Ну, это Самайн

Гермиона кивает себе в зеркало в ванной, заканчивая вытирать волосы палочкой. Верно. Очищена. Чистая и… готова к работе. Готова провести две души через завесу и обратно на другую сторону. С ее магией. Ее телом. Теперь она понимает. Она проводник. Но и топливо. Как… будто Энди и Нарцисса — это пламя, а она — камин. Она принесла соль, мыло. А также странное сочетание других растений и трав, смешанных в пасту. Взято из кухонных и ванных шкафов. Алоэ для исцеления, защиты, любви и горя. Ромашка для мира, терпения и силы духа, чтобы преодолеть большое испытание. Мята для освежения, оживления и обновления. Петрушка, шалфей, розмарин и тимьян. Не просто смесь. Или приправа. Старая магия, передаваемая из поколения в поколение как волшебниками, так и магглами. Петрушка, чтобы положить конец горечи и меланхолии. Шалфей, чтобы принести мудрость и силу. Розмарин - вечная любовь. И тимьян, чтобы найти мужество в памяти о более счастливых временах. Древний… рецепт. Предшественник более продвинутых зелий с подогревом, использующих котлы. Магия, найденная в природе. Теперь встречается в ванных комнатах, кухнях и садах. Магия крови. Магия жизни. Магия любви. Самая мощный из всех. И Гермиона направит её. Доброжелательная помощь, предложенная даром, вылечит разбитое сердце. Двойной смысл там, конечно. Не просто образное разбитое сердце. Она вернет их к жизни. Ее магия. С помощью Энди и Нарциссы. С их движениями палочки и заклинаниями, конечно. Они никак не могли сделать это без палочки. Невербально. Она опускает палочку. Слушает завывание ветра и дождь сквозь маленькую щель в окне своей ванной, которая никогда не закрывается до конца. Ее волосы сухие. Больше нечего делать. Она готова. Пробирается по лестничной площадке к своей спальне. Удостоверьтесь, что вы перешагнули линию соли, не нарушив ее. Непрошенные духи не могут заглянуть сюда. Она не хочет оказаться в доме с привидениями. Там. И встречают ее с утешительной теплотой, две головы, которые повернулись, чтобы посмотреть на нее, стояли по обе стороны от кровати. Гермиона подходит и встает у подножия. Занимает свое место. — Хорошо. Я готова. Это… мы должны ждать до полуночи? Колдовской час? Нарцисса качает головой. — Они уже слишком долго ждали. Мы рискуем потерять связь, если будем откладывать дальше. Хорошо. Затем… Гермиона оглядывается в поисках травяной пасты, которую она ранее смешала в маленькую миску своей палочкой. Энди держит её. Погружает в нее большой палец и проводит им по собственному лбу. — — Protego mentes, — бормочет она. Делает то же самое для Тонкс, убирая волосы и снова бормоча заклинание. Затем тянется к Гермионе с мягкой улыбкой. Гермиона наклоняет голову вперед. Закрывает глаза и чувствует охлаждающий бальзам. Пахнет в основном мятой и алоэ. Это превосходит все остальное. — Protego mentes, — уверенно говорит она. Предлагает взять миску. — Нужно ли мне.. Андромеда качает головой, уже потянувшись к Беллатрикс. Полностью наклоняясь над Тонкс и смеясь про себя, она пытается завить сумасшедшие локоны, чтобы не мешали. — Protego mentes, — улыбается она. Дает Беллатрикс гораздо больше, чем все остальные. Закрывает лоб. — Осторожнее, не используй все, Дромеда, — хмыкает Нарцисса, наклоняясь и предлагая свою голову. Получает собственную линию через ее лоб. — Protego mentes . Потом тоже улыбается. Берет чашу. Сохраняет зрительный контакт с Гермионой и расстегивает воротник своей мантии, залезая под нее. Чтобы распространиться по ее сердцу. — Protego corda, — ухмыляется Нарцисса. И она манит Гермиону. Это очередной трюк? Гермиона действительно не может сделать это сама? Нет. Наверное, нет. Это должны сделать Нарцисса и Энди. Гермиона всего лишь проводник. Она наклоняется ближе, твердо удерживая ноги на полу. Другого пути нет. И она больше не носит свой джемпер, но на топе под ним нет пуговиц. Нарциссе придется спуститься вниз. — Вперед, продолжай. Но никаких блуждающих пальцев, — улыбается она. Эта настоящая ведьма на самом деле очень озорная. Она знает, что попытается что-нибудь сделать. Нарцисса одной рукой держит свой топ, расстегнутый у шеи, а другой засовывает под него. — Почему, мисс Грейнджер. Зачем мне вообще такое делать? Это серьезное задание. Я не смешиваю бизнес с удовольствием. Опять же, Гермиона не покупается на это. Но чувствует прикосновение руки к сердцу. Сдерживает дрожь. Она ждет, пока смесь нагреется. До этого должно быть тепло… — Protego Corda, — твердо говорит Гермиона. И Нарцисса идет дальше. Пальцы снова в пасте. Поворачивается к Беллатрикс и легко убирает одеяло и волосы, прижимая руку чуть выше левой груди. Платье имеет низкий вырез. Легкий доступ. — Protego Corda. В то время тоже было много пасты для Беллатрикс. Направляя ее сердце. Или охранять его. Энди дергает Тонкс за топ, растягивая его, чтобы освободить место. — Может быть, тебе следовало быть головой, а мне сердцем, — размышляет она вслух. — Чувствую себя более подходящим. Но да ладно. Ну давай же. Очередь Доры. Нарцисса не отвечает на это. Но выражение ее лица немного замирает, когда она тянется к Тонкс. Бережно держит руку на сердце. Ожидающие. Гермиона тайком касается другой руки Нарциссы, которую Энди не видит. Успокоительно сжимает. Потому что у Нарциссы есть сердце. Сердце больше, чем люди знают. Даже Гермиона не замечала этого до сегодняшнего вечера. Энди носит свое сердце на рукаве, позволяя ему сиять, отвлекая от ее на самом деле очень острого ума. Нарцисса поступает наоборот. Острый язык. Скрытое сердце. Сердце и разум. — Protego corda, — бормочет Нарцисса. Сжимает обратно. Затем отстраняется. Андромеда отбрасывает мантию в сторону. Сегодня одела мантию, вероятно, чтобы согреться в бурю, или потому, что она посещала склеп. Обычно она носит более повседневную маггловскую одежду. — Твои руки должны быть теплыми, — дразнит Энди Нарциссу, пока она двигается по кровати, не отрывая одной ноги от пола, но в остальном ползя вперед. — Я знаю, что ты из себя представляешь, мисс Ледяные Пальцы — ах! Это было охлаждающее заклинание?! Нарцисса Блэк! Никакой ненужной магии! И должно быть тепло . Нарцисса поднимает бровь, все еще держа руку под одеждой Энди. — О, Боже. Случайная магия. Вы знаете, какая я. Холод — моя вторая натура. Энди лишь закатывает глаза. Улыбается ласково. — Ты ненавидишь холод. Всегда так было. Зимой каждую ночь прибегала ко мне в комнату, потому что в детской нельзя было оставить без присмотра огонь. Согревала на мне свои ледяные ножки . Действительно? Это так мило. Нарцисса не отвечает. Не реагирует. Не отрицает. Просто держит руку на сердце сестры. — Protego corda, — шепчет ей Энди. — Все… все готово. И лица всех теперь становятся серьезными. Торжественными. Тихое беспокойство в воздухе, все взгляды на кровати. На Тонкс. И Беллатрикс. Есть общее дыхание. И тогда все занимают свои места. Ноги твердо стоят на земле. Гермиона протягивает руки. Одну для Энди. Одну для Нарциссы. Крепко сжимает их руки. Нет палочки для нее. Она палочка . Вроде, как бы, что-то вроде. — Я, Гермиона Джин Грейнджер, добровольно предлагаю свою помощь и свою магию Нарциссе и Андромеде Блэк, — уверенно говорит Гермиона. Четко. — Я делаю это с состраданием к их утрате, а также с надеждой и верой в то, что их дорогие усопшие вернутся к ним еще раз, телом, сердцем и разумом. И она надеется, что формулировка правильная. Никаких лазеек. Взывая к своей магии, с достаточной решимостью и волей за своими словами. Она хочет их вернуть. Даже Беллатрикс? Она трясется. Да. Даже Беллатрикс. Для Нарциссы. Никто не заслуживает смерти. Она никогда не верила в… смертную казнь. Смерть никогда не является решением. Разве что с Волдемортом. Но было пророчество. Это должно было случиться. Они не стали преследовать его. Он просто продолжал преследовать Гарри и… Ой! О, это странно! Как… как жужжание ее палочки, когда она произносит заклинание. За исключением того, что она это чувствует . В ее объятиях. Магия проходит через ее руки. Но и вход. Магия, тянущаяся туда-сюда сквозь нее. Слева направо и слева направо. Всплеск и освобождение. Пульсирующая. Она быстро пьянеет от этого. Комната, кажется, слегка расплывается по краям, и становится труднее сосредоточиться на словах, которые повторяет Нарцисса. Это Энди поет. Это Нарцисса… Она шатается. Такое ощущение, что пол наклоняется. Она цепляется. Руки… она может чувствовать… они такие приятные . Магия. Вливаясь в нее. Капает… или брызгает… или моет… она не может объяснить… Она наблюдает за их палочками. Улыбается, когда они двигаются в унисон. К счастью, Нарцисса левша. Она тоже этого не замечала… до… И… Тонкс. Это Тонкс. Будет так хорошо, когда она проснется. Она забавная. Веселая. Она очень любит Тонкс. Скучает по ней. Как она пела в душе. Но поменяли песню на полпути. Каждый раз. И всегда сбивала бутылки… Детские бутылочки. Непроливайки, брошенные на пол. Она бы смеялась над звуком. О, о! А когда она научилась водить и… Ждать. Подожди, это не… Сюда. Тонкс, иди сюда. Дора! Дора, продолжай бороться! Возвращайся! Возвращайся с.. Белла. Ой… И слезы текут по щекам Гермионы, по ее губам, когда она широко улыбается. Она так счастлива. Не могу дождаться. Белла вернется, она просто знает это. Она будет. Они снова будут вместе… Почему она остановилась? Гермиона зовет. — Здесь! Пожалуйста! Пожалуйста, мы идем вас искать! Мы хотим, чтобы вы вернулись! Вернитесь! И ей лучше не сметь ​​оставлять их снова. Белле нужно привести себя в порядок. Что, по ее мнению, она делала, причиняя боль детям? Связать себя с Делом, которое было чертовски помешанным? Никакой логики. Нет цели. Все эти амбиции потрачены впустую. Вернись и поправляйся! Мы ждем здесь! И Тонкс. Тедди. О, пожалуйста, приходи и познакомься с Тедди. Он так вырос. Но он все еще говорит о своей маме. Он гордится ею. У них еще есть гордость. Это твоя семья, Белла. Будь гордой. Разве она не чувствует всю магию, которую они излучают? Любовь? Сила этого? Это сила. Следуйте за нами. Пропасть сквозь завесу. И мы поймаем вас. Гермиона… не чувствует своих коленей. Или ее ноги? Или ее… все… Она опускается на пол. О, Боже… И она поймана. Подтянута обратно. — Гермиона? Ты нас слышишь? Сядь на кровать. Ну давай же. Вот и все. Ой. Верно. Кровать. Она заползает на неё. Падает вниз. Возможно, она немного лучше Беллы и Тонкс, но они не будут возражать… — Гермиона? Мисс Грейнджер… скажите… больно?… энергия… Голос Нарциссы появляется… и исчезает… и появляется… приглушается… И все уходит во тьму. Гермиона вскакивает. Дерьмо! Она заснула! Что где.. Нет-нет-нет, заснул рядом с Беллатрикс. Где ее палочка? Где.. — Ах. Итак, дремлющий Спаситель, наконец, проснулся. И при этом Гермиона очень быстро находит свою палочку. Поднимает. Направляет его на ведьму, стоящую в дверях. Ведьма стоит в дверях. Живая в дверях. Она спиной к теням, но приближается к свету. — Где остальные? Гермиона рычит. Не обращает внимания на то, как дрожит ее палочка. И ее голос. Беллатрикс задумчиво склоняет голову набок. Глаза на ее палочке. — Готовят ужин. Или… завтрак. Полуночный перекус. Мы все использовали много энергии сегодня вечером. Включая тебя. Я бы отложил эту палочку на твоем месте. Ее… голос другой. Что… почему… Спокойнее. Мягче. Ниже. Гермиона… отчасти хочет верить ей. — Зачем мне вообще опускать свою палочку перед тобой? — шепчет Гермиона. Шаркает к краю кровати. Медленно стоит… Цепляется за изголовье. Ее ноги. Она такая слабая. Так- Беллатрикс фыркает и входит в комнату. Подходит. — Послушай меня! Садись! Ты что, мозги потеряла или что? Отсутствие энергии означает слабость. Значит, тебе нельзя двигаться. Тебе нужно дождаться ужина. Гермиона прижимается к стене, опрокидывая и гася свечи у своих ног, скользя по соли. — Отойди! — кричит она. — Не надо… где Энди? Где… — Я не должна была причинять тебе боль, — твердо перебивает Беллатрикс. — Ты сильнее, чем я думала. Я допустила ошибку. …что? Беллатрикс подходит ближе. Не прерывает зрительный контакт. Ее глаза… Просто подходит ближе и ближе. Всегда так близко. Всегда так.. Она хватает Гермиону за плечо. Тянет ее, чтобы сесть на край кровати. Садится рядом с ней. Ищет ее лицо. Почти голодно. — Ты вернула меня к жизни, — грубо шепчет она. Затем ее рука выскакивает. Обхватывает щеку Гермионы. И широко улыбается. Головокружительно. — Ты… ты помогла мне? Помогла моим сестрам? Ты — твоя сила! И тут рука пропала. Хлопает вниз и вместо этого берет Гермиону за руку. Обе ее руки. Вырывает палочку Гермионы из ее руки и бросает на кровать. Держит ее за руки. Плотно сжимает их. Беллатриса закрывает глаза и глубоко вдыхает. — Проводник, — шепчет она. — Эта книга. И ты это почувствовала? Это должно было быть… Ее глаза резко открываются. Она наклоняется. Смотрит Гермионе прямо в глаза. — Ты все еще чувствуешь их? Энди и Сисси? Или его уже нет? Гермиона моргает. Пытается проснуться. Это должен быть сон. Это слишком быстро и запутанно, чтобы быть… Беллатриса крепко целует ее в щеку. Отстраняется и снова смотрит ей в глаза. — Мне жаль. Я прощена. Теперь скажи мне. Что? — Ты не можешь простить себя за меня, — визжит Гермиона. — Что… почему ты… ты прикасаешься ко мне! Это Беллатрикс? Или Энди как-то с ней заигрывала? Вообще-то, нет. Только один человек является таким сумасшедшим вихрем. Даже Энди не смогла бы справиться с этим. Беллатриса дуется. Щипает Гермиону за щеку. — Прости меня. Я сказала тебе, что это была ошибка. Я не буду делать это снова. И мы коснулись магии сейчас. Тронули души. Ты вернула мою душу. И посмотри? Я не грязная! Думаю, ты не такая уж и грязная. Ой. Так это… убедило ее? Разве опровергло идею чистоты крови? — Тогда скажи мне, что ты ошибалась насчет магглорожденных и магглов, — пытается Гермиона. Беллатриса хмурится. Затем встает. — Неправильно насчет тебя , да, — бормочет она. — Но магглы… они не такие, как ты. У них нет магии. Как сквибы. Грязные, хилые, слабые маленькие существа. — Не грязные, — выдавливает Гермиона. — Разные . Ты дашь мне хотя бы это? Беллатрикс игнорирует ее. Начинает играть со свечой. Погружая палец. Гермиона скрестила руки. — Действительно? После всего, что я тебе предложила? Ты собираешься назвать моих родителей грязными? Голова Беллатрисы кружится. Она резко усмехается. — Предлагается бесплатно . Потому что ты такой доброжелательный . Я читала книгу. Моя книга. Так что ты все равно смогла сделать это только из-за меня. Неа. Прости, Спаситель. Нельзя использовать этот аргумент против меня. Гермиона снова пытается встать. На этот раз справляется. Находит равновесие без изголовья. — Почему ты называешь меня Спасителем? Я не Гарри. Беллатриса ставит свечу и снова подходит. — Ой. Я имела в виду своего спасителя. Поттер не спас меня. Ты спасла. Думаю, я должна поблагодарить тебя за это. Как-то. И она протягивает руку и тащит к себе Гермиону. Удерживает Гермиону на ногах, крепкие руки на ее плечах. Еще раз смотрит ей в глаза. От нее исходит решимость. И тепло. Она чувствует тепло. Или, может быть, Гермионе холодно. — Я должна тебе, — говорит Беллатрикс и кивает. — Я должна тебе в ночь на Самайн. Как я могу отплатить тебе? И мысли Гермионы блуждают. Ничего не может поделать. Этот разговор вызывает у нее дежавю. И Беллатрикс тоже так похожа на Энди. И она продолжает приближаться так близко. И в ее мечтах… О, Боже. Что ж, этот план имел непредвиденные последствия. Это идет в обоих направлениях . Почему-то с Беллатрикс она чувствует себя в большей безопасности… потому что похожа на Энди. Действует как она. Более напористая, и ловкая, и резкая, и детская, и еще… больше. Но она все равно… Стоп. Может быть… Гермиона медленно кивает. — Ты мне должна. Итак… так что я хочу чего-то. Я хочу, чтобы ты… поклялась… что если я когда-нибудь скажу «стоп», ты остановишься. Никаких аргументов. Независимо от того, что ты делаешь. Ты послушаешь меня и перестанешь. Это то, чего она хочет. Что всегда преследовало ее. Как она была бессильна. Она умоляла и умоляла, а Беллатрикс не останавливалась. Беллатриса снова хмурится. Снова наклоняет голову. Поглаживает ее руки. Вверх и вниз. — …всегда? Даже если я делаю что-то важное? Нет параметров? Хм. Честная оценка. — Я не буду злоупотреблять этим, — говорит Гермиона. — Просто чтобы я чувствовал себя… в безопасности. Я не использую его для контроля. И не надо клясться. Просто пообещай. Мне нужно немного…доверия между нами, если ты хочешь, чтобы мы могли говорить и взаимодействовать. Беллатриса приподнимает бровь. Потом смеется. Улыбается. — О, поверь! Это то , что ты хочешь. Хорошо. Хорошо. Даю тебе слово, о галантный гриффиндорец, — издевается она. Потом подплывает ближе. Смотрит ей в глаза радостно. — Скажи стоп!— она поет песни приглушенным шепотом. Затем наклоняется. Единственное предупреждение, которое она получает. Удивленный писк Гермионы приглушается твердыми губами. Горячий рот, который уже присасывается к ее нижней губе. Снова? Это… что такое… Беллатриса … Ее толкнули обратно на кровать. Придавлена. Тело покрывает ее. Волосы щекочут ей шею. Сейчас самое время, Гермиона. Если хочешь, чтобы она остановилась, скажи это. Губы Беллатрикс оттягиваются. Тогда клюет ее. И опять. Почти… допрос. Смущена отсутствием ответа. Гермиона выдыхает. И осторожно целует в ответ. Просто… попробовать. Она больше не уверена, что чувствует. Или думает. Сердце колотится, а губы… жужжат. Чувствует зубы, когда Беллатрикс улыбается ей. Тянет руки Гермионы над головой и удерживает их, крепко сжимая ее запястья, почти перекрывая кровообращение. Вот это ей точно не нравится. Гермиона раскрывает рот. — Остановись. Отпусти, — выдыхает она, страх сжимает ее грудь. И… руки отпускают. Ой. Беллатрикс наклоняется. И в сторону, подальше от нее. Опирается на ее локоть. Голова в руке. Ожидание с любопытством. Выжидающе смотрит на Гермиону. Странный. Очень… Игривый. Никакой агрессии. Как… — Ты умерла, — шепчет Гермиона, когда ее сердцебиение успокаивается. Внезапно… осознает. — Ты… ты хорошо себя чувствуешь? Беллатрикс пожимает плечами. — Я так думаю, — говорит она. Вернулась к нормальному тону голоса. Нет бешеной энергии. — Раньше точно не умирала. Или была… воскрешена. Все идет нормально. Позже я узнаю, все ли функции моего тела еще работают. Для начала еще не поссала. Гермиона смеется от удивления. Садится. — И… остальные действительно внизу? Я не слышу их. Что… что случилось после того, как ты проснулась? Беллатрикс кивает сама себе. — Справедливый вопрос. Они внизу. Сисси спит на диване. Я уложила ее. Она выглядела мертвой на ногах. Больше, чем настоящие мертвецы в комнате. И… Энди и Тонкс были сентиментальными и плачущими. Это отталкивало меня от ужина. Я пришла проверить тебя. И я наложил на комнату заглушающие чары, когда увидела, что ты все еще спишь. Похоже, тебе нужно было отдохнуть. Разумна. Так разумна. Добрая, почти. Так странно. — Но ты чувствуешь себя по-другому? — осторожно спрашивает Гермиона. Смотрит на кровать. — Я имею в виду — ты явно иначе ко мне относишься. И… и Энди, и Тонкс. Ты… ты все помнишь? Четко? Или… наша магия что-то изменила? Это похоже на то. Даже Гермиона чувствует странную… привязанность к ведьме. Непрекращающееся счастье при виде ее. Разговаривая с ней. И фоновый намек на беспокойство. Беспокойство. Она тоже должна отдыхать. Беллатрикс судорожно вздохнула. Почти смех. Затем пальцы под подбородком Гермионы. Запрокинув голову назад. — Я помню, — тихо говорит Беллатрикс. — Я отчетливо помню . Яснее… чем когда-либо. И большой палец движется вверх, чтобы провести по губам Гермионы. Затем притягивает ее к себе. Беллатриса снова целует ее. Еще одно твердое сжатие губ. — Так что спасибо , — ворчит Беллатрикс. — Больше не скажу. Но это Самайн, так что… особый случай. Что бы ни было. Приходи и поешь что-нибудь. Хотя бы яблоко или… Я позабочусь о том, чтобы ты не сделала глупости, например, не упала с лестницы. И тащит Гермиону. Через комнату свечей и к двери. Выходят на площадку. Дверь захлопывается за ними. Наверное, задули все свечи. Вспышка молнии ненадолго освещает путь. А дальше лишь слабый лунный свет. — Кроме того, в твоем проклятом маггловском доме нет света? — спрашивает Беллатриса, когда они, спотыкаясь, идут вперед. — Ты ведьма! Не знаю, что ты делаешь в Средневековье . Гермиона закатывает глаза. Чистокровные. — Конечно, у меня есть свет! Это шторм. С электрикой что-то не так — неважно. Но да, у меня есть фонари. Они достигают лестницы. Беллатрикс останавливает их. Подносит палец к губам. — Шшш. Сисси, помнишь? Спящая. И если она увидит тебя, то снова начнет вести себя упрямо. О, да. Это напоминает ей. Может быть, она сможет получить какие-то ответы от этой сестры. — Это… ммм… мне интересно, есть ли какая-то… традиция целоваться на Самайн, о которой я не знаю? — спрашивает Гермиона, прочищая горло и пытаясь вести себя непринужденно. Беллатриса моргает. Смотрит на ее рот. Потом возвращается к ее глазам. — Нет, а что? Звучит как хорошая традиция для начала. Подожди. Ты думаешь… Кто еще целовал тебя? Сисси? Гермиона отводит взгляд. Пожимает плечами. — Ммм… ну… вообще-то оба… все… Вы все… не Тонкс, но… Беллатрикс смеется. Громко. Продолжает смеяться. Стаскивает Гермиону вниз по лестнице. — Хорошо! Теперь это делает вещи очень интересными. Ты на это намекала, Сисси?— она спрашивает. — И не делай вид, что все еще спишь. Я знаю тебя. Я могу сказать — и Энди! Ты что-то хочешь мне сказать? Шаги приближаются к ним сквозь темноту. В коридор, чтобы встретиться с ними. И перекрывающиеся крики протеста. — Что ты имеешь в виду, Белла… — Теперь, прежде чем ты что-нибудь скажешь… — Гермиона? Она проснулась? Ты проснулась? Когда... — Гермиона! — Мы уверены, что она должна быть в постели? — Конечно, ты бы предпочла ее в постели, не так ли? — Что это значит? — Я просто говорю.. — Не толкай меня. — Осторожно! Не споткнись о кошку! — Где? Ах! — Ой! Раздается стук. Взрыв. Беллатрикс смеется. Обнимает Гермиону за плечи с преувеличенным вздохом. — Ну, раз уж местный спаситель вышел из строя, думаю, мне придется подойти и стать путеводной звездой. И она достает палочку. Поднимает высоко. — Люмос Максима! Крики наполняют воздух. Гермиона моргает в ответ. Закрывает лицо. Чувствует слезы, наворачивающиеся на глаза, белые, как удар молнии. Беллатриса только хихикает. Счастливо вздыхает, сильнее прижимаясь к Гермионе. — О, как хорошо вернулась. Верно. У Гермионы… много вопросов по этому поводу. На самом деле, у нее есть около сотни разных вопросов, которые ей нужно задать, чтобы понять, почему Беллатриса так легко опирается на ее бок. А вопросы продолжают поступать. Ее глаза привыкают, и она наблюдает, как Энди помогает Тонкс подняться с пола, прежде чем повернуться и посмотреть на Гермиону. Тепло улыбнуться ей, а затем осторожно взглянуть на Беллатрикс. Улыбка более осторожная, но все же есть. Она наблюдает за Нарциссой, которая потирает локоть, но терпеливо ждет позади них в переполненном коридоре. Обследование остальных. Глаза отслеживают каждое малейшее движение. Включая руку Беллатрисы, которая начинает рассеянно играть с волосами Гермионы. Гермиона искоса смотрит на нее. — Стой, — многозначительно шепчет она. Просто попробовать еще раз. На самом деле не против. Но хочет увидеть… Уголок губы Беллатрикс дергается. И рука движется. Рука вообще отрывается от плеч. — Это то что ты хочешь? — бормочет Беллатрикс. — Или ты хотела, чтобы я остановила это? И люмос исчезает. Смола черная еще раз. Стоны разочарования и бормотание проклятий наполняют воздух. Нет света. Весь дом становится черным. И Гермиона чувствует, как поцелуй прижимается к ее щеке. На самом деле не против. В конце концов , это Самайн.