От лжи два шага до правды.

— Что? — Казуха явно был сбит с толку. Взгляд бегал по его лицу и пытался зацепиться хоть за что-то, что могло бы ему объяснить поведение парня. Скарамучча вздохнул, чувствуя, как уши краснеют, но все равно продолжил: — Я люблю тебя, что непонятного? — Но, Странник, разве… я… — Скара впервые видел парня таким растерянным и смущенным. Это казалось чем-то странным, но айдол выдохнул, разворачиваясь. — Ну ты да — подумай, — язвительно бросил он, — а я пока прогуляюсь. — Стой… я… Стран… — но мужчина запнулся, явно не понимающий такого неожиданного признания. Скара осознал, что попадает в странное пространство, где есть люди, но они не кажутся ему настолько знакомыми, как если бы они жили рука об руку. Внешность, тембр голоса и взгляды однако напоминали о том, что они что-то да значат для парня, но вот что именно? Скарамучча вспомнил свою последнюю встречу с Казухой. Тогда он явно был собой, а сейчас…? — Скара! — грубый голос вырвал его из мыслей. А потом он заметил приближающуюся фигуру Аль-Хайтама. — Что ты… — начал было айдол, но мужчина серьезно вздохнул, перебивая: — Быстрее за мной! У нас мало времени, нам нужно попасть в Академию. По дороге все расскажу, — и тут же развернулся, ускоряясь и направляясь к огромному дереву в центре города. — Мы в Сумеру хотя бы? — Да, это прошлое. Но постепенно наши бывшие реинкарнации разрушаются. Например, сейчас, — Аль-Хайтам грубо схватил Скарамуччу за руку и полетел к воротам, которые медленно открылись. Они тут же юркнули в прощелку, спускаясь по тоннелю. — У нас существует несколько перерождений. И в прошлом, о котором ты мало, что можешь сказать, тебе поведают лишь книги. — Но кицуне? — Кто? — не понял Аль-Хайтам. — Кицуне. Они живут больше двухста лет, они хранители воли Архонтов и Небес, — выдохнул Скара, рассматривая странный зал и огромную сцену. — Ну я осведомлен лишь о истории Сумеру. В любом случае эксперимент Дотторе уже начал действовать. Он хочет уничтожить мир, разрушив его с фундамента. — То есть с этой эпохи… — Скара подбежал к двери первым, чтобы успеть передохнуть. — Да, потому что, связавшись с этим миром, он получит несравненное количество магии. В нашем современном мире ее осталось совсем чуть-чуть, потому что технологии давно перевалили в потребности. — Но как он попадет сюда? — Он хочет убить Нахиду. Сердце Скара упало в пятки, а по телу пробежали мурашки. Осознание постепенно окутывало сознание. Начиная от создания компании, затем провокацией Инадзумы, затем убийством нескольких участников, которые скорее всего владели Глазом Бога… Ему вспомнилась Кокоми, которую они искали. Она славилась не только проницательностью, но и прекрасным и безопасным владением собственной магии. Это значит вся его жизнь — сплошной обман. Ложь, которой он настоятельно верил и даже действовал ей во благо. Стало невыносимо тошно. Противно. Отвращение к себе и к тем, кто посмел пользоваться его доверчивостью. — Аль-Хайтам, — он вдруг остановился, мутными глазами уставившись в асфальт. Мужчина опешил, но серьезно взглянул на парня, ожидая его слов, — я хочу сполна отомстить Дотторе за убийство всех моих близких и за мою дерьмовую жизнь. — Я посодействую тебе в этом, — кивнул мужчина, усмехнувшись, — а теперь побежали, у нас нет времени. — Подожди, — Скара напрягся, пытаясь снова почувствовать колющий пальцы ветер, как вдруг почувствовал лёгкость в теле и постепенное отдаление асфальта под ногами. — Ах, точно, — Аль-Хайтам хлопнул в ладоши, — магия здесь работает посильнее. Скара попытался сфокусироваться на дереве и направился туда, ощущая, с какой радостью в сердце трепещет ветер в волосах и в складках одежды. Аль-Хайтам бежал где-то снизу, указывая, куда направляться. Вскоре показалось здание Академии. Скара ловко спрыгнул на землю, останавливаясь рядом с мужчиной. — Ну что ж, не замечаешь что-нибудь странного? — Подозрительно тихо. — Вот именно. Оба направились к дверям Академии, которые при приближении фигур автоматически открылись. Скара охнул от увиденного, чувствуя, как тошнота подступила к горлу. — Не смотри, Скара, — строго приказал Аль-Хайтам, отворачивая Скару от центрального зала. На полу валялись изуродованные трупы учёных и некоторых даршанов, фонтан в центре не работал, но до краев был залит кровью. Кровь. Этот запах витал повсюду, перемешиваясь с элементами стихий. Скара как ни старался жмурить глаза, все равно это стояло перед глазами. Аль-Хайтам разочарованно вздохнул, но потянул Скарамуччу за руку вперёд, приказав ни в коем случае не открывать глаза. — Кажется, мы немного припозднились, — выдохнул мужчина, завернув в коридор. — Возможно, столько невинных людей пострадает из-за этих ублюдков. — Академия разве могла добровольно заключить договор с Дотторе? — Сомневаюсь, но в некоторых я уверен. Иногда жажда знаний убивает. Кстати, можешь открывать глаза. Нам надо поторопиться. Оба ускорились, заворачивая снова и оказались в тупике, но Аль-Хайтам уверенно очерчивал узоры, пока она не дернулась и не отъехала в сторону, открывая вид на… — Нахида! — Скара рванул к странному подобию клетки, но его Дендро стихией откинуло назад. Размеренные хлопки ладоней. Первый. Второй. Третий. И в ритм стук каблуков по каменному полу. Скара мог узнать эти шаги среди всех. — Дотторе, — рыкнул айдол, вставая с пола и не сводя разъяренного взгляда с усмехающегося и самодовольного мужчины. Аль-Хайтам положил руку ему на плечо и тихо шепнул, что их окружили учёные. Скара лишь кивнул в знак понимания, не отводя глаз от так ненавистного ему человека. — Привет, куколка, — он провел пальцем по оболочке клетки, и та рассыпалась в маленькие искры. Девушка упала на каменный пол, явно не ощущая ни боли, ни осознания ситуации. — Я тоже очень скучал и разочарован, что мой такой красивый эксперимент немного испортили. — Я — не твой эксперимент, идиот, — сплюнул Скара, сдерживаемый лишь теплой рукой на плече. — Ты когда-нибудь задавался вопросом, почему ты не стареешь и не чувствуешь голода, холода? — голос Дотторе был насмешливым, но нотка серьезности почему-то напрягла парня. Он поднял подбородок, растерянно разглядывая мужчину и жаждая услышать ответ на вопрос. — Потому что ты уже почти не человек. А все это благодаря мне. Я очень старался сделать из тебя совершенство, но забыл, что у людей есть отвратительная вещь, которая называется сердцем. Скара почувствовал, как ноги подкашиваются и вдруг реально, словно по щелчку в голове промелькнули странные воспоминания. Он ощутил холодные руки на обнаженной коже. —Малыш, скоро ты станешь совершенством, не переживай, — резкая боль пронзила все тело, заставляя парня срывать голос, но он не мог даже пошевелиться, лишь слыша, как пронзительный крик бьётся о железные стены помещения, а боль остаётся прежней. — Скар, о Архонты, зачем ты так с собой? — чей-то обеспокоенный голос помог ему встать, вывел на свет, — О Архонты, если бы я знал, что он делает с вами. Скар, потерпи, солнце мое. — голос потонул в сознании, измученном этой болью, которое не было ни начало ни конца. — Так вот почему Казуха сбежал… — Скарамучча схватился за голову, чувствуя, как эмоции и болезненные воспоминания душат его и мешают думать. — Господа, вы уж простите, но я прерву вас, — Аль-Хайтам звякнул мечом, который достал из ножен и, пару раз махнув на пробу, продолжил: — Я уверен, что тянуть время вам, Доктор, весьма выгодно, но я разрушу ваши планы. Аль-Хайтам схватил Скарамуччу за шкирку, пихнув его в импровизированную клетку, успевая увернуться от нападения Доктора, и крикнул, чтобы он спасал Нахиду. — Вы хорошо владеете мечом, но Глазом Бога? — Дотторе отошёл на приличное расстояние, разочарованно выдыхая, когда Аль-Хайтам за ним не последовал. Что-то сверкнуло у него в руках, но Аль-Хайтам уверенно очерчивал ногами шаги, как вдруг заметил, как Скара пытается отбиться от учёных, которые хоть и были в состоянии прострации, но количество превышало перед несчастным юношей. — Поиграем, — хмыкнул он, направляя меч в сторону мужчины, на что Аль-Хайтам только крепче сжал его, готовый в любой момент прикрыть Скару, запыхавшегося от сражения. — Поиграем, — Скара обернулся, услышав знакомый голос, и быстро подбежал к Аль-Хайтаму. Дотторе выронил меч, крепко держась за живот, из которого торчало острие клинка. Одежда постепенно окрашивалась в красный, но Казуха даже не думал останавливаться, крепче хватаясь за меч и вытаскивая его, ногой упираясь в спину упавшему Предвестнику. — Странник, бери Нахиду и уходи, сейчас же! — крикнул он, подходя к Аль-Хайтаму и помогая ему отбиваться от учёных. Скарамучча как мог затащил девушку себе на спину, крепко держась за ее руки, и как мог побежал к выходу, но вдруг почувствовал, как ноги путаются и больно горят. — Скара! Ах ты черт… — Казуха увернулся от элементального выпада Предвестника, зато сам смог ударить, подкашивая его ноги. — Я знал, что ты делаешь с людьми, но я не знал, что подобное коснулось и Скары. Я не позволю прикасаться к нему пальцем. Услышав подобное заявление у айдола мурашки пошли по коже, но пытаясь подняться на повреждённых ногах, он потянул Нахиду к выходу за собой, как вдруг девушка рассыпалась на маленькие искры в его руках. Потеряв равновесие парень упал на пол, мазнув взглядом по электрическим ожогам на коже. — Ха-ха, — Дотторе вдруг разразился смехом, а учёные, которые нападали, остановились, вдруг съеживаясь и, словно пробуждаясь, закричали. — Вы опоздали, ха-ха, уже совершенно поздно. Скара не понимал, что происходит, закрывая уши от пронзительных криков людей и безумного смеха Доктора. Стены начали трястись, что привело в чувства парня. Он, шатаясь со стороны в сторону, поднялся. Аль-Хайтам и Казуха исчезли. Дотторе тоже. Лишь крики людей отдавались в пустых стенах. Парень на слух пытался найти Казуху, но в помутневшем взгляде не мог разобрать ничего. Шаг, второй, но его кто-то берёт за руку и подымает с пола, крича громко в ухо «Приди в себя!» — Хватайте Казуху, он ранен! — раздраженный голос ученого слышался неподалеку. Его потянули куда-то на свежий воздух. Кажется, это было концом. Концом его короткой и нечеловеческой жизни. — Скара, дыши, твою мать, — его крепко держал за предплечья, не давая упасть. Едва солнце ударило в глаза, как послышался взрыв. Он схватился за руку Казухи во ослепительном свете, слыша, как кто-то кричит их имена. Крики и свет потонули в холодной воде, пропитывая одежду обоих. Скара открыл глаза, видя перед собой Казуху с растерянным взглядом, который тоже ухватился за него. Он был в смешной рубашке, очень похожей по стилю с штанами, которые носил Каэдэхара, когда они попадали в прошлое. Казуха мягко улыбнулся, перемещая руки на его лицо, словно пробуя подушечками пальцев тот ли это Скара. Парень хотел было сказать, но вода мешала. Он просто потянулся и прижался губами к нему, чувствуя, как сердце готово выскочить из груди. Казуха только крепче сжал его, слегка задевая мокрые волосы, свободно плавающие в воде. Теперь Скара однозначно счастлив и все закончилось. Казуха помог Скаре выплыть. Оба жадно глотали воздух, ослепленные дневным солнцем. Тигнари оказался рядом так неожиданно и схватил Скару за шкирку, вытаскивая на кафельную дорогу. Они оказались за Академией в небольшом водоеме, который служил на случай пожара. Скара облегчённо вздохнул, когда ожоги на ногах не так болезненно ныли. Прохладный ветер мешал вздохнуть. Скара глупо улыбался, никого не слушая, все тонуло в шуме воды или крови в ушах. Казуха лишь мягко приподнял губы в лёгкой усмешке, не сводя заботливого взгляда с парнишки. — Скара! — Нилу больно ударила айдола по затылку, — я говорю, оденься, иначе простудишься! — она протянула ему длинную кофту, которую тот накинул на плечи, руками заворачивая вокруг себя. Девушка улыбнулась и помогла ему добраться до машины, усаживая на заднее сиденье рядом с собой и Казухой с другой стороны. — Ну вот все и закончилось, — выдохнул Казуха облегчённо. — Влюбленные воссоединились, — добавил Тигнари насмешливо, в зеркале замечая, как покраснел Скар по самые уши. — Нужно будет забрать Нахиду, — добавил Сайно, скрещивая руки на груди, но все равно уголками губ улыбается. — Неплохое было приключение. — Командировка, — фыркнул Скара в привычной манере, но не смог ничего добавить, потому что Казуха положил руку ему на колено. — Ну что ж едем домой, лечится и отдыхать, — сделал вывод Тигнари, поворачивая руль, едва светофор загорелся зелёным светом. *** Прошла неделя, спустя которую поймали и арестовали всех участников заговора. Многие страны стали готовиться к мировому суду над ними, ибо эксперименты над людьми входили в список самых ужасных преступлений. Скарамучча не мог поверить в то, что теперь он не принадлежит компании и не является айдолом. Вскоре новость о разрушении системы Академии прошлась по всему Тейвату. Оказалось, Барбара осталась жива и благополучно уехала в Мондштад с сестрой. Скара был удивлен, когда она рассказала ему, что Дотторе угрожал Джинн, чтобы использовать такое влиятельное лицо в своих целях. — Прости меня, Барбара, я… всё-таки я был идиотом, — неуверенно выдал Скарамучча, чувствуя, как внутри все трясется. Ему и правда было стыдно за то, что она подверглась такой опасности. — Все хорошо, Скар, — она заботиво накрыла его руку своей и мягко улыбнулась. — Я только лишь хочу попросить поцеловать тебя на прощание. Скара вспыхнул, но прежде чем успел ответить, Барбара коснулась губами его щеки и, кратко попрощавшись, ушла. — Всё-таки она была тебе дорога, теперь она будет счастлива, Скар, — Казуха улыбнулся и сел на кровать рядом с парнем. — Не представляю просто, сколько ещё людей могло пострадать, как Барбара, чьим родственникам он угрожал, — Скарамучча фыркнул, поднимая ноги на кровать и сгибая колени. Ожоги уже почти прошли, оставив после себя небольшие ранения, уродливо расцветающие возле щиколоток, но Скаре было на них плевать. — Твоя мать, например, — предположил мужчина, согнув одну ногу и случайно касаясь колена парнишки. Тот вздрогнул, чувствуя, как провалиться под землю, если тот не уберет свою ногу. — Д-да, — Скара сделал вид, что откашливается, пытаясь скрыть дрожащий голос, — я теперь… стыдно чувствую… сейчас. — Можно мне кое-что сделать? — неожиданно спросил Казуха, вгоняя своим вопросом Скару в краску, потому что множество вариантов тут же полезло в голову. Очень непристойных вариантов. — Д-да, — выдавил Скара, стараясь делать вид, что очень внимательно разглядывает цветочные узоры на ковре. — Ты точно уверен? — Казуха провоцирующе провел пальцем по руке Скара, что тот вздрогнул. — Будешь много говорить, — Казуха заткнул парня поцелуем, пользуясь случаем, сразу же проводя языком по губам, словно спрашивая разрешения на что-то большее. Скарамучча приоткрыл рот, пытаясь самому перехватить инициативу, потянув Казуху на себя и случайно утыкаясь ему коленом между ног. Неожиданный стон Казухи в губы отдался электрическим разрядом по спине и скопился приятным возбуждением где-то внизу. Казуха неожиданно отстранился, растерянно вглядываясь в лицо парнишки, словно не решаясь спросить что-то очень важное. — Не понравилось? — издевательски протянул Скарамучча, наклоняя чуть голову в сторону. — Скара, Казуха, идите сюда, — на лестнице послышались шаги, на что оба отскочили друг от друга, быстро приводя в порядок одежду и волосы. — Я иду, — крикнул Скара, затыкая рот Казухе, шепотом отвечая ему, — я не хочу потом краснеть, когда они узнают, что ты ко мне ходишь. В глазах Каэдэхары вспыхнули озорные искры, которые Скарамучча не заметил, следя за дверью и прислушиваясь. Но подскочил, словно ошпаренный кот, когда почувствовал, как чужой горячий язык прошёлся по пальцам. Каэдэхара тихо засмеялся, а Скара фыркнул, даже не вытирая руку об одежду, сразу направился вниз. — Я нашел договоры Доктора со Снежной, — послышался голос Тигнари с кухни. — Оказывается, — ученый запнулся, переводя взгляд на Скару, а за ним стоящего Казуху, и продолжил: — Снежная не была замешана в экспериментах Доктора. Царица заявила о своей непричастности к его злодеяниям вчера на заседании. — Бросила его, едва он не оправдал ее ожиданий, — хмыкнул Сайно, — в стиле Снежной. — Доктор тяжело ранен, но его приговорили к смертной казни, — подала голос Коллеи, придвигая Скаре стул. — Скар, что тебе сказала Барбара сегодня? — Нилу посмотрела на парня. — Дотторе угрожал магистру Мондштада, чтобы получить ее влияние. Он хотел убить Барбару, чтобы показать ей, что он может. Она сказала, что во время экспериментов он рассказал ей, что на протяжении всей жизни в компании он давал им таблетки, которые стирали память. Но на самом деле они сработали не так. — Барбара все же помнит о том, что произошло с ней, — удивилась Коллеи. — Я помню случай, когда она пыталась объяснить сестре, что таблетки Дотторе не подходят ей. Барбара чувствовала, что что-то идёт не так. — Так вот зачем ты тогда убежал за ними, — кивнул Казуха. — Да, по итогу Дотторе угрожал, что если Джинн не будет поставлять ему какое-то растение, которое было продуктом производства, то он убьет ее сестру. — Неплохо задумано, — мрачно подметил Сайно, скрещивая руки на груди и откидываясь на стул. — О вы уже начали и без меня? — Скара вытянулся, чтобы за достаточно высоким Тигнари заметить в дверях кухни Аль-Хайтама. — Тебя тут и не ждали, — сердито фыркнул Сайно, но Аль-Хайтам уверенно прошёлся и подставил стул возле ученого и сел. — Также как и тебя не спрашивали, — бросил он, но Тигнари шикнул на них. — Я нашел множество документов, свидетельствующих о том, что во время экспериментов погибло больше тысячи человек. Он заставил их привлечь, как можно больше учёных. — Вас как раз вызывали туда, — подметила Коллеи. — Но я не пошел, — закончил Тигнари, — оказывается, этот заговор планировался на протяжении нескольких лет. — Несколько лет назад пропал мой первый менеджер, — резко вставил Скарамучча, вставая. — Кацураги Нива, — Тигнари протянул ему листик, и Скара взял его, пробегаясь глазами и вдруг натыкаясь на фамилию «Каэдэхара». — Казуха, — шокированно выдохнул он, протягивая Каэдэхаре, который серьезным взглядом успел переглянуться с Тигнари. — «Кацураги Нива, брат Кагэхары Каэдэхары, — голос Казухи оборвался, — Кагэхара — это мой отец. Значит, Нива брат моего отца. — Как-то Дотторе сказал мне, когда мы принимали тебя на работу, что фамилия «Каэдэхара» должна быть мне знакома. — Кажется, Доктор замешан и в смерти твоего отца, Казуха. Я сожалею, но можешь рассказать, как он погиб? — Тигнари говорил твердо, но явно чувствовал неловкость за то, что просит рассказать что-то довольно тяжёлое для мужчины. — Все в порядке, — мягко улыбнулся Каэдэхара, — мой отец уехал в Ли Юэ, когда мы ещё жили в Инадзуме… — Ты жил в Инадзуме? — охнул Скарамучча, не скрывая своего удивления. — Да, — кивнул Казуха, — я там родился. А после смерти отца переехал в Ли Юэ, а потом стал путешествовать. Там, как мне сообщили, его сбила машина, но я в это тогда так и не смог поверить. Перед отъездом отец вел себя очень странно, ещё ему пришла посылка за день до его отъезда. Казуха привстал и достал из кармана брюк часы с небольшой эмблемой… — Это эмблема моей компании, — охнул Скарамучча, чертыхнувшись, — я хочу снова переломать ему кости. — Значит, Дотторе начал свой план с такого далёкого прошлого, то будем надеяться, что приспешников у него не окажется. — Раз вопросов больше нет, то можно я задам свой, — вставил Скара. — Да, — кивнул Тигнари, внимательно разглядывая лицо юноши. — Как я перемещался во времени? Едва я терял сознание, как оказывался в непонятном мире, которое потом оказалось связано с экспериментом Дотторе. — Это… ээээ… — замешкался Тигнари, — я таким не заправляю. На улице вдруг послышался шум, а наверху раздался громкое «Ой!» и Сайно с Нилу рванули на второй этаж. Вскоре их радостные и взволнованные голоса послышались возле кухни, и в помещение вошли три человека, среди которых появилась румяная и веселая Нахида, на которую набросилась Коллеи, крепко обнимая. — Представьте, я ведь тоже участвовала в мировом суде, если вы не знали, — хвастливо бросила она, улыбаясь. — Так значит это твоих рук дело? — фыркнул Скарамучча, но едва сдерживал улыбку. — Перемещение во времени? Тебе понравилось? Я старалась соединить вас двоих, чтобы об этом не прознал Дотторе, но ты оказался напичкан не только лекарствами, но и защитными средствами от моей магии, — безмятежно рассказывала Нахида, присаживаясь на стул Тигнари и убирая прядь волос за ухо. — А разве для перемещения во времени не нужны данные о человеке? — Тигнари настороженно посмотрел на девушку. — Так они у меня и были, — кивнула Нахида, — я прятяла их в шкафу, но уже сожгла, ибо личное, — она бросила мимолётный взгляд на Скарамуччу, едва заметно усмехнувшись. Парень почувствовал, как кончики ушей уже горят от смущения и вздрогнул, когда заметил заинтересованный взгляд Казухи на себе. — Ну что ж, теперь… — начал Сайно, но Нахида громко зевнула. — Теперь я хочу спать, и все быстро по кроватям, — она щёлкнула пальцами: светильники плавно потухли, а маленькие свечи стали единственными источниками зрения. В полутьме все разбрелись по дому, желая друг другу спокойной ночи. Нахида похлопал Скару по плечу и сказала: — Можешь поспать у меня вместе с Казухой, я в гостиной, — и ушла, не давая ему возможности ответить. Скарамучча покраснел, когда осознал, что на той небольшой, но вместительной кровати ему придется спать вместе с… Казухой? Их поцелуи и другие непристойности, которые ещё пока не претворялись в реальность, не стояли рядом с тем, что ему сейчас придется делать. — Я чувствую, как ты краснеешь, даже в темноте, — хриплый шепот раздался в самое ухо, обжигая кожу. — Отвали, — бросил Скара, заходя в комнату и даже не переодеваясь лег в кровать, двигаясь к стене как можно ближе. Смех Казухи он различил ровно также, как и щелчок замка в двери. Сердце дрогнуло в груди, но Скара упорно отказывался от того, как медленно, но верно возбуждение оседает где-то внизу. — Ты точно уверен, что хочешь спать? — шепнул ему Казуха где-то рядом, и парень почувствовал, как под ним прогибается кровать, причем настолько сильно, что Скара скатился на спину, пытаясь сообразить, что должен ответить. В темноте зажглась небольшая свеча, освещая ухмылку Каэдэхары и его ярко-красное лицо. Парень хотел было встать, но Казуха расставил руки по обе стороны, внимательно рассматривая, как растрепались почти черные волосы по подушке. — Хочешь меня, Скар? — неожиданно спросил Казуха, не сводя взгляда с чужого лица. Скарамучча вспыхнул, пытаясь отвернуться, но Казуха резко грубым тоном произнес: — Смотри на меня. Парень почувствовал, как мурашки прошлись волной по спине, но лицо повернул, чувствуя, что даже в мягком и слабом свете свечи видно его смущение. Он молчал. Долго молчал, чувствуя, как это молчание тонет в сумраке и свежем воздухе из окна. — Можно я тебя поцелую? — спрашивает Казуха, и Скара уверен, что Каэдэхара знает, как эти вопросы его заводят. — Я тебя… — мужчина ждёт, кажется, признания, и не торопится, но Скара раздражён от накатившего стыда и болезненного желания между ног, — убью сейчас… Каэдэхара хрипло смеётся и целует его. Парень откровенно стонет, едва Казуха упирается ему коленом между бедер и слегка надавливает. Скаре едва хватает здравого смысла, чтобы вспомнить, как также реагировал на его действия мужчина. Он ощущает, что сгорит заживо под этими нежными прикосновениями, которых ему так не хватало за время поиска своего… любимого? возлюбленного? Скара ещё пока не сможет признать, что Казуха занимает такую должность в его жизни. Пожалуй, дорогой идиот, ради которого он готов на все, будет достаточно. Казуха вдруг отстраняется, спускаясь на подбородок. Скарамучча сам не понял, как запрокинул голову, жаждая большего. Казуха одной рукой пытается развязать галстук на его шее, но парнишка тянется руками сам — ему удаётся это намного быстрее и легче. Мужчина садится, чтобы расстегнуть пуговицы самому, ощущая задницей вставший член в шортах и провоциирующе проезжаясь по нему. Скарамучча стонет, готовый ударить Каэдэхару и уже тянет руки, но их хватают и… — Что ты делаешь? — возмущённо шепчет Скарамучча, вздрогнув, лишь крепкий узел ткани не позволяет ему двигать руками. — Разве тебе такое не нравиться, а, Скар? — парень дрожит, когда Каэдэхара медленно расстёгивает рубашку, проводя подушечками пальцев по чувствительной коже. Глаза мужчины светятся в темноте красными всполохами, готовый поджечь рядом все. И кожа кажется подгорает от них, отсвечивая местами приглушённым светом свечи. Это заводит. Казуха кажется ему самым прекрасным человеком на свете. И Скара теперь принадлежит ему. — Скар, ну так ты точно уверен? — шепчет мужчина, наконец расстегнув все пуговицы. Скара теряется, не зная, что ответить. Заботливость Каэдэхара казалась ему сейчас лишней. Но он явно волновался за его здоровье. Как например ещё за то, что также выпирало из-под чужих брюк. — Д-да, — торопливо шепчет парень, рефлекторно дёргая руками. Казуха медленными поцелуями спускался к талии. Скарамучча вздрагивал и тихонько стонал, если вдруг чужие зубы больно, но очень приятно цеплялись за кожу. Казуха тут же заботливо слизывал небольшой укус языком, отчего боль расползалась по телу, принося больше удовольствия. Кадзуха аккуратно поддел резинку шорт, стягивая их вниз вместе с бельем и бросая куда-то на пол. Скарамучча рефлекторно сжал ноги, как мог, и отвернулся, чтобы не видеть и не слышать, что происходит. В ушах настойчиво шумела кровь, а шепот Казухи и его возбужденные красные глаза в отражениях которых сверкала свеча, только больше действовал на возбужденный мозг. — Давай, Скар, я ничего плохого не сделаю, — шептал Каэдэхара, наклоняясь к лицу и нежно целуя в губы, потом в подбородок. — Ты точно уверен в своем решении? В его голосе слышалась обеспокоенность, но Скарамучча действительно пытался собрать сознание по осколкам, чтобы вернуть себе право мыслить и отвечать связно. Он, правда, был уверен! Просто он давно потерялся среди возможности здраво рассуждать, столько мыслей в голове. Он должен просто сказать «да». — Казуха, — шепчет Скарамучча, отчего мужчина внимательно всматривается в его лицо, явно пытаясь уловить хоть малейшее изменение эмоций, — я просто… трахни меня и ничего не спрашивай. — Я не хочу делать того, о чем ты пожалеешь, — серьезно ответил Каэдэхара, — Скар… — Я жалею лишь о том, что не могу нормально ответить тебе, что я люблю тебя, — Скарамучча охнул, когда понял, что сказал не то, что должен был. Вся серьезность Казухи слетела смешком, который он пытался скрыть рукой. — Я думал, что только Сайно умеет так шутить, — заметил он, возвращаясь на место и расстегивая ремень на брюках. — Что? — не понял парень, — Откуда ты знаешь? — Тигнари рассказал, — сверкнул глазами Казуха, — Сайно мастер анекдотов. — Во время секса? — закатил глаза Скарамучча. — В это время особенно, — Скара чувствовал, как его затапливает теплое чувство от этих странных разговоров. Он был счастлив, пока не застонал почувствовав, как что-то горячее коснулось головки. — Что ты! Черт… — Но Казуха проигнорировал его, зато послышался смешок. И Скара захлебнулся в новом стоне, громче прежнего. — Ну тише ты, не разбуди других, — азартный блеск в глазах мужчины был единственной подсказкой на то, что Каэдэхару забавляла эта реакция и неловкая ситуация, которая может произойти на следующее утро, если окажется, что они были слишком громкими соседями. Правда, неловкая ситуация будет только для смущённо сопящего Скары от стыда и злости за столом, когда Тигнари будет жаловаться, что кто-то очень громко кричал ночью. Каэдэхара чем-то пошуршал, что Скара не решился посмотреть, а потом почувствовал, как мужчина сжимает его за бедра и слегка приподымает. — Скар, можешь раздвинуть для меня ноги? — Парнишка залился краской, но послушно раздвинул их, понимая, что теперь стыдится уже нечего. Хуже уже точно быть не могло. Новый звонкий стон сорвался с губ, едва парень ощутил, как мужчина послушно облизывает его головку, позволяя члену глубже войти в горло. Скарамучча, правда, пытается не стонать так, кусая губы, но выходит из рук вон плохо. Едва ли сознание будет в порядке, когда… — Ох, Каз-зух-ха, — горячий язык прошёлся вверх-вниз по стволу, доводя до невменяемости, как казалось Скаре. Он вздрогнул и поперхнулся очередным стоном, бросая попытки быть на йоту тише. Прохладный ветер с открытого окна не был в состоянии остудить разгоряченный ум парнишки, позволяя ему погрузиться в пучину такого приятного разврата. В него скользнули пальцы или один. По ощущениям кажется один. Он напрягся от необычного ощущения заполненности. — Скар, — с трудом хрипло выдохнул Казуха, — пожалуйста, расслабься. Парень почувствовал лёгкие и нежные поцелуи на внутренней стороне бедра. Казуха вдруг резко укусил, выдавливая тихий всхлип, переключая внимание и возобновляя движения пальцами. Скарамучча рефлекторно дёрнул руками, но осознал, что они и правда бесполезны. Ощущение собственной беспощности давило, что Скар неожиданно для себя поддался вниз, насаживаясь на палец глубже. — Какой похотливый котенок, — не удержался Каэдэхара, замечая, как возмущённо вспыхнул Скарамучча. Казуха добавил ещё один, продолжая двигать ими в размеренном темпе, пока не закончил третьим. Скара чувствовал, как сгорает со стыда, тихонько шепча, что хочет ещё. — А теперь, — Казуха снова наклонился над Скарой, нежно касаясь поцелуем груди и коснувшись головкой растянутой дырочки, — попроси своего Господина помочь тебе. Скара распахнул глаза, чувствуя, как его проняло дрожью по всему телу от этого тона. Он сглотнул, рефлекторно дёрнул руками, на что получил смешок сверху и, казалось, смешался цветом лица с алыми цветами камелии. — Пожалуйста… — выдавил Скара, — трахни меня. — Ну-ну, давай полным предложением, — Казуха дразнил Скарамуччу, специально размазывая естественную смазку у входа, на что парень хныкал, пытаясь самому как-то насадиться, но ему это никак не удавалось из-за привязанных рук. — Мой Господин, — Скара ощутил, как он просто кончит от того, как просит Казуху о таком, — пожалуйста, трахните меня. — Хороший мальчик, — Казуха как-то помог рукой аккуратно войти головкой, замечая, как Скара съежился. Он резко вошёл до конца, попадая сразу по чувствительной точке и срывая очень громкий стон, который он успел заткнуть поцелуем. — Тебе же краснеть завтра, если тебя услышат. Скара лишь размазано мотал головой. Расстрепанные волосы разбросались по кровати, мокрыми прядями липли ко лбу, но Скарамучча совершенно не обращал на них внимания, чувствуя, как Казуха постепенно ускоряется и сам тихо постанывает ему в поцелуй. Он сквозь ощутимые волны удовольствия точно молился всем известным Архонтам, чтобы их никто не услышал этой ночью. *** — Скара, Казуха, подъём, пора завтракать, у вас поезд! — крикнул Тигнари, громко постучав в дверь. Казуха сонно открыл глаза, смотря на Скару, который открыл было рот, чтобы послать ученого, но Каэдэхара опередил его хриплым шепотом бросая: — Уже идём, — он посмотрел на лежащего на его руке Скара, так по-детски прижавшегося к ней и… огромный синяк на плече. Казуха слегка приподнялся, на что Скарамучча недовольно засопел, потягиваясь. Казуха разглядел темные следы на запястьях, потом узоры укусов на шее, плавно спускающиеся к груди и смущённо охнул. — Чего это ты? — Скарамучча сел и тут же болезненно охнул, выстанывая ругательства, — Боже, что я… Мгновенное осознание ситуации пришло, и он шокировано уставился на Казуху, который сглотнул и неловко почесал затылок. — Ну эээ… — замялся мужчина, — тебе, вроде… вчера понравилось, нет? — Идиот… — в растерянности прошептал Скарамучча, натягивая первую попавшуюся майку и охая натянул нижнее белье и шорты, совершенно наплевав на следы от вчерашней ночи. — Стой, Скар, — начал было Каэдэхара, — там видно… — но парень лишь махнул рукой, открывая дверь и спускаясь вниз. Он зашёл на кухню и привычно зевнул. Желудок привычно заурчал, когда Скарамучча почувствовал запах подогретого молока. Он сел на свободный стул, вдруг замечая, как странно смотрят на него Сайно и Нилу. — Что не так? — нахмурил брови он, готовый послать их куда подальше к черту. На кухню зашёл Казуха, сел возле Тигнари, напротив Скары, и ухватил стакан, наливая воды из графина. Странное молчание стало напрягать и Казуху, но тот все равно пригубил стакан. — Я вижу, хорошо выспались этой ночью, — насмешливо протянул Тигнари, подперев голову рукой, глядя попеременно то на Казуху, то на Скару. Скара моментально покраснел до кончиков волос, а Казуха поперхнулся водой, еле откашливаясь, но понимающе кивая в ответ. — Да, уж очень жарко было ночью, — он переглянулся с учёным, но тот все равно продолжил. — Очень жарко? — Даже окно пришлось открыть, — Казуха мягко улыбнулся, а Скар медленно прожигал обоих взглядом, чувствуя, как тут же умрет на месте от стыда. — Ну что ж счастливого утра, — Сайно зевнул, потянувшись. Скара вдруг заметил яркие отметины на шее под копной седых волос и хмыкнул, убирая волосы с лица. — Не только нам было жарко