Тон

Ты облизываешь щёку Муссона, затем прикусываешь, оставляя бороздки от зубов на бледной коже. Кажется, ты хочет его сожрать. Нервный ком внизу живота становится туже, но недостаточно сильно, чтобы потребовать ласки там, хотя голова уже идёт кругом от столь соблазнительного вида. Твой лечащий врач говорила вроде, что так бывает из-за гормональных нарушений и тебе нужен стимулирующий матку массаж живота. Но ты этого остерегаешься: пока верхняя половина тела млеет и мечется от желания, нижняя, будто отделённая потягиванием в животе, остаётся холодной и будто налившейся свинцом. Тебе не хочется отрываться от Муссона, как и пропускать его между ног. Разум говорит, что его пальцы внутри будут логичным продолжением, и ты мокнешь, представляя, как глубоко они заходят у тебя на глазах, — и всё равно не решаешься сказать "да". На волне экстаза ты обхватываешь Муссона бёдрами, льнёшь к нему ближе, хочешь, чтобы он опрокинул тебя на спину и прижался пахом к паху. С его щеки ты соскальзываешь в жадный поцелуй, и Муссон, до этого сохранявший позицию наблюдателя, уже охотно проталкивает свой язык тебе в рот. Ваши губы смыкаются, и ты постанывает от слияния, накрывшего тебя волной тепла. Но как бы тебе ни было уютно, ноющая боль выстреливает по бокам, когда его рука начинает ползти вниз от груди. Позволить пенетрацию у тебя не хватит духу. Живот сводит ещё больше от мысли, что пальцы-то у него из кевлара, а член не сильно мягче. И вроде бы отличия не особо заметны, судя по ответным прикосновениям к шее и затылку. Текстура кожи киборга мягче, чем была бы при его профессии, останься руки из живой плоти. Однако сама мысль об их искусственной природе делает жёстче его тело ниже шеи, и ты из-за чистой силы внушения боишься, что он раздербанит тебе всё, оставив с унизительным жжением после. Раз тебе больно уже от человеческих пальцев, то от протезов, управляемых одной лишь головой, чего ожидать? Ты знаешь, что координация его движений доведена до совершенства, иначе бы его не выпустили из "виар-а", но страх осквернения отключает у тебя внизу всё. Ты медленно отстраняешься, тяжело дышишь, чтобы перевести дух. Либо ты прервёшь всё сейчас, либо придётся терпеть дальше. — Прошу, извините... Я не могу, — ты пока не слезаешь с Муссона, но ватными руками уже заправляешь блузку, одёргиваешь юбку. — Всё-таки не готова сразу? — киборг спрашивает спокойно, с шелестящей хрипотцой. — Я была бы рада, но... я физически не могу. За зеркальными очками с красноватым отливом ты не можешь прочитать его эмоции в полной мере, однако поджатые губы дают понять, что Муссон озадачен. Тебе становится душно от стыда: «Нет, если я расскажу всё как есть, то опозорюсь окончательно». Но Муссон не спешит что-либо предпринимать. — Так понимаю, тебе снизу что-то мешает? — есть в этом вопросе что-то менторское, и ты сдерживаешь порыв опустить взгляд в пол. Тебе передергивает от того, как он заговорил в полный голос, подчёркивая тоном каждое слово. «Если он недоволен, то это его проблемы. Продолжит — уйду», — заверяешь ты себя, но вслух ничего не говоришь. При этом взгляд отводишь — Ты девственница, так? — ты внутренне сжимаешься, ожидая, что он, уже убедившись в своей власти, насильно развернёт лицом к себе. Но он не двигается. Затем в голос Муссона возвращается первоначальная шелестящая мягкость, заставляя тебя вконец растеряться. — Боюсь, эта проблема не даст тебе спокойно жить. Сейчас ты можешь уйти, но потом она замучит тебя. И тебе придётся сбегать раз за разом, чтобы не сталкиваться с болью, которую она обещает. Тебя начинает слегка потряхивать: «Ого, теперь он считает меня недотрогой, какая прелесть. Но я ведь хочу... я просто вагинальный инвалид», — от сдавленного истерического хихиканья слезятся глаза. И Муссон это замечает. — Нет, не нужно этого стыдиться. Страх боли в нас заложила природа. Я лишь хочу понять, откуда она идёт, а дальше я помогу тебе с ней справиться, — его губы касаются раковины твоего уха. От возбуждения, теперь нервного, ты резко выдыхаешь. — У меня есть время поцеловать тебя и снизу, так дело пойдёт гораздо легче. Схлынувший было румянец снова пылает на твоих щеках. Может, если позволить ласке сверху повториться и снизу, то ты сможешь раскрыться.