Помните, мы все спотыкаемся, каждый из нас. Вот почему идти рука об руку – это утешение.
Эмили Кимбро
14 июня. 1989 год. Лучи солнца пробивались сквозь окно. Облака на небе казались серебряными нитями, растянутыми из далекой-далекой вечности. Витя лежал на кровати и смотрел в потолок. Лежал долго. А потом начал думать о Кристине. Вернее, начал смотреть на неё. Прикрытые глаза слегла подрагивали из-за лучиков солнца, что светили на ресницы. Но теперь Витя знал, как выглядит свет солнца. И что это за глаза. От них всегда исходил жар, а глаза блестели каким-то внутренним, но очень ярким блеском. Как металл. Когда Кристина была рядом, он думал о ней. Без неё он ничего не понимал, и только всё время мешал себе спать. Он невесомо провёл пальцем по гладкой щеке, убирая спадающую прядь на лицо. Гронская слегла нахмурилась, но вскоре расслабилась и продолжила находится в сладкой дрёме, смотря уже десятый сон. Витя тяжело вздохнул, и вдруг улыбнулся. Так свободно, так…счастливо. От понимания того, что он нашёл дорогого ему человека, ради которого был готов на многое, в груди потеплело. Так хорошо ему было. Витя не завидовал прошлому себе, который менял девчонок как перчатки и не осознавал, не понимал любовь. Каждый раз, когда Пчёлкин слушал Белого, что без умолку болтал о своей Елисеевой, он не понимал, ну зачем ему это знать-то? Знать о том, что Саня чувствует к девчонке этой и какие планы он построил на совместное будущее. А сейчас понял. Если бы Витя мог, он бы обошёл всю землю и причита каждому знакомому о том, как он счастлив с ней. С Кристиной. С той самой дерзкой девчонкой, которая всегда упрямо стояла на своём и говорила правду, несмотря на то, понравится это людям или нет. Пчёла сначала думал, ну что в ней такого? Думал, что эта девчонка даже просто спасибо сказать не сможет. Но она отличается многим от других девушек, что он повстречал в своей жизни. Кристина умеет слушать. Ему это бесповоротно нравится. Каждый раз, когда он высказывает недовольства или определённые желания, она говорит, что поняла его, а после брала и делала. С ним она была покладистой, ласковой. Он не раз сравнивал Гронскую с котёнком. Такая же наивная и добрая была она, несмотря на весь этот пиздец, что творился в их жизни. Сбоку от него послышалось шевеление и он тут же закрыл глаза, сдерживая улыбку. Он почувствовал, как она слегла привстала на локтях и осмотрела, из-за чего кудри упали ему на грудь и при каждом движении Кристины, щекотали его. Гронская же, оглядевшись, вспомнила воспоминания из сегодняшней ночи и смущённо улыбнулась, прикрывая глаза. Но тут же их открыла и обернулась на парня, что до сих пор спал. Кристина оглядела его. Было непривычно видеть его спокойным. Обычно, он всегда улыбался и шутил шутки, из-за которых часто болел живот. Или же злился, хмуря брови и грозно смотрел в глаза, заставляя переворачиваться все органы внутри. Он мог быть каким угодно, но точно не спокойным. Спокойствие для него не существовало. Витя был сотворен из всех ярких эмоций, что существовали в человеке, кроме этого чёртова спокойствия. Но он привык. Ведь и сама жизнь его была, мягко говоря, не спокойной. Каждый день разборки, которые чуть ли до драки не доходили. Работа, что всегда имела свой страх и риск. Спокойная жизнь — это не про него. Пчёлкин просто-напросто не привык к ней. Он один из таких людей, которые лезут на рожон своей наглостью и пафосом. Если у Кристины и так на душе неспокойно из-за Вити, то что же будет, когда она замуж за него выйдет? Отмахнувшись от неприятных мыслей, девушка протянула руку и прошлась пальцем по его груди, зацепив ноготочком золотую цепочку, что каждый раз вздымалась при его вдохе. Царапнула несильно кадык, тут же замечая, как он дёрнулся. Очертила его скулы, брови и хотела бы добраться до очертания губ, как её схватили за запястье, из-за чего она, не сдержавшись, громко вздохнула. Парень открыл глаза и, не отпуская руку девушки, поцеловал каждый её пальчик, подкрадываясь другой до бедра. Девушка была в оцепенении от всех навалившихся эмоций и чувств, которые воскресил Витя. Пчёла, ухватившись за бедро, потянул его вниз и перевернул девушку, оказывая сверху, чем заставил её улыбнуться. Витя поцеловал Гронскую в шею и своим сонным голосом, спросил: — Чего шалим? — Ничего подобного, — улыбнулась Кристина, тут же сжав губы, когда пальцы парня прошлись по рёбрам, словно по струнам гитары.— Тебе показалось. — Сомневаюсь, — хмыкнул тот, погладив внутреннюю часть бедра, тут же замечая реакцию его девушки. Кстати… — Кристин, я тебя люблю. Гронская взглянула в его глаза, что кажется успели пробежаться по всему её лицу. Она улыбнулась и сказала. — Ты мне это уже говорил… — Всегда буду говорить, — сразу же ответил тот, утыкаясь ей в шею.—Блять, у меня от тебя крыша едет… Девушка вздохнула через крепко стиснутые зубы, когда парень слегка прикусил нежную кожу, проходясь кончиком языка, зализывая место укуса. — Вит-я-я, — прошептала Кристина, а поцелуи продолжались. Когда Витя, наконец слился с ней в страстном поцелуе, она закинула руки ему на шею, притягивая ближе к себе. Его горячее тело соприкоснулось с её и сердце, кажется, замерло. Витина близость обдавала жаром, заставляя кожу покрыться испариной, а руки слегка дрожать из-за завязавшегося внизу живота узла. Они вновь начали свою историю. Историю, в которой будет много радости, грусти и злости. История, в которой будет много проблем и их решения. История началась, но они уверены, она закончится хорошим концом. Они для этого сделают всё.***
23 июня. 1989 год. Молодая парочка сидела на лавочке возле дома парня, из которого они вышли совсем недавно. Витя с Кристиной решили зайти к нему домой, заодно и с родителями немного посидеть. Сейчас же, когда солнце уже уходило за длинные здания и перекрашивало небо в ярко-красный цвет, они молчали. Не вели активную беседу, не произносили фразочки, которые заставляли друг друга улыбаться. А просто молчали. Но эта тишина была такой родной, такой… приятной до дрожи в кончиках пальцев, из-за которых сигарета в руках парня подрагивала. Пчёлкин обнимал одной рукой Кристину за плечи, прижимая к себе. А она, положив голову ему на плечо, смотрела на детскую площадку, на которой игралась группа детишек. Витя, вдохнув очередную порцию никотина, отвернул голову от девушки и выдохнул дым, чтобы Кристина не надышалась дымом. Она же девушка всё-таки. Он хмыкнул, покачав слегка головой. Гронская обернулась к нему и нахмурилась, спрашивая: — Ты чего? — Ничего, маленькая, ничего, — он поцеловал её в висок и вновь положил голову на плечо, гладя девушку по волосам.— Задумался просто. — О чём? — Да так, — Витя выкинул окурок на асфальт, сразу же притаптывая его подошвой кроссовка. — Задумался о нас с тобой, о том, что будет дальше. — А что же будет дальше? — улыбнулась Кристина, прикусив губу и перебирая замочек на ветровке Вити. — Как что? — он спросил это так, будто бы она не знала элементарных вещей, что он раскидал в своей жизни. Ведь он делится всем с девушкой. Говорит ей всё, о чем он мечтает, чего хочет добиться и каким видит своё будущее.— Мы переедем в центр, купим квартиру на высотке на Котельнической набережной, а затем… Витя взглянул на Кристину, что глядела вперёд и широко улыбнулась, от чего он сам, невзначай, улыбнулся. — Ты Пчёлкиной станешь, — он почувствовал, как она вздрогнула и ему понравилось это. Понравился эффект от его слов, что были произнесены на полном серьёзе. Рано или поздно, он сделает предложение Кристине, несмотря ни на что.— Вот что. — Пчёлкин, ты так уверен, что я выйду за тебя замуж? — фыркнула Кристина, от его слов. Она, конечно, тоже таким своё будущее видит, но… Хочется поиграть на его нервах. — Я это знаю, Гронская, — ему вдруг резанула фамилия по перепонкам и он нахмурившись, решил. Он сделает всё угодно, но она выйдет за него замуж. И это не обсуждается.— Пчёлкина Кристина Павловна… Он промычал и вновь взглянул на Кристину, что теперь таращилась на него во все глаза. Пчёлкин приподнял брови в немом вопросе и усмехнулся, завидев, как та закатила глаза. — Вить, — упрекнула его девушка, злостно зыркнув на него, пытаясь хоть как-то усмирить его. Витя же, от этой картины добро рассмеялся, заглядывая в любимые глаза Кристины. — Ну что, Вить, что? — Это, плохая примета, — ответила Гронская, покачивая головой. — Какая? — спросил он. — Загадывать все наперёд, — Кристина кинула на него взгляд, своими яркими и глубокими глазами, вернувшись к рассматриванию детской площадки.— Вот какая. Обычно после неё, все пары расстаются. — Что-то я не слыхал о такой примете, — нахмурился Витя, оглядывая профиль девушки. — Ну, это не примета, конечно…— смутилась она, опуская взгляд на руки, что активно перебирали края красного в горошек платья.— Но обычно все этим и заканчивается. — Понял, понял, — кивнул Витя, вновь прижимая к себе девушку и опуская руку на колено, поглаживая. — Не ворчи, Дездемона, больше не буду я загадывать. Но знай, что эти планы, остаются у меня в голове и я хоть сдохну, но воплощу их в реальность. — Умирать только не надо, — рассмеялась Кристина, укладывая маленькую ладошку на грудь парня.— Как я замуж выйду, если жених мёртвый будет? Витя, усмехнувшись, дотронулся до подбородка Кристины и повернул к себе, мгновенно приковывая взгляд голубых глаз к губам девушки. Он уже и забыл их вкус, из-за чего желание возрастало в его глазах и приблизившись к Гронской, прикоснулся к её губам. Девушка мгновенно среагировала и ответила на поцелуй, который был до безумия полным любви и нежности, которая, как казалось, существует только в параллельном мире. Кристина, положив руку на плечо, прошлась языком по нижней губе, слегка посасывая, что мгновенно дало результат на парне. — Как разошлась, — прошептал Пчёла, оторвашись на секунду. Он опустил руку ниже пояса и притянув к себе Кристину, спросил.— Может, ко мне зайдёшь.? — А родители? — Они всё равно смотаются сегодня на дачу, так что, мы будем одни, — на последней фразе он поиграл бровями, чем заставил хихикнуть Кристину.— Нет, ну правда, приходи ко мне. Переночуешь. — Не знаю, Вить, — Гронская разгладила ладошкой несуществующую складку на футболке, устремив взгляд на цепочку. — Давай, я тебя у Юлии Владимировны отпрошу, м? — Посмотрим. Пчёлкин цокнул языком и огляделся. Он тут же встал с лавочки, протягивая руку Кристине, на что та с уверенностью вложила свою. Переплетая пальцы, по телу прошёлся ток. Витя почувствовал, что что-то поменялось. Будто что-то связало их, после той ночи, отчего чувства стали глубже и насыщеннее. Пчёлкин, конечно, не знает, почувствовала ли Кристина изменения в их отношениях, но он почувствовал точно. — Мы куда? — спросила Гронская, шагая в ногу с парнем. Он лишь улыбнулся, взглянул на Кристину, проговаривая: — У мамы буду тебя отпрашивать. Девушка рассмеялась.***
— Вить, откуда у тебя кассеты эти? — спросила Кристина, сидя на полу в турецкой позе и крутила перед лицом кассеты с разными жанрами фильмов. Витя же, пытаясь сбить подушку, чтобы она была мягче, нахмурился, отвечая: — Да на рынке пацаны этой хуйней увлекаются, девать некуда, вот мне и отдали, — он положил подушку на кровать и подошёл к Гронской, смотря на неё сверху вниз. — Почему это хуйня? — У-у-у, — присвистнул Витя, озорно улыбаясь. Присел на корточки и оглядывал Кристину, что смущённо продолжала рассматривать кассеты, дабы куда-нибудь деть свой взгляд.— Ротик бы тебе промыть, было бы неплохо. — Ой, кто бы говорил! — воскликнула она, всё же взглянув на парня. Пчёла же, коротко хохотнул и ухватив девушку за поясницу, поднял и, словно она ничего не весит, опрокинул на плечо из-за чего та завизжала, вызывая новую порцию смеха у парня. — Витя, отпусти! — крикнула она, рассмеявшись. Но Витя не послушался, а продолжал дальше шагать к кровати.— Пчёлкин, я кому говорю? Аккуратно положил её на кровать и навис сверху, расставляя руки по бокам от головы Кристины. Она, сдерживая улыбку, в предвкушении следила за парнем. Витя, усмехнувшись, медленно приблизился к её лицу и кинул взгляд на приоткрытые губки. Они будто манили его, горячо шепча пошлости, отчего голову Пчёлкину снесло. На долю секунду он взглянул в глаза Кристины, молча спрашивая разрешения. На что, она лишь положила тёплую ладонь на кожу парня и погладив её, заставляя того на секунду прикрыть глаза от такой простой, но до ужаса приятной ласки. Девушка слегла подтянулась к нему и поцеловала, касаясь лишь одними губами. Витя, улыбнувшись в поцелуе от нетерпеливости Кристины, что раньше не наблюдалось за ней, положил одну руку на поясницу, слегла надавливая, тем самым притягивая к себе. Соприкоснувшись телом, они бы как всегда почувствовали ток, что проходился по их кожи, но этому способствовала преграда — одежда. Если Кристина, не перестанет его так ласково целовать, он наплюет на всё и просто разорвёт сексуальную до боли маечку, не думая о том, что позже Гронская будет возмущаться по этому поводу. Он не заботится об этом. Витя купит ей хоть весь магазин одежды, главное, чтобы та больше не напрягалась по этому поводу. — Мы, вроде бы, фильм хотели смотреть…— прошептала Кристины, тут же громко вздохнув, чувствую, как руки парня проникли под маечку, очерчивая пальчиками плоский животик. — Хочешь, вернёмся? — предложил Витя и усмехнулся тому, как Гронская притянула его за шею и горячо поцеловала. Взявшись за лямку майки, Пчёлкин потянул её вверх, положив ткань на постель. Подальше от них, чтобы не мешалась. Кристине показалось, что его глаза потемнели на несколько оттенков, из-за чего сердце заколотилось с бешеной скоростью. В глазах парня, в которых всегда выражалось нежность и тепло к ней, плясали черти. Горячая рука Пчёлы легла на талию,и очертив её, он вдруг понял. Никогда с ним такого не было. Не было того, чтобы в груди дрожало от боязни того, что Витя сделает девушке больно. Он никогда не заботился о том, некомфортно было девушке или нет в сексе с ним. Но он умел доставить удовольствие, да так, что те чуть ли город не оглушали от своих криков удовольствия. Пчёла разбирается в девушках. Всегда знает о том, что они желают и распознаёт по их реакции, буквально, всё. Виктор Павлович менял девчонок как поношенные перчатки. Поносил и выбросил. Он не мог выбраться из этой пучины. Ему в этом деле нравится всё. Но, особенно будоражит его момент завоевания девушек. Нравилось то, как они смущались и что-то непонятливо бормотали, смотря на него, заливаясь краской. А когда тот, всё же добивался своего, после секса его самолюбие всегда ластилось от мысли того, что какая-нибудь Таня или же Анюта ревели в подушку, в своей розовой комнатке и кричали своим родителям о том, что они его любят. Но в случае Кристины, этого не было. Разумеется, он её добивался и интерес присутствовал в его груди, но в их отношениях интерес превышал норму шкалы. Всегда хотелось сделать что-то безумное, чтобы понаблюдать за реакцией его девушки. Наблюдать за тем, как та злится, хмуря свои бровки и кусала губы, сдерживая крики злости. Или же наблюдать за тем, как та радовалась, словно ребёнок. Он до сих пор помнил тот момент из из отношений, когда подарил ей большой букет ее любимых фиалок. Как же она улыбалась. А глаза, её глаза… Светились и парню казалось, что она освещает ими всю планету, согревая своей теплотой и любовью. Мысли перебил звонок домашнего телефона, что раздался из коридора, заставляя парня нахмуриться. — Блять, — ругнулся он, вставая в полный рост и направляясь к телефону. Кристина же тяжело вздохнула, и переводя дыхание, ухватилась за майку и надела на свое тело, что горело огнём. Сев на край кровати, она свесила ноги и пригладила кудрявые волосы, что от наглых рук Вити, заспутались. Улыбнувшись, привстала на ноги и поняла, что уж слишком тихо стало в квартире. Нахмурившись, Гронская открыла дверь и выглянула в коридор, где Витя стоя к ней спиной, облокотился об косяк и сложил руки на груди. Он что-то шептал, но из-за шума в телевизоре и на улице, что исходил из приоткрытого окна, было невозможно разобрать. — Понял, Кос, сейчас буду, — уловила фразу Кристину и подошла к парню, что до сих пор стоял к ней спиной. Положила ладошку на спину и тот резво обернулся. Завидев лицо девушки, Пчёла помотал головой, облизав губы. — Вить, — послышался её тихий голос и тот мгновенно взглянул на неё, слабо улыбаясь.— Что-то случилось? Пчёла тяжело вздохнул, взъерошив кудрявые волосы, доставляя им ещё больший беспорядок. Он опёрся на тумбочку, складывая руки на груди. — Ванёк умер. — Ваня…? — тихо переспросила Кристина, удивлённо хлопая длинным ресницами. Витя кивнул, качая головой. — Из-за чего? — Да хер его знает, — ответил он.— Сама же знаешь, он в последнее время пропадать стал, делов наделать мог куча. А вот сейчас гадай и думай, из-за чего паренька пришибли. Они замолчали. А что же им говорить? Слова утешения по поводу того, что это какие-то отморозки его грохнули или же, что это случайный случай? Кристина с Витей прекрасно понимают, кем работал Ваня. В их работе куча противников, что очень любят уничтожать людей на своём пути. Кажется, Ваня полез туда, куда не надо. — Жалко его…— прошептала Кристина, а в глазах тут же предстало тело Вани. Белое, словно полотно, мягкое, словно облако. Грудь, как прежде не поднималась от каждых его вздохов, а усмешка не играла на губах. Глаза же не светились и на секунду Кристина представила, что даже цвет его глаз потускнел. Но вдруг, в груди поселился другой страх. Более сильный, более тревожащий её сердца… — Вить, уходи оттуда, прошу тебя. Он, нахмурился и поднял на неё взгляд. — Ты о чём? — А если…— она проглотила ком, что так не вовремя образовался в горле. Слова, лезли с трудом. Такие страшные, такие… реалистичные. — Боже, а если в следующий раз с тобой такое произойдёт, Вить? — Кристинка, ты чё? — улыбнулся парень и подошёл к ней, обнимая за поясницу. Он заглянул ей в глаза, сразу же заметив настоящий страх за него. Ему это льстило, ведь никто так сильно не волновался и не боялся за него, кроме родителей. — Как я тебя оставлю то, маленькая? Витя притянул её и обнял. Кристине хоть и было хорошо в его объятиях, но легче не стало. Картинка, которая теперь крутилась у неё перед глазами с молниеносной скоростью, каждый раз дорисовывая своим сознанием некоторые моменты. — Я тебя никогда не оставлю, слышишь? — Пчёлкин, взял её личико в руки и погладил большим пальцем щеку, заставляя сердце дрогнуть от сентиментальности. Он, нагнулся и дотронулся своим лбом до её, не отнимая рук от лица. — Никогда не оставлю, запомни это. Кристина опустила взгляд и поняла, что в их жизни за последние дни стало слишком много всего. Всё смешалось и многие просто не знали, как реагировать на ситуации, что происходили в их жизни. Вот, совсем недавно, они лежали и наслаждались друг другом, думая, что ничто им не помешает. А сейчас, всё так же стоя в объятиях друг друга, парень давал обещание о том, что он никогда её не отпустит. Сколько обещаний давал Пчёлкин, который каждый раз их не сдерживал, Гронская знала одно: Это обещание он сдержит.***
25 июня. 1989 год. Девушка только сегодня пришла домой от Пчёлкина, что не хотел её отпускать. Её ночёвка затянулась на добрые два дня, из-за которых Кристина не чувствует ног. Каждый день они выходили гулять, ездили на Воробьевы горы, смотрели на закат и потом шагали по ночной Москве, наслаждаясь компанией друг друга. — Мам, я дома! — крикнула Кристина, как только оказалась на пороге дома, снимая обувь. Кинув ключи на тумбочку, она стянула бейсболку, которую она стащила у Пчёлкина, а тот видимо, был не против. Зайдя на кухню, Гронская увидела мать и улыбнулась. Женщина, болталась из одного места, в другое, хлопоча у плиты. Ещё немного и, кажется, у Кристины начнётся раздвоение. — Ой, дочь? — спросила она и так зная, кто за её спиной, даже не разворачиваясь. — Сейчас будет готов ужин. Иди переодевайся, вымой руки и за стол. — Есть, командир! — ответила Кристина, рассмеявшись от серьёзности матери. Зайдя в свою комнату, Гронская закрыла за собой дверь и принялась снимать одежду. Оставшийся в чёрном белье, она взяла шортики и атласную чёрную майку. Причесавшись и сделав косичку «колосок», вышла в коридор и пройдя в ванную, вымыла руки и вновь явилась на кухню. — Что готовишь? — спросила девушка, ухватив нарезанный помидор с разделочной зелёной доски. Мать лишь покачала головой, слабо улыбаясь. — Макароны с мясом, — пожала плечами женщина, отправляя мелко нарезанную морковь жариться. — М-м-м, — промычала Гронская, сладко прикрывая глаза. Живот заурчал, да так, что девушке пришлось приложить к нему руку, пытаясь успокоить.— Ещё долго? — Нет, — ответила Юлия Владимировна.— Кстати, всё хотела спросить, да всё забываю. Она повернулась к дочери спиной, прижавшись поясницей к кухонному гарнитуру и вытерев руки об полотенце, сложила их на груди. — Как на работе? — Да как, как, — проворчала Кристина. — Никак. — Почему это? — мама села напротив Гронской, положив руки на стол и глядела на дочь, пытаясь уловить причину ответа дочери. — Уволили? — Не, — отмахнулась дочь.— Сама уволилась. — Почему уволилась то? — вновь задала вопрос Юлия, встав из-за стола и перемешивая жаренную морковь. — Это ты хоть матери сказать можешь? А то всё время секреты от меня какие-то… — М-а-а, — простонала Кристина, поравнявшись с матерью и обняла со спины, укладывая подбородок на плечо женщины.— Я всё равно собираюсь вернуться туда. Так что, не переживай, мамуль. — Ещё чего? — пробормотала старшая Гронская, недовольно поджимая губы.— Тебе учиться надо, а не по работам непонятно каким шастать. — Опять ты про это, — вздохнула Кристина, отходя от матери и поправила лямку майки.— Я же тебе говорила, что не хочу там учиться. — А если захочешь? — А если захочу, тогда вернусь, — твёрдо ответила Гронская. — Да кто тебя примет, неуча? — нарочито громко хохотнула женщина, но после сразу же приняла недовольный взгляд, буквально впиваясь им в кожу дочери, из-за чего та поёжилась.— Целый год шасталась непонятно где и с кем, и прикидывалась всё время, что болеешь. А потом и вовсе учёбу забросила. — Мам, — упрекнула мать Кристина, приложив руку ко лбу. — Ну что мам? — вздохнула женщина, перемешивая овощи с макаронами.— Вы все так. Всё время, мам, мам, а без мамы как? — Ну мам, чё ты начинаешь то? Опять эту шарманку. Юлия Владимировна лишь тяжело вздохнула и отмахнулась, проговаривая. — Ладно, забыли, — она взяла тарелку и положив туда порцию еду, со стуком поставила перед девушкой.— Как с Витей у вас? Кристина тут же улыбнулась, устремив взгляд на ладошки. Слегла пожала плечами, отвечая: — Хорошо… — Ой, ой, — протянула Юлия Владимировна, кладя полотенце на колени и улыбаясь.— А покраснела то как сразу. — Ничего я не покраснела! — восклинула Кристина.— Просто, — она прикусила губу и встретившись взглядом с матерью, встрепенулась тут же выравнив спину и огрызнулась.— Нормально у нас всё. — Ладно, ешь давай, — женщина встала из-за стола, напрвляясь в зал, но остановившийся в проёме двери, улыбнулась, глядя на дочь через плечо.— Не буду смущать. — Мам!***
29 июня. 1989 год. Девушка шагала по тротуару с набитыми сумками в руках. Распущенные волосы всё время лезли в лицо, но убрать их ей было не под силу из-за занятых рук. Остановившись около подъезда, Кристина глубоко вздохнула, принимая новую порцию свежего воздуха и глянула на пятиэтажное здание. Покачав головой, Гронская прикрыла глаза в предвкушении того, что ждёт её в следующие несколько минут и уже хотела было взять сумки, как послышался протяжный, громкий гул. Вздрогнув, Кристина тут же обернулась назад и завидела туловище Космоса, что смотрит на неё в пол оборота и давит своей большой ладошкой по рулю. Улыбнувшись, она покачала головой, опустив голову. Космос же, выпрямившись, с хлопком закрыл дверцу машины и убрав руки в карманы, с развязанной походкой направился к девушке. Как только тот оказался около неё в расстоянии вытянутой руки, они одновременно поздоровались: — Привет. — Привет. Кристина, вновь улыбнулась, впиваясь взглядом в белое облако, что летало над головой Космоса. Почему же так неловко? — Ты чего тяжести таскаешь? — спросил Холмогоров, кивая за спину Кристины, где стояли пакеты с продуктами. — А кому кроме меня их таскать? — задала встречный вопрос Гронская, приподнимая брови в немом вопросе, улыбаясь. — А Пчёла наш чё? — Космос взял пакеты и подождав, пока Кристина откроет подъездную дверь, всё же подождал, когда она пройдёт внутрь и зашёл следом. — А что Пчёла? — она тяжело вздохнула и прикусив губу, всё же ответила.— Ничего Пчёла. Павлу Сергеевичу помогает с машиной. Несколько раз звонила, всё Алла Васильевна трубку берёт и говорит «Витюши дома нет, папке помогает.» — Дел-а-а, — выдал Холмогоров, как только выслушал рассказ подруги. — Ну, девушке-то помочь можно своей, — последнее слово он произнёс его более жёстко. Будто бы сам себе пытался вбить эту информацию, что так и не хотело воспринимать за правду его сердце. — Да ладно, — отмахнулась Кристина, останавливаясь около нужной двери.— Зачем человека от дела отвлекать? Пускай поработает, да и дома хоть немного побудет, а то с родителями почти что не видется. Промолчав, Холмогоров прошёл внутрь квартиры и положил пакеты около тумбочки, попутно убирая длинные шнурки кроссовок в бок. Встав в полный рост, Космос огляделся. Давно он тут не был. Последний раз, когда он зашёл в эту квартиру, это был вроде бы обычный день, ничем не отличавшийся от других. Но разговор, которые как казалось, до сих пор хранят стены этой квартиры, произошедший между Кристиной и Космосом, запомнился ему надолго. — Есть одна.— начал Космос.— Она очень красивая, — бегая глазами по лицу девушки, говорил парень.— Добрая, хорошая, милая и очень-очень.—он хмыкнул, качая головой.— Верная. — По твоему описанию, девушка очень даже ничего, — она поиграла бровями и посмеялась. Устроившись рядом с парнем на диване, спросила.— Так чего медлишь то? — А чё делать надо? — Ну, там.— она устремила взглядом на потолок, продумывая идеи, даже не замечая того, как пристально смотрит на неё Холмогоров.— Погулять пригласи, поразговаривай с ней, расспроси о том, что ей нравится. Цветы подари. — Думаешь, стоит? — Ну если нравится, то стоит, — но завидев глаза парня, нахмурилась.— Разонравилась что-ли? — Да не, — он усмехнулся и вдруг резко выдохнул, прячапрячаэ лицо в руках, потирая его. — Кос? — Не могу, блять. Помотав головой, Космос опять спрятал руки в карманах белых брюк и уже хотел сказать речь о том, что ему пора домой, что его ждёт с нетерпением отец, но был перебит: — Может, чаю? Блять. Блять. Блять. Холмогоров, вздохнув через плотно сжатые зубы, кивнул, разуваясь. Ему тяжело. Тяжело морально находиться рядом с ней. Кристина, как вампир. Высасывает всю боль и грусть, заполняя вместо этого, его грозную душу — светом и добром. Холмогорову тяжело находиться с ней, зная, что не сможет дотронуться до её щёки, на которой всегда красовался румянец. Не может обнять и поцеловать, горячо шепча, что он никому её не отдаст. Друзья. Друзья. Друзья. Вбивал в свою голову Космос, сидя за столом и наблюдая за движениями Кристины, что делала ему, как она сказала, наивкуснейший чай. Порою, любовь к девушке напротив он считал — ненормальной. Абсурдом. Сумасшествием. Ну не может же сносить так голову от одного взгляда человека на тебя. Или может? — Чай готов, пробуй! — произнесла Гронская, всё так же стоя перед Космосом лицом и наблюдая за его реакцией. Холмогоров глотнув горячий чай, что отдавал приятный ароматом и распробовав, он промычал от удовольствия. И вправду, наивкуснейший. — Вкусный, правда, — кивнул Космос, уставившись в содержимое стакана. — Я же говорила, говорила, — Кристина широко улыбнулась и облизнув губы, вновь взглянула на брюнета.— Может, торт будешь? — Не, не, — запротестовал Космос, качай головой. Ему вообще тут находиться не положено, не то чтобы чаи с тортом распивать. — Я сыт по горло, Кристин. — Ну как хочешь, — она пожала плечами и упёрлась поясницей об кухонный гарнитур, сложила руки на груди. Оглядев парня, она спросила.— Как на Рижском там дела? — Как обычно, — отмахнулся Космос, не захотев впрягать девушку в новости, от которых у него самого ходят мурашки ходуном. — Лучше расскажи — как ты? А то давно не виделись, чуть ли не забыл о тебе. — Соскучился? — улыбнулась девушка, взглянув на парня. Тот сразу посерьёзнел и потупил взгляд, пытаясь разобраться: Принять как шутку или же ответить правдой? — Космос, ты чего? Я же шучу. — Кристин, — начал Космос, с громким вздохом.— Я, хотел тебе сказать кое-что что важное… — Так, я вся во внимании, — Кристина даже ещё сильнее выпрямила и без того, прямую спину, уставившись на Холмогорова. — Блять, — тихо ругался он.— Всё, короче, забудь. — Ну н-е-ет, — протянула Гронская, подходя ближе к парню.— Космос, так не пойдет. Говори давай, что хотел. —Кристин, внатуре не важная информация, забудь, — он встал из-за стола напротив неё и только сейчас заметил, что она улыбалась.— Ты чего улыбаешься? — Ничего, — хихикнула Кристина.— Ты так смешной становишься, когда оправдываешься передо мной. — Ха-ха-ха, — нарочито посмеялся Космос, но всё не удержался и сам приподнял уголки губ в лёгкой улыбке, чем заставил девушку расплыться в ещё более широкой улыбке.— Ну всё, поржали и хватит. Звонок. Он пронёсся по квартире, оглушая пару друзей, что стояла сейчас на кухне и смеялись над только что произошедшей ситуации. Прикусив щёку, попытавшись спрятать улыбку, Кристина проговорила: — Ты жди, я сейчас. — Не, Кристин, я домой поеду, — отмахнулся парень и сделав вид, что не услышал её тяжёлого вздоха, направился вслед за подругой. Гронская, прокрутив замок на три оборота, открыла дверь и увидела его. Пчёлкин, как только появился на пороге, улыбнулся и поцеловал её в губы, сказав: — Я только от дома и к тебе сразу, устал жуть, мне мам...— он резко замолк, как только в его поле видения предстал друг. Первый вопрос, который с грохотом ворвался в голову Пчёлы, был «Какого блять, хуя, Космос сейчас не на Рижском, где сейчас проходит встреча со старшими?». А второй вопрос переплюнул первый в заинтересованности и гневе, что мгновенно охватили его тело, не давай шанс на какое-либо движение. «Что, блять, это космическое чудовище забыло в квартире моей девушки?» Моя. Кажется, уже всё парни, что повстречали их парочку были в курсе, что Кристина уже занята. А на Рижском вообще разговор был, что Гронская под Пчёлой ходит, так что тронуть её — тронуть Пчёлу. А это — себе дороже. Нет, не то, чтобы Витя был не уверен в том, что девушка сможет изменить ему или что похуже… То в друге, он сомневался. Ведь он видит, замечает, слышит — как его друг относится к его девушке. Космос, относится к ней, как в чему-то светлом, доброму, дарующему надежду. Надежду на то, что Кристина будет вместе с ним. С Космосом. Ну уж нет, Витя не позволит этому случиться. — Здорова, Пчёл, — поздоровался Холмогоров, чтобы завершить эту, давящую на ушные перепонки, тишину. Пробрался ко входу и на миг обернувшись, сказал.— Спасибо за чай, Кристин, пока! — Пока! — попрощалась Гронская, помохав ему рукой. Дверь захлопнулась и девушка обернулась к парню, что сейчас без лишних движений и эмоций, смотрел на неё.—Привет, Вить. Обняв его, Кристина уткнулась ему в шею и прижалась, точно коту. От Вити пахло его одеколоном, сигаретами и бензином. Ну да, только что с гаража вернулся, что хотела? — Будешь чай? — поинтересовалась она, но не дождавшись ответа, уже пошла на кухню.— У меня новый есть, очень вкусный. И торт есть, будешь? — Ты Коса тоже чайком поила? — спросила Витя, сложив руки на груди и опёрся плечом об косяк, разглядывая девушку, что уже доставала стаканы. Кристина, обернувшись, только сейчас заметила, в каком настроении был Витя. Он был злой, раздражительный и… усталый? — Вить, не смешно, — она вновь развернулась к нему спиной и заварила чай. — Согласен, не смешно, — кивнул Пчёла, подойдя к девушке ближе.— Какого хера он тут забыл? — Пчёлкин, — простонала Гронская, размешивая молоко в чае.— Утихомирь свои нервы, пожалуйста. Витя нахмурился и положив руку на плечо Кристины и обернул на себя, вглядываясь в родные, до боли, глаза. — Мне вопрос повторить? — Нет, не стоит, — помотала головой Кристины и прижалась спиной к столу, чтобы хоть как-то сделать расстояние между ними больше.— Я всё прекрасно расслышала и с лёгкостью тебе отвечу. Он мне помогал. — В чём? — Пчёла, кажется злится. Точнее, точно злится.—Чаи распивать? — Бож-е-е, — простонала от негодования Гронская, посмотрев на парня.— Помогал с пакетами, слышишь? Я его решила отблагодарить. Отблагодарить. В голову Пчёлы тут же предстала картина, где Кристина, стоя на коленях, что были уже алые от долгого сидения на полу, «благодарила» Космоса. — Чаем? — А чем еще? — взбесилась Кристина.— Пчёлкин, ты чего такой нервный? — Обычный я, — он от неё отстранился и прошёлся рукой вдоль лица, понимая, что переборщил.— Кристин, прости, я что-то реально переборщил сейчас… — Да ладно, —отмахнулась она, со стуком ставя стакан с жидкостью на стол.— Ты устал после того, как Павлу Сергеевичу помог, вот и злой такой. Тебе расслабиться нужно, Пчёлкин. Витя, улыбнувшись, подошёл к девушке и поцеловал ту в губы. Притянув Гронскую на себя, окутав в объятия, парень положил руку на поясницу, слегла надавив, тем самым заставляя девушку прогнуться и соприкоснуться телами. Кристина, в ту же секунду перестала мёрзнуть и улыбнулась в поцелуя. Оторвавшись от Пчёлкина, она тут же рассмеялась, почувствовав ловкие пальцы парня, что пробрались ей под подол платья. — Вить, ну не так расслабляться надо, — запротестовала она. — М-м-м, — протянул тот, оторвавшись от девушки. Взглянув сначала на приоткрытые и мокрые от его недавних поцелуев губы, а после в глаза. Усмехнулся, проговаривая.— Может, покажешь как надо? — В другой раз,— ловко увернувшись от Вити, Кристина сказала.— А сейчас вариант расслабления только такой, — она выдвинула тарелку с большим куском торта и завидев, как парень облизнулся, хихикнула. Витя, сегодня ни разу за день не ела, что вы от него хотите?— Многим, кстати, девочкам помогает. — Это ты меня девчонкой называла?— хмыкнул парень, усаживаясь за стол. — Нет,— рассмеялась Кристина.— Просто сказала, что помогает. — А тебе? — Может быть,— она не стала говорить, как чуть не схомячила весь торт в день их расставания, что разумеется, после этого ей стало одновременно хорошо и плохо. Живот потом весь оставшийся день болел. Но сейчас ей хорошо. И Вите, кажется, тоже. Но точно не Космосу, что сейчас в порыве злости и раздражения вилял между машинами, чуть ли не бибикая, каждой второй. Он почти решился. Если бы Кристина продолжила бы уговаривать его рассказать — он был рассказал. Без сомнений. Рассказал о том, что от одного её нахождения рядом захватывает сердце. Что ему было больно видеть то, как она сразу же повеселела у него на глаза, стоило Пчёлкину только появиться на пороге квартиры. И очень, очень-очень печально от того, что Вите разрешено буквально всё. Целовать Кристину, обнимать, когда вздумается. Говорить ей о том, какая же она у него красивая и вновь целовать. Для Космоса — это всё. Всё, что ему запрещено за чертой, которая ограничена красным цветом. Друг.