'Тут в разговор вступает Оля'
Ночь в подземном корпусе всегда была до боли тихой. Рокудо и Шим давно спали, а вот я уснуть не могла. Прошло уже две недели с момента появления по ту сторону решётки Саши. Из-за моей беременности, она вообще не спит и ежедневно берёт ночные смены, чтобы за мной присматривать. Сегодня я с трудом убедила её прилечь и поспать. Сейчас она посапывала на моих коленях, обхватив свою неизменную сумку руками. Я очень хочу увидеть, какая же она на самом деле, без всей этой пафосной одежды. Я осторожно переворачиваю её на спину и чуть расстёгиваю низ рубашки, запуская под неё руки. У неё довольно впалый живот и сильно прощупываются рёбра. Я провела ладонями ещё выше и мягкая кожа резко сменилась на грубую, как наждака. Видимо, у неё на груди был шрам. Грудь у неё, кстати, едва дотянет до единички. Но я отвлеклась. Я прошлась руками по груди, уже практически ложась на свою надзирательницу, ключицы сильно выпирали и на левой был небольшой бугор от старого перелома. Плечи были чуть покатыми, но крепкими, ни широкими, но и не узкими, с чёткими мышцами. Руки были тоже облеплены мышцами, но их явно с первого взгляда и не заметишь. Я осторожно сняла её перчатки и расправила её ладони своей. Её ладони были куда меньше моих, но более грубые и мозолистые. Всё её тело было очень тёплым, но ладони были такими холодными, как будто она только достала их из Енисея. Я подложила ей под голову сумку и спустилась к ногам. Её бёдра, в противовес плечам, были крупными и сильными, выдавая её любовь к бегу. Сами ноги были довольно длинными. Ступни были такими же холодными, как и ладони, но это можно объяснить её хождением по полу без обуви. Вдруг она заворочалась и я быстро легла рядом с ней, укутываясь в куртку, которую она мне одолжила, и обняла свою надзирательницу со спины, прижимаясь к тёплому тельцу. Ей явно снился не самый лучший сон. Но после моих объятий ей вроде стало лучше. Она обхватила мои руки своими и прижалась ко мне. Я заметила, что от неё пахнет смесью крови, чего-то сгоревшего и леса. Очень приятный запах. Сейчас она не ощущалась той охранницей, способной удержать здесь опасных преступников. Она, скорее, напоминала маленькую напуганную девочку, доверчиво прижимающуюся к матери. Я тяжело выдохнула. Может это наказание за то, что я их оставила? Но у меня просто не было выбора! Их бы просто убили бы. Прости те меня, мои детки. Я обещаю, что мои следующие детки получат больше любви. Я почувствовала, как по моей щеке прокатилась слеза. Я быстро её смахнула и вновь попыталась уснуть. На этот раз помешал звук шагов. Это точно был Энки. Если бы не полная тишина, прерываемая лишь храпом моих сокамерников, я бы и не услышала его. Он остановился около нашей камеры и, судя по тому, что Саша заворочалась и уткнулась носом мне в грудь, посветил в нашу камеру фонариком. Я с тихим рычанием придвинула спящую ближе, смотря на место, где возможно находился Энки. Я услышала тяжёлый вздох и скрип отпираемой решётки. Через пару мгновений Энки завернул нас в какую-то ткань, как начинку в шаурму и положил обратно. Я была в шоке. Может он немного смягчился к новенькой? А может просто инстинкт старшего брата сработал. На удивление, я довольно быстро уснула.'Вернёмся к Саше'
Эту ночь, на удивление, я провела практически без кошмаров. Всё же идея Оли поспать была не плоха. Проснулась я в её объятьях, уткнувшись носом в грудь, и завёрнутая в пиджак Энки. А у неё, несмотря на худобу, железная хватка. Самой мне из её объятий не выбраться. В этот момент где-то раздалось хихиканье и перешёптывания. Я запрокинула голову и увидела по ту сторону решётки своих подруг, Самона и Рокурики. Шима и Рокудо в камере не было. - Просыпайтесь, сонные птахи. - улыбнулся Самон, открывая камеру. - А я то думал, что вы и до ужина проспите. - Уже обед?! - вскрикнула я, чем разбудила Ольгу. Она сонно поморщилась, сильнее прижалась ко мне и пробубнила: - Давай ещё поспим. Я беспомощно посмотрела на надзирателей. Самон и Даша ухватились за разные концы нашей импровизированного ложе и понесли нас на выход. На полпути нас перехватил Энки и помог дотащить до поверхности. Он таки сумел нас расцепить и отнёс Олю в новую камеру. Позже я узнала, что нам дали разрешение на перевод зэков из подземелья. Я вместе с Энки пошла заполнять бумаги по переводу, ведь это была моя инициатива и мне было и заполнять. Мы вновь сидели в том самом кабинете, как и пару недель назад, когда я только пришла сюда. Тогда бы я даже и не поверила бы, что мы сможем найти общий язык. Но судьба штука странная, не так ли? Я устроилась на диване, уложив внушительную стопку документов себе на колени. Провозились мы весь вечер, ночь и последующий день. Самон буквально пинками выгонял нас из кабинета, причём пинками - это не метафора. Доковыляли мы до ворот и свалились спять прям там, сил идти куда-то ещё просто не было. Самон и Даша позже нас дотащили до комнаты отдыха и оставили там ночевать. Когда я проснулась, часы предательски показывали пол пятого утра. Уснула я в кресле, свернувших калачиком. Энки всё ещё дремал на диване. Во сне он слегка подрагивал, а под ресницами сгрудились слёзы, готовые в любой момент побежать по острым скулам. Я спрыгнула на пол, зевая и потягиваясь, и пошла в его сторону. Я присела на свободный подлокотник у его головы и запустила руки в волосы, я слышала - это помогает при кошмарах. Волосы у него были жёсткими и гладкими. Я гладила его и слегка маскировала голову. Это помогло и вскоре его дыхание выровнялось, а дрожь сошла на нет. Мне даже показалось, что уголки его рта слегка приподнялись. Я улыбнулась и тихо выскользнула в коридор, плотно прикрывая дверь. На улице стоял утренний полумрак. Охранник, оставленный на ночную смену, лениво брёл вдоль решёток у противоположной стены. Было очень тихо. Я