***
Круглый механизм на старинной белоснежной башне мерно отмерял свой ход. Щелчок. Томный звон колокола наполнил пустое пространство – серые стены отразили его, и звон набатом застыл в ушах. Пробил час Жёлтой – ровно девять. Прошло уже... сколько? Трое суток? Три недели? Может, месяцы? Они не навещали меня уже так долго. И здесь моя сила совершенно бесполезна – камушкам до меня не добраться, а другого способа развеселиться в этой ловушке я найти так и не смогла. Они рассердятся, если я вновь не смогу подавить свои эмоции. Деффекты нужно устранить. Пусть это и грозит мне вечной и совершенной скукой...***
– Она еще не восстановилась! – кричала Жемчуг, взмахивая руками. – Вы не имеете права!.. – Мой Алмаз больше не намерена ждать, – холодно отчеканил Жёлтый Жемчуг, скрещивая руки за спиной. – Мы отбываем через час. И Розовый Алмаз отправляется с нами. – Она не Розовый Алмаз! Она вообще не Алмаз, она – Нора! – воскликнул Стивен, оттаскивая маленьких роботов от комнаты, в которой мирно спала его измотанная старшая сестра. Гранат стояла позади, но круглые механизмы продолжали стремиться внутрь. – Кажется, вы неправильно меня поняли. Вы и Ваша Нора отправляетесь через час на корабле Желтого Алмаза в Родной Мир. Это не просьба. На этом с вашего позволения откланяюсь, – скрестив руки в форме ромба на груди, Жемчужина отправился восвояси, на корабль, зависший над темным океаном. – Жемчуг, – вмешалось Слияние, поправляя темные очки, – ты не хочешь ничего нам объяснить? – Я... я не, – «слуга без хозяина» вздрогнула, обхватывая собственные плечи ладонями, тут же пряча глаза, – я не могу... – Роза нам лгала, верно? – настаивала Самоцвет, сжимая в приливе ярости кулаки. – Точно также, как и с Висмут? Она сокрыла и это? Как, черт побери, можно объяснить происходящее? Мы все видели слияние Стивена и Норы на пляже. И это была не Роза Кварц. – Нотки гнева проклевывались сквозь холод, смешиваясь с ярко выраженным презрением. Гранат ненавидит ложь. – Объяснись, Жемчуг. – Я... – Стивен, – из комнаты вышел поникший Грег, потирая красные от стресса, свалившегося на него в последнее время, глаза, – Нора проснулась. Она просит тебя. В гостиной повисло гнетущее молчание. Гранат сомкнула губы в плотную линию, резко отворачиваясь и спеша прочь – молчание Жемчуг выводило ее из себя. Всё шло из рук вон плохо – ничего хорошего не предвещала и расколотая Аметист, которая даже после исцеления Стивена не возвращалась в свою физическую форму. – Я, – Стивен помедлил, оборачиваясь к потерявшейся в воспоминаниях Жемчужине, так и не решившейся рассказать правду. Впрочем, это не в первый раз. – Я иду, спасибо, пап, – сухо поблагодарил юноша, пробираясь в комнату. Юниверс сложил пухлые губы в слабой улыбке, приобнимая сына. – Прошу, будьте осторожны, – прошептал он. И Стивен изначально даже не понял, к чему это наставление. Подступившие слёзы, что замерли плотным комком эмоций в горле, не позволили ему уточнить недосказанность в их разговоре, только улыбнуться в ответ, притворяясь, что всё в порядке. Нора сидела на краю постели, держась правой рукой за голову и не сводя взгляда с жёлтого корабля за окном. Обычно полные азарта карие глаза стали совсем тусклыми, почти что неживыми, чёрными. В них не было совершенно ничего, будто та сила, что ранила Алмаз, уничтожала старшую из двойняшек изнутри. И никто не мог остановить это, особенно Стивен. В груди защемило, и мальчишка бросился к ней, замирая под её пустым взором, лишь робко касаясь плеча. – Нора, пожалуйста... – Розовая, прекрати. Сознание помутнилось. Меня будто что-то выдернуло из кошмара, так напоминающего реальность – вновь это странное ощущение иного «я», более реального, значимого, ценного, чем моё собственное. – Стивен? – с трудом различила расплывчатый силуэт перед собой, безуспешно стараясь подняться на ноги – тут же свалилась без сил на кровать, больно ударяясь копчиком о деревянное основание. – Как долго...? Нет, что важнее... ты в порядке? – Я цел, – собеседник заметно приободрился, осторожно пристраиваясь с краю, рядом с сестрой, – я и не знал, что ты так можешь. Это было, – его глаза засверкали точно так же, как в моменты, когда он начинал рассказ о приключениях с Самоцветами, и это безусловно тронуло моё ослабленное сердце, – как пуф! А потом бум! И так ярко! Покажешь, как ты это сделала? Теперь и мои губы накрыла нежная улыбка – Стивен всегда мог меня развеселить, даже в моменты глубокой печали. Вот его настоящая сила – оптимизм. Даже немного... завидно. – Покажу, позже. – Через силу приняла сидячее положение, делая глубокий вдох, чтобы собраться с мыслями перед действительно важным разговором. – Послушай, Стивен, я понимаю, что ты, должно быть, думаешь, что я спятила, но всё происходящее можно объяснить довольно... Хотя, – я резко выдохнула, с горечью усмехаясь собственному провалу, – кого я обманываю, ничего это не просто. Мы как-то связаны с Розовым Алмазом. И Жёлтая в этом уверена. А я теперь страдаю от постоянных болей в груди – там, где расположены осколки самоцвета нашей матери. И эта сила – я не контролирую её. Ты сам видел, на что она способна. Мы одновременно медленно повернулись к окну, разглядывая инопланетный корабль: Стивен – в раздумьях, я – с сожалением. – Я видела... то, что переживала наша мама. Я смотрела на мир ее глазами. Погружалась в ее воспоминания. Не знаю, почему другие Кристаллы ничего не сказали об этом, но, думаю, наша мама слилась с Розовым Алмазом или что-то такое. – Не совсем, – неуверенно подала голос Жемчуг, потирая озябшие – что странно, ведь Самоцветы в принципе не зависимы от температуры так, как люди, – плечи, с трудом поднимая глаза на детей. – Я... нам нужно поговорить, Нора, Стивен. Не знаю сама почему, но я вдруг напряглась всем телом, сжимая под пальцами светло-розовую простынь. На душе было неспокойно, и вихрь эмоций только усилился при виде Жемчужины. – Ты ведь не хотела рассказывать Гранат правду, – Юниверс-младший сморгнул взволнованно несколько раз, осторожно пододвигаясь ко мне, будто подобным жестом мог укрыть от пристального взгляда Жемчуг. – Я и сейчас не хочу, – качнула головой гостья, делая несколько шагов в нашу сторону и мягко, почти невесомо опускаясь на постель, — но будет лучше, если вы узнаете правду от меня, чем от Алмазов или их подчиненных. Тем более, что, – она сбилась с мысли, смяная нижнюю губу, – они не знают правды. Только то, что вам уже известно – Роза Кварц расколола Розовый Алмаз на поле боя. – Тогда что же случилось на самом деле? – не выдержала я, подавшись вперед. – Я не могу рассказать, но могу показать. Самоцвет слабо улыбнулась, протягивая к нам ладони в ласковом жесте. Впервые она смотрела на меня совершенно иначе – беззлобно, нежно и взволнованно. В её глазах я не прочла ни страха, ни отвращения, только глубокую и тёплую печаль. Нас с братом поглотил ее кристалл, протаскивая сквозь воспоминания: поверхностные и глубинные. Я думаю, Стивен видел большинство из протекающих через нас событий раньше, я же лицезрела всё впервые: веселый завтрак в кругу «семьи», запузыривание «расколотого» камня, комната, заполненная множеством этих самых пузырей, слияние Аметист и Гранат, фотография, а после мы стали погружаться всё дальше: маленький Стивен, просящий внимания, телевизор и реклама сладких хлопьев, отец, ремонт дома... И тут среди потока воспоминаний я успела заметить одно единственное: Жемчуг наблюдала за мной, играющей с отцом на берегу. Мне было шесть – это наш первый полноценный отдых на пляже с разнообразными играми и дозволением купаться. Она смотрела на нас издали, но так долго, что даже когда мы ушли, она продолжала наблюдать за пустым, холодным песком, лениво омываемым темными волнами океана, отражающего яркие лучи закатного солнца. Поток воспоминаний ускорился, и сосредоточиться на чём-то определенном я больше не могла. Только крепче сжала ладонь Стивена, закрывая глаза и желая лишь одного – поскорее покончить с этим и отыскать правду. Я хотела сбежать. Куда угодно, только бы не видеть больше никого из Самоцветов-Кристаллов. Их отношение ко мне не изменится – презрение так и останется презрением, поменяется только причина. Для них не имеет значения – Роза Кварц я или Розовый Алмаз. Быть может, мне вообще не место здесь. – Нора, – испуганно забормотал братец, стискивая под пальцами мою ладонь. Кажется, мы наконец там, куда и должны были попасть. Только где это... там? Мы стояли посреди темного зала – внутреннее убранство паланкина Розового Алмаза – и наблюдали за тем, как Роза Кварц принимала облик стройной девушки с копной воздушных нежно-розового оттенка волос, обращаясь к Жемчуг и прося её о помощи. Я не понимала, что происходило, только наблюдала за растекающимся перед взором воспоминанием, погружаясь в темноту собственного сознания. Роза всегда была Алмазом? Жемчуг притворилась ей и разбила собственную Госпожу? Ее мотивы я могу понять, но не намерения Розовой. Изобразить свою гибель, чтобы что? Уничтожить всех Самоцветов на Земле силой гнева Алмазов? Обречь всё живое на медленную гибель из-за гиганстского кластера в земной коре? Я не понимаю. Почему она не могла пойти против системы, выстроенной Алмазной читой, со своими силами, силами Розового Алмаза? Если я – разрушение, а Стивен – созидание, то Розовая – сверхсоздание, способное на невероятные вещи. Тогда почему она трусливо сбежала от ответственности, переложив всё на верных друзей и товарищей, а после – на своих же детей. Я видела, как тяжело приходилось Стивену. А теперь, когда он знает, что наша мать – вовсе не та, за кого себя выдавала, он, должно быть, чувствует себя только хуже. Осторожно шагнула к нему, когда розовый силуэт скрылся за полупрозрачной тканью, что служила импровизированным входом, и крепко обняла, встречаясь взглядом с Жемчуг из прошлого. Она только коротко улыбнулась перед тем, как изменить свою форму, обращаясь в Розу Кварц, и исчезнуть следом за госпожой. – Мне жаль, – виновато произнесла, понимая, что после этого я не найду в себе сил рассказать Стивену о том, что видела ранее – те воспоминания Розового Алмаза. В неведении жить лучше, и пока я не разберусь в происходящем сама, он ничего не узнает. По крайней мере, я на это надеялась. Маленький нос легонько взметнулся вверх, громко шмыгая, и Стивен припал к моему плечу, обнимая в ответ. Ему было тяжело. Он пережил так много, будучи сыном Розы Кварц, отступницы, что боролась с тиранией Алмазов, и теперь ему нужно было продолжить жить, приняв тот факт, что он – сын Розового Алмаза, того, против кого сражалась его, нет, наша мать. Воспоминания Жемчуг вновь обратились в вихрь вокруг нас, и я смогла разобрать несколько обрывочных картин: смутно знакомый мне розовый зал, силуэты Жёлтого и Синего Алмазов, Земля, «детский сад», подобный тому, в котором родилась Аметист – Стивен показывал мне фотографии, обещая однажды сводить и показать всё вживую. Среди быстро сменяющих друг друга изображений я не смогла уловить ни единого, связанного с силой Розовой, что досталась мне. У Жемчуг не было воспоминаний о способностях той к разрушению после эмоциональных всплесков. Но я видела... Дважды. Тогда почему? Почему Жемчуг не знает об этом? Вихрь внезапно стих в голубой вспышке – мы вернулись в реальность, всё также обнимая друг друга, и я встретилась взглядом с Жемчуг, поджимая губы в кривой улыбке. Я не знала, как спросить о том, что терзает меня изнутри. Не знала и как рассказать о своих чувствах. Я никогда не умела ими делиться, даже с отцом, только со Стивеном, со своей полной противоположностью, с тем, кто никогда не станет воспринимать сказанное на свой счет. – Я лечу с Жёлтой, – уверенно произнесла, размыкая объятия. – Нет, тебе нельзя..! – Жемчужина подалась вперед, тут же одергивая себя и прижимая ладони к груди. – Прости, – прошептала она, в спешке поднимаясь на ноги. – Я отправлюсь с тобой, – пробормотал братец, шмыгая носом, – я тоже хочу знать правду о маме. Если она была Розовым Алмазом, если она была плохой... – Стивен, – произнесли мы одновременно с Жемчуг. – Роза, – Самоцвет поправила себя, – Розовая была ребенком, подобно тебе, что радовалась жизни как никто другой. Она искренне любила Землю и людей. Она действительно любила вас. – Она не была плохой, – добавила я с улыбкой на лице, – поверь мне, я знаю. Ложь. Я не знаю ничего о Розовом Алмазе. Именно поэтому я и отправляюсь с Жёлтой в Родной Мир. – Я... – Стивен неловко спустился на пол, утирая тыльной стороной ладони влажные глаза, – скажу папе, что мы улетаем... С его уходом в комнате вновь воцарилось это гнетущее молчание, и ни я, ни Жемчуг не спешили его нарушать. У каждой из нас были свои страхи, и преодолеть их после одного разговора – нечто невозможное. Мне нужно было разобраться с тем, что мы увидели в воспоминаниях Жемчужины, но заговорить первой с той, кто так долго меня избегал, было действительно тяжело. Я искала в себе силы слишком долго. Когда я уже, казалось, была готова начать разговор, не обнаружила Самоцвет и выбежала из комнаты, стараясь отыскать её взглядом. – Жемчуг, – окликнула ее уже внизу, на лестнице, взволнованно поджимая нижнюю губу, – я... Ты любила её, верно? Жемчужина слабо улыбнулась, оборачиваясь ко мне, чтобы наконец взглянуть прямо в глаза, честно, без страха, червем проедающего ее изнутри. – Да, – она взобралась на ступень выше, протягивая ко мне тонкую ладонь, робко касаясь левой щеки, – и ты становишься всё меньше похожа на неё прежнюю. Нора, ты напоминаешь мне именно Розу Кварц, не её. – Мама изменилась после войны? – Нет, – плавно пальцы спустились к шее, и Жемчужина позволила себе сделать еще один шаг, но не осмелилась на большее – между нами так и осталась эта глубокая пропасть, что исчезнет очень не скоро, если это произойдет вообще когда-нибудь. – Она изменилась раньше, и окончательно – после встречи с Грегом. Она изменилась с появлением людей в ее жизни. Она повзрослела. – Тогда я... – Это наша вина, что тебе пришлось стать взрослой так рано, – «слуга без хозяина» казалась мне растерянной, словно впервые что-то пошло совсем не так, как она ожидала, – мне жаль. Я... не могу пока справиться с этим. И это целиком моя вина. Ты здесь не при чём. Но... я рада, что мы смогли поговорить. Я... горжусь тем, какой ты выросла. Какой ты стала для Стивена. Осторожно перехватила ее ладонь, притягивая к себе, и окунулась в объятия, утыкаясь носом в её холодное плечо. Я не готова была простить Жемчуг, не готова была и позволить себе сблизиться с ней, но поддерживать конфликт между нами больше не желала – я видела, как это вредит Стивену и я знаю, как ему больно от нашего безразличия. Тонкие пальцы обвили мои плечи в ответ, и несколько холодных капель упали на мою кожу. Жемчужина с тяжестью вздохнула, отпуская меня, отпуская прежнюю боль: – Спасибо, Нора.***
– Еда, вода, плотные пакеты, теплая одежда, сменное белье, – я перебирала вещи в рюкзаках, проверяя, всё ли необходимое мы взяли с собой. – Стивен, – обернулась к мальчишке, нервно перебирающему пальцы, стоя рядом с Гранат, что только недавно сообщила о том, что не может последовать за нами. – Возьми, пожалуйста, пледы с собой. Самоцветам не нужен отдых, у них нет кроватей и тому подобного, а спать на полу будет холодно. И возьми ещё фонарик на всякий. – К-конечно! – Вам точно обязательно лететь с той... гигантсткой женщиной? – Грег протянул пачку хлебцев и банку шоколадной пасты, опускаясь на корточки передо мной и тремя раскрытыми рюкзаками. – Я имею в виду, что... это ведь в космосе. В прошлый раз ты... – Пап, – я улыбнулась нежно, поднимая голову, – я понимаю, что ты боишься, но я защищу Стивена. – Я волнуюсь не за него, – пробормотал отец, растерянно пряча взгляд, – точнее не только за него, я переживаю о тебе. – Он выдохнул, мягко беря мои ладони в свои, проводя по нежной коже большими пальцами. – Знаешь, я ведь был действительно рад, когда ты оказалась... обычной. Просто человеком. Я мог удержать тебя вдали от всей этой... магии. В безопасности. А теперь я чувствую себя таким бессильным... – Папа, – я уверенно обхватила его шею, смыкая пальцы в замке на затылке, – я стала сильной только благодаря тебе. Я ведь старше, помнишь? Не Стивен должен защищать меня, а я его, – постаралась улыбнуться как можно шире, хоть это действие и давалось мне с трудом. – Папа, я уже не ребёнок, мне четырнадцать. Мне нужно открывать для себя что-то новое, учиться в конце концов, и это приключение – мой шанс расширить свой кругозор, узнать больше о Самоцветах, о маме. – Я знаю, – прошептал отец, подбадривая меня своей улыбкой, – просто пообещай мне, что не будешь вмешиваться во все эти... Алмазно-Самоцветные распри. Прошу, Нора, ты должна понять, почему я так волнуюсь. Ты же буквально взорвалась на берегу!.. – Я обещаю, – перебила его, по-детски чмокая в щеку, хихикнув от прикосновения бороды к собственному носу, – всё будет хорошо. И когда я вернусь, с тебя обнимашки. – Договорились, – улыбнулся Грег, расслабляя плечи и одаривая меня поцелуем в лоб, как в далеком детстве. – Знаешь, тебе идет эта стрижка. Напоминает меня в молодости. – Пап, – протянула я шутливо недовольно, растягивая гласную. – Я принес пледы и подушку! – Стивен быстро перебирал ногами, без возможности глядеть, куда он бежит – большая белая подушка закрывала обзор. – И еще захватил котиков! Ты ведь любишь это мор..! Он чуть было не споткнулся, когда Жемчуг подхватила его, уберегая от падения. – Прости, – смущенно пробормотал Стивен, припадая лицом к подушке, – я просто... волнуюсь. Нам удастся встретиться с Алмазами! И другими Самоцветами! Мы можем попросить их помочь с «искаженными»! Я ведь почти сумел исцелить Жуконожку! – Да, посмотрим, что можно будет сделать, – подыграла ему, хоть и понимала, что вряд ли из этого выйдет что-то хорошее. – Я собираюсь с вами, – Жемчужина встала по стойке, кивая собственным мыслям. – Стивен! – Конни спешила на пляж, крепко держась за меч. – Я прибежала... как только смогла, – она замедлила шаг, пока совсем не остановилась, глядя точно на огромный корабль, зависший над океаном. – Я думала, что на вас напали... а... Нора, привет, – виновато пробормотала она, махнув рукой в знак приветствия. – Вы куда-то отправляетесь? – В космос, – Стивен улыбнулся широко, – с Желтым Алмазом! О, ты бы видела ее, она огромная! Даже больше Александрита! И такая... о-о-о..! – Я немного не понимаю, – девочка виновато скривила губы, – разве вы не сражаетесь с Алмазами, разве не пытаетесь устранить их тиранию? Почему тогда, ради всего сущего, ты сейчас отправляешься с ними в космос? Разве это не опасно? Стивен, что я пропустила? – Нора, – братец обратился ко мне, надеясь, что я смогу объяснить ситуацию куда лучше его, однако сил на это у меня не было, и я только махнула рукой: – Мне всё равно, кто с нами отправится. Если хочешь, бери Жемчуг и Конни. Только тогда лучше пополнить запасы. – Пять минут до отправления, – внезапно, будто приговор в зале суда, раздался звонкий голос Жёлтой Жемчужины. Самоцвет появился из небольшой золотой сферы, спустившейся с корабля. – Прошу вас поторопиться, Розовый Алмаз. – Розовый... что?! – Конни крепче сжала меч под пальцами, вздрагивая всем телом. – Жемчуг, – я обратилась к помощнице Жёлтой, – мы можем взять с собой сопровождение? Небольшое развлечение и поддержку. Жемчуг скривил губы, вздернув подбородок, и окинул собравшихся Самоцветов и людей презрительным взглядом, будто не видел в них ничего достойного. – Можете, Розовый Алмаз. Вас ожидает Мой Алмаз. – Нас... как Розовую? – переспросил Стивен, застегивая рюкзак в форме гамбургера. – Нет, часть Розовой, – Жемчуг указал жестом на меня, прикрывая глаза. – Вы можете проследовать на корабль, я сопровожу вашу половину и сопровождающих позже. – Спасибо, – улыбнулась Жемчужине, подхватывая один из рюкзаков, последний оставляя на попечение земной Жемчуг. Напоследок я ещё раз оглядела пляж и место, что Стивен называл домом. Отец заметно волновался, и даже моя улыбка не могла сгладить обстановку – его всегда пугало всё, что связано с Самоцветами, и теперь ещё и я оказалась втянута в этот мир. Мне жаль, но ничего уже не изменить. Я желала этого давно. Пусть и не совсем... такого. Гранат стояла в отдалении, казалось, даже не глядя в нашу сторону. Она ни обмолвилась ни словечком ни с кем, кроме Стивена. Интересно, Аметист тоже огорчилась бы, узнав правду? Может, также разозлилась? На кого? На меня? Стивена? Жемчуг? Всё это для меня слишком сложно. Я не понимаю чувств и причин действий Самоцветов, только их отношение к Стивену. И от осознания их теплого чувства мне становится невыносимо больно. – Мы позаботимся о Земле и Аметист, – заверила Стивена Ляпис, хлопнув по плечу рядом стоящую Перидот, – вы можете оставить все обязанности на нас. – Перидот, – перед глазами всплыли отголоски воспоминаний Жемчуг, когда золотое свечение начало поглощать меня, – почините портал в Родной Мир. У нас должен быть путь к отступлению. Ради Стивена. Зеленый самоцвет уверенно кивнула, провожая меня каким-то заботливо-самоуверенным взглядом и легкой улыбкой на губах. Вот и всё. Назад пути нет. Мы встретимся лицом к лицу с тем, от чего бежала наша мама. Свет развеялся, и я оказалась на уже знакомом корабле. Жёлтая – единственная, кому я могу сейчас доверять помимо Стивена. Она – мой ключ к ответам.