Nil plus

Переезжая в новый город, Олег знал, что будет сложно. Но не подозревал, что аж настолько. Наверное, его появление в начале 11 класса не удивило и не смутило никого совершенно. А должно ли было? Наверное, нет. Ну вот и не удивило. Порядок. Но нет. Просто показалось. Новый ученик — еще и красивый какой! — удивил буквально каждую девушку. Впрочем, немалое количество парней тоже подняло головы и сразу разглядело в нём отличного кандидата в самые разные кружки, компании, направления в целом. Например, через пару дней ему предложили вступить в школьную команду футбола, на следующий день — волейбола и баскетбола, а потом ещё и в шахматный. Впрочем, больше всех его поразили не они, а неприметный рыжий парнишка, сидевший на последней парте и писавший или рисовавший что-то, не поднимая головы. Олега посадили на втором ряду из пяти. — «Нужно будет со всеми перезнакомиться», — подумал он в первый день. Думал про всех, но в голове крутился только образ того рыжего. Волосы были скорее не рыжими, а прямо огненными. Лица видно не было — он не поднимал головы, а длинное каре перекрывало всё. Руки… Тонкие, даже эстетически красивые пальцы. «Играет на музыкальном инструменте, сто процентов», — подумал Олег, садясь за парту. Он часто оценивал так людей и строил догадки про их хобби. Парень сидел один и явно не был заинтересован в происходящем вокруг. — «Нет, всё-таки нужно будет с ним поговорить. Заинтересовал.» Он едва сдерживал желание повернуться и глянуть на него поверх остальных голов. Нужно было терпеть до перемены. Терпи. Терпи. Терпи. Удалось отвлечься на тему урока, и он послушно всё записывал и запоминал. Звонок настиг неожиданно. — «Супер!» Он быстро закинул вещи в рюкзак, дождался, пока часть класса выйдет и только тогда подошёл к парню. Кстати, они остались в классе одни. — Привет. — Привет, Олег. — он всё ещё не поднимал голову. Впрочем, с такими Олег умел общаться. — Можно посмотреть? — он старался говорить без дерзости, чтоб не напрягать художника. Рисовал, кстати, красиво, но он специально старался не смотреть. Получалось хорошо, но боковое зрение, так хорошо развитое с самого детства, никуда не денешь. — Да, садись, если интересно… Ответ был тихим, смущённым. Волков тихо опустился рядом. — Ух ты. Красиво получается. «Рождение Венеры»? — Да, типа того. — парень заговорил охотнее. — Мне далеко, конечно, до оригинала, но вот, стараюсь… — Не далеко. Правда, получается хорошо. — «Не перехваливай. Слишком скромный, подумает, что подмазываюсь.» Олег замолчал, а Серёжа наконец-то поднял голову, и посмотрел на него глубокими тёмно-синими глазами, в которых Олег сразу утонул. Серёжа тоже, кажется, залип, и они сидели так, молча глядя друг другу в глаза. — Разбираешься в исскустве? — Немножко. — он не врал, Волков действительно предпочитал что-нибудь поактивнее, но с родителями он часто ходил в музеи и на выставки, так что… — Круто. — он повернулся обратно и продолжил рисовать, а Олег обнаружил, что не сможет выбросить из головы этого парня ближайшие пару лет. Продолжив запоминать черты лица парня, он молчал. Веснушки. Очень много. Волков чувствовал: веснушки у этого парня не только на лице и шее в таком огромном количестве, но и на плечах, предплечьях, наверняка ими усыпана вся спина, а может и… Так, стоять. — «Не туда тебя понесло, Волков.» — А… как зовут тебя хотя бы? Парень прыснул, но смеяться не стал. — Серёжа. Разумовский. — Приятно… познакомиться. В голове всё ещё крутились пошлого подтекста мысли, но Олег правда старался их отгонять. — Угу. — «Наверное, это можно считать за знакомство…» Следующий шаг случился на физкультуре в среду. Чисто случайно вышло так, что Олег повернулся на Серёжу в тот момент, когда он стоял в одних штанах, красиво облегающих округлую, но не большую, задницу. — «Волков, твою мать, успокойся!» Кстати, на счет веснушек он был прав: пусть их было не очень много, но они действительно покрывали всё тело. Рыжий натянул футболку и повернул голову в сторону Олега. Заметив его взгляд, он посмотрел ему в глаза и вопросительно поднял бровь. Олег мотнул головой и отвернулся, краснея. — «Волков, да что за хрень с тобой? Не влюблялся что-ли никогда?» Влюблялся. Причём в парней и влюблялся. Но не таких, сука, красивых! Олег понял в классе так пятом, что девочки ему не нравятся от слова совсем. Ну вот не притягивают они его, и хоть убей. Его за это, конечно, никто не обижал, девчёнки с ним дружили, да ещё как. Но не видел он таких красивых парней ещё. Серёжа, кстати, был отличником. Хоть алгебра с геометрией, хоть физика, хоть астрономия, хоть физкультура — всё ему давалось легко. Не то что Олегу, который был хорош только в последнем. Явно не талант помогал Разумовскому в учёбе. По рассказам местных девушек (кто сразу увидел в нём гея, на удивление), Серый очень много сидел за учебниками, оставался на дополнительные после уроков, ему нанимали репетиторов. Только английский ему давался хорошо, и то, потому что учил он его с четырёх лет. — Теперь «пожинает плоды», так сказать. — говорили сплетницы про рыжего парнишку. — А характером он всегда был скромный. Но не с учителями. Ох, как он физичку нашу в седьмом классе переспорил из-за ошибки, это надо было видеть! Олег не видел, и жалел. Оказывается, почти вся женская половина класса по нему вздыхала, настолько красивым он был. Не только красивым, конечно, за характер его тоже любили и уважали. — Он смелым никогда не был, а вот упрямым — пожалуйста. Если с ним уметь говорить, то он тебя примет в два счета — будет общаться, показывать рисунки… Говорят, в детстве его обижали сильно, он же сирота. Дразнили по поводу и без, избивали. Потому он и закрылся. Делает всегда всё в одиночку, учителя ему пару, например, в групповых работах не ставят никогда, только спрашивают, нужна ли. Нужна — выбирай. Нет — удачи, работай. И работает, и помогает всем на уроках. Он такой гениальный метод разработал. Короче, поскольку учителя на контрольных на нас редко смотрят, то он ответы буквально на пальцах показывает. Например, А — 1. Девушка подняла к потолку палец, потом сложила ладонь в кулак и снова показала один палец. — Перед тем как показывать, он всегда подаёт звуковой сигнал. Любой. Если стукнет ручкой об парту - не громко, чтоб внимание не привлекать, но и не тихо, как всегда делает - или кашлянёт, например — то нужно обратить внимание. Да, не смотри так удивлённо, он настолько тихий, что почти никогда этого всего не делает. Впрочем, помогает он не всем и не всегда. Это зависит от того, нравится ли этот человек ему. — девушка, чьего имени Олег, кстати, не знал, вздохнула и продолжила. — Что ни говори, но мы все от него реально зависим. На тестах особенно. Откуда у него только время берется всю домашку делать… Впрочем, после школы Олег узнал, откуда. Они оба попали в один университет, и попросили, чтоб поселили их вместе. Никто не отказал, и вот, спустя пару часов, они, уже разобрав сумки с вещами, сидели и болтали, попивая чай. — Меня Ботичелли всегда вдохновлял. Удивительный художник… Олег всё ещё не мог ничего про художников запомнить, но слушал Сережу всегда с интересом. Он умел рассказывать, умел заинтересовать. А время он брал с ночей, когда не спал. Как он сам рассказывал,: — Я класса, наверное, с третьего могу не спать несколько суток. У меня соседкой была девочка маленькая, много кричала, понимаешь сам. Я уснуть не мог. Было, конечно, плохо и тяжело первые года так три, но потом я приспособился, начал повышать планку… — Прости, перебью. Сколько у тебя, так сказать, рекорд? — Не спать? — Ага. — Ммм… — он задумался. — Примерно девять суток. Девятый класс, ничего не поделаешь, самое сложное время. — Сумасшедший. — Да не сумасшедший я… Серёжа не обижался — Олег за год знакомства с ним научился отличать, когда он обижался, а когда «актёрничал», как сам Волков это назвал. Но тень досады после таких слов всегда мелькала. Волков тоже не промах — научился делать так, чтоб его легко понимали. Жесты рук, мимика, взгляд. Это важно для такого. Разумовский понимал его лучше всех. Периодически они могли друг друга понять, просто переглянувшись. Это часто помогало, кстати. В тех же играх на физкультуре против параллельного класса. Олег не признать не мог, этот парень что-то в нём задел, зацепил, всколыхнул. И не только в штанах. Он думал о каминг-ауте, о признании, и всё сложилось в один чудесный день. После пар у них была традиция — вместе есть огромную порцию доширака на двоих. — Где-то я это видел, — сказал Волков, когда Серёжа в первый раз протянул ему упаковку вермишели и вилку. Тот посмеялся, и ответил: — Да, я тоже смотрел. Никого из них это не смутило, и потом Олег частенько подворовывал у Серёжи лапшу. — Бери острую, она вкуснее. — Ага, спешу и тапочки роняю. Тебе нравится — ты и бери. Принципиально не брал. Что-то было в этом родное, своё. В краже лапши, всмысле. Не особо острой, куриной — Олег запомнил на всю жизнь, а в некоторые моменты душу был готов продать за то, чтоб вернуться к своему Серёже и поесть с ним. Так вот, сложилось всё в тот день капец удачно. Смотрели ли вы мультик «Леди и бродяга»? Если нет, то просто вспомните картинку, где две собаки едят одну спагеттину вдвоем, и потом… Да, так и было. Ну, почти так, ладно. Но они действительно выловили одну спагеттину (или доширачину? не, фу, ужас), и если бы Серёжа не заметил, то они бы просто её напополам порвали, не поцеловались же! — Я не был бы против, — как бы между делом сказал Олег. Сережа в ответ на это поддел вилкой одну макаронину с его вилки, но та благополучно съехала с края. — Блять, а так хотелось. — Серёж, я гей, и я не пошутил сейчас. - Олег решил выдать все тузы. — Я знаю. Брюнет подавился лапшой. — Всмысле… кхе-кхе, бля… Всмысле знаешь? — Да камон, ты не невидимка, и я частенько вижу как ты краснеешь когда на меня смотришь. — Сережа не дурак, решил козырями бить, и смотрел ему в глаза. Долго, не отрывая взгляда, с явным желанием сломать Волкова. Тот отвечал, глаз не отводил, но краснел и сам это ощущал. — Вот видишь. — Серёжа улыбнулся хитро как лис и продолжил есть. — Засранец. — Олег встал со стула и кинул вилку в раковину, оставляя чуть меньше половины порции Разумовскому. — Да ладно, я тоже тебя люблю. - прилетело ему вслед.