Зачем нам различать эту жизнь и грядущую?

— Не боишься, что Дамблдор тебя сожрёт? — наклоняется к моему плечу Лестрейндж. — Всё-таки алхимик был его учителем какое-то время… На завтрак я приползла с опозданием, когда громкие новости об освобождении Гриндевальда и начатом процессе против Фламеля уже дошли до широких масс. За столом успели произойти пересадки: я оказалась зажата между старостой и Регулусом, лица у обоих были настолько серьёзные, что я вновь захотела зарыться на кладбище. Спрашивать причину было страшно, а вопрос Рабастана только подлил масла в огонь. — До выпуска не тронет. Ну, или до отчисления, но там тоже не так всё просто. Знаешь, что по уставу оглашать приказ об отчислении, придавая ему силу, положено при полном попечительском совете и законных представителях отчисляемого? Как раз на подобный случай. Так что в школе я могу быть спокойна. Передай чайник, пожалуйста. Если бы это дохлое тельце могло краснеть, у меня бы уже пылали даже уши и шея. Но сейчас эту функцию как отключили. Даже терзавшее волнение вдруг резко стихло, будто кто-то выкрутил регулятор. С недоумением принюхиваюсь к чашке. Кто-то капнул умиротворяющий бальзам. Совсем чуть-чуть и очень ловко, но ухватить взглядом «помощника» не выходит. Пожимаю плечами: пусть его. Он разложится в организме к концу завтрака, есть в работе некромантского тела некоторые нюансы. Будь это яд, он бы просто изолировался и вышел, кроме совсем уж специфических составов, на нас и рассчитанных. — Что планируешь делать? — Завтракать. И на занятия. Пока планы моих родственников на жизнь не имеют последствий для меня и не представляют совсем уж смертельной угрозы для них — я планирую не переживать об этом. Потому что иначе я не переживу, — усмехаюсь каламбуру. — Действительно. Повода нервничать нет совсем, — Барти бормочет себе под нос, но я улавливаю. — Как достойная продолжательница обеих династий, я всячески одобряю пляски на костях. Вот только через мои желающим придётся споткнуться. Бравада, конечно, но они как будто бы немного расслабились. В числе запаздывающих почтовых сов в зал залетел ворон, характерный белый клюв которого выдавал «некромантское отродье», созданную из мёртвой плоти химеру. Впрочем, если не знать, что перед тобой, можно принять за мутацию. «Заберу тебя до уроков. Готовься. Хочу увидеть его кислую мину.» — Кажется, на пары сегодня без меня. Ну, зато зелье не превратится в яд, да, Регулус? — Ну, родительский прикормленный зельевар оценил получившееся варево, намекая, что такое можно и запатентовать. Какие-то новые свойства в этом нашёл. Теперь обсуждать неудачный опыт можно было без особого стеснения. Тем более, что претензий за некруху я не боялась — гражданство-то у меня двойное, а на континенте за такое не спрашивают. Зато Снейп вон заинтересованно повернулся, мог бы, наверняка бы ухом в нашу сторону повёл. Воздух в Большом зале вдруг словно задрожал, магия отозвалась на родственную ауру. Я повернулась в сторону входа, первой почувствовав приближение. — Как приятно наконец-то увидеть эти стены своими глазами. А ты знатно постарел, Альбус Дамблдор. С меня будто глыбу сняли, стоило вниманию переключиться на отца. Кажется, я даже на мгновение обмякла, прежде чем снова выпрямить спину.