***
Попрощаться с его матерью было легче сказать, чем сделать. Они втроем стояли на тротуаре перед кафе, чтобы попрощаться. Чимин говорил, что им с Чонгуком нужно идти, несколько раз, но, будучи женщиной, потакающей своим желаниям, его мать так и не поняла этого. И Чимин был слишком робок, чтобы прямо сказать, что ему нужно уйти. — Чимин-а, я ожидаю теперь получать известия от тебя чаще. Конечно, танцы больше не будут занимать большую часть твоего времени, поскольку теперь у тебя есть альфа, которого нужно развлекать. Чимин чуть не усмехнулся. Развлекать. Как будто он был каким-то эскортником по вызову Чонгука всякий раз, когда тот в нем нуждался. Несмотря на все желаемые посыпаться проклятия, он вежливо поклонился. Позволил слабой улыбке скользнуть на его губы, когда он посмотрел на свою мать и сказал: — Я буду стараться чаще звонить тебе, омма. С довольной улыбкой она кивнула головой. — Ну, тогда мне пора идти. Чонгук, пожалуйста, убедись, что он должным образом о себе заботится. Ты знаешь, каким он становится, когда приближаются концерты… — тон ее голоса был не более, чем снисходительным, целенаправленно пытаясь заставить Чимина устыдиться его прошлых проблем со своим телом и танцами. Он долго преодолевал эту борьбу. Без ее помощи. — Я думаю, Чимин-щи более чем способен позаботиться о себе. Но спасибо вам за вашу заботу. Я определенно буду следить за его благополучием и буду рядом, когда он будет нуждаться во мне, — Чонгук поклонился его матери, а затем заключил Чимина в объятия, притягивая его к себе. Они вместе смотрели, как фигура его матери уходит в противоположном направлении. Как только она скрылась за углом, Чимин выпустил глубокий вздох, который сдерживал большую часть дня. Его плечи поникли, а спина расслабилась от напряженной, прямой позы, которую ему пришлось сохранять. Он начал чувствовать себя еще более расслабленно, когда Чонгук круговыми движениями провел рукой по его ноющей спине. — Ты в порядке? — Теперь, когда она ушла, да, — Чимин кивнул. Рука на его спине не прекращала движения, продолжая водить кругами по материалу его рубашки, пока он стоял на месте и смотрел в сторону, где исчезла его мать. — Она не изменилась с тех пор, как мы были детьми. Все та же циничная женщина, которую я знал подростком. — Все та же женщина, которая любит приставать ко мне с просьбами о лучшей жизни, — пробормотал Чимин. — Мы можем пойти? Мне просто хочется пойти домой и закончить день. — Конечно. Рука покинула его спину, а Чимин желал большего. Когда они с Чонгуком повернулись, его глаза опустились на руку Чонгука, что висела сбоку. Сердце заколотилось в груди, когда он подумал о том, чтобы протянуть свою и взять Чонгука за руку. Однако он этого не сделал. Он был слишком напуган. Когда они добрались до машины Чонгука, альфа подвел его к своей стороне и открыл дверь, позволив ему сесть — хотя и со смущенным выражением лица — прежде чем закрыть дверь и обойти вокруг. Еще один момент добавился к смятению Чимина. Альфа завел машину и выехал с улицы, и Чимин устроился по-удобнее на своем сиденье, откинув голову назад и закрыв глаза. Его мать высосала из его тела каждую каплю энергии. Сильное похмелье, с которым он проснулся этим утром, тоже не помогло. Оно все еще маячило на фоне. — Чимин. — М-м. — Я надеюсь, ты не думаешь, что что-то из этого правда. Нахмурив брови, он приоткрыл глаза. — Что правда? — он сказал, склонив голову набок. — Что тебе нужно полагаться на кого-то, кто финансово позаботится о тебе, — сказал Чонгук. Его глаза были прикованы к дороге, он даже не повернулся, чтобы взглянуть на Чимина. — Или что твоя работа — просто хобби, и когда-нибудь тебе придется бросить ее ради семьи. — Я не… — Ты да, — прошептал Чонгук. Он повернулся, чтобы коротко взглянуть на Чимина, прежде чем снова отвернуться к дороге, одна рука на руле, а другая покоится на консоли. — Возможно, ты не думаешь, что тебе нужен кто-то, кто заботился бы о тебе финансово, но ты действительно думаешь, что для того, чтобы иметь семью в будущем, тебе придется отказаться от того, что ты любишь. Ты слишком любишь танцы, чтобы отказываться от них ради кого-то, Чимин. — Я бы никогда… — он сел прямее, чтобы посмотреть на Чонгука. — Я бы никогда полностью не бросил танцевать. — Ты уже говорил о том, как думаешь, что твои родители правы, — альфа наблюдал за его реакцией. — Что танцы не были для тебя долгосрочным выбором карьеры. Чимин вытаращил глаза. Чонгук помнил об этом? Маленькие, незначительные слова, которые он говорил Тэхену ночью, когда ему было хуже всего, и оба брата были рядом, чтобы утешить его. Ну… Тэхен был, чтобы утешить его, а Чонгук был только потому, что Тэхен потребовал этого. Но Чонгук был там. И услышал, что он сказал. И он вспомнил. — Как ты… — Я вовлечен намного больше, чем ты можешь подумать. Он покачал головой, выпрямляясь, склонился над консолью, борясь с ремнем безопасности на груди, и попытался заглянуть Чонгуку в лицо. — Может быть, я немного им поверил. Когда я боролся… когда я борюсь со своими мыслями, иногда их слова всплывают у меня в голове, и я просто… — он пожимает плечами. — Поддаюсь мыслям, которые они там поселили. Но я бы никогда не бросил танцевать. Не для них. — Не делай этого ни для кого, — сказал Чонгук, глядя Чимину в глаза. — Ни для какого альфы, Чимин. Он потерял дар речи, неуверенный, что сказать или сделать. Он никогда не видел Чонгука с такими эмоциями в глазах. — Если альфа хочет, чтобы ты оставил свою мечту только для того, чтобы остаться дома и растить щенков в одиночку, то это не тот альфа, который тебе нужен. Не отказывайся от этого ради кого-либо, ты понял? — Я-я понял… — Хорошо, — пробормотал Чонгук. Он взглянул вниз на консоль, где покоилась рука Чимина, и протянул свободную руку, чтобы схватить Чиминову. — Теперь давай отвезем тебя домой, чтобы ты мог отдохнуть.***
Чимин не любил тишину. Он ненавидел то, как она позволяла его мозгу брать верх и додумывать без его явного согласия. Без чего-либо, что могло бы отвлечь его и вытащить из моря мыслей, его разум был полем битвы. Каждая мысль была усилена в сто раз. Транслировалась в каждый нерв и мыслительный центр его мозга, став всем, о чем он мог думать. Иногда, хотя воздух вокруг него не был беззвучным, общение между ним и другим человеком было. Прошла почти неделя — пять дней — с тех пор, как Чонгук подвез его до квартиры. Неделя с тех пор, как он проводил его от машины до лифта, прямо до входной двери и мягко попрощался, подождав, когда он войдет внутрь. С того мимолетного момента неловких прошептанных прощаний они не виделись. Чонгук был занят работой, а Чимин — подготовкой к концерту. Даже если у него и было время увидеть альфу, то только на несколько часов ночью, когда он был вымотан работой и все, чего он хотел, это растянуться лицом вниз на кровати. Но он скучал по альфе. Несмотря на то, что они переписывались каждый день, он все еще чувствовал потребность быть рядом с ним. Хотел снова почувствовать объятия Чонгука, как в ту ночь, когда он заснул под фильм с их друзьями. Он хотел провести с ним время, даже если всего на час или два. Эти чувства были ему чужды. Особенно в отношении альфы, о котором идет речь. Он никогда не чувствовал ничего подобного раньше. Так почему же он был таким сейчас? Звук телефона прервал цепочку его мыслей. Он поднял голову с пола его студии, вглядываясь в телефон, лежащий рядом с ним. На экране мелькнуло имя Чонгука, и Чимин обнаружил, что улыбается, глядя на экран. Чонгук, 16:38 Занятия на сегодня почти закончены?Чимин, 16:39 В пять будет еще одно, и тогда я закончу.
Чонгук, 16:39 Ты ведь не останешься допоздна, верно?Чимин, 16:41 Мне нужно закончить свой сольник.
Чонгук, 16:42 Ты можешь закончить его завтра, когда у тебя будет более короткий день.Чимин, 16:44 Откуда ты знаешь, что мои четверги короче?
Чонгук, 16:45 Так ты закончишь его завтра?Чимин, 16:45 Ты раздражаешь.
Чонгук, 16:47 Хорошего дня, Чимин-а. — Хорошего дня, Чимин-а, — передразнил Чимин. Усмешка слетела с его губ, но застывшая на них улыбка говорила совсем о другом, когда он скользнул по полу, чтобы прислониться к зеркалам. В последние недели он стал гораздо чаще улыбаться из-за Чонгука. Хотя в ту ночь в клубе он столкнулся — как ему показалось — с психологической неудачей с альфой. Когда Чонгук кажется даже не хотел к нему прикасаться, Чимин остался с вихрем боли и замешательства, пронесшимся в его голове. Потому что их отношения строились на физической близости, которой Чимин и добивался той ночью. Но даже этого он не получил. Несмотря на замешательство, он обнаружил, что ищет альфу просто для того, чтобы улыбнуться, когда у него был тяжелый день. Простые сообщения — даже те, в которых Чонгук оскорбляет Чимина или наоборот — могли сделать день Чимина ярче. Просто потому, что он смог поговорить с Чонгуком. Он не был уверен, когда произошли изменения. В один день он жалел о каждом принятом решении касательно их фальшивых отношений, продумывал пути отступления и их ближайшие сроки. В другой он был доволен временем, что проводил с Чонгуком, активно ища физический контакт, и нервничал, когда не мог протянуть руку и коснуться его или встать у него под рукой. И теперь, находясь вдали от альфы так много дней — и снова… всего пять, — он жаждал ощутить прикосновения Чонгука. С течением дня чувство укоренялось все глубже. К тому времени, как он добрался до дома, в груди было пусто, а разум окутал туман. Из последних сил он вошел в свою спальню и плюхнулся на кровать, все еще одетый в пропотевшую танцевальную одежду. — Хэй. Не поднимая головы, Чимин знал, что Тэхен последовал за ним в его комнату. Он увидел омегу на кухне, войдя. Без сомнения, его друг почувствовал его плохое настроение. — Ты в порядке? — Мгм, — промычал Чимин. Пол заскрипел, когда омега подошел ближе, устраиваясь на краю кровати рядом с головой Чимина. Его пальцы пробежались по волосам, вызвав расслабленный вздох у светловолосого омеги. — Тебе нужно поговорить? Он покачал головой. — Нет, я просто чувствую… — Отстойно? Он кивнул. — Что ж, — Тэхен прищелкнул языком. — Как насчет того, чтобы встать, принять душ и надеть чистую одежду? Затем мы можем посмотреть фильм в гостиной. На твой выбор. Чимин повернул голову поверх одеяла и посмотрел на Тэхена, его лицо было сплющено из-за того, что он мертвым грузом упал на кровать. — Мы можем посмотреть «Босс-молокосос»? — Конечно. Как еще можно выучить английский? — Сделаешь попкорн, пока я приму душ? — Чимин устало улыбнулся. — Договорились Он выполнил свою обычную процедуру в душе — вымыл тело персиковым гелем для душа, помыл голову, ополоснул, использовал кондиционер, ополоснул — и позволил своему телу расслабить напряженные мышцы. Выйти из душа было непростой задачей, потому что было так хорошо стоять под обжигающе горячей водой. Но оставаясь там, где его никто не отвлекал, он бы позволил своему разуму перенестись туда, где у него не было сил быть. Например, в размышления о том, почему он хотел, чтобы Чонгук пришел и обнял его, пока он спит. Это была не та тема, на которой он хотел бы остановиться. Она лишь поторопила его скорее выйти, одеться и высушить волосы полотенцем, чтобы войти в гостиную, где его ждал райский запах попкорна. — Иди садись, — Тэхен похлопал по месту рядом с ним, одеяла уже на месте, а попкорн разложен по мискам. — Я приготовил фильм. Чимин поднял миску с попкорном, что была на диване, расположил ее на своих коленях и откинулся на подушки. Он мгновенно свернулся калачиком, прижавшись к боку Тэхена, передвинул ноги омеги так, чтобы ему было удобно прислониться к его плечу и при этом видеть телевизор. — Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь? Рука откинула влажные волосы, которые спали ему на лоб, попав в глаза. Чимин закрыл их и наслаждался покоем, охватившим его, чувствуя себя немного изголодавшимся по прикосновениям. По какой причине? Он не был уверен. — Ага… просто нужно, чтобы кто-то был рядом. — Чонгук занят? По правде говоря, Чимин не писал Чонгуку с тех пор как покинул студию. Его мозг устраивал ему ад каждый раз, когда он думал об альфе сегодня, поэтому он избегал его, чтобы компенсировать это. — Наверное… Тэхен, кажется, почувствовал, что он не хочет углубляться в эту тему, поэтому просто обнял его и притянул ближе. Чимин устроился на боку Тэхена, когда фильм начался. Другой омега поднял руку выше, чтобы Чимин смог прижаться ближе, и позволил ему подтянуть ноги под себя, чтобы сделать его как можно меньше. Он хотел, чтобы его держали. — Улыбнись, — прошептал Тэхен, и Чимин оглянулся, чтобы увидеть, как тот держит свой телефон. Он поднял голову, улыбаясь в камеру. Волосы прикрывали его глаза достаточно, чтобы это выглядело так, будто он прятался. Тело было все скрючено, делая его меньше рядом с омегой, который растянулся по всему дивану. Чимин не был против фотографии. Будет мило потом вспомнить эту ночь. Пока Тэхён не поднял экран и не посветил ему в глаза ярким светом. — Чонгук сказал: «Милый». — Что? — Хотя это не все. Он сказал: «Милый. Обними его за меня». Чимин спешно сел и попытался заглянуть в телефон. Тэхён передал его, когда тот попросил, и показал ему сообщение, которое отправил Чонгук. И, конечно же, оно там было. Под фотографией Чимина, прижавшегося к Тэхёну, было написано: «милый». — Почему ты отправил это Чонгуку? — Потому что, как он сказал, ты выглядел мило. Я подумал, если он увидит, какой ты сейчас обнимательный, то придет и обнимет тебя сам. А то ходишь тут, хандришь с тех пор, как вернулся с работы. Чимин фыркнул. — Во-первых, я буквально только что вернулся с работы, когда ты вошел ко мне. Во-вторых, я не «хандрю» просто потому, что хочу увидеть Чонгука. — Но это одна из причин, так? Чимин застыл. Это действительно была одна из причин, почему он чувствовал себя так плохо. В последние несколько дней нехватка прикосновений альфы обрушилась на него как ударная волна. Ночью, сидя в постели, он размышлял, стоит ли написать ему. Спросить, не может ли он спуститься к нему в гости или не может ли Чимин сам подняться к нему в квартиру. Это был бы не первый раз, когда он писал Чонгуку ночью с просьбой прийти. Но предыдущие спонтанные визиты заканчивались тем, что они срывали одежду друг с друга, будто та могла обжечь. Чимин хотел не этого. Он хотел лечь рядом с альфой и свернуться в его руках. И осознание этого тяжело осело на его груди. — Да ладно, — Тэхен ткнул его в плечо. — Это нормально — признать, что скучаешь. Не то чтобы вы торчали друг у друга в заднице двадцать четыре на семь. Он был занят — ты был занят. Парочки все время скучают друг по другу. Чимин скучал. Действительно скучал по нему. — Я скучаю. — Ты что? — Тэхен, — предупредил Чимин. — Я скучаю по нему. Другой омега ухмыльнулся и взъерошил волосы Чимина. — Это было не так уж и сложно, не так ли? Чимин фыркнул и устроился рядом с ним. Да… не так уж сложно.***
Чувства не прекращались. Они врезались в Чимина, как грузовой поезд, заставляя его потерять равновесие. У него не было объяснения, почему он так сильно хотел увидеть Чонгука. Он прекрасно справлялся без него раньше, но почему сейчас было так трудно? Почему он хотел уйти с работы и пойти в офис к Чонгуку только для того, чтобы посидеть с ним полчаса. Как будто это могло утихомирить огонь внутри него. Ему не с кем было поговорить об этом, что лишь усугубляло ситуацию. Единственными людьми, кто знал об их договоренности, были они сами. И он не мог поговорить с Чонгуком о своем положении. Он мог подумать, что Чимин сходит с ума. Чимин думал, что он уже. Если внутренней борьбы Чимина было недостаточно, чтобы справиться с этим, новое хобби Чонгука ежедневно переписываться с Чимином явно этому не способствовало. Когда он проснулся, его встречали сообщения от альфы. Это не были милые пожелания доброго утра, а напоминания, чтобы Чимин позавтракал или сел на автобус, потому что шел дождь. Что было бы мило, если бы Чимин не был в кризисе. — Я не могу сделать поворот на полу, не повредив спину. — Ты просто… — Субин протянул руку позади, прогнул его спину и свел ноги. — Используй мышцы живота, чтобы подтянуть ноги, но держи спину прямо. — У меня все тело болит на этой неделе, — проворчал Чимин, но тем не менее, сел повторить то, что показал ему Субин, но едва сделав это, поморщился и упал на пол. — Мои мышцы такие чувствительные. — Потянул на занятиях? Чимин покачал головой. — Тогда, возможно, нам стоит пропустить эту часть и перейти к следующей. — Хорошо, — прошептал он, поднявшись с пола с помощью беты, и протянул руки к спине, чтобы помассировать мышцы. — Сначала сделай пятиминутный перерыв. Может, сядь и сделай что-нибудь на растяжку для твоей спины. Омега не спорил. Пребывание в студии с семи утра очень утомило его. Занятия отнимали у него почти всю энергию, и на собственную практику оставалось совсем немного. Усевшись, первым делом он проверил телефон. Неизменная привычка, как бы он не пытался от нее отказаться. Но время от времени это вознаграждалось, когда он видел сообщения, высвечивающиеся на экране. Особенно те, что от Чонгука. Чонгук 17:57 У тебя был хороший день? Чимин улыбнулся. Он все чаще получал подобные сообщения от Чонгука. Ближе к концу дня альфа проверял его, отчего на душе становилось тепло. Он был счастлив, что кому-то было небезразлично, как прошел его день. Но в то же время это вызывало странный страх. Тревогу, которая скрывалась на протяжении большей части их совместного времяпрепровождения. Но как только он начинал испытывать то теплое, пушистое чувство, что возникало при мыслях о Чонгуке, на него набрасывалась тревожная дрожь, портя все настроение. Чонгук не должен был этого делать. В их фейковом контракте не было прописано, что они должны писать друг другу. Никогда не говорилось о том, что Чонгук должен относить Чимина в постель, гладить его по спине, когда тот волновался, или отвозить домой после того, как он выпивал лишнего. Притворяйся до конца. Все. Все это должно было быть ненастоящим. Но Чимин начинал чувствовать, что это перерастает в нечто большее. Это пугало его. Потому что, что если он ошибается? Что если только он чувствует это? Возможно, Чонгук не видел Чимина в том же смысле, что и он. Поэтому ему пришлось прекратить все это. Загнать эти мысли в самый угол сознания, пока все это не закончится.Чимин 18:02 Да.
Чонгук 18:02 Что-то не так?Чимин 18:03 Нет.
Единственный способ дистанцироваться, который он смог придумать, — это прекратить все их различные взаимодействия. В первую очередь — переписки. Хотя ему отчаянно хотелось поговорить с Чонгуком о том, как прошел его день. Упомянуть о том, как сильно болит спина, намекнуть, что он нуждается в утешении. Может быть, пригласить его к себе домой, чтобы они вместе полежали в его комнате и посмотрели фильм. Но у Чимина и Чонгука все не работало так. Никогда. Чонгук 18:03 Почему так коротко?Чимин 18:05 Обычно. Мне нужно вернуться к практике.
Чонгук 18:07 Как скажешь. Чимин вздохнул. Это было к лучшему. Так он говорил себе. Запутаться в столь глубоком хаосе было для него уже тяжеловато. Добавление чувств к этому было бы… катастрофическим. — Ладно, давай продолжим, — Субин подошел и пнул подошву его ботинка, указывая головой на танцевальный зал. Концерт был через три недели. Он чувствовал знакомое давление от приближающейся даты и принимал его с распростертыми объятиями. Это здорово отвлекало от всего остального, что происходило в его жизни. Танцы позволяли ему избегать реального мира. Он присоединился к Субину в середине зала, потряхивая руками и хрустя шеей, прежде чем бета включил музыку. Он дал музыке течь сквозь него, позволяя своим движениям плыть, двигая телом в такт. Напряжение в мышцах растаяло, когда он протянул руку и схватил Субина за горло. Дыша через нос, он мог сконцентрироваться на музыке и танцевать так, будто все остальное не имело значения. Потому что так и было. В эти два мгновения, когда его тело принадлежало ему и подчинялось каждому его приказу, ничто другое не могло проникнуть в его мысли. Ничто не могло сломить его. Однако как только танец закончился, его разум снова оказался на земле, свободный и без каких-либо фильтров. Позади танцоров раздались хлопки. Это напугало Чимина и выдернуло из мыслей, заставив повернуться лицом к вошедшему альфе. — С каждым разом становится все лучше, — сказал Хосок. Чимин откинул волосы назад. — Сегодня не тот день, чтобы смотреть хореографию, хен. Я выступаю не так хорошо, как следовало бы. — Ты говоришь это каждый раз. По мере приближения Хосока его запах становился все сильнее и сильнее, оседая вокруг Чимина, и заставлял его чувствовать себя неловко. Нос дернулся, когда запах продолжил окутывать его, слегка ошеломляя. Это никогда не беспокоило его раньше… так что же происходило сейчас? — Мы избежали переката, потому что у Чимина болит спина. Но кроме этого все прошло хорошо. — Что случилось с твоей спиной? — Хосок обернул руки вокруг Чиминовых плеч. Когда он был так близко, у Чимина закружилась голова от его запаха. Будто он увеличился в сотни раз, обволакивая каждый сантиметр его тела, пока не перекроет его собственный. Он на секунду задержал дыхание, пытаясь успокоить свое тело. — Я… не уверен, хен, — он вывернулся из рук альфы. — Наверное, не так заснул или потянул что-то во время занятий. — Ты в порядке? — Ага. Почему ты спрашиваешь? — У тебя немного запах испортился, и ты какой-то бледный. Чимин перешел в другой конец комнаты. Взяв полотенце, вытер лицо и шею от пота, стараясь вытеснить запах сандала, исходивший от альфы, и заменить на собственную ромашку. Сделав это, ему показалось, что он снова может дышать. Но в животе все еще крутило от слабого намека на запах Хосока. — Я в порядке, хен. Мы можем еще раз прогнать танец? Он прошел в центр комнаты, пока двое других встревоженно смотрели на него. Чимин чувствовал головокружение и словно его сейчас вытошнит от запаха Хосока. Но ему нужно было набраться сил. Может быть, если он даст себе время, то через несколько минут привыкнет к запаху. — Ты уверен, что стоит? Чимин посмотрел на Субина, когда тот подошел и встал перед ним. — Я был в порядке всего минуту назад. Я буду в порядке и сейчас. Бета бросил на него скептический взгляд. — Да, но в тебе что-то изменилось. Я могу сказать. Ты действительно выглядишь бледным, Чимин. — Я буду в порядке, — отмахнулся он. Он не был в порядке. Как только они начали танцевать, он почувствовал, что теряет равновесие. Его центр тяжести был повсюду, и он никак не мог снова его поймать. Во время одного из поворотов у него закружилась голова, и омега рухнул на пол, ударившись коленями и вытянув руки, чтобы попытаться поймать себя. — Чимин! — Я в порядке, — прошептал он. Медленно оторвавшись от пола, приподнялся, пока не оказался на четвереньках, опустив голову. — Я в порядке. — Очевидно, что нет, так что давай просто закончим практику. Ты уже давно здесь. Иди домой и отдохни, — Хосок помог ему подняться с пола, и Чимину потребовались все силы, чтобы не блевануть прямо на него. — Прими ванну, поешь супа и просто расслабься. Ты перетруждаешь себя. Он кивнул в ответ на слова своего хена и прошел через студию, чтобы взять свой телефон. К счастью, это было достаточно далеко от альфы, чтобы его запах был не таким сильным, но все еще следовал за ним, куда бы он ни пошел. Ему нужно было убраться отсюда. — Я позвоню Тэхену, чтобы он забрал тебя… — Нет, все в порядке, я пройдусь, — он взял свою сумку и побросал туда все свои вещи. — Проветрю голову. — Я не думаю, что это хорошая идея… — Если я не смогу идти, я позвоню Тэ. Но я думаю, что немного свежего воздуха — это все, что мне нужно. Чимин смог покинуть студию только после того, как убедил Хосока, что может ходить на своих ногах. Когда он наконец оказался на улице, свежий воздух, словно рай, снизошел на него. Легкие словно дышали чистым воздухом, а не загрязненным сеульским. Но для него все было лучше, чем застрять в той комнате с запахом Хосока, от которого его тошнило. Как он и сказал, прогулка помогла прояснить голову. Туман рассеялся всего через несколько минут на улице, и его желудок чувствовал себя намного лучше к тому времени, как он вошел в дом. Оказавшись в четырех стенах своей квартиры, он отправился на поиски чего-то, сам не зная чего, пока не нашел это. Старая толстовка Чонгука, которую он забрал давным-давно. Чимин не знал, зачем и почему искал толстовку. Она хранилась на самой верхней полке в его шкафу, была спрятана там несколько месяцев назад подальше от любопытных глаз Тэхена. Но как только он вошел в квартиру, кажется его омега точно знал, чего хочет. Запах Чонгука. Он глубоко вдохнул, поднеся толстовку к носу, зарывшись лицом в ткань, так что все, что он мог чувствовать, был запах леса. Сердцебиение успокоилось. Стресс покинул его тело. Он осел на пол у шкафа, продолжая вдыхать аромат, падая на колени, уткнувшись носом в толстовку. Он просидел так некоторое время. Поглощая запах, будто тот был ему жизненно необходим. Будто это было единственное, что удерживало его. Пока он не почувствовал нужду окружить себя ароматами. Он приподнялся на коленях и натянул толстовку через голову, просунув руки в рукава, и натянул ее на свое тело, пока не покрылся феромоном альфы. Потер запястья о внутреннюю сторону худи, уткнувшись головой в ворот. В груди завибрировало, когда он был удовлетворен тем, как от него пахло. Прямо как его альфа… нет. Стоп. Как Чонгук. С новыми силами он собрал одежду с пола — грязную, чистую. С полными руками одежды он вылез из шкафа и разложил все это на своей кровати, вытащив вещи из своей кучи, — спортивные штаны, рубашки, толстовки — и разложил их по всей кровати, формируя круг. Удовлетворившись планировкой, он схватил подушки, укрепляя границу круга вдоль края кровати. Затем он схватил одеяла из гостиной — те, которые не были выстираны, — и перенес их на кровать, разложив по центру и забравшись вместе с ними, чтобы разместить их соответствующим образом. Как только его голова коснулась подушки у изголовья кровати, Чимин выдохнул. Его окружали его любимые ароматы, голова была ясной, а желудок снова чувствовал себя хорошо. Он чувствовал себя потрясающе. Окружение успокоило его сердце. Сначала Чимин не понял, что происходит, будучи слишком в блаженстве, чтобы заметить. Но после часа лежания посреди кровати, он распахнул глаза и прикусил губу. Он только что гнездился. И каждая вещь, которую он поместил в свое гнездо, имела какой-то намек на лес, сохранившийся на ней. Какую-то часть аромата Чонгука, впитавшуюся в ткань.***
Он заснул в своем гнезде, окутанный перемешанными феромонами леса и ромашки. Голова была уютно уткнута в толстовку, которая все еще обнимала его тело. Сон был такой глубокий, что он не проснулся, когда Тэхен постучал в его дверь ночью и заглянул, чтобы посмотреть, что делает другой омега. Даже не услышал, как тот тихо позвал его по имени. Подобно спящей красавице, он крепко спал, пока рыцарь в сияющих доспехах не разбудил его. В его случае это был наглый, высокомерный альфа, к которому у него появилась слабость. — Чимин, — раздались три стука в дверь. — Ты проснулся? — М-м-м… Он перевернулся на живот, зарываясь лицом в одеяла и вытянув ноги. Еще один стук в дверь заставил его повернуть голову в ее сторону и свирепо взглянуть. Было еще слишком рано, чтобы просыпаться, когда ему было так удобно. — Я вхожу. — Нет, — прохрипел Чимин. Он оглядел свою кровать, гнездо, которое он свил из всех своих вещей, пахнущих альфой, и покраснел. Чонгук не мог этого увидеть. — Не входи. Просто… почему ты вообще здесь? — Я бы предпочел поговорить с тобой лицом к лицу, а не через дверь, — дверная ручка повернулась, но Чимин оказался быстрее. Он вскочил с кровати, осторожно, чтобы ничего не потревожить, и бросился к двери, навалился на нее всем своим весом, и альфа за ней фыркнул. — Какого черта ты делаешь? — Э-э… я голый. — Чимин. Я видел тебя голым много раз. Теперь просто открой дверь. Чимин покраснел при этих словах. Он оглядел комнату, задавшись вопросом, как быстро он сможет убрать гнездо со своей кровати, но затем его грудь сжалась. Он ни за что не стал бы разбирать свое гнездо. Все должно было остаться так, как есть. — Нет! — он закричал, когда дверь начала давить ему на спину, и захлопнул ее. — Иди, подожди в гостиной, я выйду через минуту. Тишина. Прошло несколько секунд, и Чимин слышал, как кровь шумит у него в ушах, но затем послышался слабый вздох. Он прислонился к двери. — Я буду ждать. Как только Чонгук оказался в нескольких шагах от двери, Чимин бросился в свою ванную. Он немедленно подошел к раковине, плеснув на себя холодной водой. Он не спал, но голова все еще была затуманена. Прямо как прошлой ночью. Не став зацикливаться на этом, он положил руки на раковину и глубоко вздохнул, наблюдая, как вода стекает в слив в раковине. Так много всего происходило внутри него. Так много эмоций, которые он не мог переварить. Все они были связаны с альфой в его гостиной, которого он избегал в течение недели. Сейчас он не мог избегать его. Натянув что-то из новой одежды, спрятав толстовку Чонгука и собрав сумку на работу, он, наконец, открыл свою дверь. Выглянув в коридор, он увидел Чонгука, сидящего на диване, одетого с ног до головы в черное, строгий костюм восхитительно облегал его тело. Ему пришлось прикусить губу, чтобы остановить подступающий к горлу стон. — Вот и ты, — сказал Чонгук, как только он вошел в комнату. Когда Чимин подошел ближе, в нос почти сразу ударил запах Чонгука. Он был намного сильнее, чем те остатки на одежде, что были у него в комнате. От него кружилась голова, и он медленно погружался в то маленькое пространство, что позволяло его омеге брать верх. И все же он не мог этого допустить. Поэтому, когда Чонгук встал и сделал несколько шагов к нему, он сделал два назад. — Что не так? — Ничего, — я хочу, чтобы ты взял меня у этой стены. Чонгук бросил на него взгляд. Чимин просто посмотрел в ответ. — Почему ты вообще здесь в такую рань? Разве тебе не нужно идти на работу? — Да, но я хотел предложить подвезти тебя до работы, поскольку это по пути. Губы Чимина приоткрылись. Он оглядел квартиру и не нашел ни единого намека на Тэхена. Должно быть, он уже ушел. Это означало, что у Чонгука не было причин предлагать Чимину подвезти его. Разве что он просто хотел увидеть его… — Почему? — Почему? — Чонгук недоверчиво рассмеялся, пожав плечами. — Не знаю. Наверное… потому что я хотел увидеть тебя. Прошло уже больше недели. Чимин зажевал нижнюю губу. Это был рефлекс — делать глубокий вдох, когда он чувствовал себя подавленным, но здесь это не помогло. Он лишь втянул в легкие запах, который так долго искал. Ему захотелось упасть на колени прямо здесь и сейчас. — Я не… — он прочистил горло. — Я не хочу, чтобы меня подвозили. Не сегодня. Хотя спасибо. Он закинул на плечо свою сумку и, обойдя Чонгука, направился прямиком к двери. — Что? Торопливо надевая обувь, он избегал взгляда Чонгука, что был прикован к нему. Он пытался поторопиться, собрать все, что ему было нужно, чтобы выйти за дверь и отправиться на работу, но альфа оказался быстрее и встал перед дверью. — Хорошо, расскажи мне, что происходит. — Я же сказал, что ничего. — Хуйня, — прошипел Чонгук. — Тебя явно что-то беспокоит, иначе бы ты не убегал от меня, словно я убил твою собаку. — Чонгук… — Это из-за прошлой недели? — Что ты имеешь в виду? — Чимин склонил голову набок. Альфа провел рукой по своим волосам. Чимина поразило выражение страдания на лице Чонгука. До недавнего времени он всегда был стойким и отрешенным от своих эмоций перед Чимином. Никогда раньше он не был таким открытым. — После клуба я должен был просто отвезти тебя обратно в твою квартиру, а не в свою. И с твоей мамой… возможно, мне не стоило говорить… Чимин моргнул. Раз. Второй. А затем бросился вперед, совсем забыв о внутреннем смятении, успокаивая поток Чонгука одним прикосновением рук. Он скользнул ими вверх по его груди, утешая нежным «ш-ш-ш», обхватив его щеки. Глаза Чонгука были широко раскрыты, уставившись на него. — Нет. Нет, Чонгук, ты не сделал ничего плохого, — прошептал Чимин. — Ты не сделал ничего плохого. Альфа медленно моргнул. Он прильнул головой к руке Чимина, тычась носом в его ладонь. — Тогда почему ты избегаешь меня? — Я просто… — Чимин покачал головой. — Я не знаю… Я в замешательстве, Чонгук. — Тогда поговори со мной, — настала очередь Чонгука положить руки на щеки Чимина. Они стояли у входной двери, прижавшись друг к другу так близко, что все, что им нужно было сделать, это лишь немного наклониться вперед, чтобы их носы соприкоснулись. — Позволь мне помочь. — Я не могу… я не могу, потому что ты слишком путаешь мне голову. Мне нужно прояснить мысли. — Чимин, — Чонгук прижался своим лбом к его. — Пожалуйста. На долю секунды Чимин захотел броситься вперед и захватить губы Чонгука в свои. Захотел утонуть в объятиях альфы и запереть их в своей квартире. Никогда не отпускать его, пока он не удовлетворит свои нужды, не воплотит в жизнь свои самые безумные желания. Но разумная часть его мозга победила, и вместо этого он отстранился. — Прости, — бросил он, склонив голову и обойдя альфу. — Мне жаль. Затем он вышел из квартиры.***
После срыва Чимин потратил целый день на то, чтобы расслабиться. Как только он переступил порог студии, он сунул свой телефон в танцевальную сумку без оглядки. Избегание. Легкий выход из щекотливой ситуации. Он знал, что поступал неправильно. То, что, избегая альфу, он не продвинется вперед, а наоборот отбросит их обоих назад. Эгоизм был одним из его недостатков. Он не хотел встречаться с Чонгуком до того, как сможет разобраться в своих мыслях. Так что он танцевал. Танцевал до тех пор, пока у него не заболели лодыжки от всех пируэтов, которые он пытался довести до совершенства. Колени болели от гранд жете, которые он повторял снова и снова во время обеденного перерыва. Вместо того, чтобы позволить своим ученикам учиться методом проб и ошибок, он вмешивался почти моментально, найдя отличное отвлечение, и демонстрировал каждое движение, с которым у них были проблемы. Неважно, насколько большим или маленьким оно было. К концу дня все его мышцы кричали ему остановиться. Но он продолжал. Он ни разу не вытащил свой телефон из переднего кармана сумки. Даже когда Хосок просунул голову, чтобы спросить, получил ли он его сообщения о том, не хочет ли он кофе. — Где твой телефон? — В сумке. — Ты вообще проверял его? — Не-а. — Ладно… В конце концов, его кофе остался рядом с наполовину съеденным ланчем, пар из которого давно вышел. Было восемь вечера. Об этом Чимин узнал только по часам, висевшим над зеркальной стеной. Они были для его удобства, когда он проводил уроки, и сегодня пригодились, когда он не хотел заглядывать в свой телефон. Хосок оставил его в студии несколько часов назад. Просто предупредил о том, что уходит, около пяти. С тех пор Чимин был один. В результате чего он был поглощен мыслями и вихрем, в который они его затянули. Даже танцы не смогли вытащить его из этого. Единственное, что подействовало, — знакомый запах леса. Чимин резко развернулся. — Подумал, что смогу найти тебя здесь. — Что… Чонгук вошел в дверь студии, неуверенно шагая вперед. Он смотрел на Чимина, как на испуганное животное, готовое убежать в любую секунду. Так и было. — Я спросил Тэ, дома ли ты, — сказал Чонгук, будто читая мысли Чимина. — Ты не отвечал на мои сообщения. Нос Чимина дернулся, когда Чонгук сделал еще один шаг вперед, позволив двери закрыться за ним. — Я был здесь весь день. — Я уже понял. Они смотрели друг на друга через всю комнату. Не говоря и не двигаясь. Чонгук выглядел так, как будто хотел что-то сказать, но так и не сделал этого. Просто не сводил глаз с Чимина, исследуя каждую часть его тела, проверяя, все ли с ним в порядке. Чонгук волновался. — Прости, я не отвечал на твои сообщения. — Все в порядке, — Чонгук сделал шаг вперед. — Я был не в себе несколько дней. — Все в порядке, правда. — Я не хотел втягивать тебя в свое дерьмо. Чонгук прошел вперед пока не оказался прямо перед Чимином, окинув взглядом его потный вид. Чимин бы смутился своего внешнего вида, но не мог найти в себе сил на это. Не сейчас, когда его мысли неслись со скоростью сто миль в час, поскольку альфа был так близко. — Давай я заберу тебя домой. Чимин моргнул. — Я не в настроении заниматься сексом сейчас… — еще как в настроении. — Нет, — Чонгук покачал головой. — Не в этом смысле. Собери свои вещи. Позволь мне подвезти тебя до дома. Тэ пригласил Хосока с Юнги. — Я не хочу пока уходить. Я еще не репетировал свой сольник… — Ты был здесь уже больше двенадцати часов. Тебе нужно отдохнуть, малыш. Малыш. Вот оно. Единственное слово, что могло заставить Чимина растаять в руках Чонгука. А в сочетании с мягкими глазами и этим тоном, Чимин был повержен. Естественно ему нужно было посопротивляться. — Но… — Малыш. Но не слишком много. — Хорошо, — прошептал он, и Чонгук улыбнулся. — Хорошо. Чонгук прошел по комнате, собирая его вещи и складывая их в его сумку. Чимин смотрел, как тот остановился у его обеда, прикусил губу и отвел взгляд, когда Чонгук повернулся, чтобы посмотреть на него. Но ничего не сказал. Просто взял его, кофе и выбросил в мусорное ведро. Затем он подошел к Чимину и взял его за руку. — Пойдем. Остановимся, и я возьму тебе что-нибудь поесть. — Я могу поесть дома. — Хочу убедиться, что ты съешь это. Чимин смотрел в пол, пока они выходили из зала и шли через вестибюль. Его рука чувствовалась тяжелой в Чонгуковой, но вся его решимость исчезла. В момент, когда Чонгук подошел к нему и назвал малышом, он стал его. Полностью под его контролем. И теперь, когда тот был рядом, он не был уверен, что хочет, чтобы тот уходил. — Ты можешь зайти внутрь, — сказал Чимин. Он остановился рядом с Чонгуком, когда они подошли к его припаркованной машине. Чимин не знал, как он попал внутрь. Хосок запер его. Но у него не было времени размышлять об этом, так как альфа провел его прямо к пассажирской стороне и открыл дверь. — Только если ты хочешь этого. — Я хочу, — Чимин взглянул на Чонгука. Альфа улыбнулся, и Чимин хотел ответить тем же, но застыл в изумлении, застряв среди множества эмоций, которые не мог профильтровать. Чонгук кивнул на сидение, и Чимин скользнул внутрь, прислоняясь к кожаному материалу, к которому прилипла его футболка от обилия пота на теле. Ему нужно будет принять душ, как только он доберется домой. — Как ты попал внутрь? — спросил Чимин, как только Чонгук сел и завел машину. — Хосок дал мне ключ. Чимин хмыкнул. Ну конечно он это сделал. — Он волновался за тебя. Чимин поджал губы. Он беспокоит всех на этой неделе. От его приступов плохого настроения страдал не только Чонгук, но и Тэхен с Хосоком. Не говоря уже о том, что сегодня он сорвался на Субина. Он чувствовал себя ужасно. Остаток поездки прошел в тишине. Только радио играло тихую мелодию в машине, и звуки приглушенных автомобильных гудков снаружи наполняли воздух. Рука Чонгука все это время лежала на бедре Чимина. Он хотел было положить на нее свою руку, но вместо этого от нервов, бурлящих в животе, стал грызть ногти. Прогулка от машины до входной двери Чимина тоже прошла в тишине, но комфортной, ведь рука Чонгука лежала на его пояснице. Слова были не нужны. Его присутствия было достаточно. Даже когда он вошел в свою квартиру, и на него уставились три пары глаз, Чонгука было достаточно, чтобы успокоить его. — Ты прими душ, а я сделаю тебе рамен. Хорошо? Чимин без слов кивнул и робко забрал свою сумку из рук Чонгука, а после зашаркал по полу в безопасность своей комнаты. Душ был освежающим, но не помог прояснить голову, как он того хотел. Вместо этого его грудь болела от разлуки с Чонгуком. Хотя поначалу недельная засуха была вызвана тем, что он не хотел видеться с ним, теперь, прочувствовав это, он хотел, чтобы тот был рядом. Хотел чувствовать его рядом с собой — внутри себя. Как хотел всю неделю, но просто отказывался признаваться себе в этом. Какое глупое решение. Вместо того, чтобы встать под горячую воду, чтобы расслабить мышцы, он включил холодную, потому что кожа горела, и ему нужно было остыть. Все зудело от того, насколько горячим он себя чувствовал, как будто кожа пылала огнем. Но это было не из-за того, как много он работал в течение дня. Нет, это было другое. Он чувствовал себя по-другому. К тому времени, как он вышел из душа, его била дрожь. Зубы стучали, по коже бежали мурашки. Но он все еще чувствовал себя поглощенным огнем. Когда он заворачивался в полотенце, в дверь его ванной раздался стук. — Чимин? Я сделал рамен. — Гук, — прохрипел Чимин. — Гук, иди сюда. — Что такое? — альфа просунул голову в дверь, и Чимин почти заскулил. — Что случилось? Будучи в здравом уме, он бы никогда в этом не признался. Он бы не позволил своим следующим словам сорваться с губ. — Обними меня. Чонгуку не нужно было повторять дважды. Он услышал Чимина в первый раз. Рванул вперед, выпуская успокаивающие феромоны в воздух, обняв Чимина, не обращая внимания на то, что сырые волосы пропитали рубашку. Он прижался губами ко лбу Чимина, а затем отодвинулся назад. — Чимин, ты горишь. Он просто заскулил и уткнулся носом в грудь Чонгука. — У тебя начинается течка. — Нет. — Да, — сказал Чонгук. Он оттянул Чимина назад и наклонился так, чтобы его нос прижался к чужой шее. Чимин немедленно стал податливым в его объятиях. — Ты пахнешь так, будто у тебя уже течка. Наверное, поэтому ты был таким эмоциональным на этой неделе. И твое гнездо на кровати… Когда альфа попытался отстраниться, Чимин поспешно обхватил руками его за шею. — Нет! Не уходи. — У тебя определенно течка… — пробормотал Чонгук. — Послушай, я просто позову Тэхена, чтобы он мог тебе помочь… — Я не хочу Тэ. Хочу тебя, — прошептал Чимин и спрятал лицо в шее Чонгука. Его губы прижались поцелуем между шеей и ключицей, чувствуя, как Чонгук содрогается под ними. — И все же, Тэхен знает, как тебе помочь. Полотенце, прикрывающее его тело, упало вниз, когда он придвинулся ближе к Чонгуку. Полный эффект его течки, — которая, как он был уверен, не начиналась, — начал просачиваться наружу и пробуждать его омегу. — Я хочу тебя, альфа. Пожалуйста. — Блять… хорошо, детка, хорошо, — он провел руками по коже его спины, в то время как Чимин покусывал его шею, ища все больше и больше его сладкого запаха. При особенно резком укусе альфа застонал, что, в свою очередь, заставило Чимина заскулить в желании большего. — Подожди… притормози, Чимин. Не здесь. Позволь мне отвести тебя в мою квартиру, хорошо? — Поторопись. Быстрее, быстрее, быстрее… Не отпускай! Всего за несколько минут до этого он был в полубессознательном состоянии, но все еще способный контролировать свои чувства, и держать их в себе. Теперь, как будто в ту минуту, когда Чонгук вошел в дверь ванной, плотину прорвало, и Чимин был встречен его восхитительным ароматом. Пути назад не было. Он был полностью погружен в течку. — Оденься. Просто возьми любую одежду, а я соберу для тебя сумку, окей? Даже нагой, Чимин вцепился в руку Чонгука и последовал за ним в его комнату. Он видел его таким много раз. Сейчас было не время стесняться. Но он подчинился приказам Чонгука. Порылся в своем шкафу и нашел шорты и футболку, отказавшись от нижнего белья. Затем встал на цыпочки и схватил толстовку, которую припрятал этим утром, радостно напевая себе под нос, пока натягивал ее через голову. Войдя в комнату, Чонгук вытряхнул содержимое его танцевальной сумки на пол и доставал чистую одежду из комода, запихивал ее в сумку. — Я позвоню Тэхену, если что-нибудь забуду. Он может принести это, — пробормотал Чонгук скорее самому себе, чем Чимину. Чимин остался стоять посреди комнаты, наблюдая, как Чонгук ходит вокруг и складывает вещи в сумку. Тем временем он спрятал нос в воротнике толстовки. — Ладно, — сказал Чонгук и развернулся лицом к Чимину. Когда он увидел, во что был одет Чимин, его взгляд смягчился. — Где ты это взял? — У тебя очень давно. — Не помню, чтобы давал ее тебе. — Ты этого не делал. Я украл ее. Чонгук улыбнулся, усмехнувшись, и протянул руку. — Давай, детка. Пойдем.***
— Альфа! — Чимин застонал. — Альфа, альфа, альфа… пожалуйста! Три часа. Он пробыл в квартире Чонгука три часа, и пока единственное, что сделал Чонгук, это обнимал Чимина, пока тот проходил начальную стадию. Все еще цепкий и желающий, чтобы его обнимали. Он обернул Чимина своими руками, уложив их обоих на свою кровать, и притянул того к себе на грудь. Расчесывал рукой его волосы, вызывая счастливое мычание у омеги. Со своего места Чимин мог слышать ровное сердцебиение альфы под ним. Это успокаивало его. В какой-то степени. Вскоре после того, как Чонгук встал, чтобы приготовить ему чай, Чимин начал чувствовать неописуемую потребность наполниться. Хотел Чонгука между ног, чтобы тот срывал стон за стоном с его губ, пока это не стало бы всем, что он мог делать. Когда Чонгук вернулся в комнату, Чимин разделся и скулил, умоляя альфу помочь ему. — Чимин, я-я не могу. Чимин откинул голову на подушки. Он скользнул рукой под одеяло, обхватив себя. — Что значит, ты не можешь? Просто трахни меня. Для этого ты привел меня сюда, верно? Чтобы трахнуть? Так сделай это. Чонгук поставил чай на прикроватный столик и посмотрел на Чимина широко раскрытыми глазами. — Нет. Я привел тебя сюда, чтобы помочь тебе — заботиться о тебе. Принести тебе воды и еды и… блять. Я не могу трахать тебя, пока ты в течке. — Пожалуйста… — Чимин подавился на всхлипе. Альфа покачал головой. — Тогда убирайся! — закричал Чимин. Слезы потекли из его глаз, когда желудок скрутился в узлы. Это было больно. И единственным способом остановить это было удовольствие. Удовольствие, которое Чонгук ему не давал. — Убирайся! Уходи! — Тебе больно. Выпей чай… он может помочь от лихорадки и… Чимин сел и, схватив подушку, швырнул ее прямо в голову Чонгуку. — Я сказал, убирайся! Ему не нужно было повторять дважды. Чонгук положил подушку обратно на кровать и вышел из комнаты, оставив смущенного и страдающего Чимина. Он не мог слишком долго зацикливаться на боли в груди, вызванной уходом альфы. Сначала ему нужно разобраться с болью в члене и животе. В тишине комнаты, полной запаха Чонгука, он заставил себя снова погрузиться в шелковые простыни. Они были прохладными под его разгоряченной кожей, принося наслаждение. Он сбросил с кровати одеяла, которыми Чонгук укрыл его, и перелез на другую сторону. Выдвинув ящик тумбочки, он вслепую потянулся в поисках маленькой бутылочки смазки, которую, как он знал, Чонгук прятал там. Он использовал ее, когда они в последний раз занимались сексом в его квартире. — Ага! — он схватил ее, как только почувствовал, и откатился к центру кровати. Было странно находиться в комнате Чонгука и мастурбировать без упомянутого владельца. Но вот он здесь, гордо смазывал пальцы клубничной смазкой, готовый пережить свою течку в одиночку. Потому что бог знает почему Чонгук не хочет ему помогать. Он ахнул, когда обвел указательным пальцем свой обод. Закрыл глаза, представляя, что это не его палец, а Чонгука проникает в него. Войдя одним пальцем, он уже жаждал большего. Из него волнами вытекали соки, когда он все глубже и глубже погружал палец в себя. Ему нужно было больше. Не дожидаясь, пока привыкнет, он просунул еще один палец рядом с тем, что был в нем. Это было божественно, то, как он растягивал его. Он застонал так громко, что был уверен, Чонгук слышал его, где бы он ни прятался. Хорошо. Он этого и хотел. Омега развел пальцы ножницами, растягивая свои стенки так сильно, как только мог двумя пальцами. Из него вырвался еще один вздох, когда средний палец коснулся простаты. По всему телу пробежала дрожь, и Чимин застонал, желая дотянуться еще немного. Но он не мог. Даже представляя, что пальцы внутри него принадлежат Чонгуку, он знал, что это не так. Они не были такими длинными, как у Чонгука, не могли проникнуть так глубоко, как мог альфа, или изогнуться так, чтобы его тело забилось в конвульсиях, а дыхание покинуло легкие. Чонгука здесь не было. И он должен был смириться с этим. Поэтому он засунул еще один палец — теперь уже три широко растягивали его. Жжение было восхитительным, настолько соблазнительно, что он скользнул другой рукой вниз по своей груди, одновременно пощипывая соски, и схватил истекающий член. — О боже, — простонал он. Повернув голову в сторону, он издал громкие, сдавленные стоны. Глаза были крепко зажмурены, когда он пытался представить, что это рот Чонгука опускается на его член, а не его собственная рука. Что это Чонгук широко растягивал его и готовил принять свой член. — Блять, блять, блять… так хорошо, альфа! Он откинул голову назад, когда почувствовал знакомое покалывание в животе, пальцы ног подгибались на простынях. Его рука двигалась все быстрее и быстрее по всей длине, пальцы проникали внутрь так глубоко, как только могли. И затем он кончил с именем Чонгука на своих губах. — О боже… Чонгук! Черт! Он содрогался от оргазма, дергая свой член, чтобы справиться с ним. Но всхлипнул, когда боль усилилась, и он кончил снова, член все еще был каменно твердым. Ему нужно было больше, больше, больше. Он не мог делать это в одиночку. Ему нужен был кто-то. Ему нужен был Чонгук. — Чонгук! Его крик вибрировал по квартире. Он знал, что это достигло альфы. Мог сказать, потому что услышал приближающиеся к нему шаги. Чимин снова закричал, извиваясь на простынях, когда дверь открылась, и на пороге появился растрепанный Чонгук. — Помоги. Мне нужна твоя помощь, пожалуйста. Я не могу делать это один. Ты должен помочь мне, — закричал он. Его пальцы все еще были внутри, но не двигались. Рука, которая сжимала его член, все еще двигалась в медленном темпе. Ни того, ни другого было недостаточно. Ему нужно было, чтобы его метили. Нужно было чувствовать руки, обнимающие его. Нужно было чувствовать вес Чонгука сверху, пока тот трахал его. Он нуждался в нем. Чимин всхлипывал в подушку, когда Чонгук смотрел на него. Не заботясь о том, как он выглядел или звучал, он снова взмолился. — Чонгук, пожалуйста! Мне нужен ты! — Черт, — выругался альфа. Затем бросился вперед, запрыгнул на кровать и навис сбоку над Чимином, вытирая слезы, которые текли из его глаз. — Детка, я не… ладно, послушай меня. Если я собираюсь это сделать, мне нужно твое явное согласие на это. Хорошо? Мне нужно, чтобы ты сказал мне, что все в порядке, и я серьезно. — Да. Да, конечно. Пожалуйста, помоги мне, — Чимин вздохнул, когда почувствовал руки Чонгука на себе. — Скажи мне, что все в порядке. Скажи мне, Чимин. Скажи мне, что ты не будешь расстраиваться из-за меня после того, как твоя течка закончится. Чимин убрал руки от своего тела и положил их на лицо Чонгука, провел большими пальцами по его скулам, глядя прямо в глаза. Он бы никогда не пожалел об этом. Никогда бы не расстроился из-за Чонгука за что-то подобное. Не сейчас. Не с тем, что он чувствует к нему. — Все в порядке, — прошептал он. Большой палец пробежался по губам Чонгука, глаза следили за ним. — Я хочу этого. Я хочу, чтобы ты был тем, кто поможет мне пройти через это. Никто другой. Только ты. — Хорошо, — выдохнул Чонгук. Он наклонился и соприкоснулся своим лбом со лбом Чимина. — Хорошо, детка. Я помогу тебе. Затем он наклонился и прижался губами к губам Чимина.