***
Помедлив на пороге, Северус толкнул массивную дверь и вошел в учительскую, усилием воли сохраняя спокойное и отстраненное выражение лица. Коллеги уже собрались почти в полном составе, и это было неудивительно, педсоветы любило большинство: это была отличная оказия полакомиться выпечкой, почаевничать в приятной компании и собрать последние сплетни. Обстановка на них обыкновенно царила самая непринужденная и расслабленная, и Северус, скрепя сердце, не мог не отдать должное директору: в основном, это была именно заслуга Дамблдора. Посреди кабинета стоял низкий и длинный кофейный столик, щедро уставленный едой и с обоих флангов окруженный двумя диванчиками, золотыми в зелень. На левом из них активно шушукались закадычные подружки Вектор и Синистра. На правом, подле сидящего во главе стола Альбуса, сидела МакГонагалл, даже сейчас держащая спину очень прямо, будто проглотила кол, а с другого конца, ближе к выходу, приютился Люпин — и по тоскливым взглядам Ремуса в сторону двери было заметно, что зверю в нем не больно-то нравятся закрытые помещения. С торца стола широкий круг замыкали разномастные кресла и стулья: средневекового вида «трон» со спинкой жесткой даже на вид, занятый ерзающей Чарити Бербидж, уютное креслице с горой подушек, в которых утонула Помона, и низенький пуфик — любимое место Флитвика, позволяющее ему сохранить достоинство и не болтать ногами в воздухе. По левую руку от Флитвика стояло причудливое кресло-качалка, и в нем возлежала томная Трелони, пристально глядя в потолок и шепча себе что-то под нос. Северус промаршировал мимо и занял свое привычное место, как раз между Люпином и Бербидж. Тонко, тревожно звякнула чья-то ложечка, и в комнате воцарилась недоуменная тишина. — Что-то случилось? — с сомнением спросил сидящий слева Люпин. — Отнюдь, — чопорно ответил Северус и поддернул манжету. Ремус ухмыльнулся и поспешно уткнулся в чашку. — Мне кажется, у меня затуманился третий глаз, — тоскливо промолвила сидящая напротив Трелони, приподнимаясь в кресле-качалке и настороженно присматриваясь к Северусу поверх своих стрекозиных очков. — Венера нынче в Рыбах, и она пагубно влияет на мою ауру. — С Венерой все в полном порядке, дражайшая Сивилла, — мурлыкнул Север, наливая себе черный кофе из кофейника. — И с аурой, полагаю, тоже — я отсюда вижу, как она вся переливается. Трелони задумалась на пару секунд, а затем захихикала, кокетливо прикрываясь платочком, густо расшитым мандалами и бисером. — Ого, Северус, а вы умеете делать комплименты даме, — заявила она, стреляя в него густо подведенными глазками. А глаза-то голубые, — машинально отметил он. Можно сравнить с озерами, морем, небом и васильками. — И одеваться, оказывается, тоже, — проскрипела Минерва. Вот уж кто на роль пассии никак не годился, и слава богу… — Мне ведь не мерещится, на вас действительно темно-синий камзол? Не черный? — Истинно так, — с достоинством подтвердил он, отпивая кофе. — Никогда не думала, что увижу на вас другие цвета, — с хитрой улыбкой сказала Аврора со своего диванчика. Над ее кандидатурой Северус раздумывал долго и основательно: идея найти даму сердца принадлежала именно Авроре, и она вполне могла бы подыграть ему, но интуиция подказывала держаться от Синистры подальше — уж очень она была себе на уме. — Что же случилось? — Скоро весна, — философски заметил Север, отставляя чашку на стол. — Время перемен. — Кстати, о весне, — вмешался Альбус с хорошим чувством момента. — Недавно ко мне обратились старшекурсники с ходатайством о проведении некоего маггловского праздника. Признаться, я не вполне уловил суть, но он как-то связан с церковью. И с военными врачами. — День святого Валентина? — участливо предположил Северус, заметив, что чистокровные преподаватели теряются в догадках. Минерва болезненно поморщилась и кинула на него неприязненный взгляд: полукровная дочь пастора прекрасно знала, что за праздник магглы отмечают в середине февраля, но как в рот воды набрала — видимо, идея была ей не по нраву. — Отлично, я всецело поддерживаю эту инициативу. — А суть-то в чем? — с интересом уточнил Люпин. — Обмен символическими сердечками, — отмахнулся Северус и, закинув ногу на ногу, сцепил руки на колене. — Совершенно безобидная и безвредная затея, детям это никак не повредит, даже наоборот. Первые робкие чувства, нежные признания, неуместное хихиканье на уроках… — Северус, я начинаю за вас волноваться, — нарочито встревоженно заметил Флитвик, пряча улыбку в густых усах. — Вы ли это, в самом деле? Я бы ожидал от вас решительного противодействия, а не потакания этим безумствам. — Чужая душа — потемки, — усмехнулся Северус и с удовольствием подлил масла в огонь: — К тому же, инициативу нужно поощрять, это одна из наших прямых задач как воспитателей. — Но позвольте, кто будет этим всем заниматься? — процедила Минерва сквозь зубы. — Лично я беру самоотвод, мне глубоко противен этот шабаш. — Предлагаю назначить ответственных за подготовку среди старшекурсников, — не стал уступать Северус. Сам по себе «праздник любви» волновал его мало, но это была отличная оказия протанцевать пару вальсов со своей избранницей, обеспечив этим почву для сплетен на годы вперед. А может, даже подарить ей роскошную валентинку — так сказать, наглядно подтвердить свой романтический интерес. — Все равно каждую весну старшие начинают сходить с ума, так пускай займутся чем-то полезным! Коллеги колебались, переглядываясь друг с другом, и Северус кинул прямой взгляд через стол и решительно привлек на свою сторону тяжелую артиллерию: — «Не можешь подавить — возглавь», вы согласны, Альбус? — Прекрасная мысль, Северус, — отечески улыбнулся ему директор и пропустил свою роскошную бороду сквозь пальцы. — Детям и правда нужны праздники, мы, взрослые, порой об этом забываем. Учебный процесс в понедельник, безусловно, будет нарушен… но предположу, что один день простоя погоды не сделает. — Старшекурсникам следовало бы усерднее готовиться к ТРИТОНам, а не вырезать сердечки из картона, — неодобрительно поджала тонкие губы МакГонагалл. — Альбус, кто именно вынес эту идею на ваш суд? — Ну же, Минерва, — Дамблдор шутливо погрозил ей пальцем. — Ты же не собираешься наказывать студентов за проявленную инициативу? Боюсь, что в этом вопросе я полностью на стороне Северуса: как воспитатели, мы несем отвественность не только за знания наших выпускников, но и за их характер, силу духа и предприимчивость. Так сказать, воспитываем личность. — Все вышеперечисленное является заботой родителей, — не согласилась МакГонагалл, нервными движениями разглаживая на коленях кружевную салфетку. — Наша задача как педагогов — позаботиться именно о знаниях. — Как педагогов — безусловно, — храбро вступил в бой Флитвик, — но не как деканов. — Я провожу встречи факультета каждую пятницу, — с энтузиазмом подтвердила Помона из своего вороха подушек, начисто игнорируя кислое выражение лица Минервы. — Мы зажигаем свечи, едим печенье и делимся впечатлениями о прошедшей неделе… Дальше Северус не слушал — он краем глаза наблюдал за Трелони. Многоярусные ожерелья с крупными перламутровыми бусинами, бахромчатая сиреневая шаль, пышные светлые волосы, полускрытые причудливой чалмой… А что, прекрасный вариант. Взрослая интересная женщина, ну а что эксцентрична и нелюдима, так здесь это только на руку — никто не удивится, когда после вспышки роковой страсти они не сойдутся характерами. Можно было бы, конечно, остановиться на Бербидж или Вектор, но насколько Северусу было известно, обе были не прочь побывать у алтаря, а он туда отнюдь не стремился. Трелони же, казалось, была более чем довольна своей затянувшейся девичьей вольницей. — А как обстоят дела на Слизерине, Северус? Он моргнул и оглядел стол. Минерва ожесточенно разделывала круассан, Помона поощрительно улыбалась, а задавший ему вопрос Флитвик смотрел прямо на него, и его умные черные глаза смеялись. — Как вы ведете воспитательную работу со своими «змеями»? — добродушно повторил он. — На моем попечении весьма самостоятельные и беспроблемные дети, — пожал плечами Северус. — Они выносят из отчего дома четкие правила и обычно неукоснительно им следуют. Ну а если кто-то все же забывает о наставлениях родителей, я провожу беседу тет-а-тет. — Неужто помогает? — скептически вскинула бровь Минерва. — Они знают, что если не прислушаются ко мне, то им придется держать отчет перед своими отцами, — развел руками Северус. — И что же почтенные отцы им сделают? — фыркнула МакГонагалл, наконец докрошив свой несчастный круассан. — Только не говорите, что они бьют своих отпрысков или ставят их в угол на гречку. — Порой ваши идеи тревожат меня, Минерва, — вкрадчивым голосом заметил Северус, и кто-то справа не сдержал смешок: Помона? Флитвик? Или все-таки Сивилла? — Разумеется, никто никого не бьет. Просто семьи накладывают на своих потомков ответственность, и с каждым годом она растет, — таким образом их постепенно готовят к тяготам взрослой жизни. В сферу ответственности входит также достойное поведение в школе, потому у непослушания должна быть веская причина. — То-то Сири Блэк был таким паинькой, — с нескрываемым сарказмом покачала головой Минерва, и молчаливый Люпин повернулся к ней и нехорошо прищурился. — Думаю, разгадка этого парадокса в том, что, несмотря на традиционное воспитание, Блэк попал именно на ваш факультет, коллега, — промурлыкал Северус, глядя ей прямо в глаза, и МакГонагалл побелела от ярости. Он выдержал многозначительную паузу и великодушно отступил: — Впрочем, оставим эту тему. — Напротив, давайте ее обсудим, — упрямо наклонила голову Минерва, игнорируя тяжелое, неодобрительное молчание остальных преподавателей. — Мы ведь собрались на педсовет, не так ли? Одной из его прямых целей является обсуждение проблем наших студентов. Так вот, Гарри Поттер проживает в одном доме с больным человеком, и меня волнуют его самочувствие и безопасность. — Гарри Поттер, — ядовито заметил Северус, подаваясь вперед, — проживает в Хогвартсе девять месяцев из двенадцати и снова появится в доме своих опекунов только летом. До этого времени Блэк или окончательно свихнется, или пойдет на поправку. — Есть еще пасхальные каникулы, — угрюмо напомнила Минерва. Как обычно, в их стремительную, полную яда перепалку никто не совался — они с МакГонагалл частенько не сходились во мнениях, и коллеги уже привыкли держаться от их словесных баталий подальше. — И мистер Поттер пока не подавал мне прошение о том, чтобы остаться в школе. Возможно, он просто боится обратиться к взрослым за помощью, признать, что поспешил принять опекунство леди Блэк, и наша задача… — Мистер Поттер не боится никого и ничего, — перебил Северус, фыркая и скрещивая руки на груди. Без мантии это смотрелось не так эффектно, но все еще вполне однозначно. — Ни бога, ни черта, ни даже Сириуса Блэка. И я бы очень хотел посмотреть, как вы станете удерживать его в Хогвартсе, когда мальчишка спит и видит, как вернется обратно к крестному и его супруге. Вы ведь не забыли, что помимо Сириуса на Гриммо живет его жена? Здоровый и адекватный взрослый, все как по заказу. — Сестра и дочь Пожирателей Смерти, — прошипела Минерва, и Северус закатил глаза. — Я собираюсь написать письмо в Попечительский совет и попросить о вмешательстве со стороны. С опекунством я ничего поделать не могу, но надеюсь, что попечители своей волей оставят Гарри в Хогвартсе на пасхальные каникулы… и, возможно, на летние тоже. — Главой Попечительского совета является небезызвестный вам лорд Малфой, — заметил Северус, вызывающе разглядывая свои ногти, чтобы успокоиться, — он всерьез опасался, что может потерять контроль над лицом. Ход мыслей Минервы очень ему не нравился, но и высказаться напрямую он не мог: в самом деле, что ему до Гарри Поттера и Поликсены Блэк? Но и промолчать, позволить МакГонагалл просто взять и организовать очередной крестовый поход ради общего блага было выше его сил. — А лучший друг лорда Малфоя приходится Сириусу шурином. Помимо друга, у Люциуса еще есть жена, кузина Блэка. Учитывая все это, вы правда надеетесь, что Малфой даст вашей кляузе ход и позволит вам изолировать мальчишку в Хогвартсе? Минерва, я был о вас куда лучшего мнения. — Северус, вы забываетесь! — Минерва, ну что вам сделал несчастный Поттер? — Северус почуял слабину и продолжил гнуть свою линию, уводя фокус в другую сторону. — На «львином» факультете хватает неприкаянных детей. Рекомендую присмотреться к Лонгботтому — вот уж чьей семье не помешает проверка Попечительского совета. Или Вуд, к примеру, — он же за квиддичем света белого не видит, вот-вот завалит экзамены! У Грейнджер непорядок с социализацией… и я уже не говорю про близнецов Уизли, превративших Хогвартс в свой личный полигон! — Друзья мои, довольно, — тихо, но веско промолвил Альбус, вскидывая ладонь. — Минерва, милая, запирать мальчика в школе, когда остальные ученики вольны вернуться домой, — так не годится. В таком возрасте дети плохо понимают, что подобное вмешательство — это вовсе не наказание, а попытка помочь. Мальчик только обозлится на нас и закроется в себе еще больше. — Но Альбус… — Так не годится, — с нажимом повторил Дамблдор, потягивая себя за бороду. — К тому же, на первых порах его опекуну действительно приходилось очень несладко, но судя по воскресной статье в «Пророке», он пошел на поправку: на днях Сириус покупал новую палочку в Косом и на колдофото выглядел весьма уверенно. — Он ее не покупал, — скривилась Минерва. — Малфой использовал его как ходячую рекламу своему магазину и отдал палочку бесплатно. Низкий ход. — Вам невозможно угодить, — не удержался от подколки Северус. — Блэку дали новый инструмент просто так, за здорово живешь, — и это низкий ход? Что бы вы сказали, если бы Малфой продал ему палочку? Что он обокрал несчастного сумасшедшего? Определитесь уже, ради бога. — Северус, — мягко сказал Дамблдор, и он понятливо вскинул руки: ладно, мол, отступаю. — Ты ведь вхож в дом мистера Малфоя? Что говорит Люциус насчет состояния Сириуса Блэка? — Что ему лучше, — с досадой признал Северус, отводя глаза. Дурацкая ситуация, — подумал тоскливо, потирая занывший висок. Если Блэку снова станет хуже, могут пострадать Гарри и Поликсена — если не от прямых действий Сириуса, то от желания прекраснодушных идиотов обезопасить мальчишку. Если же Блэк выздоровеет, дорогие Северусу люди будут довольны, но вот сам он… От тяжелых мыслей захотелось завыть, и он поспешил перевести стрелки, чтобы отвлечь от себя внимание: — И вообще, почему вы спрашиваете у меня? Из всех присутствующих с Сириусом был дружен один Ремус, он наверняка знает все из первых рук. — Я видел его только на пресс-конференции, — тихо сказал Люпин, глядя на свои широкие мозолистые ладони так, будто там был написан ответ. — Я пока не готов встречаться с Блэком — больным или здоровым. — Я бы все-таки попросил тебя навестить его на правах старого знакомого, — тоном доброго дедушки сказал Альбус, проникновенно глядя на Люпина поверх своих очков-половинок. — Если Сириус осознает происходящее и чувствует себя лучше, Минерва перестанет тревожиться за мистера Поттера, и все мы вздохнем спокойно. К тому же, вы с Сириусом сможете вспомнить школьные годы и закрыть пару наболевших вопросов. Я считаю, это будет очень, очень славно, ты со мной согласен?***
Венди приложила руку козырьком ко лбу, защищая глаза от солнца, и попыталась проследить за двумя стремительными точками на фоне ослепительно-синего неба с белыми росчерками облаков. Вроде бы Драко слева… или все же справа? Опять поменялись местами, а она только-только разобралась, кто есть кто! Венди раздраженно фыркнула, убрала руку и искоса взглянула на Панси, безучастно сидевшую на пустой трибуне: локти на коленях, подбородок в чашечке ладоней, невидящие глаза смотрят куда-то вдаль. Счастливой будущая леди Малфой не выглядела. — На месте Драко я бы на тебя обиделась, — заговорщически шепнула Лаванда, садясь рядом с ней, под наколдованным куполом теплого воздуха. Панси вздохнула и коротко кивнула. — Знаю. — Неужели он совсем-совсем тебе не нравится? — не поверила Венди, снова поднимая глаза к небу. Нет, решительно невозможно понять, что там у них происходит. И что мальчишки находят в полетах, уму непостижимо… Сколько бы она ни таскалась на квиддичные тренировки, но так и не смогла понять, почему некоторых так тянет в небо. Лаванде и самой не чужд был азарт, но ее влекли совсем другие схватки: будь в Хогвартсе дебатный клуб, она, пожалуй, вступила бы именно туда. Ну или на крайний случай сгодился бы и дуэльный… — Драко отличный друг, — ровным голосом сказала Панси, садясь прямее и расправляя плечи, и добавила расстроенно: — В теории этого должно быть достаточно. — Дружба это, конечно, хорошо, — с сомнением протянула Лаванда, машинально накручивая на палец золотистый локон. Старые привычки из времен, когда она строила из себя наивную дурочку, оказалось довольно тяжело вытравить. — Но неужели это и правда все? Просто друг — и ничегошеньки больше? Даже самую капельку? — Откровенность за откровенность? — прищурила зеленые глаза Панси, поворачиваясь к ней, и Лаванда, помедлив, кивнула. Панси поколебалась и заговорила быстро и горячо, словно боялась передумать: — Драко очень старается, и мне больно видеть, как он лезет из кожи вон, чтобы мне понравиться, а я совершенно ничего не могу дать взамен. Он мой друг и заслуживает большего. Она запнулась и добавила: — К тому же, Гарри… — Гарри, да, — эхом откликнулась Лаванда, слегка ошарашенная такой непривычной для Панси, болезненной откровенностью. Она помолчала, собираясь с мыслями. Обещания надо держать, откровенность за откровенность… — Знаешь, он берет меня за руку только при тебе, — пробормотала тихо, кусая губы. Вообще-то Лаванда ничего иного и не ожидала — она с самого начала понимала расклад и не особо верила в то, что они станут встречаться по-настоящему, что бы там Поттер ни обещал… однако реальность все равно обидно щелкнула ее по носу. Она ревниво покосилась на Панси, но тут же одернула себя: какая, в конце концов, разница? Так уж вышло, что для Гарри свет сошелся клином именно на Паркинсон, и тут уже совершенно не важно, кто из них на самом деле красивее — Панси или Лаванда… — Мне все это ужасно надоело, — внезапно разозлилась Панси, становясь до дрожи похожа на свою тетку, насмешливую леди Блэк. — Они оба словно рехнулись! Мы в школе всего-то полтора месяца, а я уже смертельно от них устала, хоть вовсе из спальни не выходи… — О да, — криво усмехнулась Лаванда. Она тоже успела вконец вымотаться, и идея запереться в девичьей спальне с термосом чая и бутербродами начала казаться очень заманчивым планом. Гарри и Драко вели себя странно: лучше всего их отношения в новом семестре определялись как «товарищеское соперничество». Они втихомолку соревновались во всем подряд: кто заработает больше баллов на уроках, кто лучше летает, а еще — кто красивее ухаживает… Последнее было хуже всего — если бы хоть кто-нибудь спросил ее саму, Лаванда предпочла бы, чтобы их с Панси в эти мальчишеские разборки не втягивали. Так Гарри уже неделю таскал ее на Астрономическую башню, чтобы подловить красочный закат над озером, а Драко не давал Панси спокойно поесть, придирчиво выбирая для нее самые лакомые кусочки. — Отношения это зло, — убийственно серьезно сказала Панси, вставая и резкими взмахами ладоней расправляя на коленях форменную юбку. — Я к ним не готова, я их не хочу и за это время успела убедиться в том, что мне такое и даром не надо. Ума не приложу, что во всем этом находят менестрели, но лично я пас. Помолвки не избежать, но хотя бы в этом фарсе я больше участвовать не желаю. — Вроде бы дальше должно быть лучше, — неуверенно промолвила Лаванда, истово молясь про себя, чтобы так и было. — По крайней мере, старшие девочки так говорили. — Да? — усомнилась Панси, поворачиваясь к ней и хмуря темные брови. — И за счет чего же? — Ну мы вроде как повзрослеем, — неожиданно для себя застеснялась Венди и заправила за ухо выбившуюся прядь. — Ну… поцелуи? — На Астрономической башне? — скривилась Панси, скрещивая руки на груди, и Лаванда засмеялась, чувствуя, как вместе со смехом выходит напряжение этих странных зимних дней. Панси обвела широким жестом замок и кромку леса и скептически добавила: — Ты разве еще не налюбовалась на здешние виды? — Ладно, башня отменяется, — со сдавленным смешком согласилась Венди и смахнула выступившие на глазах слезы. — Но вообще — в отрыве от всего, то есть… поцелуи вроде бы должны быть приятными. — Может, и так, — легко уступила Панси. — Но от поцелуев в щечку я, если честно, ожидала большего. — И как тебе? — напряглась Лаванда. Ей пока не целовали ничего — ни щечку, ни ручку, Гарри вообще было совсем не до этого: то ли дело обскакать Драко на Чарах или проследить ревнивым взглядом за Панси. — Влажно, — подумав, неутешительно резюмировала приятельница. — И неловко. И почему-то мне, хотя целовал вообще-то Драко и никто его об этом не просил — я просто выбирала книгу в библиотеке и никого не трогала. Я даже ничего не поняла толком: он просто мазнул мне губами по щеке, покраснел и куда-то умчался. — Вот оно как, значит, — расстроилась Лаванда. Влажно и неловко — не очень-то вдохновляющее резюме. На месте Драко она, пожалуй, тоже покраснела бы. Интересно, а как Малфой краснеет? Она готова была поставить галеон на то, что у него розовеют уши, а на скулах загораются едва заметные лихорадочные пятнышки. — И что, никакого трепета? Бабочки в животе не порхали? Голова не кружилась? Панси взглянула на нее с заметным сомнением и беспокойством, и Венди весело фыркнула. — Кэти Белл, — с легкостью сдала она своего проводника в мир взрослых чувств. — Мы с ней сидели вместе на тренировках команды — она как раз ногу потянула, ну вот от нечего делать и принялась меня просвещать. Сказала, если все сделано правильно, то должна кружиться голова, а если уж очень понравится — то еще и сердце заколотится. Бабуля тоже вроде бы что-то такое упоминала. — Ну у меня ничего и нигде не колотилось, — внимательно слушавшая ее Панси расстроенно покачала головой. — Но учитывая нашу с Драко ситуацию, пример из меня так себе. Попробуй поцеловать в щечку Гарри — потом сравним впечатления. — Ты что, совсем-совсем не ревнуешь? — удивилась Лаванда, и Панси пожала плечами и отвернулась, а затем подошла к перилам и оперлась на них, глядя вдаль. На фоне пронзительно-синего неба ее каштановые волосы казались еще темнее, почти черными. — Мне кажется, со мной что-то не так, — глухо, на грани слышимости сказала она, и Венди встала и пристроилась рядом, встревоженно поглядывая на Панси. — Они оба мне дороги, и мне с ними хорошо и спокойно, но потом я слышу рассказы про все эти трепетания и томления, заглядываю внутрь себя, а там пусто и гулко, как в бочке. Или в склепе. Может, я вообще физически не способна кого-то полюбить… — Ну что за глупости, — возмутилась Лаванда, качая головой. Уж от кого-кого, а от взвешенной и рациональной умницы Паркинсон она такого не ожидала. — Просто ты еще не готова. Вообще-то, — понизила голос Венди, отводя глаза, — про себя я думала, что уж я-то точно доросла до отношений с мальчиками, но теперь вот сомневаюсь… Оказалось, что одно дело — раздавать авансы и разрешать носить за тобой сумку, и совсем другое — действительно с кем-то встречаться… А тебе и вовсе не позавидуешь — когда там помолвка с Драко, летом? — Надеюсь, что нет, — вздрогнула Панси, снова прикипев взглядом к мальчишкам, парящим в небе. — Ну почему я так реагирую? Что, ну что мне не так? Лаванда сочувственно похлопала ее по предплечью. На бумаге все было так просто, — с тоской подумала она. Находишь удачную партию, привлекаешь к себе внимание, семьи заключают договор — и живешь дальше спокойно… Но когда на месте гипотетической «партии» оказался вполне реальный человек со своими предпочтениями и заморочками, стройная теория внезапно превратилась в настоящее этическое болото. — Я слышала, старшекурсники продавили какой-то маггловский праздник, — припомнила Венди. — Вроде бы у них будет бал в Большом зале, а младшие соберутся своим кругом в гостиных. Будет игра в фанты, немножко танцев, чай со сладостями… — Праздник? — недоуменно переспросила Панси, отвлекаясь от своих тяжелых мыслей. — Не припомню праздников в середине февраля… — День какого-то святого, — пожала плечами Лаванда. — Что-то про любовь. — И тут любовь, да что же это такое! — вспылила Панси, побелев от злости. — Такое чувство, что все вокруг сговорились. Ты же понимаешь, что это значит, правда? Эти двое наверняка попытаются перещеголять друг друга с усиленным пылом. — Точно, — с досадой прикусила губу Лаванда. — Можем вообще не пойти. Останемся в спальне. — Там наверняка окопается Грейнджер, — трезво заметила Панси, качая головой. — Провести в ее компании весь вечер, пока она выразительно, со значением, молчит — та еще пытка. — Может, кто-то пригласит ее специально, — понадеялась Венди. — Например, шестой Уизли, они вроде как общаются. Мы могли бы предложить ему что-нибудь в обмен на приглашение для Гермионы… — Нет, это не дело, — подумав, отмела идею Панси. — Во-первых, если Рональд проболтается, то Грейнджер будет пилить нас до самого выпуска. А во-вторых… ну пересидим мы праздник в спальне, дальше-то что? Это все краткосрочные решения, нужно мыслить стратегически. Предлагаю поговорить с Гарри и Драко начистоту. — Драко вроде бы намекал мне на приватный разговор, — призналась Венди, щурясь от яркого солнца. — Передал записку вчера после Трансфигурации. Я попробую дать ему пару советов. — Пойдет, — приободрилась Панси. — А я тогда поговорю с Гарри.