Мой Темный айдол

      Тавир собирался начать гневно вопить и звать стражу. Но зал совета вмиг обратился в пещеру Ясминии. Драконица была предупреждена после какой кодовой фразы «папы» ставить защиту и не подвела, сработав вовремя.       — Теперь нас не побеспокоят. Можем говорить откровенно. – сообщил темный эльф.       — Да как вы смеете! – главный советник поискал глазами выход, но не нашел. Интуиция подсказала, что бросаться на шамана не только бесполезно, но и опасно. Прочие трое советников ждали решения от Тавира – паниковать, биться или выслушать чужака?       — Хватит. Пора рассказать правду. – первой приняла решение мудрая Октавия.       Она посмотрела в глаза Румаи и начала: — Когда-то наш народ во всем слушался гремлинов, помогал им, пилотировал их хитроумные аппараты, содействовал в ремонте. Потом на нас начали сваливать все больше грязной работы. Раз гремлины заняты интеллектуальным трудом и строят машины, но верминги должны убираться, готовить, стирать, трудиться в поле. Для этого нам выделяли специальные аппараты, но даже с ними это было непросто. К нам относились все хуже – сначала как к прислуге, а потом и вовсе как к рабам. Нас лишили права голоса и права на свободное перемещение. Каждый верминг был приписан к хозяину-гремлину. Пренебрежительное и жестокое обращение задевало нас. И вот чаша терпения оказалась переполнена, и наши предки решились на восстание. Вермингов было больше. Мы отлично обращались с оружием. Многие наши погибли, но в итоге мы обрели столь желанную свободу. Вот только память о той войне решено было искоренить полностью. Упоминать убийства гремлинов было запрещено, чтобы потомки не обвинили нас в массовой резне. Все списали на эпидемию. Спустя несколько поколений в эту версию верило почти все население. И только старейшины оставались хранителями страшной правды – мы истребили своих господ.       — Ох! – испуганно выдал Бьяру и спрятался за широкую спину Румаи. Он представил сколько гремлинов погибло в городе. И задумался обо всех неупокоенных духах, что бродили сейчас в поисках мести внутри городских стен.       — Я никого никогда не угнетал – честно. – прошептал техномаг, осторожно высовываясь из-за мускулистой руки друга.       — Бьяру – самый добрый на свете. – заверил Элиас эмоционально.       — Верю. – кивнула пожилая верминга, — У него аура хорошего и доброго юноши.       — Ты нарушаешь закон своими откровениями перед чужаками! – прошипел Тавир злобно.       — Да уймись ты! Этот закон завел нас в тупик. – отмахнулась Октавия устало.       — Теперь мы живем в нищете и постепенно вымираем. Атаки Альзы и диких тварей из леса сокращают нашу численность. Ни безопасности, ни пищи в достатке, ни хорошей медицины. – завершила старейшина, — Видно духи убитых гремлинов мстят нам, не позволив жить в городе после их смерти.       — Так и есть. Но я могу решить этот вопрос. – заверил шаман, — За стенами полно мстительных духов, которыми стали почившие хозяева этих земель.       — Ты поможешь нам? Вопреки нашей вине? – в голосе Октавии звучала надежда.       Румаи обвел взглядом товарищей.       — Всем свойственно стремиться к свободе. И это случилось несколько поколений назад. Мы должны помочь! – первым подал голос Дариель.       В глазах четырех советников из пяти Талья видел радость и одобрение. А еще – надежду.       — Все равно это только один гремлин. Он сможет «оживить» город. Но через лет пятьдесят он умрет и все снова придет в упадок. – мрачно хмыкнул Тавир.       — А вот тут вы ошибаетесь. Я бессмертный – боги даровали мне вечность. – с оттенком гордости сообщил рыжий.       Советник скрежетнул зубами, но бывшие сторонники отвернулись от него.       — Вы очистите город от духов, запустите его, и мы снова поселимся внутри городских стен? – осторожно уточнил советник Мекдиз, ранее приведший отряд в поселение.       Один бессмертный техномаг внешностью и воспитанием не похожий на гремлина и не видевший за жизнь ни одного из них – это казалось ему идеальным решением проблемы. Единственный гремлин на тысячи вермингов – самый безопасный баланс. Особенно если пришлый станет не правителем, а почетным гражданином.       — Все верно. – подтвердил Бьяру.       — Кому вы верите?! Совсем ополоумели? Мы должны прогнать гремлина! – верещал Тавир.       Прочие советники переглянулись.              Через час Тавир оказался взаперти по приказу новой главы совета – Октавии. План действий по освобождению и восстановлению города решено было начать составлять с утра, проведя тщательную разведку. Все устали и хотели спать. Но, само собой, несмотря на это, из зала совета Элиас собирался поспешить домой – увидеть родных после долгой разлуки. Как оказалось – семья координатора големов уже знала о его возвращении и нетерпеливо ждала у входа в ратушу. Пожилая чета вермингов и двое их младших отпрысков кинулись обнимать вернувшегося сына и брата, плача от нежданного счастья.       Немного смущенный Элиас представил родным своих товарищей, а в конце — свою пару.       — Это Бьяру – мы с ним вместе. И да – он гремлин. – огорошил семейство юный верминг.       — Здравствуйте. Рад познакомиться. – техномаг мигом стал пунцовым от смущения. Он переживал, как воспримут его родные любимого.       — Эмм… — слегка растерялся отец. – И я рад познакомиться. Время позднее. Давайте все пройдем в дом и продолжим разговоры там.       Путники сходили до голема и принесли провианта, чтобы накрыть праздничный стол – еды в доме Элиаса было крайне мало – восемь голодных гостей могли за раз извести все припасы, а так – накормили хозяев и еще оставили запас. Разговоры за ужином носили вполне радостный характер. Любимый сын и брат вернулся, впереди маячили перспективы вернуть город и комфортное, безопасное существование, а стол ломился от снеди, которой местные и не пробовали. Так что засиделись за полночь.       Элиас остался ночевать в доме родителей, а остальные вернулись в пещеру Ясми за пределами поселения.       — Ты грустишь, Кофюшко… — осторожно заметил Дариель по дороге к Максимусу. Аракаи и Дар немного отстали от спутников и шли по тропке последними. Вокруг сгущалась темнота.       — Да, немного… — глухо отозвался Румаи.       — В чем дело? – забеспокоился Талья.       — В семье Элиаса. – ответ шамана был кратким, а тон каким-то странным.       — По-моему – прекрасные люд… верминги. – удивился алхимик.       Румаи кивнул и прошептал: — В том то и дело. Глядя на них, я вспомнил свою семью – отца, братьев. И всех остальных членов клана Тхарза. Я так долго шел к мести. И вот она завершена. Но вся жизнь с тех пор шла кувырком – очень бурно. То приключения, то погони, то игры богов. Лишь вчера я провел Обряд прощания с родными…       — Я понимаю. – тихо отозвался Дар, — Я тоже скучаю по родителям. Порой так грустно и горько. Да что там – чувство скорби не отпускало меня вся эти годы, отбрасывая тень на каждую минуту жизни. И лишь сейчас постепенно оставляет в покое.       — Да, сейчас – со всеми вами — мне наконец стало легче. Я все еще печалюсь и помню, но уже могу жить с этим дальше – всю предстоящую вечность. – согласился шаман.       — Вечность – это так долго. – заметил Дариель.       — Смотря с кем ее проводить. – улыбнулся темный эльф и посмотрел на зельевара.       Тот смутился и отвел взгляд. А потом неожиданно споткнулся. Румаи вовремя подхватил его, удержав от падения.       — Что с тобой, Булочка? – спросил он уже куда более привычным насмешливым тоном.       — Я ничего не вижу. Тут темно. – пожаловался Талья.       Румаи решительно поднял Дара и аккуратно понес, прижимая к себе.       Дариель вздрогнул, а потом расслабился, не став возражать. Устроиться в могучих объятиях темного эльфа было очень уютно, приятно и безопасно.       — Тебе не тяжело? – спросил Талья робко.       — Нет, ты вполне легкий. А еще очень мягкий и приятный. Пахнешь как ванильная булочка. – признался аракаи.       Дариель смолк, смутившись еще больше. Слишком уж откровенно звучали слова шамана.       — Прости, что все время донимал тебя. Постараюсь обращаться бережнее. Мне хорошо с тобой. И я хотел бы, чтобы тебе было хорошо со мной. Приложу для этого все усилия. Я люблю тебя, Дар. – Румаи говорил негромко, но очень проникновенно.       Какое-то время Талья молчал, прижимаясь к теплому мускулистому телу темного эльфа.       Руми уже начал волноваться, когда Дариель наконец отозвался: — Я тоже люблю тебя. Хоть ты временами и вредный.       — Как кофе? – с теплой улыбкой уточнил аракаи, тая от счастья.       — Как кофе. – подтвердил зельевар.       — И ты готов терпеть такого вредину рядом в качестве пары? – прищурился шаман.       — Всю вечность.       Аракаи и его драгоценная ноша шли медленнее всех и добрались до дома-пещеры последними. Все уже разошлись по своим комнатам. Румаи отнес Дара в его спальню. Он нежно коснулся губами губ Дариеля и собирался уйти.       — Останься! – потребовал алхимик.       — Ты же сонный и уставший. – напомнил шаман.       — Да, но все равно останься.       — Просто поспать рядом с тобой? – на всякий случай уточнил Румаи.       — Уф, какой бестолковый и непонятливый Кофюшко! – вздохнул Дар, стягивая рубашку.       «Ясми, не могла бы ты не подсматривать! Оставь нас наедине на час. А лучше на два!» — попросил шаман драконицу.       «Слава всем богам. Я уж думала, что не доживу до этого прекрасного дня.» — голос Ясминии был полон ликования, но фраза прозвучала обидно.       «Постарайся не напортачить.» — напутствовал Хинсу.       Теперь аракаи не чувствовал присутствия рядом своих фамильяров и тоже, вслед за Даром, поспешил избавиться от одежды, а затем прильнул к ожидавшему его юноше.              Хинсу не терял времени даром. Он оставил Ясми приглядывать за отрядом, а сам отправился в оставленный вермингами город. Дела там обстояли скверно. Мстительных темных духов наблюдалось в избытке. Они были яростны и голодны. Более того – изрядное число слилось в Короля неупокоенных. Куда более могущественное существо, чем обычный дух. Король скрывался на подземных уровнях и копил энергию, усиливая «подданных». Еще неделя и они покинут пределы городских стен, обратив ярость на живых по ту сторону.       «Придется основательно потрудиться и очень поспешить.» — мысленно вздохнул тигр.       Он прошелся по владениям Короля неупокоенных. Духи не трогали собрата, но неодобрительно шипели на него, выражая недовольство непрошенным вторжением. То, что раньше было гремлинами теперь выглядело как черные мохнатые твари на четырех мощных когтистых лапах с огромными пастями и алыми глазами – концентрация ярости и жажды мести.       Завершив разведку, Хинсу поспешил обратно.              Ясми скучала. «Папа» был занят, Хинсу ушел. Драконица не придумала ничего лучше, чем попытаться наладить контакт с молчаливым новым соседом. Теперь товарищ Бенедикта – Клыкач – обитал с ними, сражался рядом, но не общался с собратьями и держался особняком.       — Привет. – хранительница пещер устроилась подле бывшего духа мести, — Как поживаешь? Нужна компания?       Клыкач недовольно заворчал и отвернулся. Он явно не был настроен на диалог, но Ясми это не остановило.       — Понятно – молчун. А с Бенедиктом тоже не разговариваешь? Ему было бы приятно услышать тебя, а не только видеть. – осторожно зашла с другой стороны драконица.       — Что сказать? – отозвался собеседник рубленой фразой.       — Что ценишь его и рад быть рядом. – пояснила Ясминия, дивясь про себя тому, какими недогадливыми могут быть старшие.       — Он и так знает. – буркнул Клыкач, — Зачем болтать зря?       — Ох, хумансы немного глупые. Им надо всё разъяснять. И повторять, чтобы не забывали. – сообщила Ясми доверительно.       — Правда? – удивился дух-хранитель.       — Правда. Поговори с Бене. Увидишь, как он обрадуется. – пообещала драконица.       Какое-то время Клыкач молчал. Ясми уже думала, что он не ответит, но услышала приглушенное: — Хорошо.              «Я тебя ценю. И рад быть рядом. Ты хороший!» — сообщил Клыкач Бенедикту рано утром, когда тот еще спал.       — А-а-а! – с воплем подскочил Истхавен. На обрадованного он не походил.       — В чем дело? – переполошился спавший рядом Итон.       — Кажется… Кажется со мной говорит Клыкач! – выдал певец, постепенно сообразив, что произошло.       «Конечно это я говорю! Ясминия права – люди очень несообразительные.» — сообщил дух. Он уже собирался уйти, посчитав, что драконица, угадав на счет интеллекта хумансов, ошиблась в другом и не стоило затевать канитель с беседами. Но следующие слова Истхавена заставили хранителя передумать.       «Ох, прости. Я рад слышать твой голос. Ты тоже очень хороший. Славно, что ты рядом.» — достаточно быстро для человека спросонок отреагировал айдол. Произнесено было искренне и тепло.       «Вот и выяснили. Можешь спать дальше.» — смягчился Клыкач.       «Я бы хотел иногда говорить!» — заверил певец.       «И я тоже.» — согласился дух.       «Ты не против своего прозвища? Может стоит узнать твое настоящее имя и звать по нему?»       Хранитель вздохнул: — «Все равно ты не сможешь произносить его правильно. Зови Клыкачом. Я привык.»       — «Договорились.»       Дух вышел из спальни, посчитав свой долг исполненным.       — Я теперь могу общаться с Клыкачом. – пояснил Бене для Итона, с удивлением наблюдавшего, как его пара сосредоточенно молчит, глядя куда-то в центр комнаты.       — Хорошо! – обрадовался лекарь, — Ты теперь не только магический певец, но и немного шаман.       — Шаман одного духа. – рассмеялся Бенедикт.                            — Вы сегодня поздно… — многозначительно протянул Бьяру, когда Румаи и Дариель последними спустились в столовую на завтрак. Оба были сонными, но выглядели при этом очень довольными.       — Угу. Никуда город от нас не денется. – зевнул шаман, — Сейчас со всем разберемся.       Дар немного смутился. Он понял, что все в курсе.       «Ну и пусть. У нас все разбиты по парам, и никто этого не стесняется. Теперь и у нас с Руми тоже пара. Вчера все получилось чудесно, и я ни о чем не жалею. Кофюшко иногда не горюшко, а вполне себе нежный и милый эльф.» — решил про себя Талья, тепло улыбаясь аракаи.       — Давай я положу тебе завтрак и налью чай. – предложил Дару Румаи. После первой ночи вместе он стал особенно заботлив и внимателен.       — Спасибо! – улыбнулся юноша.              Вернулся Элиас и отряд устроил совещание по поводу планов. Румаи пересказал остальным всё то, что узнал от Хинсу.       — Потребуется помощь. Нужно будет принести аквамарн из Магнума для ритуала. Еще – травы из Уларно. Пригодятся зелья экзорцизма и помощь всех трех духов. – сообщил шаман, — Такого скопления злых духов я еще не видел. Они основательно отъелись и сами ни за что не уйдут. Сильные, матерые и живучие.       — Предстоит много работы, но мы справимся! – заверил Дариель. – Мы с Эсте сварим зелья.       — А я займусь восстановлением города после того, как его очистят. – Бьяру был полон нетерпения. Он хотел поскорее приступить к любимой работе и покопаться в аппаратах настоящих гремлинов.       — Мне предстоит охранять поселение на случай вторжения Малгрейн? – догадался Элиас. – В городе от Максимуса будет мало толку. Только лишние разрушения. Да и орудия голема не действуют на духов.       Аракаи кивнул: — Все верно.       — А для меня найдется дело? – забеспокоилась Ирма.       — Наверняка! – заверил Эстебаль.