Слава – древняя империй виктория! Как неверен в писаньях твой след... Победители пишут историю – Побежденных в истории нет... По приказу и воле правителей (Всё у силы и власти в руках) Изотрут, исказят «победители» Светлый след побежденных в веках... А льстецы разномастные вторят им, Сочиняя угодливо гимн... Победители пишут историю, Но... на горе себе и другим!
©️Б.Л. Фроенченко
Меня зовут Эрен Йегер. До моей предполагаемой смерти осталось восемь лет. Я элдиец, владелец силы Атакующего титана – одного из «Великих девяти» – и солдат легиона разведки, в прошлом занимавшегося изучением и уничтожением титанов и защитой человечества внутри Стен. Доверять нельзя никому, кроме настоящей семьи. Как выяснилось, ход событий можно переписать, а воспоминания можно подменить, потому что историю пишут победители. Наше прошлое в тумане, мы не знаем, что произошло на самом деле много лет назад между Элдией и остальным миром, поскольку в разных странах те события трактуют по-разному. Я расскажу собственную историю от момента пробуждения во мне способности превращаться в титана. Кроме того, я запишу всё, что будет происходить в оставшиеся мне восемь лет. После моей смерти, надеюсь, мои рукописи попадут в руки моего наследника или потомка, когда тот будет готов, или в руки иного достойного человека. И будут передаваться дальше. Таким образом, во все времена хотя бы несколько человек будут знать истину и не допустят повторения истории. Я надеюсь на вас.•••
— Европейские университеты и культурный капитал стран Запада как предпосылки «Великой дивергенции». Дима изогнул брови и скривил губы так, что его лицо приняло выражение полнейшего недоумения. И я была с ним согласна. — Чего, блин? — Вот и я ни черта не поняла. — Зачем вас так парят по истории? Даже у нас на филфаке не так жёстко. — С преподом повезло. Карасев реально не от мира сего. Причём он сам сказал, что понимает, что студентам ветфака история никуда не упрётся, но ему хочется повеселиться, так что будет отрываться на нас, а мы будем его ненавидеть. Странный мужик. Но его интересно слушать на самом-то деле. Если бы не долбанутые темы рефератов, цены бы ему не было. — Я мельком посмотрела на электронные часы над входом в общественную столовую, после чего быстро закинула всю свою канцелярию обратно в рюкзак и накинула медицинский халат, а поверх пальто. — Я побежала, потом съезжу с Элей в Буквоед. Встретимся в общаге, ладно? — Ага. Я чмокнула Диму в щёку, дюзнула у него одну из овсяных печенек и торопливо направилась в главное здание университета, затем через внутренний двор в другой корпус, где на первом этаже располагались учебные аудитории, а на втором кафедра и анатомический музей. — Ойша, ты всё выучила? — с ноткой паники спросила Элина, моя одногруппница, когда я разложила на столе раскрытую методичку. — Плюс-минус. А ты? — Я думала, что сегодня среда, а не четверг. Значит, передавай привет отработке. Вообще в отработках ничего страшного не было. Напротив, всё веселье происходило именно на них. Отличников толком никто нигде не помнил, потому что они не появлялись на отработках, где менее формальная обстановка. Я попадала на отработку от силы раза два, да и то по уважительной причине. Впрочем, у меня достаточно мотивации для этого. А вот Эля на таких "встречах" весьма частая гостья. — Рáу, — назвал мою фамилию преподаватель, после чего я встала и подошла к нему, остановившись слева от стола. — Широчайшая мышца спины. Прежде чем ответить, подняла взгляд к потолку, стараясь представить перед внутренним взором нужный отрывок из методички. — Широчайшая мышца спины – musculus latissimus dorsi [мýскулюс лати́ссимус дóрси]. Начинается от пояснично-спинной фасции и надостистой связки у лошади, быка и свиньи на уровне от пятого, у собаки от третьего до последнего поясничного позвонка. Заканчивается на большой шероховатости плечевой кости. Выполняет функцию сгибания плечевого сустава. — Напрягатель широкой фасции бедра. Обычно он всегда спрашивал по одному пункту. Плохое настроение? — Напрягатель широкой фасции бедра – musculus tensor fasciae femoris latae [мýскулюс тéнсор фáсциэ фéморис лáтэ]. Берёт начало от маклока (отросток на тазовой кости), расходится веером каудовентрально (назад и вниз) и оканчивается на широкой фасции бедра. Функция: сгибание тазобедренного сустава. — Подключичная мышца. Он меня завалить решил?! Что происходит? Это вообще на прошлом опросе было!.. Тихо глубоко вздохнув и пару раз сжав и разжав кулаки, я ответила: — Подключичная мышца – musculus subclavius [мýскулюс субклáвиус]. Есть только у лошади, причём сливается с грудиноголовной мышцей. Тянется от... — К собственному ужасу я забыла, где начинается эта чёртова легчайшая мышца. В надежде посмотрела на Эльку, которая, поймав мой взгляд, осторожно коснулась пальцами места стыка ключиц. — Тянется от рукоятки грудины до ключичной полоски. Отвечает за... — и замолчала, будучи не в силах вытянуть из своей памяти последнее необходимое предложение. Доглатов заулыбался, отвернулся от преподавательского стола, обратив свой взор на доску, где некто изобразил волков, голову коровы и всякие каракули.— Мм... Какие тут интересные рисунки, — протянул он в ожидании. Элина наклонила голову сначала влево, потом вправо, и я тут же выдала: — Отвечает за поворот шеи в сторону сокращения. Доглатов повернулся обратно и наконец-то разрешил мне сесть. Не удивлюсь, если он теперь влепит трояк из-за того, что Ойшáра Рáу застряла на какой-то там подключичной мышце, у которой и учить-то нечего! А о том, что эта студентка без запинки рассказала две предыдущие мышцы, никто и не вспомнит. Потому что историю пишут победители, чёрт бы их побрал, а мне в этой битве не выиграть. Преподаватель закончил с опросом, объявил перерыв и ушёл курить, а мы уже в более расслабленном состоянии стали убирать учебные материалы. Вообще Доглатов не особо старше нас. У меня с ним, например, разница в возрасте всего четыре года. Но он прослыл вундеркиндом, с самого начала нацелившимся на кафедру анатомии, так что в этом году его научный руководитель с радостью спихнул на талантливого студента часть своей работы. Так Михаил Сергеевич и стал преподавать у нашей группы. Кто-то также ушёл на перекур после пережитой еженедельной нервотрёпки. Я назвала Элю своей героиней, на что подруга улыбнулась и махнула рукой, затем поинтересовавшись, что за тёрки у меня с Доглатовым. Мне оставалось только пожать плечами и фыркнуть. Что тут можно сказать? Ну встал не с той ноги человек, ну не любит он тех, кто учит всё с первого раза, я-то здесь чем помогу? Доглатов вскоре притащил уже отпрепарированного кота на подносе. Мы всей группой встали вокруг преподавательского стола. Пока оставшуюся половину пары он рассказывал о мышцах тазовой конечности, я переводила взгляд то на дохлого кошака, то на других мёртвых животных, обитавших в данном помещении. Скелет быка у правой стены, мумия лошади у дальней, скелет коня у левой. Скелет собаки посередине сдвинутых в один большой прямоугольник парт. Под потолком развешаны плакаты со строением внутренних органов и их расположением в телах разных животных. Обычно мышцы изучаются на первом курсе, однако по закону подлости всё пошло наперекосяк, и именно наш курс попал под эксперимент «изучения анатомии в обратном порядке», хотя благодаря подработкам и стажировкам в клиниках особых проблем сей казус не доставил. — А если вас, госпожа Рау, это не интересует, или если вы считаете, что и без моих пояснений разберётесь в мышцах тазовой конечности, то вполне можете покинуть аудиторию. В журнале я вас уже отметил. Я медленно моргнула, выдохнула и натянуто ему улыбнулась. — Я слушаю вас, Михаил Сергеевич. — Какая это мышца? Я только что о ней рассказал. — Доглатов приподнял пинцетом одну из мышц, лежащую в области голеня среди точно таких же на вид волокон. Ладно, признаю. Я его не слушала. — Ну что же вы молчите, Ойшара Шамильевна? Раньше вы показывали превосходную память. — Старость, Михаил Сергеевич, приходит незаметно. Мой саркастичный тон его рассмешил, и, видимо, поэтому он не стал дальше нагнетать, а продолжил лекцию. А в конце попросил меня задержаться, однако я отмазалась тем, что мне нужно бежать на смену, и пообещала зайти после пар завтра. Так что вся наша седьмая группа второкурсников факультета ветеринарной медицины вышла на свежий воздух. Киру вывернуло наизнанку, как и всегда после лекции анатомии на реальном препарате. Забежав за кофе в ларёк, где продавали замечательный напиток всего за шестьдесят рублей за маленький стаканчик и сто за большой, мы с Элиной довольные спустились в метро и сели на поезд по направлению к центру города, надеясь не уснуть в убаюкивающей атмосфере питерского метро. Бродящие по вагонам музыканты исполняли добротные рокерские мотивы, и я бросила в шапку проходившей мимо девчонки несколько десятирублёвых монет – это вся наличка, что была у меня с собой. Доехав до Невского, мы вышли из поезда, и течение толпы понесло нас к эскалатору, а затем и к выходу из подземки. Немного дальше по дороге уже виднелся наш пункт назначения – четырёхэтажный книжный магазин, в который зачастую заходят просто погулять среди стеллажей. Так как цели у меня и Эльки сегодня разные, мы разделились, договорившись встретиться через час в буквоедской кофейне. Я пошла в отдел исторической литературы и остановилась напротив установленного на подставке планшета, предназначенного для упрощённого поиска книг. Культурный капитал Европы. Ничего. Великая дивергенция. Ничего. Европейские университеты. Снова ничего. И снова. И снова. Раздражённо постучав пальцами по пластмассовой поверхности, отчаявшаяся студентка в моём лице решила поискать по категориям, постепенно сужая область поиска. История. Зарубежная история. История Европы. XVII-IXX века. Бинго! Почему одни страны богатые, а другие бедные. Великая дивергенция и великая конвергенция. Предпосылки промышленной революции в Англии XVIII века. Почему властвует Запад. Записав номера нужных полок, я взяла корзинку и отправилась искать печатные издания. Их в наличии осталось мало, но всё же мне повезло. И теперь можно было с чистой совестью идти к стеллажу, выделенному под книги Франка Тилье. Об этом авторе можно сказать следующее: люди либо обожают его детективы, либо после прочтения одного из сюжетов решают никогда больше к Тилье не возвращаться. Я относила себя к первой группе ненормальных. — Вам что-нибудь подсказать? Мне едва удалось сдержаться от недовольного стона. Уйди, уйди, уйди. — Нет, спасибо. Захватив пару новых триллеров в коллекцию, моя персона благополучно пошла в кофейню на этом же этаже и, усевшись в излюбленном мягком уголке, погрузилась в изучение исследовательских работ по истории Европы. Боже... Ещё ведь придётся официальные статистические данные собирать по просторам Интернета. Я всегда любила историю, особенно если повествование не сухое, как в школьных учебниках. Однако необходимость собрать всё в один складный текст в научно-публицистическом стиле на тридцать страниц с высочайшим порогом оригинальности... Предстоящая работа казалась мне муторной и тягомотной. Такой текст лишён души, а данный факт автоматически вызывал у меня отторжение рукописи на подсознательном уровне. И потом, я же не на историческом учусь. Я – студентка-медик, будущий ветеринарный врач. И с какого перепуга, спрашивается, история вызывает больший ужас, чем термины и определения в анатомии или микробиологии? — Как успехи? — Эля уселась напротив со стопкой книг, примерно равной моей. Уже прошёл целый час? — Ну, в реферате будет очень много воды, я это прямо вижу. И пусть Карась хоть захлебнётся. Потому что в этих книгах ненужной воды тоже немерено.***
Элинка вышла на станции Московская, близ которой жила, а мне предстояло проехать ещё несколько остановок. Стемнело. Район Купчино ожидаемо встретил меня унылым видом типовых застроек и лающими бездомными собаками. Вахтёрша в общежитии даже не взглянула на пропуск в моей руке, когда я через маленький холл проходила к лифту. Пятнадцатый этаж. Двухместная комната. Соседка отчислилась в начале года, так что Дима перенёс половину своих вещей ко мне. Завтра в расписании стояли только лекции, что означало одно: наконец-то можно расслабиться. Мы приготовили пиццу, забрались на кровать с ногами, укрыв спины общим пледом, и включили на ноутбуке какую-то лёгкую комедию. Через двадцать минут пицца закончилась. Ещё через пятнадцать я почувствовала мягкие поцелуи на шее, отчего губы растянулись в улыбке. — Дим, — тихо обратилась я, а он немного отстранился, с интересом посмотрев мне в глаза. — Спасибо тебе. — За что? Я полностью развернулась к нему, провела рукой по коротким светлым волосам до щеки. С тех пор, как мы познакомились, Дмитрий всегда был рядом в нужный момент. Мне невероятно повезло его встретить, хотя после предыдущих отношений я ни на что хорошее не надеялась. Однако он превратил пережитое мною предательство в прах, помог забыть о прошлом и начать создавать собственное будущее. Едва ли когда-нибудь мне ещё встретится подобный человек. — За всё. Ответ его насторожил, судя по изменившемуся выражению лица. Дима обхватит мои ладони своими и спросил с беспокойством: — Что случилось? Этот придурок таки что-то сделал тебе? — Нет, — качнула головой, но глаза предательски защипало от слёз. Вспомнился сегодняшний не самый приятный опрос у Доглатова. — Просто подумала, как счастлива, что ты у меня есть... Чёрт, извини. Всхлипывая, я стала вытирать рукавом свитера побежавшие из глаз ручьи, но Дима вновь мягко взял руки за запястья, опустил их и, обхватив моё лицо ладонями, погладил скулы и щёки большими пальцами, растирая по коже солоноватую жидкость. — Эй-эй, тише. Помнишь, что я говорил? Слёзы – это нормально. Не надо извиняться за проявление эмоций. — Дима коснулся губами сначала моего лба, потом кончика носа и улыбнулся. — Я люблю тебя настоящую, а не только образ доброй позитивной девочки. — Спасибо. — Родная, за любовь не благодарят. Не вставая, он включил на ноутбуке, лежавшем на стуле напротив кровати, тихую фоновую музыку и лёг, утянув меня за собой и накрыв нас обоих одеялом. В его тёплых объятиях я почувствовала себя совершенно комфортно и уютно. Это самый подходящий для меня человек. Мой шанс на счастье. И я очень боялась и боюсь, что кто-то этот шанс разрушит...~~~
Пока ждала поезд в метро, ненароком посмотрела на противоположную сторону купчинской платформы, где составы не отходили, а приезжали. И невольно зацепилась взглядом за странного парня. Тёмные волосы ниже плеч, светлая одежда и до чёртиков пугающий взгляд, обращённый именно ко мне. Не из психбольницы ли сбежал? В другой ситуации я бы отвернулась, но сейчас не могла прервать контакт. Было что-то манящее в зелёном пламени его глаз. Нечто, что захватило меня, поглотило... до первого пришедшего поезда. Пришлось ждать, пока вагоны уедут дальше, чтобы развернуться и направиться обратно. Но когда обзор вновь открылся, того человека уже и след простыл. — Кто ты такая? — раздался недоверчивый мужской голос за спиной. На втором мёртвом языке после латыни. Отец заставлял нас с братом учить его с малых лет. Я вздрогнула и зажмурилась, уверенная, что там стоит он. Сердце ушло в пятки, тело на секунду окатило холодом. Незнакомец развернул меня за плечо и повторил вопрос. — Ойша Рау... А вы? — Рау? Дочь Григория Рау? — Н-нет. Это мой брат. — Так он умер, — прошептал он себе под нос, а я тут же резко сбросила его руку. — Кто вы такой и как смеете такое говорить?! Нахал остался невозмутим, напоследок сообщив: — Я Эрен Йегер. А ты.. вскоре всё узнаешь, — и исчез. А время в метро восстановило свой ход, пришёл поезд в нужном направлении и увёз потрясённую меня в темноту туннеля. И я проснулась.•••••