By Design

      Чарли приходил в себя медленно и мучительно. Опрометчиво он подумал, что сможет встать или просто пошевелиться, но конечности лишь отозвались легкой дрожью. Ему хотелось сменить позу и может снова упасть в теплые объятия Морфея, но он резко почувствовал неправильность… всего. Его щеку не смягчала ни подушка, ни матрас, даже не холодила древесина собственного рабочего стола.              Нет. Его встретил ледяной твердый бетонный пол.       Но главный вопрос… почему он был на полу?              Он точно не пил — ни следа похмелья.              Чарли измученно застонал, медленно но верно собираясь с мыслями и принимая факт того, что ему необходимо знать, что, черт возьми, произошло. Где его ребята? Должен ли быть поблизости кто-то еще?              Было странное ощущение, что да. Должен.              — Че-е-е-ерт, — его челюсть еле двигалась, а сам он чувствовал себя как-то не очень, будто больным. Он что, случайно упал с лестницы? Или что-то еще, что он вряд ли за всю свою жизнь снова вспомнит? — Б-Бля… Господи… м-моя голова…              Преодолев тошноту и странный туман, не желающий так быстро рассеиваться в его сознании, он открыл глаза. Но тут же перед ними начали плясать какие-то цветные пятна и закружилось размытое окружение, он зашипел и начал вялыми руками массировать виски. На языке осталось ужасное послевкусие чего-то. Чего-то химозного и горького. Не очень похожего на алкоголь.              Он помнил, как выпил бокал вина за ужином, но это точно не то.       Он заставил себя приподняться и сесть, держась руками за голову. Было практически невозможно сосредоточить на чем-то внимание с этим звоном в ушах. И еще шея отдавалась тянущей болью.                    Чарли слабо и хрипло застонал, пытаясь вспомнить, что было перед его отключкой.              За ним гнался Дюмэт… Ага. А потом… он накачал его чем-то. Затем, видимо, перенес его куда-то из морозильника. Но… куда?              Моргать тяжелеными, словно свинцовыми, веками было трудно, но он медленно сделал это пару раз, ожидая, пока мелькающие пятна и точки не рассеются. Его взгляд забегал по окружению, давая понять, что нет, он не видел раньше эту часть отеля. Помещение напоминало какое-то подобие подвала или даже, упаси боже, темницы.       Хотя судя по решеткам, за которыми он сидел о спасении молить уже было бесполезно.       Чарли тяжело вздохнул, собираясь с силами, и оттолкнулся от пола, опираясь о стену. Он смог встать, хотя тело все еще плохо его слушалось. Голова кружилась, в висках гудело и он ощутил морящее чувство тошноты. Ему нужно двигаться очень аккуратно, если он не хотел, чтобы его стошнило.              Тусклое, хищно-красное освещение мешало разглядеть, что было за крепкими, но явно старыми прутьями решетки. Возможно, это было к лучшему, потому что Чарли сейчас в последнюю очередь хотелось увидеть что-то… гротескное. И что это, черт возьми, за запах? …Бензин?              Его с новой силой объяло тянущее чувство, дотянувшееся до пищевода. Он на сколько мог резко прижал тыльную сторону ладони ко рту, борясь с рефлекторным рвотным позывом. Ему нельзя снова дать слабину. Вот так, глубокий вдох… выдох. Он сглотнул неприятно давящий комок. Нет ни времени, ни сил на это. Ему нужно найти выход. Да, у него уже был провалившейся горе-план с такой же целью, но сейчас Дюмэт… вроде как просто оставил его здесь?              Не было никаких признаков, указывающих на его присутствие.              В-принципе, как и на отсутствие.              Это было тяжело, но нужно сохранять позитивный настрой. Иначе у него точно потечет крыша. Или, точнее, в ней появится уже достаточно огромная брешь. Без правильного настроя он обречен. Ни один паникующий или забивший на все и оставшийся на одном месте человек не вырывался из когтистых, покрытых чужой кровью, лап серийного убийцы.              Он удачно игнорирует писклявый, тихий голосок, шепчущий на краю разума в напоминании о том, что еще никто не сбегал от Дюмэта. Сухая статистика и только. Не то чтобы вообще было много людей, которые, встретив маньяка, в итоге выживали и сбегали.              Но это лишь пустые цифры, не так ли? Удачные, пусть и единичные, случаи никуда от этого не девались.              Чарли отказывался поддаваться неутешительному выводу статистики. Это в любом случае ничем ему не поможет. Смотря на всю ситуацию только с такого ракурса, вообще тогда можно было бы просто найти Дюмэта самостоятельно и попросить его быстренько чиркнуть своим ножичком ему по горлу. Но нет, не сегодня. Пора подпортить перфекционисту-убийце статистику.              Он на шатающихся ногах подошел к единственной двери в комнате, решительно дергая ручку. Но, конечно, она не поддалась. Еще бы Дюмэт сделал ему одолжение.               В разочаровании и безнадежности, он сжал холодный метал прутьев, остервенело за них дергая. Скрежет резанул по ушам. Он сжал губы. Снова бесполезно, да? Теперь ему оставалось только осмотреть комнату на наличие других выходов или, точнее, лазеек. На дверь пока точно рассчитывать не приходится.              С все еще не до конца сошедшей пеленой перед глазами, он сузил их, обыскивая все, что его окружало. А камера была довольно неплохой. Если этим словом можно охарактеризовать замшелость стен, будто разваливающихся на глазах. Его взгляд натыкался на слегка висящие из кладки кирпичи, которые легко могли бы отвалиться, ударь он по ним с размаху чем-нибудь тяжелым. Но он сомневался, что его руки подойдут для этого побега на тюремный манер. Жаль нельзя материализовать свой характер.       Наверху было какое-то отверстие, достаточно широкое для взрослого человека, но, во-первых, как туда добраться, а во-вторых, он не знал куда это его приведет. Так что единственным выходом до сих пор оставалась дверь.              — Охуенно, просто охуенно… — он грубо потирал собственный подбородок, напряженно втягивая воздух через сжатые зубы. Ну конечно, он просто должен был оказаться в таком опасном месте и ситуации, да? И где, блять, его зажигалка? Неужели обронил в морозильнике?              Его со всех сторон облепляла темнота. Все дальше метра было для него скрыто.              Пошарив по карманам, он резко побледнел. Не только зажигалка, бумажник со всеми картами тоже пропал. Черт, Дюмэт, видимо, его обыскал и забрал все, что нашел. Единственное, что осталось для того незамеченным — зажим для галстука, но это не сильно успокаивало.              — Тихо… Никакой паники, — пробормотал он, глубоко вдохнув и сжав металлическую вещицу с галстуком в кулаке, — успокойся, дыши и думай. Думай, Чарли.              Но о чем? Он в ловушке, без возможности выбраться, здесь все и сказано. Никто не знает, где он. Чтобы не задумал для него Дюмэт, криков Чарли не услышат. Никто не мог ему сейчас помочь.       Мысли, словно рой пчел кружились и громко жужжали в его черепной коробке, как в улье. Головная боль усилилась, пульсируя. Он помотал головой, пытаясь расставить все по полочкам и разобраться во всем. Контекст. Контекст был очень важен.              Что подразумевал под этим всем Дюмэт? Зачем привел сюда его? Почему не убил прямо там, в морозильнике, не оставил среди свиных туш? Он готовил что-то… более ужасное? Он «исчезнет» для остальных также, как и Эрин? Какой у него план?              — Спокойно… Думай, давай, — проговорил Чарли себе под нос, пытаясь сфокусироваться на своем слегка ускоренном дыхании и стараясь не замечать, как комната начала казаться намного меньше, чем на самом деле была, — Думай, блять, думай. Здесь должен быть выход.              Вместе с этими произнесенными словами послышался отчётливый механический скрежет, а затем звонкий щелчок. Чарли медленно и слегка повернул голову, выглядывая из-за своего плеча. Сердце бешено забилось в его груди. Неужели дверь сейчас…?              Его колени дрожали, когда он с опаской подошел к двери, дергая ручку. И он даже не сильно удивился на этот раз легко поддавшейся металлической преграде, которая с душераздирающим скрипом открывалась все шире. Теперь, он не заперт. А это значит лишь одно…              Дюмэт откуда-то наблюдал за ним.              Каков бы ни был план… Он хотел, чтобы Чарли все полностью осознавал и, возможно, сам попал в подготовленную где-то впереди для него ловушку. Чтобы понимал каждое бездумное и неправильное совершенное им самим действие.       — Так ты хочешь поиграть, ха? — бросил он больше в пустоту, чем действительно адресовывал это ему, пока выходил из камеры и думая куда идти дальше, — Ладно, давай сыграем.              Чарли был довольно спортивным, если позволите заявить. И он был готов прыгать через горящие обручи, если это даст шанс на выживание. Он может сделать это. И он может понять, чего действительно хотел Дюмэт. Но начнем с малого, нужно осмотреться. Возможно, здесь могло быть что-то потенциально полезное. Или нет.       Скорее всего, нет.              Помещение было грязным и полным всяческого ненужного хлама и мусора. Все, что ему удалось найти, это пару потертых тетрадок для заметок и две жуткие фотографии с умершими мужчинами. На обороте было написано как они умерли и какие части тела «утеряли».                    И да, это было ужасающе и жестоко, но Чарли не мог не заметить одну интересную деталь. Обе жертвы были именно мужского пола. И да, может показаться, что это простое совпадение, но подобное поведение было нетипично для убийц-мужчин. Обычно те выбирали в качестве жертв именно женщин, по крайней мере, в первую очередь. Возможно, Дюмэт по какой-то причине нацеливался именно на мужчин.                    И видимо на тот тип, который не будут искать. Тех, кто готов за пару баксов на все, что скажут. Даже пойдут в лес или в темный закуток за незнакомым мужчиной.              Интересно, что он им предложил? Наркотики? Деньги за минет, но подальше от посторонних глаз? Заподозрили ли эти парни что-то, когда оказались слишком далеко от оживленных улиц? О чем думал и что чувствовал Дюмэт, когда осознал, что поймал их и никто им не поможет? То же, что и сейчас с Чарли, который остался один и был совсем беспомощным?              А он ведь еще так облегчил мужчине задачу…              Его не нужно было заманивать в лес. И его никто не будет искать. В отличие от Марка и остальных. У них были семьи, друзья, люди, которые их ждут и любят. Были те, кто отправится на поиски и будет волноваться.                    У него же была только мать с деменцией. Она даже не могла вспомнить его имя, что уж говорить про волнение, почему он ее больше не навещает. Она даже не заметит, что он перестал появляться.              Он был похож на этих мужчин. И как сказали бы многие люди, хоть что-то знающие о серийных убийцах, он был идеальной жертвой. Совершенно одиноким в этом мире. С никем, кто бы оплакивал его на могиле. Если она вообще у него будет.              — Нет, нахуй все это, — его передернуло и он откинул снимки куда-то в грязную темень. Нужно сосредоточиться на чем-то ином. Да. Ему не нужно иметь тех, кто будет по нему скорбеть. Потому что он, блять, выберется отсюда.              Он повторил это несколько раз у себя в голове. Недостаточно уверенно, но все равно лучше, чем впадать в депрессию от своего жизненного пути и представления худших сценариев из возможных.              Он успел сделать шаг перед тем, как услышал далекий, но четкий звук шагов. Эхо, что распространялось по всей комнате и шло словно отовсюду. Чарли тут же вытянулся и напрягся всем телом. Его глаза бегали по комнате, под ребрами свернулась паранойя, а к горлу подступила паника. Неужели он слишком долго оставался на месте, спровоцировав Дюмэта спуститься и «поторопить» его?       Чисто инстинктивно он отступил и прижался спиной к стене. Шаги были достаточно далеко, чтобы не начинать заходиться в первобытной панике, но достаточно близко, чтобы чувствовать тревогу и угрозу. Шаг, еще один и странный звук, будто… он положил что-то на землю или?..       Что он, черт возьми, делает?       Честно, Чарли не имел ни единого понятия и это пугало больше всего              Он только решил позволить себе двигаться, когда все звуки резко прекратились. Включая шаги. Где бы сейчас ни был Дюмэт, это было скорее всего где-то в дальней части подвала. Ну, если далекий ржавый скрип закрывшейся старой двери о чем-то говорил.              Это было очень рискованно уходить сейчас, когда он не знал, точно ли мужчина ушел подальше от него. Все, что он знал — Дюмэт вполне мог быть где-то рядом. Стоять у выхода или ближайшего поворота. Ожидать, пока глупенькая наивная жертва поверит в себя, а он такой умный ее обманул и лишь сделал вид, будто ушел.       Но что-то подсказывало Чарли, что сейчас ему было позволительно ходить и исследовать все вокруг. Он не знает почему, но он просто… чувствовал, что это так.              В конце концов, мужчина потратил столько сил и времени, что притащить его сюда. И для этого, конечно, есть причина. Какой бы ужасной и отвратительной она ни была. Такой человек, как Дюмэт, точно не был импульсивным. У него был определенный мотив и есть четкая цель.       Освежевывание заживо в подвале — тоже вполне себе цель.       Его крупно передернуло от собственного же подбора слов, но да. Для серийного убийцы это могло стоить всех стараний. Он неосознанно поднял руку, гладя место укола. Он был уверен, что там появился синяк.       Действие наркотиков до сих пор не прошло полностью. Об этом говорили расплывшиеся края обзора. И это не проходило, сколько бы он ни тер глаза и ни моргал. Оставалось только терпеть и ждать, пока эта отрава перестанет действовать.       Но сколько на это уйдет времени?       И вообще, как долго он был в отключке? Час? Два? Больше?       Не было ни часов, ни окон, в-общем ничего, чтобы помогло это выяснить. Похожая ситуация, кстати, с другой загадкой. Что Дюмэт ему ввел? Транквилизатор, которым усыпляют животных? Сильное седативное? Что бы это ни было, оно превратило его тело в лужу и выключило сознание, словно лампочку, щелкнув выключателем. И самое интересное… для чего? Ради этого?              Пока он ни разу не натыкался ни на что, что было бы похоже не ловушку. Он просто шатался вокруг, как неприкаянный, без цели или, скажем, простой подсказки от Дюмэта, что он хочет, чтобы Чарли сделал. Вокруг также не было видимых подсказок. Только… Что это? Он заметил это только сейчас. Рычаг. Рычаг в углу комнаты.              Явно старый, поржавевший. Пришло волнение, что он мог просто заклинить и не сработать. Он не хотел, чтобы это произошло, в конце концов, это был единственный объект, с которым он мог взаимодействовать, ничего больше не могло ему помочь двигаться дальше. Дальше в глубины подвала. Скорее всего, ближе к Дюмэту.              Это был момент, когда он засомневался. Действительно ли ему нужно было это делать? Какова вероятность того, что он не активирует сейчас для самого же себя ловушку? Но если так подумать… Что ему еще оставалось делать? Засунуть палец в жопу и ждать, пока Дюмэт сам придет по его душу?                    Нет уж.              О, точно, блять, нет. Это звучало намного хуже, чем пойти на свою погибель самому. Он хотя бы мог контролировать насколько быстро он придет к чему-то или кому-то, что закончит его «веселое путешествие».              К тому же, в первом варианте, осталось бы слишком много времени и простора для его воображения. Дюмэт потрошит его кухонным ножом. Дробит каленные чашечки молотком. Вырывает ногти щипцами. Заливает бензином и поджигает с помощью Чарлиной же зажигалки. Кто знает, насколько агрессивным он станет, если не дождется Лоннита?       Лучше на заставлять хозяина ждать.       — Нельзя здесь оставаться, нужно идти вперед.              Нажав на удивление легко поддавшийся рычаг, он услышал скрип открывшейся двери. С замершим дыханием и связавшимся где-то в животе узлом тревоги, он вышел из одной захламленной грязной комнаты, быстро прошел коридор, и вошел в другую захламленную грязную комнату. Без шуток, почти такую же. Разве что, мусора здесь по углам было раскидано чуть больше.              Для чего Дюмэту все эти помещения? По странному пустые, явно не предназначенные для какой-либо цели, кроме как, разве что, выводить Чарли из хрупкого и шаткого душевного равновесия все больше и больше. Это было похоже на какой-то чудной мини-либиринт. Непонятный и изолированный. Полный металлических дверей и мигающих лампочек.       Так он провел пятнадцать минут — ходил из одной комнаты в другую, дергая за рычажки, в ожидании чего-то. Может, звука шагов Дюмэта. Или ловушки, открывшей свою пасть прямо под ним. Но все было… спокойным.              До момента, когда он нашел это. Игрушечный Кен, привязанный к железной двери.              Эм… это было странно.       — Ну, привет, — удивленным тоном. Он осматривал куклу, пытаясь понять, почему и к чему она здесь, — Ну и ну, а я даже не знал, что я здесь неединственный жилец.       И даже отшутившись, он не прекращал думать об этом «странном явлении».              Это могло быть завуалированное предупреждение. Или проявление какого-то непонятного символизма. Чарли не знал, какой из этих двух вариантов наиболее жуткий и ужасающий.              — Как только выберусь отсюда — отправлю кого-то спасти тебя.                                Не то чтобы маленькую и голую куколку могли волновать слова Чарли, но то, что она была здесь, в таком месте было забавно и комично. Хотя она все еще смотрелась жутко.       Нужно отдать должное Дюмэту, он знал, как устрашать. И, возможно, быть при этом немного… наглым? О, нет-нет-нет, не так. Это все было результатом его извращённого ума. Углубившейся болезни психики, но точно не из-за попыток быть дерзким и смелым.       Идя дальше он заметил и дернул за следующий рычаг, тут же оказываясь в темноте из-за погасшего везде света. Ну, вот и все, подумал он. Это был момент, когда все пойдет по пизде даже сильнее, чем раньше. Но пока не было ничего. Ни щелчков и скрежета механизмов какой-либо ловушки. Ни шагов Дюмэта, открывшего дверь где-то совсем рядом.       Не было никаких звуков, света, намеков на жизнь. Ничего. И это пугает и тревожит намного сильнее, чем если бы он знал, что его ждет.       Медленно обернувшись, он вернулся к двери и обнаружил на полу… все того же связанного Кена, но уже сожженного, обугленного, частями развалившегося. Будто он попал в руки ребенку с садистскими наклонностями, пока Чарли отходил.              Он не знал, что должен чувствовать и думать, поэтому решил просто проигнорировать и это, и растущие внутри шипастым кустом тревогу и сомнения, заставив себя ступить на новую открытую территорию.              Да, он идет в правильном направлении. На этот раз точно. Две металлические двери, судя по всему, закрытые. И открытая, по виду тяжелая, без ручки и замка. Он оглядел ее, не переступая порога, и начал осматривать внутренности комнаты, не спеша заходить дальше.       Знакомый холодок опасности коснулся его шеи, укусил и, пробежавшись по всему позвоночнику, заставил его крупно вздрогнуть. Здесь было что-то не так. В этой комнате было что-то не так. Ни окон, ни других отверстий, это больше напоминало… печь. Большую печь.              — Эм… — он недоуменно моргнул, зацепившись глазами за маленькую картонную коробочку — его сигареты. Теперь понятно почему Эрин не смогла их найти. Просто Дюмэт оказался быстрее, — Но… почему?              Зачем они здесь?              Первая мысль и реакция — подбежать и схватить. Позволить себе насладиться хоть чем-то за этот ебаный и ужасный во всех смыслах день. Но тело протестовало, оставаясь на месте. Он застыл на пороге, словно прирос к нему ногами, сжимая и разжимая кулаки.              Он хотел закурить. Так, сука, сильно, как, наверно, ничего больше в этом мире. Но в выборе между сигаретой и жизнью… выбор очевиден.              Это ловушка. Должно быть ей.              Дрожаще выдохнул и сделал мягкий шаг назад своими дрожащими ногами, решая пойти и проверить другие двери. Или можно было все-таки попытаться пролезть через вентиляционный люк в его камере. Достойно хотя бы попытки, сказал он себе. Все было достойно попытки, кроме этого места, где запах бензина был настолько силен, что вызывал чувство тошноты и подступающей рвоты. Точно не то место, где запросто могли взять и, как утку по-пекински, запе-              Глухой щелчок. Его нервы оголились, пропуская электрический разряд.              Одна из дверей за ним встретилась со стеной в громком хлопающем звуке.              Резкий поворот в пол-оборота и Чарли чувствует, как кровь застыла в его жилах. Отчасти, он этого ожидал. Знал где-то внутри себя, что сделай он что-то, что не понравится Дюмэту — он придет за ним лично. Но все эти опасения казались чем-то незначительным, пока широкоплечая фигура, на манер скалы, полностью не заслонила один из проходов собой, неотрывно зафиксировав на Чарли свой взгляд.              Красный свет ниспадал на эти плечи и голову словно по-родному, образуя кровавый ореол. Правильно и абсолютно подходяще. Тут коленки так безудержно дрожали, что еще немного и он бы упал. Сейчас не было ни малейшей паузы, от охотничьей игривости не осталось ни следа. Дюмэт решительно зашагал к нему, абсолютно точно имея представление о том, что собирался сделать с Чарли.              Пронзительный крик и Чарли рванул прочь. Ему повезло не умереть в морозильной камере только благодаря нежеланию Дюмэта его убивать тогда, но теперь…              Он не думал, что это актуально.                    — Н-нет!.. — он начал умолять, спотыкаясь о свои ноги, будто в кошмаре. Конечности отказывались слушаться, хоть как-то координироваться и помогать ему в побеге, дергано путаясь, — Нет!              Мир расплылся перед глазами, закружился, сердце вот-вот пробьет ребра, пока он вбегал в что-то, что хоть как-то напоминало о безопасности. Выбрав из немногих представленных направлений и мест, он вдавил себя в стену и прижал ко рту тыльную сторону ладони, пытаясь заглушить все издаваемые звуки.              На грани гипервентиляции, но с четким пониманием, что ему нельзя шуметь. Нельзя позволить Дюмэту услышать его. Нельзя дать себя найти. Внутреннее чувство говорило, что он не выживет, если это произойдет.              Он мог слышать отдаленные (но не достаточно) шаги Дюмэта, такие неспешные. Но его не обмануть нарочитым спокойствием и вальяжностью. В этот раз намного больше напряжение в фигуре. И он атаковал его почти незамедлительно. Его измененное состояние было очевидным.              Он не мог сказать, откуда и почему это изменение взялось. Но он мог чувствовать его. Но сейчас самое важное — сбежать. Разве дверь, через которую прошел Дюмэт, не была раньше закрыта? Он же ее не закрыл? Он мог сбежать через нее?       Он осмелился выглянуть из своего жалкого укрытия. И тут же подавил короткий визг, увидев Дюмэта всего в полутора метрах от его места. Он не смотрел на него спасибоспасибоспасибо. Стоял к нему лишь в пол-оборота. Привычно слегка наклоненная голова и пальцы, что слегка перебирали воздух, будто имитируя хватательное движение.              Он прислушивался. Ждал ошибки в виде какого-либо шума. Это Чарли осознал, когда вернулся к себе в угол, надеясь на то, что темнота вокруг была достаточно густая, чтобы скрыть его. Но даже если он не сделает этого, не ошибется, не издаст лишнего звука…                    Дюмэт найдет его. Еще немного вдумчивых поисков и это случится.              Попытаться добраться до двери.              Ага, это именно то, что ему нужно сделать. Но стоящий четко по середине мелкой комнатушки Дюмэт, которую нужно было пересечь Чарли, слегка… мешал. И как ему быть? Уйдет ли сам? Или Лонниту придется соскрести с уголков его сознания смелость и попытаться его выманить?              Но второе вряд ли сработает даже при выполненном условии, потому что Чарли был уверен, что умрет при попытке. Может, в длинных коридорах и широких пространствах шанс обогнать Дюмэта и был, но здесь?.. Вообще без шансов.              За две ужасно напряженные минуты ничего не произошло. Никто из них не двинулся с места. Чарли мог удерживать дыхание, решительно игнорируя танцующие перед взором черные пятна. Примерно так же, как и острое, скребущееся в горле и рвущее грудь изнутри, желание вдохнуть. Но каким этот средненького уровня дискомфорт был в сравнении с угрозой смерти? Удивительно, насколько незначительным, если подумать. Да даже если и не подумать.       Не дыши сейчас, если вообще хочешь иметь возможность делать это и дальше.              Хотя стоит отметить — пристрастие к курению явно не способствует к, пусть и короткой, но анаэробной жизни. Еще двадцать секунд, и он зайдется в сиплом кашле, который станет его подписью в смертном приговоре.              Но удача решила подсобить ему хоть в чем-то. В конце коридора оглушающе громко из-за недавней тишины донесся трудно идентифицируемый звук. Чарли живо мог представить, как голова Дюмэта резко повернулась на звук. Будто сторожевая собака.       Да, иди проверь. Проверь, что это было. Просто, блять, иди и посмотри. Пожалуйста. Прошу, черт возьми, уйди, умоляю, и оставь меня в покое.       Мольбы мало чем могли ему помочь, факт проверен за этот вечер слишком много раз, но, видимо, вселенная решила дать ему шанс, ведь Дюмэт действительно взял и пошел к выходу. Уловив шаги, Чарли напрягся, прижимаясь к стене спиной, но позволил себе тихо и облегченно выдохнуть, когда убедился, что эти самые неторопливые шаги отдалялись.       — Ох, спасибо, — прошептал он на грани слышимости, ощущая, как капли холодного пота стекают по вискам и шее, влажные пальцы подрагивали, а все тело слегка потряхивало, — боже мой, спасибо.       Он подождал минуту, нервно и выжидающе отсчитывая секунды мысленно, и поднялся с места, чтобы продвинуться дальше, назад в комнату. Все было чисто, но неизвестно, как долго оно будет таковым оставаться. Нужно торопиться. Где была дверь, еще раз? Слева, да?              Чарли едва сделал два шага в сторону, показавшуюся ему правильной, прежде чем почувствовал это. Воздух отяжелел и загустел за мгновения. Искорки напряжения покусывали кожу, летая в искусно сотканной плотной, многозначительной тишине. Он был здесь. Чарли почувствовал это всем своим первобытным нутром. Вернулся тише самой смерти. Хотя кем он был, если не ею.              Нет времени оценивать, насколько она была близко и во всеоружии ли своей косы ножа. Тело действовало само, поддаваясь инстинктивным порывам — бежатьбежатьбежать — и он стартанул. Он не слышал ничего, кроме оглушающего, физические ощущаемого даже в горле, буханья собственного сердца; перед глазами начало все плыть, а тело стало одним большим оголенным нервом, но ему нужно было бежать, ему нужно попыта-       Цепкие пальцы схватили воротник его куртки и резко дернули назад, да так грубо и сильно, что он вмиг забыл, как дышать. Ошарашенный и выбитый из колеи, его мозг совсем не мог нормально анализировать, теряясь и в пространстве, и в смысле происходящего.              Ноги запутались, пока он сам был неспособен противиться железной хватке Дюмэта, не оставляющей ему выбора, кроме как поддаться дикому рывку, притянувшему его корпус назад. На одно жалкое мгновение белая вспышка чужой маски промелькнула перед глазами, а после тупая боль расцвела в его затылке, вцепляясь пульсирующими корнями ему в шею.              Чарли сдавленно кашлянул, смутно осознавая, что с ним только что произошло. Растянувшись на полу подрагивающей лужей, он кряхтел, абсолютно беспомощный и непонимающий под возвышающимся над ним мужчиной. Внушительным и мощным, как никогда.                    — Чт… Ч-Что…? — но непонимание быстро было заменено, — П-Пожалуйста!.. П-Прошу, я не- Агх!..              Носок чужого ботинка коротко, но грубо пнул его в бок. Но, как ни странно, это не было больно. Но почему?.. С ч-чего вдруг нет боли?..              Чарли затыкается, больше пораженно и смущенно, чем испуганно. Он лежал на полу, практически свернувшись эмбрионом, и кидал вверх, на Дюмэта, с неудобного угла взгляды, пытаясь зацепиться за что-то, что могло дать ему разгадку.              Но он не уверен, что именно видит в чужом стоическом и невозмутимом выражении. Вот только… глаза. Это то, что бросило Чарли и в жар, и в холод за секунду, пока тело зашлось мелкой дрожью. Этот взгляд был не совместим с чем-то безобидным по определению.       — П-прошу… — он хотел бы остановиться. Принять все происходящее с достоинством, как мужчина, но он просто не мог. Просто не мог представить себя умирающим здесь, — Пожалуйста… Я бы не- Я не с-собирался убегать…       Ну, это один из самых наглых пиздежей за всю его жизнь.       Дюмэт не отводил немигающего взгляда, напряженного и пронзительного, как лезвие ножа. Под ним Чарли сжался, чувствуя себя пришпоренной булавками бабочкой.       — Я не… не, э-… — он без понятия, что говорить. И эти попытки так незначительны и мимолетны для них обоих. Они оба это знают. Чарли знает. Но это не имеет значения, он не хочет умирать, — Я- Мы м-можем об-бдумать все… Пожалуйста…       Он попытался слегка отползти, чтобы увеличить между ними дистанцию и хоть немного почувствовать себя в безопасности. Но даже это для него было непозволительно. За маской, глаза мужчины еле заметно сузились, но этого хватило Чарли с головой, и в полном страхе он замер, неотрывно смотря на Дюмэта. Это могло быть единственным предупреждением, которое он получит.       Ему необходимо подходить с умом к любой визуальной подсказке, получаемой от мужчины. Пусть их и было, в общей сложности, очень немного. Но если он в какой-то момент истолкует их неверно…       — П-Прости… — вылетело с его уст прежде, чем он успел подумать, чувствуя, как с его спины и лба течет пот, а пальцы ногтями проехались по холодному полу, сжимаясь, — Я не- Я б-больше этого не сделаю…       Он сам не мог понять, что именно имелось под «этого», но, видимо, Дюмэта удовлетворило это неуверенное подтверждение. Будто он лучше самого Чарли знал, что тот имел ввиду.       Происходящее было до одури странным, и он ничего так ни хотел, как его прекращения.       Взгляд Дюмэта тяжело касался его кожи, проникал под нее, прожигал органы, не оставлял своего, личного. И ладно просто тело, его мозг, сознание, личность будто разложили на хирургическом столе и послойно, скальпелем, разделывали и критично исследовали. Этот тщательный осмотр тревожил намного сильнее, чем то, что Дюмэт в теории мог с ним сделать. Так бы он мог хотя бы знать, что с ним происходит и как себя вести. Но, скорее всего, Дюмэт и сам понимал, что делал. Хотел, чтобы Чарли мог словить инфаркт даже без каких-либо его активных действий.              — М-Мистер Дюмэт, п-пожалуйста, я-                    Мужчина уверенно и твердо шагнул к нему, и это пробудило что-то глубокое в психике Чарли. Коротко и пронзительно взвыв, он перекатился на колени и руки, и с рывка побежал. Он готовился бежать и бежать так, как никогда в своей жизни и никогда — никогда! — не останавливаться. Но вес чужого крепкого и сильного тела прижал его к полу так резко и бескомпромиссно, что в миг выбил весь воздух из легких.              (у него даже не было представления о том, как Дюмэт так быстро его нагнал)       — Нгх!..              Он подавился своей слюной, скребя ногтями по цементному полу, пока чувствовал, как чужое колено впивается в его поясницу, будто желая сломать его позвонки, а хватка на его руке точно оставит гематомы. Это все дало понять одно — он ни за что не выберется. Не из этого захвата.              — Н-Нет!.. — впервые за очень долгое время он всхлипывает, теперь не заботясь о том, насколько жалко это выглядело со стороны. Не могло все на этом закончится, не могло! — Не делай этого!              Чарли мог поклясться, что уловил мягкое, еле слышное бормотание перед тем, как Дюмэт завел его руку ему за спину, сжимая так сильно, что на секунду он подумал, что тот сломает ему запястье. Плечо полыхало пульсирующей болью, а ноги забрыкались, что, конечно, было абсолютно бесполезно.       Он снова был пойман, даже не удостоившись шанса побежать. Как и в первый раз это было так страшно несправедливо, что он не мог отбиться от Дюмэта. У того всегда и во всем было преимущество.              Теперь, как никогда до этого, он ощущал себя жертвой, хрупкую шею которой заключили в зубастую пасть, что вот-вот сомкнется и этим закончит его короткую жизнь. Именно подобного рода ужас растекся по нему кипящей адреналином кровью. Одно неверное движение и он спровоцирует реакцию несовместимую с жизнью.       Думай, думай… нужно что-то придумать, давай, черт возьми!              Должно быть, он издавал какие-то странные, дрожащие звуки. Дюмэт не изменил своего положения, вместо этого второй рукой он ухватил Чарли за загривок. Не слишком грубо, но и не попускающе. Бесстрастно и отточено. Профессионально.       Это было знакомо Чарли. Да… он видел подобное в фильмах. Так полицейские удерживают преступников. Это было так карикатурно. Дюмэт делал это будто даже не замечая, рефлекторно.              Но эта мысль… Засела в его голове. Прокрутилась несколько раз. Дюмэт, этот захват, идеальное соотношение силы: так, чтобы не навредить, но точно удержать на месте. Неужели он… был полицейским?              — Угх! — Чарли поморщился, — ч-черт, не так сильно, п-пожалуйста, легче!              Все его мысли быстро отошли на второй план, когда он ощутил, как Дюмэт наваливается на него. Он был таким тяжелым, черт возьми! Чарли не хотел думать о том, как беспомощно сейчас выглядит или о том, что Дюмэт вдруг оказался… очень теплым. Но не получалось.              Одно из его представлений разрушилось прямо сейчас. Он представлял себе, что да, Дюмэт со всей своей почти нечеловеческой силой не может быть пушинкой, вместо нее в его голове предстало что-то вроде терминатора: стального, смертоносного и до одури холодного. Но нет, тот был даже горячим. Странное наблюдение для человека, которого вот-вот прикончат в подвале пародии «Замка убийств».              — Ч-Что ты… б-будешь делать со мной?.. — тихо и хрипло, дрожа и желая освободиться от железной непоколебимой хватки. Но он понимал, что это бесполезно, только если Дюмэт по какой-то причине не решит ослабить захват, — П-Пожалуйста не… не убивай меня, я могу… Я сделаю, что угодно! Д-Деньги? Что-то другое?.. Я сделаю все! М-могу… Отдам все, что есть! Т-Тебе!.. Просто скажи, чего ты хочешь!              Сколько людей до него говорили что-то подобное? И сколько из них действительно имели это ввиду? Он точно имел. Он был готов отдать, сделать все, что его попросят только, чтобы не оказаться следующей жертвой в копилке Дюмэта, новой цифрой в его счетчике. Он сделал бы так много, чтобы остаться в живых. Но сейчас он ничего не решал. Вся его жизнь в данный момент была в чужих кровавых руках.              В руках человека, который лишает людей жизни также легко и буднично, как Чарли выкуривает сигарету.              И что еще ужаснее, его молчание было настолько же незыблем, как его хватка на Чарли. В нем начала нарастать паника. Никаких больше шуточек, он чувствовал, как его океан тревожности и страха бушевал и скоро накроет его с головой, унеся на самое дно. Тело ломит, глаза потеряли способность фокусироваться. Он быстро заморгал, но это сделало лишь хуже — теперь перед ним пелена. Он не мог собрать свои мысли в единое целое.       — Дюмэт… Сэр, п-пожалуйста, — он чуть не прикусил себе язык. «Сэр»? Блядь. Он просто взял и… похер, продолжай, просто продолжай говорить, — П-Пожалуйста… пожалуйста, кто-будь…              Он просто не мог остановиться болтать и умолять. Также, как не мог перестать трястись, как осиновый лист под чужим, словно изваяние, телом. Он почти уверен, что умрет сегодня.       Но резко Дюмэт… сделал что-то очень странное. Чарли замер в абсолютном шоке.       Осторожно, деликатно, чужие пальцы отпустили нижнюю часть его шеи, оставляя ладонь спокойно лежать между его лопаток. Затем легкое движение руки чуть ниже, чтобы также замереть. И назад, обратно, туда, где была раньше.              Озадаченный намерениями другого, Чарли даже приостановил свою бессмысленную молебную тираду, чтобы украдкой кинуть взгляд из-за плеча. Нельзя было разглядеть черты чужого лица, но его поза стала напряженнее. Будто бы он…              — Э?..              Без какого-либо предупреждения Дюмэт скрутил его руку намного сильнее. Чарли вскрикнул и заревел, как зверь в агонии. Боль от нуля до десяти поднялась так быстро, что он почти утратил способность ясно мыслить, отдаваясь ей и хныкающиму вою. Дюмэт, блять, сломает ему руку, если не остановится!              — Н-Нет, не-ет! — голос быстро перешел в завывание, потому что Дюмэт не остановился. Как он, черт возьми, может этому помешать?! — Х-Хватит, нет… п-пожалуйста! Не надо, о б-боже… оста- остановись!              Сверху прозвучало сдавленное пыхтение и тело Дюмэта дернулось, словно он хотел качнуться вперед, но остановил себя на середине пути — будто сам присек свое движение, что собиралось сделать тело — и наконец прекратил Чарлину пытку.       Эти жестокие длинные пальцы наконец отпустили его ушибленное и ноющее запястье, и Чарли чуть на заплакал от облегчения. Но он не посмел сдвигать руку с ее раннее зафиксированного положения, насколько бы дискомфортно это ни было.       Он не хотел провоцировать Дюмэта на ответные, более жестокие по отношению к нему, действия.              Пока, по какой-то причине, тот сдерживался. Но Чарли понимал, что такая «лояльность» очень нестабильна и все может перемениться в секунду. Он не сможет прокричать судье о нарушении правил, дать тому желтую карточку в этой игре за его жизнь, потому что правила целиком и полностью придумывает Дюмэт, и в его праве менять их, как и когда вздумается. В его присутствии Чарли вынужден ходить по лезвию ножа, балансируя, как только может. Он не в том положении, чтобы легкомысленно использовать свои карты. Особенно рукой, которую сейчас чуть не переломали надвое, словно тонкую ветку дерева.              Чарли осторожно бросил взгляд из-за плеча. Он удивился, увидев совершено неподвижного мужчину. Взглядом Дюмэт сверлил его череп, пока руки того абсолютно не напряженно висели по бокам. Будто что-то неизвестное, невидимое для Чарли, отвлекло его внимание.              Лоннит кинул взгляд в сторону, а потом снова вернул его мужчине. Шестеренки в голове бешено завертелись. Это мог быть его шанс. Дюмэт сейчас не принимал активных действий и в данный момент представлял не такую сильную угрозу, как раньше. И даже учитывая то, что Чарли не мог полностью чувствовать свои конечности, ему нельзя упустить эту возможность, которой больше может и не быть.              Много сил ушло на то, чтобы подобрать свои ноги под себя и еще больше на то, чтобы совершить активную, но все равно жалкую попытку вывернуться из-под тяжелого мужчины, пытаясь пользоваться эффектом неожиданности. Рывок.              Руки Дюмэта были на нем в следующую же секунду. Схватил, дернул, подмял. Пресек любую возможность выбраться на корню всего за пару мгновений.              Чарли подавился воздухом, ощущая спиной слегка согревшийся под его телом бетон. Вот все, что он смог сделать. Просто поменять позу.              Быть лицом к лицу с Дюмэтом, пока тот его убивает, в теории, наверно, было лучше, чем умереть, всматриваясь в неровности и грязь бетонного пола, но осознание того, что вместо этого он будет вынужден наблюдать, как утекает его жизнь в отражении чужих холодных глаз… Может, для него было бы лучше умереть лицом вниз, прямо как те мужчины с фотографий.              Но также быстро, как эта мысль вспышкой возникла в его голове, она также стремительно погасла. Он не хотел умирать.              — Пожалуйста, просто… просто скажи, чего ты от меня хочешь, — мягко и загнанно проговорил он, — Пожал- Агх!              Дюмэт грубо схватил его за челюсть, впиваясь сильными пальцами в его щеки. Чарли вдохнул, чувствуя запах латекса от чужих перчаток. И еще чего-то металлического, чего-то похожего на… кровь.       Желудок свело, а к горлу подступил комок, его начало мутить от смутной тошноты. Он так живо мог представить эту самую руку глубоко внутри него, копошащуюся и перемешивающую его органы.              — Нхх… Н-нет…              Слабая, отчаянная попытка скинуть с себя мужчину привела к его запястьям, заключенным в болезненном захвате одной сильной рукой. Теперь он не мог ни двигаться, ни даже говорить. Это ввергло бы его на сильнейший, до селе невиданный, уровень тревоги, если бы он не был так сосредоточен на действиях Дюмэта.              Он уперся ботинками в пол, пытаясь придать себе уверенности, но это было безнадежно и бессмысленно. Дюмэт был слишком тяжелым и быстрым, чтобы его можно было скинуть движением таза. Да и сам Чарли был донельзя измученным, чтобы действительно попытаться сопротивляться.              Ты сам во всем виноват.              Резко, с шипящим ядом в голосе сказала Джейми или… Кейт? Или просто тот, кто его критиковал за всю жизнь. Хотя не признать правды он не мог.              Если бы он не согласился на очевидную мутную сделку, то ничего бы этого сейчас не было. Будь он достаточно умен, чтобы понять, что в происходящем что-то не так, его бы самого не было здесь, над ним бы не нависал серийный убийца… но в тоже время…       Он не знал! Никто, черт возьми, не мог знать, что человек, говорящий с ними и приведший их сюда не настоящий Дюмэт! Он, блядь, не знал!       У него началась гипервентиляция. Он часто и остервенело задышал, пока его легкие сжимались от недостатка кислорода, а сердце набатом звучало в ушах и стучало о ребра.              Чужие пальцы, не жалея силы, сжались вокруг измученных раннее запястий, вызывая страдальческое и слезливое мычание, поднявшееся по подрагивающему горлу. Звук был тонким и тихим, сложно различимым. Но Дюмэт был достаточно близко, чтобы ясно его уловить, при этом опять навязывая Чарли свою близость со все той же изящной хищной настойчивостью, с которой он не расставался ни на секунду.              Он бы действительно попытался игнорировать то, насколько ужасно себя чувствовал, если бы…              Если бы это хоть что-то дало в его ситуации.              Измученный ужасом, тревогой, виной и страхом, что сплелись в один змеиный клубок в его голове, он почти пропустил момент, когда чужое лицо возникло прямо перед ним. Достаточно далеко, чтобы смущение даже смутно не пересилило страх, но слишком близко, чтобы это могло считаться приличным. Инстинктивно, Чарли зажмурился, сводя брови, параллельно ощущая боль в груди, от бьющегося о ребра сердца. Он был уверен, что если Дюмэт не решит его убить прямо сейчас, то он умрет от сердечного приступа.              Но пытку и не думали прекращать. Дюмэт, не сильно надавливая, провел большим пальцем под нижней губой Чарли, очерчивая ее контур. И, честно, он не понимал до конца почему, но его тело дернуло тазом вверх, почти сбрасывая с себя хватку Дюмэта.              Неожиданно, из глубины горла того прозвучал мягкий, трудно распознаваемый звук. И Лоннит провалился в том, чтобы его идентифицировать. Были ли тот раздражен? Разгневан? Готовился ли убить Чарли прямо сейчас?              Дар речи резко пропал, и Чарли мог издать лишь сдавленное жалкое мычание.              Будто отвечая ему, чужие пальцы сжали его челюсть прежде, чем спуститься ниже и застыть под подбородком. Напряженное молчание в несколько секунд и Дюмэт вовсе отстраняет руку, будто бы… насытившись их странным взаимодействием.              Тогда Чарли нашел в себе смелость медленно разомкнуть веки, тут же встречаясь с пристальным бесстрастным взглядом. Но в нем было что-то… неуверенное? Лоннит не мог читать чужие мысли, но тот, казалось, сам не до конца понимал, что с ним делать. Точнее, может у него были варианты, но он не знал, какой следует выбрать.              Но, честно говоря, Чарли не горел желанием эти самые варианты услышать (а тем более ощутить на себе). Что-то ему подсказывало — абсолютно, блять, все — что ни один из них не закончится для него хорошо.       — О-Отпусти меня… — он с трудом смог выдавить это сиплые слова из своего пересохшего горла. Он только заметил, что его руки начали будто прокалывать кучей игл, — П-Пожалуйста…       Дюмэт выдохнул. Громче, чем обычно. Его взгляд тоже изменился. Стал отстраненным, но пытливым. Со смутным любопытством.              — Если… Если т-ты просто прекратишь, то… — он не мог остановить заикание в собственном голосе, отдавая все мысленные силы на поиски слов, которые помогли бы ему выжить, — т-то я…              Но Дюмэт перебил его своим… урчанием? Это сразу заставило Чарли замолчать, восприняв звук, как знак заткнуться. Но мужчина не выглядел раздраженным, совсем нет. Поведение Дюмэта и его реакция будто носили совсем иной характер…              Чарли резко и пораженно вдохнул, когда чужие крепкие бедра прижались к его животу. Он застыл в своем положении, не сводя ошарашенного взгляда остекленевших глаз с мужчины. В нем в одинаковой концентрации бушевали и животных страх, и сильнейшее недоумение, не позволяя ему лишний раз пошевелиться.              — Ч-Что… Что ты…              Делаешь? Собрался делать?              Оба эти вопроса (и многие другие, промелькнувших в его голове за эти секунды), казалось странным и даже глупым озвучивать. Тем более, думалось Чарли, вряд ли Дюмэт ему на них ответит. Он всем своим поведением создавал образ человека, который не считает нужным объясняться перед кем-либо за свои действия. Да что уж там, его вряд ли вообще волновало, кто и как будет интерпретировать его поведение.              — Почему?.. Эм, з-зачем это-?                    Вопрос можно было продолжить многими путями. Почему здесь? Почему сейчас? Почему его тушка до сих дышит и испытывает страх вместо того, чтобы валяться разобранной, как конструктор «лего», где-то в углу? Для чего вся эта игра в кошки-мышки, если мышка давно в мышеловке?              Но, возможно, все эти вопросы имели один единственный ответ.              Весь на взводе, Чарли наблюдал, как подбородок мужчины указал влево, а взгляд устремился в сторону двери, которую Лоннит раньше игнорировал. И тут он почувствовал и понял одну вещь. Видимо, все происходящее сейчас было из-за того, что он сорвал планы Дюмэта. И тот пытался выбрать достойную альтернативу раннее выстроенной схеме.              Подобный тип убийц стремились к совершенству во всем, что делали. Чтобы быть лучше, выше. Полностью контролировать каждый этап их охоты. Дюмэт казался человеком голодным до идеала. И из этого следует, что та комната была чем-то, что ему хотелось показать, с чем-то изощренным и важным внутри.              Конечно, Чарли мог ошибаться, но реакция Дюмэта подтверждала его теорию, даже если не во всем. Сомнения в его действиях не были вызваны внезапным и каким-то непонятным приступом жалости. Нет, они были, потому что тот просто пытался скорректировать свой изначально придуманный для Чарли сценарий.              Если провалился один способ убийства, то всегда найдется другой.              — Что будет дальше? — ему нужно было знать, — Ты будешь…       И резко замолчал, боясь что-то предлагать.       Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Дюмэт наконец тихо вздохнул и, поднявшись, грубо и резко потянул за собой Чарли, вынуждая принять вертикальное положение за мгновение. У Лоннита закружилась голова и его качнуло в сторону, но тут же Дюмэт привел его в чувство своей стальной хваткой.              Он опустил взгляд на ладонь в перчатке, обхватившую его запястье, и понял, как близко они к друг другу стояли. И пусть сейчас была идеальная возможность для того, чтобы оглушить Дюмэта внезапным ударом и убежать, Чарли просто стоял и, замерев, загипнотизированным взглядом смотрел на их руки. В любом случае, не то чтобы он мог убежать на своих ослабевших ногах.              Он только сейчас осознал, насколько легко Дюмэт мог помешать ему сбежать, стоило тому только захотеть. Он никогда не бежал за ним. Лишь неспешно, вальяжно шел за ним, будто ему было все равно, но…              Если бы он решил бежать, то у Чарли не было бы шансов скрыться.              — …Мкх!       Тяжелая ладонь неожиданно легка ему на плечо, заставив Чарли крупно вздрогнуть и вскрикнуть. Хватка, как всегда, была жесткой.              Лоннит испуганно поднял взгляд, встречаясь с бесстрастными и холодными глазами человека, который могу убить его в любую секунду.              Чарли прекрасно понимал, что нельзя доверять этому лежащему на поверхности спокойствию. Знал, что его хозяин мог притворяться, легко быть кем угодно, но только не самим собой.              — П-Пожалуйста…              Чужая рука дотронулась до его воротника. И Чарли уже был готов слезно умолять его не душить, не бить, не убивать, вот только… Ничего из этого не произошло. Дюмэт лишь аккуратно поправил съехавшую ткань.              Чарли ждал. Ждал жестокости. Ждал чего-то ужасного. Но Дюмэт продолжал делать… свои странные дела. Даже наконец отпустил измученное белое запястье, чтобы освободившейся рукой сделать то же самое только с другой стороны куртки.              Это было абсурдно деликатным. Будто они не были серийным убийцей и его жертвой, а двумя друзьями, встретившимися в баре. И Чарли, как бы ни старался, не мог понять, что произошло во вселенной за прошедшую минуту, что поменяло поведение, чуть не убившего его Дюмэта. Или это была какая-то странная психологическая игра?              Он чувствовал себя настолько растерянным и потерянным, что даже возможная перспектива быть убитым в следующие пять минут не смутила его, когда он на автомате сказал:       — Эм, спасибо.              Дюмэт не издал ни звука. Даже лицо осталось неподвижным, сохраняя отстраненное и безэмоциональное выражение. И это начинало его немного подбешивать. Он даже начал украдкой поглядывать на свободный дверной проем в нескольких метров от него.       Если он сделает резкий рывок и побежит…              — Ты… Ты меня отпустишь?              Он не знал зачем задал такой идиотский вопрос. Просто… странно спокойная атмосфера делала свое дело.              Пауза затянулась (ну или так показалось Чарли). Он уже напрягся, проклиная себя за неосторожность спросить подобное у, на минуточку, маньяка.       Приготовившись к удару за подобную оплошность, Чарли вдруг в шоке приоткрыл рот. Дюмэт кивнул.       Кто-то, возможно, и обрадовался бы этому, но Чарли не почувствовал ничего, кроме чистейшего страха. Он не двигался с места. Не может же быть все так просто. Это ловушка. Ему воткнут нож в спину, как только он повернется или нажмут на спрятанную где-то кнопку, роняя его в чан с кислотой или…       — Ты меня отпускаешь? — он делает настороженный, нетвердый шаг назад, отстраняясь от Дюмэта. Неужели тот действительно думал, что Чарли идиот и не поймет, что здесь что-то не так? — Просто так?       По виду Дюмэта можно было сказать, что диалог — точнее, монолог — был утомительным. Он протянул руку ладонью вверх, указывая на дверь. Будто бы пропуская. Подталкивая к выходу.       Взгляд Чарли метался между мужчиной и дверью. Его осенило.       — Ты сейчас… — он нервно сглотнул подошедший к горлу комок, когда чувство тяжести в животе вернулось, а кончики пальцев снова начали подрагивать, — Ты даёшь мне фору, да?       Чарли даже не нужен был кивок, чтобы почувствовать удовлетворение Дюмэта. Тот словно был доволен тем, что его намерения поняли. И по какой-то причине, именно сейчас, по коже Чарли пробежали мурашки, вызывая покалывающий жар, который ранее возникал из-за грубой и жестокой хватки Дюмэта на нем.       — Хорошо… Хорошо.       Робко прощупывая почву, Чарли сделал еще пару небольших шагов спиной вперед, не отрывая взгляда от Дюмэта и считывая любую негативную реакцию. Но тот не выглядел и капли напряженным, спокойно наблюдая за Лоннитом в абсолютно расслабленной позе.              Чарли не совсем понимал, почему Дюмэт хотел продлить охоту, но раз это то, чего он хотел, то лучше, наверно, не задавать лишних (в его случае, любых) вопросов. По крайней мере, пока он не выбрался отсюда.              Они продолжали смотреть друг другу в глаза, пока Чарли шел спиной. И остановился только тогда, когда почувствовал спиной дверной косяк, сигнализировавший о том, что он достиг цели. Выхода. Вот он, прямо за ним. Его шанс. Запястья покалывало, а ослабевшие ноги тряслись, но он…              Смог. Смог выжить.       Дюмэт снова отпустил его       Бросив последний взгляд на мужчину, Чарли резко развернулся и с рывком пересек дверной проем в направлении, которое ведет его дальше по подвалу или даже, возможно, на первый этаж.              Классическая музыка эхом прокатилась по коридору, создавая у Чарли очень странное чувство. Будто для него это только начало чего-то действительно ужасного.              — Оставайся позитивным, черт возьми, — пробормотал он про себя, борясь с позывом отряхнуть и потереть руки. Ощущение подавляющего присутствия Дюмэта будто бы осело на его одежде и отпечаталось на самой коже.              Сейчас главная цель — не дать Дюмэту поймать себя в третий раз.       Он справится.