Побег из рая

Дервишу-паше в числе первых сообщили о недуге Повелителя и неутешительных прогнозах. С этих пор в его сердце закрались сомнения: долг призывал заботиться о благе государства и народа, но впервые за долгое время службы в нем проснулся человек – уставший, сентиментальный, но отчаянно стремящийся к освобождению. Он вспоминал годы, проведенные при Повелителе. Его младенчество, детство и ранний приход к власти. Паша все яснее осознавал, что любовь, которую он когда-то испытывал к Ахмед-хану, сменилась страхом. За страхом пришли досада и разочарование. В силу возраста султан не слушал советов, торопился и совершал много ошибок, результатом которых часто становилась гибель невиновных. Паша чудом спасал свою жизнь раньше и слишком хорошо понимал, что вскоре снова безвинно мог впасть в немилость. Но более всего от горячности султана страдала его семья. Особенно часто Дервишу доводилось наблюдать несправедливость по отношению к Валиде Хандан-султан, что ранило его в самое сердце. Ахмед-хан унаследовал характер от матери, и все их разногласия были следствием невероятной схожести. В последнее время султан и вовсе не желал видеться со своей Валиде, одно лишь упоминание раздражало его, и Дервиш боялся печальной судьбы своей госпожи. Хандан-султан любила сына беззаветно, не щадя себя защищала от опасностей, притаившихся во дворце. Лишь по случайности сын нелюбимой наложницы стал Падишахом, и Дервиш приложил к этому случаю руку. В то время он и не представлял, что восхождение Ахмед-хана на трон поставит их в большую опасность, чем его неминуемая казнь по закону Фатиха. Но теперь судьба расставила все по местам и готовилась забрать одолженную жизнь. Смерть султана (снова) открывала перед Великим визирем новые возможности, регентство, безграничное могущество… но госпожа… Все время до смерти Ахмед-хана Дервиш провел в уединении в своем дворце, лихорадочно продумывая план за планом, отметая идею за идеей. Госпожи, визири, послы требовали встречи с пашой, но он был непреклонен. По решению султана о болезни сообщили лишь нескольким доверенным лицам, включая его, Кесем-султан и нескольких визирей Дивана; османский народ наслаждался днями спокойствия перед скорой бурей. После бури обязательно выглянет солнце, но оно будет светить только для них двоих – так решил Дервиш, торопливо запечатывая свиток, предназначенный госпоже. На следующий день султан Ахмед предстал перед Аллахом. Облачившись в траурные одежды, Дервиш механически отдавал приказы слугам, записывал витиеватые соболезнования, а в это время в его голове крутились совсем не горестные мысли. Он размышлял, как скоро силы, затаившиеся во Дворце, начнут свою игру. И если раньше борьба велась скрытно, с помощью сплетен и хитростей, то теперь никакими средствами пренебрегать не будут – победитель получит все. За много лет Дервиш научился выживать в бурях, угадывать выгодные союзы и просчитывать ходы наперед. На этот раз Великий визирь с досадой предсказывал свою казнь, но хуже того он догадывался и об участи Валиде Хандан-султан. Многие во дворце считали ее простодушной и глупой, казалось только Дервиш понимал ее истинную ценность. Как известно, место меняет человека: сколько наивных, чистых сердцем красавиц попадало в гарем, и что же? Через время, только ради возможности попасть в султанские покои, девушки готовы были предать подруг, с которыми вчера делились хлебом. А те хатун, кто добивался власти через рождение детей, - и вовсе купались в крови. Но его султанша была исключением, что большинство принимало за недостаток. На самом же деле она была нежным цветком, пробившимся на выжженной земле. Несомненно, за долгие годы в гареме она не осталась чиста, но вот, что отличало ее от других: зло, что она причиняла, – никогда не было умышленным, а все ее неловкие интриги вредили ей самой. Смелая, непримиримая и невинная госпожа. У паши замирало сердце, когда он представлял, с каким кошмаром той вскоре предстоит столкнуться, и в этот раз помочь он будет не в силах. Похороны султана прошли согласно традиции. В последний путь Падишаха провожали все жители столицы, горестные крики и молитвы не смолкали на этой скорбной тропе. Пронося гроб по площади вместе с близкими султана, Дервиш презирал себя за то, что в действительности не страдал из-за смерти своего господина. Между тем, украдкой обводя взглядом присутствовавших родных и близких, паша не замечал ни одного искренно скорбящего. От этого на душе становилось еще паршивее. И хотя по обычаю в мечети присутствовали лишь мужчины, Великому визирю не надо было видеть султанш – он и так представлял, какие бездушные расчеты ведутся под печальными масками. Как прозаично. Даже у Повелителя Мира есть всего один по-настоящему любящий человек – невесело усмехнулся Дервиш – его мать. Похороны состоялись в Голубой мечети, Шейх-аль-Ислам совершил погребальную молитву над покойным Ахмед-ханом Хазрет Лери. После саркофаг был помещен в тюрбе при мечети. Траур по Повелителю не снимали уже неделю. Казалось, жизнь в столице остановилась, но Дервиш хорошо понимал, что затишье продлится недолго. Он отчего-то медлил. Сомневался ли он в задуманном? Нисколько. Хотел предоставить султанше время, чтобы оправиться от горя, хотя знал, что ей не хватит и вечности. Утром седьмого дня Дервиш ясно ощутил – ждать больше нельзя. -Коркут-ага! – позвал паша. В покои тотчас вбежал молодой слуга. Визирь поманил его и протянул записку. -Срочно поезжай во дворец, найди служанку Валиде-султан – ту рыжую хатун. Отдай письмо ей, пусть немедленно вручит госпоже! -Но паша… Валиде никого не принимает и даже слуги не нарушают ее покой. – робко возразил ага. -Ты меня услышал. Делай, что говорю, иначе лишишься головы.