Эльза Крейл

Главное в человеке — это не ум, а то, что им управляет: характер, сердце, добрые чувства и передовые идеи. Фёдор Достоевский Эльза Крейл была удивительная девушка. Вы бы тоже так думали, ежели б вам случилось быть ее другом или знать ее близко. Она чудесно справлялась со своими эмоциями, была тверда и крепка, стоически настроена и сносила все те неприятные вещи, случившиеся с нею,  героически. Энергичная, но невозмутимая, практичная и независимая  — вот такая Эльза была в семнадцать лет, в свой последний год в школе. В тот год, какой она позже называла «самым насыщенным, самым влиятельным и, несмотря на все горести, наиболее запомнившимся». Мне же отведена роль рассказчика, и я с довольствием доложу вам, чем сопровождался последний школьный год мисс Крейл. Для начала мне придётся вас огорчить, поскольку история этой юной особы очень печальна, особенно в ту самую осень, в тот самый вечерний час, когда Эльза вернулась со школы и глядела в окно в своей комнате, оперевшись на руку, наблюдая за воронами. Ей в самом деле было грустно, и даже не из-за отцовской ругани, встретившей ее у порога дома, а из-за мрачного и бесконечного однообразия ее жизни. Эльза понятия не имела,когда вдруг все стало таким; когда жизнь заимела угрюмые,серые краски, когда она,такая свободолюбивая птичка,вдруг оказалась запертой в клетке,когда начала презирать отца с братом и тетю, когда намеренно задерживалась в школе,чтобы оказаться дома как можно позже, когда прятала мысли о матери куда дальше,лишь бы в них не погружаться,когда утеряла значение слова «дом»,когда небо заслонилось злобными тучами,когда тепло ее покинуло,когда она стала опорой для младшей сестры,когда стала взрослой,куда взрослее,чем была на деле. Она,как правило, об этом не думала,полностью погружаясь в свою расписанную по часам рутину,а после тяжёлого школьного дня,не имея сил для тяжелых дум,проваливалась в сон. А наутро вновь вставала и повторяла прошедший день, и никогда не была грустной,ибо грустить она не могла; не могла,чтобы не предать себя самое и оставаться уверенной  и твёрдой ради сестры. Как бы та верила в лучшее будущее,будь ее сестра сплошным напоминанием того,что оно таковым не будет? Такое положение дел, пожалуй, надоело бы всякому ,и Эльза исключением не была,но свыше ее сил было себе в этом признаться — она находила необходимым находится в духе «я всего этого сильнее» и справлялась,надо сказать,вполне успешно. Не лила слез,не распространялась о своих печалях, всегда была полна энергии и училась,и мечтала, и лелеяла свои надежды и планы,и трепетала пред возвращением домой,и размышляла,коим образом его организовать. Сломить ее,задеть или обидеть —задача была не из легких. А если и столкновение произойдёт —между ней и кем бы то ни было — она,непременно,найдёт,что ответить и какие предлоги помогут ей забыть о сказанном. Но все что было дома,—то несомненно за его пределы выходить и не смело. Что льстило Эльзе,так это то,что школа в целом и отсутсвие друзей дарили ей полное и безраздельное право на скрытность. Никто не интересовался ее домашними,и даже если она могла получить парочку-другую вопросов на этот счёт,то отшутиться или перевести тему не составляло труда. Там,в стенах учебного заведения,среди учебников и парт,среди суеты учеников,она могла сделаться самым обыкновенным подростком,однако не утратить заслуженной репутации блестящей ученицы и общепризнанной умницы. Эльза впрочем-то везде чувствовала себя уверенно,но школа дарила ей уверенность в ещё большем объеме. Она была уполномоченная староста, имела немало власти и привилегий,а ещё находилась в щедрой милости у директора. И забывала обо всем том,что могло бы омрачать ее юность... Возвращаясь к школе (а это важный аспект в жизни Крейл,потому вынуждена вставить ещё словечко-другое про неё), она была отнюдь не простая,очень даже буржуйская, для тех, кто с детства привык к роскошным вещам и красивым особнякам. В целом, надменности и претенциозности однокашникам Эльзы не занимать,но и хорошие ребята были тоже. Съежались со всего свету;кого там только ни было, а по-шотландски говорить не говорили. Впрочем,у мисс Крейл он тоже был ломанный. И вышеуказанная особа не спешила находить друзей. Так уж сложилось, что она тешилась строго своей компанией (кою находила наиудачнейшей), а общение с остальными ребятами за рамки формальности не выходило. Несомненно, особых усилий для установления дружеских контактов она не проявляла,потому как ее первые невинные попытки были в самом их зачатке безжалостно загублены и раздавлены, а более стараться не хватило былого энтузиазма. Но и к чему ей друзья?.. Сестра имеется, а это уже ближе,чем любой друг, думалось Эльзе. И оттуда,пожалуй,я желаю начать повествование и поведать о следующих,более примечательных событиях. Ведь описывать каждый день в бесконечной их веренице в жизни Эльзы Крейл сошло бы за Дэвида Копперфильда. Заявляю:цель моя проста и благородна — доставить любезному читателю недюжинного удовольствия. Потому-то я и вынуждена попросить вас следовать за мной и не отставать!