***
— Однако он задерживается, этот ваш господин Чжун Ли, — бурчит Алексей, уныло пиная попавший под ногу камешек. — Скоро уж придёт и уйдёт последний поезд, на котором я смогу уехать в город. — Ты можешь переночевать здесь, — примирительно предлагает Катя. — Если не возражаешь против дивана, конечно. К тому же, Света сказала, что долго не задержится. — Мы ждём уже битый час, — ворчит молодой человек. Он не развивает мысль. Всё равно бессмысленно предъявлять претензии кому-либо из находящихся рядом с ним людей. А Солнце не замедляет хода. Оно ещё долго будет светить, но уже начинает медленно опускаться, нервируя и Тарталью. — Почему мы ждём именно здесь? — спрашивает юноша. — Почему бы нам не пойти домой? — Мы договорились встретиться у станции, — напоминает Катя таким тоном, каким учительница объясняет детям, что неудобство необходимо переждать. — Как Света поймёт, где нас искать? Чайльд хочет уведомить возлюбленную, что их подруга пока что не лишилась памяти и ума, но умолкает на полуслове, замечая вдалеке знакомую фигуру. Он ещё не видит Свету, нет. Но одна лишь поступь господина Чжун Ли, кажется, навек запечатлевшаяся в его памяти, пробуждает Тарталью от оцепенения. Юноша так ничего и не говорит, просто указывая пальцем на приближающихся. Он понимает, что это несколько невежливо, но надеется, что господин Чжун Ли простит его, раз и сам забыл о пунктуальности. Или, может быть, это у китайцев такая традиция — приходить как можно позже? Насколько Чайльд успел узнать из источников, доверие к которым не питал и сам, восточные люди мало знают счёт времени. — Между нами возникли некоторое недопонимание, — заявляет Чжун Ли, с кажущейся Тарталье попросту неприличной медлительностью завершая приветствие. — Я не совсем понимаю, что должен делать. Катя кидает быстрый взгляд на возлюбленного, давая ему почувствовать свою неловкость, и тяжело вздыхает. — Вы должны опровергнуть… — начинает она, стараясь мило улыбаться, но Чжун Ли поднимает руку, призывая девушку замолчать. Чайльд удивлён, что подобный жест не выглядит хамским. Наверное, это тайное умение китайцев — прилично закрывать людям рот, когда те им надоедают. Кто знает, вдруг они там все голубой крови? — Дело в том, что я не собираюсь опровергать истину, — мягко, но непоколебимо объясняет мужчина. — Я хочу уехать. Мне не нужны проблемы ровно перед тем, как я покину… — Проблемы у Вас будут, если Вы продолжите говорить такую ерунду, — вмешивается Алексей. — Незаконной деятельностью занимались именно Вы. Вы незаконно выращивали опасные растения. Вы укрывали сей факт, не собираясь прибегать к помощи знающих своё дело учёных. Вы вступили в сговор… — Довольно, — прерывает молодого человека Чжун Ли. — Я уже понял. Однако осмелюсь напомнить Вам, что я получил разрешение, прежде чем приехал. Если я и вступил в сговор, то только с властью, а это, если я верно понимаю, называется послушанием закону. — Опасные слова, — замечает Тарталья легко, словно не замечая напряжения ситуации. — Просто откажитесь, и всё, господин Чжун Ли. Никто не будет разбираться, правда это или ложь. — И это говорит мне служитель закона, — с улыбкой замечает китаец. — Я всё ещё не понимаю, как могу быть обвинён. Вы можете считать меня преступником через неделю, но только не сейчас. Пока что должен быть приказ, позволяющий мне… — Вы думаете, я не искал? — спрашивает Алексей усталым голосом. — Я перерыл все источники, какие имел. Ничего. Понимаете? Ни-че-го. Нет приказа. Нет разрешения. Ничего нет. Вы приехали сюда незаконно, Вы вступили в сговор с несколькими профессорами, и Вы же начали выращивать дурацкие цветы. Этого достаточно? — Вполне, — отзывается Чжун Ли спокойно. — И всё же ничто не стоит истины. Чайльд молча переглядывается с потрёпанной грустной Светой. О, этот дурак роет сам себе могилу. Катя определённо не разделяет их спокойной отрешённости. Конечно, её всё это касается лично. Неведомо кем выдвинутое обвинение способно разрушить если и не её жизнь, то карьеру отца. Чжун Ли стойко встречается глазами со взглядом девушки. Кажется, будто её волнения не имеют для него ровным счётом никакого значения, и это заставляет кровь Тартальи всклокотать. Он ещё не зол, но уже раздражён. — Весьма самонадеянно, — замечает юноша. — А на что Вы рассчитываете? Может быть, есть кто-то, кто готов защитить Вас… Чжун Ли пожимает плечами с видом полного безразличия. — Я уезжаю, — терпеливо объясняет он Чайльду. — Надеюсь, успею сделать это до того, как буду объявлен виновным. — Но мой отец, — бормочет Катя, хлопая ресницами. — Прошу Вас, сделайте что-нибудь. Он совершенно невиновен, и всё же обвинён. Что ему делать? — Я не могу отрицать то, что было, — всё же выражая глазами печаль, говорит китаец. — Но Вы можете сказать, что инициатива была за Вами, — тихо предлагает девушка. — Если я не ошибаюсь, так и было. Алексей открывает рот, чтобы возразить, но не находит слов. Он замечает взгляд Тартальи, весьма грубо призывающий к молчанию, и решает не спорить. Чайльд не ожидал, что будет настолько просто не позволить ему нарушить надежду Кати раньше времени, но так даже лучше. — Предпочитаю не вмешиваться в развитие судеб, — бормочет Чжун Ли после некоторого раздумья. — Однако… Что ж, быть может, Вы и правы. Мужчина останавливает взгляд своих завораживающих золотых глаз на Тарталье. — Вы бы хотели, чтобы я взял вину на себя? — интересуется он, едва приподнимая уголки губ в улыбке. — Это что, игра? — спрашивает юноша. — Думаю, и без того очевиден мой ответ. Чжун Ли вздыхает и поднимает глаза к небу. — Знаете, — наконец говорит он скорее сам себе. — Я делал множество исключений за всю свою жизнь. Думаю, ещё одно не отяготит моей совести.Часть 10
27 декабря 2023 г. в 23:36
Поезд, как и предсказывала Света, опаздывает. Чайльд не знает, виновата ли его нетерпеливость, но только ему кажется, что эта дурацкая машина движется ещё медленнее, чем обычно. Впрочем, он получает несколько лишних минут на размышление. Этого времени вполне хватает, чтобы юноша убедил себя не разыгрывать преданного жениха. Действительно, кто такой этот Алексей? Разве ко всем мужчинам на свете он должен ревновать свою честную и верную Катю?
Тарталья уже и не думает ни о каких сопровождающих, когда девушка бросается ему на шею, едва сойдя на ровную поверхность. Она не визжит, чего можно было ожидать, нет. Вместо создания лишнего шума Катя просто легко подпрыгивает на месте и обхватывает щёку молодого человека своими горячими руками.
— Я так скучала, — уведомляет девушка, очаровательно улыбаясь. — А ещё привезла тебе кое-кого.
Оставив на щеке опешившего Чайльда быстрый смазанный поцелуй, она отходит в сторону и, словно на диковинное животное, только вышедшее на арену цирка, указывает на мнущегося рядом молодого человека.
— Папа его обожает, — сообщает Катя, наконец пытаясь отдышаться. — Знаю, для тебя это не лучшая рекомендация, но зато это полная гарантия его ума. Он нас всех спасёт.
Тарталья заставляет себя принять менее мрачный вид. Хоть он и не может улыбнуться так широко, как хочет, всё же шагает навстречу новому знакомому и сжимает его ладонь в своей.
— Приятно познакомиться, — выдавливает Чайльд, кивая собственным словам для убедительности. — Надо полагать, Лёша. Верно?
Алексей кивает и улыбается в ответ. Он не выглядит удивленным фамильярностью, что уже радует Тарталью. Отлично, Катя привела хотя бы не уверенного в своей важности придурка.
— Да, — коротко отвечает он. — А ты тогда Саша. Если, конечно…
— Всё правильно, — уведомляет Чайльд быстро, предпочитая не вдаваться в подробности своего имени.
Нет уж, пускай лучше с лёгкой руки уже привыкшей к его странностям Кати его зовут так. Он готов поспорить, что Аяксов по Земле в разы меньше, чем Александров, а потому под этой маской ему живётся гораздо спокойнее. Поди найди человека из миллионов таких же, особенно получив о нём ложные сведения.
— Повезло тебе с невестой, — тихо замечает Алексей, прежде чем завершить рукопожатие и, улыбнувшись Кате, добавить уже громче: — А где носит Свету? И этого её… как же он…
— Чжун Ли, — вставляет девушка. — Господин Чжун Ли, по-моему. Так ведь?
Тарталье требуется несколько секунд, чтобы понять вопрос Кати. Он тупо кивает, продолжая сверлить плечо её товарища гневным взглядом. Этот тип ему определённо не нравится. Где это видано, чтобы такой дурак умудрялся заслужить доверие ханжи вроде папаши Кати? Нет, среди воспитанных профессоров такие не в особенном почёте.
Как бы Чайльд ни хотел молчать, он вынужден рассказать обо всём, что произошло утром. Впрочем, он и сам понимает, что требовать объяснений уже поздно, а потому обещает Кате подождать до лучшего времени, когда ничто не будет их тревожить.
Тарталья мысленно хвалит себя за то, что не сцепляется с другом невесты, словно облезлый голодный кот на помойке, и терпеливо ожидает указаний. Их, правда, не следует. Дама сердца полагает, что рыцарь исполнил свой долг, и не скупится на похвалу, совершенно довольная и не желающая его выгонять с новой задачей.
Примечания:
👉🏻👈🏻