кровати, присев на край, сразу же потирая его спину. — Привет, — прошептал он в ответ. — Как прошла работа? — Утомительно, — подметив зевком, он перекатился на спину, чтобы освободить место для альфы. Омега потянулся, вытянув руки над головой, пока Чонгук располагался. И затем он перекатился обратно, перекинув ногу через бедро Чонгука и обхватив руками его талию. — Но теперь у меня есть новая мягенькая подушка, спасибо. Альфа фыркнул, когда Чимин плюхнулся на него, на деле пряча свою улыбку в светлых волосах. Руки немедленно обняли мальчика за плечи, сильнее прижимая его к своему телу. — Это все, кто я для тебя? Новая подушка? — Конечно, нет. Чонгук угукнул. — Ты еще и отличный массажист, — омега с надеждой поднял глаза. — Потрешь мне спинку, пожалуйста? Автоматически его рука переместилась на спину, поглаживая прикрытую тонкой футболкой кожу. Он невесомо проводил пальцами вверх и вниз, нажимая на определенные места, которые заставляли омегу вздыхать в наслаждении у него на груди. — Во сколько все придут? — Хоби-хен прямо сейчас покупает пиццу с Юнги-хеном. Они скоро должны быть здесь. Намджун и Сокджин-хен были в пути где-то пять минут назад. Чонгук промычал. В комнате стояла тишина, если не считать их тихого разговора. Время от времени за окном слышались гудки машин, но не слишком, поскольку рабочая суета уже улеглась. Это позволило ему закрыть глаза и насладиться тяжестью тела, лежащего на нем. — Можно я останусь у тебя сегодня? — Хм? — Чонгук прижался щекой к голове Чимина. — Хочешь переночевать у меня? — Ага… ты не против? Сердце Чонгука затрепетало. Черт, да, конечно он был не против. Он скучал по омеге в своей постели с тех пор, как закончилась течка Чимина. Каждую ночь, укрываясь одеялом, он думал о том, как омега ворочался во сне, сворачивался в клубочек и скидывал подушки на пол в попытке устроиться поудобнее. Воспоминания о том, как он прижимался к его боку, не выходили у Чонгука из головы уже неделю. — Ты можешь оставаться у меня в любое время, когда захочешь. У тебя есть код от моей квартиры. — Значит… — Чимин поднял голову, в его глазах теплился озорной блеск. — Если тебя нет дома, я могу просто зайти и поспать в твоей постели. — Мгм. — Или приготовить что-нибудь на кухне? — Только если ты приготовишь и на меня. — Искупаться в твоей безбожно огромной ванне? — Забота о себе важна. — М-м-м, — Чимин положил подбородок на грудь Чонгука, сощурив глаза. — А если я пройдусь по твоему гардеробу? Выберу себе симпатичный наряд… — Ладно, сейчас ты заходишь слишком далеко. Светловолосый омега рассмеялся и уткнулся лицом в грудь Чонгука, и тот последовал за ним из-за его заразительного смеха. По груди медленно разливалось тепло, обе его руки обвились вокруг мальчика, прижимая его к своей груди. — Ты и твой шкаф… — Чимин покачал головой. — Альфа, ты не поделишься со мной своей одеждой? Надутые плюшевые губы притягивали к себе, пока его собственные не накрыли их легким чмоком. Не отрываясь далеко, он прошептал: «У тебя уже есть моя любимая худи». Затем он снова прижался губами к его, наслаждаясь ощущением небольшой улыбки, застывшей на губах омеги. — Мне нужно еще. — Купи себе свою. Чимин взвизгнул, когда Чонгук перевернул их, нависая над блондином, расставив руки по бокам от его головы, ноги запутались в одеяле, в которое Чимин был завернут. Тихую комнату вокруг них наполнило хихиканье, когда Чонгук склонился и осыпал щекотными поцелуями открытую, благодаря глубокому вырезу, кожу груди Чимина. — Дурак, прекрати это! — Не хочешь моих поцелуйчиков? — он продолжал осыпать грудь Чимина поцелуями. Вдоль ключиц и вверх по шее, пока не достал каждый дюйм обнаженной кожи. Затем его руки подняли футболку, чтобы спрятать под ней голову и поцеловать там. — Почему ты в моей футболке? Чонгук рассмеялся, когда его голова показалась из-под воротника, прижимая его к мягкой коже живота Чимина. Но он не жаловался. Чонгук мог бы жить здесь вечно, боготворя эту кожу, пока каждый дюйм ее не загорится красным от похвалы. Боже, как бы он хотел, чтобы уже наступила ночь, и они оказались в его квартире. — Я проверяю кое-что, — за его ответом последовал смешок. — И что же? — Почему такому телу не поклонялись почти неделю, — Чонгук вынырнул из-под футболки Чимина, волосы немного растрепаны, но улыбка была еще более дикой. — Я не нашел никаких доказательств, подтверждающих данное утверждение. — О нет! — Чимин изобразил вздох, пробежавшись руками по волосам Чонгука. — Что же нам делать? — Что ж, — ухмыльнулся Чонгук. Он пополз вверх по телу Чимина, склоняя голову, чтобы достать до шеи. Альфа вдохнул ромашку прямо из источника, затем, будто изголодавшись, приложился губами к железе. — У меня есть решение, но для этого потребуется очень тихий омега и тридцать минут. Блеск в глазах Чимина говорил, что он думал о том же. — Хорошо, что я умею быть тихим. Это были последние слова от слишком самоуверенного омеги, который определенно недооценил намерения Чонгука этим вечером. — Чонгук! Альфа перевернул блондина, навис над его спиной и обернул свою руку вокруг его груди, чтобы накрыть ей рот омеги. Губы омеги распахнулись под его ладонью, тот тяжело дышал в небольшом пространстве, которое дал ему альфа. Чонгук почувствовал, как язык тычется в его ладонь, вероятно, неосознанно из-за пальцев, растягивающих его. — Кажется, ты сказал, что можешь быть тихим, омега? Ответ Чимина был заглушен рукой. Звуки его приглушенных криков были словно музыка для его ушей, и Чонгук задвигал пальцами в такт им. Дрожь пробежала по спине Чонгука от внезапно пришедшей ему в голову мысли. Пальцы резко согнулись внутри омеги, когда все его тело напряглось от этой идеи. Подавшись вперед, он склонился всем телом над спиной Чимина и коснулся губами его уха, прикусывая зубами. — Мне придется заткнуть тебе рот кляпом? — прошептал он. Он не планировал действительно это делать, правда. Но то, как тело Чимина напряглось, дырка сжалась вокруг пальцев Чонгука, голова откинулась назад, а глаза закатились… Чон знал — он должен заткнуть рот омеге. Должен был снова засвидетельствовать эту возбуждающую сцену. Он зарычал в шею Чимина и вытащил пальцы из дырочки, оставив ее трепетать вокруг пустоты. Чимин заскулил, пытаясь заставить Чонгука снова наполнить его, но быстро остановился, когда Чонгук укусил его за шею, достаточно сильно, чтобы утихомирить омегу. — Никогда не думал, что тебе нравятся такие вещи, — Чонгук раздумывал всего пять секунд, после чего его руки схватились за белую футболку на спине Чимина и потянули, разорвав ее пополам. Чимину пришлось уткнуться лицом в подушку, чтобы заглушить свои непристойные стоны. Откровенная демонстрация силы Чонгуком была для него слишком. — Так и просишь, чтобы тебя заткнули. Ведешь себя так, будто готов кончить от одной только мысли. Подобрав куски разорванной футболки, он сорвал ее с тела Чимина и разорвал снова. Набрав достаточно ткани, чтобы скрутить в длинную полоску, обмотал ее вокруг головы Чимина, просунув ему между губ, чтобы завязать в красивый бантик на затылке. Чимин смотрел на него остекленевшими глазами, футболка служила кляпом ему во рту, эффективно заткнув, чтобы никто за пределами спальни не узнал, что они собирались делать. Его голова откинулась назад на плечо Чонгука, спина выгнута, прилегая к телу другого. Он выглядел идеально. Его идеальная омега. — Посмотри на себя, — ворковал он. Левая рука держалась за подбородок омеги, пока другая проводила линию от виска до самой шеи. — Всегда такой податливый. Такой идеальный для меня. Глаза Чимина закрылись в блаженстве от прозвучавшей похвалы. Чонгук с благоговением наблюдал, как он упал вперед, вытянув руки, и лег грудью на кровать. Его бедра приподнялись еще больше, представляясь, и Чонгук едва не зарычал при виде этого. На самом деле, может быть, он и зарычал. — Посмотри на эту задницу, — он резко шлепнул по коже, наслаждаясь тем, как она немедленно порозовела. — Вся моя. Чонгук мял толстую плоть его задницы. Глаза следили за прогибом спины, бедрами, переходящими в изгибы задницы, которую он так любил. В прострации он снова нанес резкий шлепок по правой ягодице, наблюдая, как плоть затряслась в ответ. Его губы приоткрылись, когда он сделал это снова… и снова, и снова. Альфа провел пальцами по расщелине, достигнув пухлого обода, и собрал вытекающую из него смазку. — Хотел бы я, чтобы у меня было достаточно времени вылизать тебя, — его слова сопровождались звуком расстегивающейся молнии. Он поспешно скинул штаны, чтобы сосредоточиться на самом важном — доставить его малышу удовольствие. — И, может быть, я лицемер, потому что я хотел бы услышать твои крики. Даже если это я заткнул тебе рот… Чимин застонал через футболку, приглушенно и едва достигая ушей Чонгука. Но, тем не менее, Чонгук все еще мог слышать его. И это довело его до предела. Он схватил омегу за талию, наверняка оставляя синяки, и подтянул его бедра еще выше. Чонгук приставил свой член ко входу, слегка надавливая, чтобы подразнить. Результатом стал прекрасный, вибрирующий от омеги стон. — Хочешь член альфы? — его руки прошлись по спине Чимина, дотягиваясь до волос, чтобы дернуть его голову вверх. — Хочешь его так сильно, что будешь скулить через кляп? Кляп, который альфа вставил, чтобы заставить тебя замолчать… Даже несмотря на хватку в волосах, Чимин кивнул головой, и застонал снова, громче, чем в прошлый раз, извиваясь в руках Чонгука. Он был в отчаянии. Так что, не медля больше ни минуты, Чонгук осторожно ввел головку своего члена внутрь. Вздох сорвался с его губ от мгновенно окружившего его тепла текущей омеги, облегчающей скольжение. С их последнего секса прошла всего неделя, но он чувствовал себя так, словно месяцами голодал без него, переживая засуху, которую мог излечить только Чимин. За мгновение он достиг дна. Почти потеряв контроль, альфа отвел бедра назад и вонзил их прямиком в плотный, обхватывающий жар. Чонгук заставил себя дышать через нос, провел рукой по спине Чимина и сосчитал до пяти, прежде чем начать двигаться. — Блять, — Чимин заскулил на его слова, подаваясь бедрами назад. — Боже, ты всегда такой тугой. Каждый гребаный раз. Он отвел бедра назад, и снова толкнулся, лихорадочно повторяя движение. К его большому разочарованию — и, вероятно, Чимина, — у них было не так много времени. Все их друзья, вероятно, уже были здесь, и стук Тэхена в дверь — лишь вопрос времени. — Посмотри на себя. Такой отзывчивый, пускаешь слюни на футболку. Ты моя чертова куколка, да? Сдавленные стоны, срывающиеся с губ Чимина, все еще были сладкой музыкой для ушей Чонгука. Они подстегивали его, заставляли двигать бедрами все быстрее и быстрее, пока они оба не задрожали от удовольствия. Вздохи срывались с губ Чонгука, и ему требовались все силы, чтобы сохранять тишину. Чимин был не намного лучше. Руки впились в простыни, скручивая их между пальцами, когда он отталкивался назад и встречал каждый толчок Чонгука. Его голова была прижата к матрасу одной из рук Чонгука, спина выгнута дугой, а задница приподнята, чтобы альфа брал, и брал, и брал. — Кончи для меня, — прошептал Чонгук. Он притянул Чимина за волосы, прижимая его спину к своей груди и продолжая толкаться в него. Чонгук протянул руку и обхватил истекающий член блондина, дроча синхронно своим толчкам. — Будь хорошим мальчиком и кончи для меня, омега. Как только последние слова слетели с его губ, Чимин кончил себе на живот, немного капая на кровать. Все его тело содрогалось от оргазма, быстро достигая сверхчувствительности, когда Чонгук безжалостно долбился в него. Омега завел одну руку за шею Чонгука, зарываясь в его волосы и притягивая альфу, пока губы того не коснулись ключиц. Чонгук застонал от этого действия, кусая и посасывая кожу, чувствуя приближение собственного оргазма. Он продолжил жестко втрахиваться, пока не кончил внутрь омеги, кусая его за плечо, чтобы не зашуметь. — Бля, Чимин. Он протянулся, чтобы осторожно вытащить скомканную футболку изо рта Чимина. Чимин рухнул на кровать с счастливым вздохом, раскинув руки в стороны, лежа, как морская звезда, посреди кровати. — Это был, наверное, самый быстрый секс, который у нас был за последнее время. — Боже, и это было так хорошо, — простонал Чимин, когда Чонгук поцеловал его в плечо, а затем поднялся с кровати. — Лучшее решение, которое я принял сегодня. — Что? — рассмеялся Чонгук. — Быстрый, грязный секс в твоей комнате, пока наши друзья, вероятно, подслушивали из гостиной? — Их вина, если они не включили фильм или какую-нибудь музыку.***
Прошло три часа. Первый прошел для Чонгука как в тумане, из-за шума и мельтешения всех вокруг. Чимин тогда присоединился к веселью и даже схватил Сокджина, повиснув на нем, как коала. На втором часу все поутихли, и, наевшись пиццы, бездельничали в гостиной. После нескольких шуток, брошенных в их адрес, пара села вместе, чтобы насладиться фильмом, который они поставили на третьем часу. Но Чонгук начал замечать разницу после этих шуток. Что-то было не так. Чонгук чувствовал это. Воздух вокруг них казался гуще, чем раньше. Плотнее, чем в безопасности спальни Чимина, где они обнимали друг друга. Энергичная, беззаботная личность Чимина растаяла за ночь, его улыбка исчезла. Он несколько раз спрашивал, в чем дело, сделал ли он что-то не так. Но каждый раз его быстро успокаивали, что он тут ни при чем и что с Чимином все в полном порядке. Но Чонгук знал лучше. Сидя с Чимином на диване и наблюдая, как их друзья играют в шарады, он знал, что что-то не так. Время от времени омега напрягался, но потом расслаблялся в его объятиях. Создавалось впечатление, что он слишком много думал, слишком много мыслей крутилось у него в голове. А затем он выныривал из раздумий и расслаблялся под долгими поглаживаниями Чонгука по его руке. Каждый раз, когда Тэхен обращался к ним, посмеивался над ними, он делал то же самое. Напрягался, отстранялся, переводил взгляд на свои руки на коленях. Когда он так делал, Чонгук крепче прижимал его к себе и целовал в волосы. Это, кажется, немного помогало. Пока Чимин не стал уклоняться от его прикосновений. — Детка, пожалуйста, поговори со мной, — умолял он. Чонгук боялся, что все испортил, он был глубоко погружен в свои мысли, прокручивая в голове все свои прошлые поступки, ставя под вопрос решение заняться сексом — было ли это причиной изменения поведения Чимина? Страхи Чонгука съедали его заживо, когда ему нужно было быть рядом с Чимином. — Скажи мне, что я сделал. Позволь мне это исправить. Омега вздохнул и уронил голову на плечо Чонгука. Они вместе сидели на двухместном диванчике. На фоне шел фильм, который поставили их друзья, пока они были в своем маленьком мирке. Это напомнило Чонгуку о том, когда им впервые пришлось изображать из себя пару перед своими друзьями. Когда Чимин заснул еще до того, как Чонгук приехал, а затем снова заснул на нем, только оказавшись у него на коленях. Они были в похожей позе, только на этот раз ноги Чонгука были раздвинуты, а Чимин сидел между ними, прижавшись спиной к груди альфы. — Я обещаю, Чонгук, ты не сделал ничего плохого. Это ерунда. Пожалуйста, давай не будем об этом здесь. Он зарылся лицом в волосы Чимина, вдыхая сладкий кокосовый шампунь, которым омега любил пользоваться. Его руки обхватили Чимина за талию, уложив ладони на живот. — Хочешь уйти? Мы можем подняться в мою квартиру, нам не обязательно оставаться. Чимин на секунду задумался об этом. Склонив голову набок, он тупо уставился на телевизор, а после кивнул и повернулся к Чонгуку с умоляющими глазами. — Пожалуйста? — Конечно, любимый, — невольно проскользнуло прозвище, но у него не было времени беспокоиться. Вместо этого он нежно поцеловал Чимина в лоб и усадил их. — Ладно, ребята, я думаю, нам пора. Тэ, Чимин останется у меня сегодня вечером. Другой омега застонал и уронил голову на плечо Сокджина, его подушку на эту ночь. — Только не говори мне, что у тебя начинается гон! Я только вернул его! Чонгук поперхнулся, пока все вокруг засмеялись. Его взгляд метнулся к Чимину, который выдавил улыбку и даже тоже немного посмеялся, прежде чем она снова исчезла, и он обхватил себя руками. — Нет, Тэ, я просто хочу, чтобы Чимин был рядом со мной сегодня вечером, — короткий взгляд, которым он одарил своих друзей, не остался незамеченным. Все они посмотрели на светловолосого омегу, глазами безмолвно спрашивая Чонгука, что случилось. Но даже он не знал, что происходило в голове его омеги. — Чимини? — Тэхен сел. — Ты в порядке? Что случилось? От голоса Тэхена Чимин отскочил назад, словно его что-то напугало. Инстинктивно Чонгук схватил его за руку, чтобы поддержать, брови обеспокоенно сдвинулись от такой реакции. — Все в порядке! — быстро ответил Чимин. — Просто немного нездоровится. Думаю, пребывание у Чонгука поможет мне… почувствовать себя лучше. Тэхен хотел сказать что-то еще, но захлопнул рот, когда Чонгук смерил его взглядом. Он отрицательно покачал головой, молча говоря брату оставить это. Ему нужно было отвести Чимина наверх и уложить в постель, пока он пытается понять, чем может помочь. — Оу, надеюсь, тебе скоро станет лучше, Мин. Напиши мне утром, хорошо? — Хосок улыбнулся Чимину, прося сообщить, придет ли он на работу на следующий день. Чонгук сделал мысленную пометку убедиться, что сообщение будет отправлено, независимо от того, пойдет Чимин или нет. — Давай, малыш, — он просунул свои руки в Чиминовы, отрывая их от омежьей груди и опуская по бокам. — Давай отведем тебя наверх. Омега молча вышел вслед за Чонгуком из квартиры, избегая взглядов окружающих, прячась за альфой. Это было странно. Он вел себя напуганно. Даже виновато. Как будто не мог смотреть в глаза их друзьям. Когда они вошли квартиру, он повел Чимина в свою спальню, обняв за плечи и положив подбородок на плечо, ковыляя вместе с ним. — Хочешь принять душ или сразу пойти спать? Омега поджал губы и пожал плечами. Его глаза были прикованы к полу, даже не осмеливаясь взглянуть Чонгуку в глаза. Чонгук вздохнул, садясь на кровать и притягивая Чимина к себе на колени. Омега тут же обхватил ногами талию Чонгука и положил голову ему на грудь, уткнувшись в нее носом. Чонгук предположил, что ему просто нужно обняться, а потом они примут душ и лягут спать. Но в тот момент, когда плечи Чимина затряслись, и с его губ сорвался первый тихий всхлип, Чонгук приподнял Чимина, чтобы посмотреть ему в глаза. — Чимин? Что случилось? — он мягко убрал волосы с лица Чимина, заправляя их за уши. Чонгук обеспокоенно посмотрел на омегу, сидящего у него на коленях, и протянул обе руки, чтобы нежно обхватить его лицо. — Детка, пожалуйста, скажи мне, что случилось. У меня сердце разрывается видеть тебя таким. — Чонгук, — всхлипнул Чимин. Его губа задрожала, и он снова упал вперед, зарывшись лицом в шею другого. — Я больше так не могу. Чонгук похолодел, эти слова полностью заморозили его мир, лишив всего тепла. Что? Что? — Что ты имеешь в виду? — омега икнул ему в шею, когда Чонгук начал перебирать в своей голове. Хотел ли Чимин прекратить все? Он больше не хотел Чонгука? Что он сделал? Что он сказал, чтобы заставить Чимина плакать и сказать, что он не может так больше? — Чимин, что это значит? — Чонгук прошептал сдавленным голосом. Чимин снова икнул, руки безвольно упали вдоль тела. — Я не могу так. Я не могу это больше продолжать! — его голова моталась из стороны в сторону в изгибе шеи Чонгука, свежие слезы пропитали рубашку альфы. — Чимин, — в отчаянии он оторвал лицо Чимина от своей шеи, проглотив поднимающийся страх. — Пожалуйста, скажи мне, что ты имеешь в виду. Я не понимаю… я… не могу понять… — Это все ложь! — Чимин прервал его криком. — Это все гребаная ложь, и я не могу продолжать лгать! Я каждый день смотрю в лицо своему лучшему другу и лгу ему! Мы лгали ему! Твоему брату! Твоим лучшим друзьям! Говорили им, что мы вместе, но так ли это? Кто, черт возьми, мы, Чонгук? Как мы вообще дошли до этого? Это все лишь чертова ложь, которую я начал, потому что слишком боялся, что Тэхен подумает обо мне! Вот он. Конец. Мост, который они строили, разрушился у него на глазах. И у него не было времени подготовить страховочную сетку. — Но… это не ложь, — прошептал Чонгук. Он был ошеломлен, потерял дар речи от внезапно переполнивших его чувств. Этого не может быть. Чимин не мог просить, чтобы это закончилось. — Это не ложь, Чимин. Ты должен это знать… ты должен… должен знать, что это не ложь… — Разве? — Чимин встал с его колен, и Чонгук потянулся, чтобы поймать его. Но не смог. Чимин вырвался из его рук и отошел в середину комнаты, хватаясь и дергая за волосы. — Все, что мы делаем, это трахаемся и лжем! Все! Мы прячемся, как мелкие трусы, вместо того, чтобы признаться в том, чем занимались целый чертов год! И ты хочешь сказать, что это не ложь? Мы сейчас участвуем в самом большом дерьмовом шоу! Самая большая паутина лжи, которая распространилась не только на наших друзей, но и на чертовых родителей! Мы не можем продолжать это, Чонгук! Чонгук встал с кровати, с осторожностью подходя ближе. — Хочешь перестать врать, Чимин? Тогда прекрати прямо сейчас! Начни с того, чтобы сказать мне, что ты на самом деле чувствуешь ко мне. Начни с того, чтобы говорить правду о своих чувствах, а? Я знаю, что многое не замечал на протяжении месяца. Он был в бешенстве. Лицо раскраснелось от гнева, в глазах стояли слезы. Это не могло быть концом. Нет. Нет, он отказывался в это верить. У него даже не было шанса сделать все правильно. — Это… — Чимин замер на полуслове. Глаза опустились в пол, пальцы сжались в кулаки. — Не в этом сейчас дело… — Нет? Не в том, чтобы ты перестал врать? — Чонгук сделал еще один шаг вперед. — Не в том, чтобы ты начал говорить правду? Потому что то, что ты сейчас сказал, уже само по себе является ложью, Чимин! Если хочешь быть святым и начать говорить всем правду, то начни с меня. Начни с меня и скажи мне, кто мы. Слезы потекли по щекам Чимина, капая на ковер, когда он покачал головой и сделал шаг назад. Чонгук последовал за ним. Он не позволит ему уйти, не позволит этому закончиться. — Чонгук… — Нет, скажи мне! — Чонгук сделал еще один большой шаг, достигнув омеги, и поднял руки, чтобы обхватить его лицо ладонями. — Скажи мне, что я не брежу, когда говорю, что, по-моему, у тебя ко мне тоже есть чувства. Не лги мне. — Я… — глаза Чимина метались между глазами Чонгука. Слезы все еще текли по его лицу, но Чонгук нежно вытирал их большими пальцами. — Я боюсь. — Не бойся, — он прислонился лбом ко лбу Чимина, тяжело выдохнув, когда тот не отодвинулся, а наоборот прильнул ближе. — Потому что я могу сказать тебе прямо сейчас, что чувствую то же самое. — Чонгук. — Мне нужно сказать это первым? — его глаза закрылись. Руки все еще крепко держали Чимина за щеки. — Должен ли я быть тем, кто разорвет завесу лжи? — Я… — Чимин схватился за его предплечья, впиваясь ногтями в кожу в попытках удержать его. — Чимин-а, — Чонгук отстранился, глядя Чимину в глаза, и прошептал: — Я люблю тебя. — Я люблю тебя. Люблю так сильно, что схожу с ума от мысли, что ты веришь, что все это просто нелепая история, которую мы сочинили после того, как нас застукали трахающимися в коридоре. Чимин шмыгнул носом, и между ними прозвучал смешок. — Ну, нас действительно застукали у стены, пока мы трахались как какие-то животные. — Мы всегда были животными, — шутит Чонгук. — И, похоже, мы всегда были слепыми. С самого начала я знал, что мы не закончим так же, как все мои прошлые интрижки. Я чувствовал это. С самого начала. Я был слишком дураком, чтобы понять это, но вот я… все еще дурак, но… боже… отчаянно влюбленный в тебя. — Гук, — у Чимина перехватило дыхание, он поднял руку и положил ее на шею альфы. — Я тоже тебя люблю. Чонгук рванул вперед, чтобы поймать его губы. Чимин вцепился в его рубашку, встав на носочки, когда рука Чонгука обхватила его и притянула к себе. Они со слезами на глазах смеялись друг другу в губы, отказываясь расставаться даже на секунду. — Мы пара идиотов, не так ли? Чимин зашелся в смехе, когда Чонгук поднял его и закружил по комнате с улыбкой на лице. — Ну точно парочка идиотов.